В вагоне с опущенными шторами

Евгений Киселев начал с комплимента: «Утомленные солнцем - 2» теряют очки в прокате. Что ж, фильм снят не для гламурной жизни, пояснил Михалков, и он - долгоиграющий. Кое-кого картина напугала: нынешние проблемы могут показаться ничтожными в сопоставлении с прежними.

Что до опошления памяти, то и в храмах люди стоят по-разному: есть искренне верующие, а есть «подсвечники». Михалков отметил, что мы теряем очень важное - сострадание. Война людей объединила, поскольку она проходила на своей территории - все было пропитано ею. И гость привел рискованный пример: о детишках, которые использовали в виде санок труп немецкого солдата, и нынешних ребятках, замучивших свою учительницу. Вот и получается, что после взрывов в Москве таксисты взвинчивают цены.

Киселев открыто признался Михалкову: фильм ему понравился. И оказался антисталинским. А вот в Запорожье возводят вождю памятник. Гость напомнил, что у нас мир - сказочный, и медведь прячет голову под корягу, полагая, что спрятался. Глупо разоблачать Сталина перед ветеранами и возвеличивать перед его жертвами. Но так же неразумно замалчивать эти проблемы по примеру анекдотического Брежнева, которого сажают в вагон с опущенными шторами, раскачивают его и говорят генсеку, что он едет на поезде.

Надо проанализировать причины роста сталинской популярности. Вряд ли люди соскучились по репрессиям - просто им хочется стабильности и уважения к своей стране. Михалков припомнил съемки на даче Сталина, когда Суханов показался в гриме генералиссимуса - и все встали. Как это объяснить?

Отражение неба в капле росы

К разговору подключили депутатов. Первым - Яворивского, который напомнил, что победителем стала объединившаяся Германия, а проиграл распавшийся Союз. А мы продолжаем гонять танки по асфальту в этот прекрасный день. Может, перевести этот день в сферу памяти?

Да нет, не согласился Михалков и выразил предположение, что то не последняя война таких масштабов. Типун вам на язык, с улыбкой отреагировал Яворивский. Михалков типун принял, но оказаться беспомощным перед врагом отказался. Никита Сергеевич не стал уточнять, с кем будем воевать, но от угрозы небытия, по Достоевскому, не отказался.

Андрей Ильенко предложил копнуть глубже и припомнить оккупацию Советским Союзом Украины, а праздновать не 9 мая, а освобождение Украины в 1991 году. Московский гость засмеялся. Не считают праздником - пусть не выпивают. Публичное возмущение придает значимости любому дураку, не желая обидеть оппонента, заметил Михалков.

Кирилл Куликов сравнил Михалкова с Джокондой и вопросил: кто же развязал войну? Михалков припомнил Толстого, утверждавшего, что есть память историка и есть память художника. Как гражданин он хочет верить, что войну развязали немцы. А как художника его интересует судьба человека, сидевшего в окопе. А тот думает не о том, как выжить, а как снять сапоги с убитого фрица. Отражение неба в капле росы - вот что интересует режиссера.

«Политик памяти» Владислав Гриневич напомнил, что половина украинцев против праздника. Вот и Польша не отмечает 9 мая. Зачем же нам выставлять на парад боевые российские подразделения, участвовавшие в боях в Чечне? Михалков удивился, что его назначают третейским судьей, и припомнил английский словарь, в котором русским интеллигентом называется человек, имеющий мнение по любому поводу. Украине же с Россией надо находить общие коды.

Выяснить, нужен ли совместный парад, так толком и не удалось, поскольку улетел спутник..

Конечно, Никита Сергеевич лукавил, называя себя лишь художником, а отнюдь не общественным деятелем, но так или иначе, интересно было выслушивать доводы умного человека...

Если бы Сталин встал из могилы

От Михалкова спустились к запорожцу Алексею Бабурину, представляющему Коммунистическую партию. Тот согласился мириться с Табачником, который не понес бы цветы Сталину, поскольку коалиция не гетто. Бабурин зачитал письмо ветеранов, которые требовали не оскорблять главнокомандующего. Если Сталин - преступник, то преступники - и рядовые, добывшие победу.

На цитату из Медведева насчет Сталина как преступника Бабурин усомнился в добросовестности опросов: о Сталине так толком никто ничего не знает. Да и репрессии были не такими страшными. Уже другой Медведев - Олег - заметил, что если бы Сталин встал из могилы, то первым бы он расстрелял Симоненко, а вторым - Бабурина. Но нынче коммунистам нужен Сталин, чтобы отвлечь внимание от своего сотрудничества с капиталистами в лице регионалов.

Регионал Юрий Болдырев заявил, что противостояние пролетариата и буржуазии - это дела минувших дней. «Прибавочную собственность» все равно уже не отнимешь.

Какого калибра символы?

Болдырев и был призван к барьеру, чтобы посоревноваться Яворивским. Первый начал с христианского философа Оригена, который обещал спасение и грешникам, и праведникам, и прочел собственное стихотворение, в котором Сталину прощения не давал. Яворивский отслюнил поэту оценку «прекрасно», но в Союз писателей принимать отказался. Болдырев же признал Сталина преступником, но заметил, что Бандера от него недалеко ушел, хотя калибр не тот.

Хватит «хи-хи, ха-ха», возмутился Ильенко. Да украинцев никто особо не угнетал - они сами приложились к созданию империи в достаточности, и пенять им на репрессии негоже, провозгласил Болдырев. Полемист Яворивский раскрыл людям глаза на своего оппонента: он советовал Путину сослать всех украинцев в Сибирь! А Сталина надо судить лишь за 40 млн. погибших в Великой Отечественной войне, в которой немцы потеряли 8 млн. Бандера был патриотом и стал символом. И из рук Ющенко он бы звание героя не принял.

Пусть он и будет героем в Галиции, посоветовал Болдырев, а Украину пора федерализировать. Явориский парировал зацитированной до дыр цитатой из Табачника про галичан, а Куликов уточнил, что ее первоисточником следует признать Скоропадского.

Воплощение примирения

У попа была собака, он ее любил, прокомментировал ход спора Гриневич и заметил, что федерализация - это не кицки-пацки, а с подобными проблемами сталкиваются и Франция, и Германия. Он показал цветок мака на лацкане пиджака - английский знак, символизирующий примирение, по крайней мере, между покойниками. А георгиевская лента - лишь символ национализма.

Дмитрий Капранов поддержал этот тезис и попер на Михалкова, который не прочувствовал слов Ильенко. Капранов назвал себя воплощением примирения, поскольку его деды были по разные стороны баррикад. И потому День Победы для него не праздник. Но когда стрип-клубы предлагают программы к этой дате, а георгиевские ленты цепляют на антенны БМВ, то это уж ни в какие ворота не лезет.

Идеи Капранова Болдырев принял, а Яворивского упрекнул в навязывании исторических взглядов. Медведев поведал, как он возлагал цветы к памятникам Сталина (как журналист-разведчик) и Бандеры (от чистого сердца), и отметил, что без последнего не было бы и президента Януковича.

Тут уж взорвался Болдырев: Бандера - это пигмей, а Западную Украину присоединил Сталин! Его вы должны благодарить за границы! Тогда скажем, что благодаря Гитлеру возник Израиль, возмутился Капранов. Медведев предложил равняться на Юхновского и плюнул на Болдырева (в переносном смысле).

Так будем праздновать или нет?

Поведя речь об украинском холокосте, Анатолий Подольский предложил нести ответственность не за прошлое, а за память. Благородство по отношению к евреям проявляли и полицаи, а Сталин выметал из Крыма татар. Правда бывает разной.

Ильенко предложил вообразить, как немецкие ветераны выступили бы с инициативой поставить памятник Гитлеру. Да их назвали бы чокнутыми!

Все непросто, отметил Подольский, пусть существуют разные взгляды, но не надо одними перечеркивать другие. Такую объективность поддержал и Куликов: пусть победы объединяют людей, а не разделяют.

В цейтноте «последнее слово» было предоставлено академику Мирославу Поповичу. Так будем праздновать или нет? - задал он риторический вопрос. И припомнил освобождение, когда колхозницы целовали в губы коней советских солдат. Примирение необходимо, но оно не предполагает реабилитации преступников. Героизировать Сталина - это шизофрения, но и не стоит объединяться под аккомпанемент военного марша, как предлагает Михалков. Нельзя объединяться посредством общего врага...

А возможно ли примирение? Риторический вопрос. Разум всегда слабее тупого напора. Когда глядишь на подбородок молодого Ильенко, мысль о мире уносится с трепетом мотылька. Видать, придется - в пустыню на сорок лет...

Андрей Рушковский, интернет-сайт «Обозреватель»

Фото - «Обозреватель»