Даже не будучи поклонником его творчества, невозможно не отдать должное исключительным человеческим качествам Занусси. Его называет образцовым интеллигентом, образцовым христианином, образцовым аристократом.

Отметим его открытость, доброжелательность, а также редкие качества для деятелей культуры - прагматизм и способность находить компромиссы. Именно поэтому пану Занусси часто удается невозможное.

Пожалуй лучшей иллюстрацией тому является экстравагантная акция - выступление тинейджеров с брэйк-дансом и рэпом перед Папой Римским.

Кшиштоф Занусси повсюду желанный гость. В перерывах между съемками и постановкой спектаклей, колесит по миру и преподает. Дом пана Занусси открыт для студентов и молодых кинематографистов разных стран, которые приезжают к нему на семинары.

Кшиштоф Занусси приехал в Украину, что бы открыть здесь ретроспективный показ собственных фильмов, который проходит в рамках Дней польского кино.

Зрители Киева и Винницы смогут основательно ознакомиться с творчеством режиссера - "кинематографом морального беспокойства".

- Вы заставили нас позавидовать закону о кино, который был принят польским сеймом. Он настолько хорош, что непонятно как удалось добиться его принятия?

- Была очень тяжелая борьба, потому что в Польше есть очень мощное лобби американских мэйджоров. Наши политики думали, что проблема польского кинематографа никому не интересна, и они смогут поступить так, как их просят представители американских дистрибьюторов.

Наш Союз кинематографистов очень много потратил на кампанию, которую мы проводили для принятия закона о поддержке национального кино. К счастью, наша организация богатая, нас не субсидируют, зато у нас есть деньги благодаря закону об авторском праве.

За день до голосования мы объявили прессе, что опубликуем поименные результаты голосования, и станет понятно, кто за национальную кинематографию, а кто за Голливуд.

Многие испугались и не пришли голосовать. Депутатам не хотелось, чтобы избиратели знали, что они проголосовали против национальной культуры. И как ни странно, мы победили.

Закон был принят, хотя его потом пытались оспорить в суде. Владельцы телеканалов и дистрибьютеры согласились платить отчисления 1,5% от показа каждого фильма в специальный фонд, который поддерживает отечественное кинопроизводство.

Это не много, во Франции платят 5%. Но французы приняли такой закон значительно раньше, тогда не было так сильно голливудское лобби. Сейчас и 1,5% для Польши хорошо.

Таким образом, теперь финансирование кино не зависит от национального бюджета, следовательно, не зависит от политиков. В Чехии пытались принять аналогичный закон, но не удалось, президент Вацлав Клаус - либерал, и заветировал закон, не захотел поддерживать национальное кино.

- К либерализму как относитесь?

- Все зависит от условий. Мы знаем, что общество развивается оптимально, если существует определенное напряжение между богатыми и бедными. Но если оно слишком большое, это становится тормозом общественного развития. Это дело политиков понимать, сколько должно быть либерального рынка, если существует угроза безработицы.

Когда совсем нет безработицы, тоже плохо, тогда люди работу не ценят, нам это хорошо известно со времен коммунизма. Конечно, не должно быть такой зверской эксплуатации, все-таки должен быть социальный подход. В этом смысле в Польше большое значение имеет католическая церковь, она контролирует христианский подход к экономике. Это концепция не политическая, а этическая. Я думаю, что это может многих заинтересовать.

- Западная Европа и христианские ценности?...

- По существу, европейские ценности - христианские. Европа защищает права человека. Это все возникло благодаря христианству.

Но, тем не менее, в Европе, принимаются законы, которые идут в разрез с церковными догмами. Скажем, однополые браки в Испании.

- Это скорее "фольклор". Сколько однополых браков на всю страну? Несколько тысяч, это погоды не делает.

Обратите внимание, во Франции солидарность среди рабочих очень развита, это, по сути, солидарность христианская. Когда во время кризиса руководство предприятия обращается к своим рабочим и предлагает выбор: или половину увольняют, или остаются все, но в два раза сокращается рабочее время и, соответственно, зарплата, люди соглашаются на сокращение зарплаты.

В ХIX веке дети работали на заводах. И это было нормой. В Великобритании казнили детей за воровство, а воровали они от голода. Если мы вспомним романы Дикенса и Золя, то увидим, что Европа только-только вырвалась из варварства. Так что, это дает надежду на ускоренный прогресс в остальных странах.

- Где проходят границы Вашей толерантности?

- Знаете, часто чтобы провоцировать, я высказываюсь против толерантности. Толерантность - это миф. Что такое толерантность? Я ненавижу, но не дам в морду, потому что толерантный.

Приведу пример. У меня шесть собак-лабрадоров. Они ловят птиц, они генетически на это запрограммированы. Я с помощью палки научил их толерантности, они уже не ловят птиц, потому что мне пришлось платить за куриц всем соседям. Но любви к курицам палкой я их не обучу.

Самое большое человеческое достоинство состоит в том, на мой взгляд, что он может полюбить своего врага. Если человек способен увидеть в другом что-то хорошее, полюбить это, то тогда толерантность уже не нужна. Если бы я был всего лишь толерантным в отношении евреев, это было бы опасно.

Только когда я полюбил некоторые особенности еврейского мышления, философии, поведения, тогда перестал опасаться того, что из меня может выйти антисемит. И поэтому нужно стремиться достичь уровня не толерантности, а любви. Но уж лучше толерантность, чем ее отсутствие.

- В Украине весьма ощутима нетерпимость со стороны церкви, особенно это касается Православной церкви Московского Патриархата. Члены христианских общественных организации также очень агрессивны, что само по себе как-то нелогично...

- Я больше наблюдаю агрессию против христиан. Что касается западной церкви, с трудом нахожу примеры того, о чем вы говорите. Они есть, но на периферии. Я наблюдаю ожесточенную борьбу против религии. На примере медиа это очень заметно: если человек принадлежит к религиозному кругу, он враг.

Что касается фанатизма - это всегда следствие недостатка веры. Глубоко верующий человек не может быть фанатиком.

Конечно, сегодня религиозный фанатизм - это проблема и не только в исламе, но и, скажем, в индуизме - в Индии существует огромное религиозное напряжение. И даже у буддистов не все слава Богу - посмотрите, что происходит в Шри-Ланке. Среди глубоко верующих монахов фанатизм не встречается, значит, им удалось обрести настоящую веру.

В Украине существует комиссия по защите общественной морали, которая действует в партнерстве с христианскими организациями. Многие видят в самом факте существования такой комиссии опасность для свободы...

- Свобода - не абсолютная ценность.

- Хм...

- Представьте себе свободу во время землетрясения. Сколько людей погибнет, если вы не организуете эвакуацию, часто ущемляя свободы людей?

- Но это разные вещи...Вы говорите о физическом выживании...

- Физическое выживание на нашей планете - тоже проблема. Я очень боюсь идеологии свободы. Это очень реакционная идеология. Идеи Французской революции уже в прошлом.

Свобода может довести человека до самоуничтожения. Свобода должна чему-то служить, это инструмент, а не цель. Цель - найти смысл жизни.

Что касается морали, что под моралью понимают люди... у вас в стране больше коррупции, чем во всей Европе. Вы считаете, что в таких условиях не нужно говорить об этике и морали?

- Безусловно, нужно, но не насквозь коррумпирование государство этим должно заниматься. А у нас группа некомпетентных людей ставит диагноз творчеству: это аморально, запрещено!

- Это старая цензура. Это так непрактично, я даже не вижу здесь предмета разговора. Алкоголь не раз пытались запретить, но запреты каждый раз оказывались неэффективными и ни к чему не приводили.

Те, кто пробуют ввести цензуру, просто темные люди, они ничего не понимают.

Но это вовсе не означает, что порнография не приносит вреда, что человек может себя вести в публичных местах как хочет. Мы должны учитывать мнение других людей, мы не должны ввести себя спонтанно. Это неуважение к другому человеку. Я всегда был против цензуры, но и против того, чтобы люди употребляли свободу во вред другим.

- Способен ли кризис изменить что-то в лучшую сторону, если не в искусстве, то в обществе?

- Трудно сказать. Говорить о том, что страдания помогают человечеству выживать - цинично. Но в этом что-то есть, в том смысле, что если жить становится слишком легко, начинается деградация, что мы и наблюдаем.

А такой легкой жизни, которая есть сейчас у развитой части человечества, никогда в истории не было. Никогда не было такого огромного числа людей, которые не знают, что такое голод.

Конечно, в бедных странах миллионы голодают. Но для большинства человечества эта проблема решена.

Старина ассоциируется у нас с замками, салонами, дворцами. Но мы забываем, что в те же времена, когда творили Моцарт и Гайдн, огромные массы людей голодали и умирали от голода, жизнь была короткой, люди гибли от болезней и холода.

На наших глазах за последние 20 лет, наступило такое изобилие! Пища вышла на улицу, ее вдоволь на каждом углу. Раньше, во время второй мировой войны, в послевоенное время, люди ели то, что им давали и были счастливы. А сейчас стоит выйти на улицу, кругом столько предложений съесть еще больше.

Люди, у которых нет культурных корней, не умеют отказываться. Культура - это и есть умение отказываться. Сегодня благополучная часть человечества растолстела - бедные дорвались до пищи. Они не умеют себя ограничивать.

И, возвращаясь к вопросу о свободе, свобода как раз и состоит в том, что человек способен себя ограничивать.

- Вы очень активно выступаете против рельятивизма, в том числе и в своем последнем фильме. Вы толерируете охоту, в то время как многие считают это убийством...

- Сейчас не помню, что я говорил на счет охоты, но считаю, что в истории человечества - это важный элемент. Люди так победили голод. Люди убивали животных, но это средние века. Сегодня можно отказаться от этого.

Те, кто воздерживается от убийства зверей и "продуктов" такого убийства гораздо выше в моральном смысле. Это мое лично мнение. Я не горжусь тем, что я мясоед. Пробую ограничивать себя в мясе, но иногда ем, и в этом вижу моральный недостаток.

Думаю, будущее принадлежит людям, которые еще более сочувственно будут относиться ко всему живому.

- Как думаете, баланс между людьми разных культур и религий он возможен?

- Глобализация поставила нас в такие условия, что мы не можем жить в условиях локальных культур - островов, на которых раньше жили. Мы должны жить все вместе и заниматься поиском правды, истины, хотя она нам никогда не будет полностью доступна.

Нужно воспринимать всех людей: верующих, не верующих, агностиков и атеистов, пробовать понять, где их правда, истина, и что из этого может помочь мне приблизиться к правде.

- Вы физик по образованию. Как в вас уживается научное знание и вера?

- Среди физиков большинство верующих. Атеисты, как правило, историки, экономисты. Вспомните Эйнштена. Там, где тайна, не может быть атеизма. Атеизм - это тоже религия, но такая мелкая.

- Атеизм - это религия...?

- Конечно. Атеист верит, что Бога нет. Но это смешно. Откуда он знает? Доказательств, что Бог есть, нет. Но нет доказательств и его отсутствия.

Среди современных теологов встречаются такие, которые говорят Бог - это математика. И это не нью-эдж, это не пустые слова. Если существует в материи какой-то порядок, и если этот порядок можно увидеть, значит, в этом есть смысл. А Бог - это смысл.

Таким языком, чаще всего, говорят физики и математики. Социологи и психологи чаще уверены, что Бог - это миф, что религия была создана человеком из психологической потребности. Они с тайной не так часто общаются, хотя человек - это великая тайна и умный психолог осознает, что мы знаем лишь то, что ничего не знаем.