Его заголовки - «Банки перешли в собственность государства», «За окончанием афганской кампании может последовать роспуск НАТО», «Волна судебных процессов против кампаний, загрязняющих окружающую среду» - представляют собой наброски к антикапиталистическому варианту развития человечества, в котором, по версии авторов номера, оно сумело в короткие сроки преодолеть экономический кризис.

Своего рода «счастливый сценарий» на фоне «настоящих», невыдуманных газетных новостей - о безработице, банковских аферах, войнах и мышиной возне политиканов, занятых спасением прибылей миллионеров за счет обнищания миллионов граждан.

Желтая постсоветская пресса уже усмотрела в этой истории провокацию «леворадикальной группировки», однако на деле за газетой-двойником стоит весьма умеренное альтерглобалистское движение ATTAC, которое действовало в содружестве с анонимными сотрудниками «Die Zeit» и известными журналистами. В числе последних упоминаются Гаральд Шуман из «Tagesspiegel» и Люкас Цайзе, представляющий «Financial Times Deutschland». Благодаря их поддержке 23 марта в Германии разошлось еще 100 тысяч газетных подделок - в качестве бесплатногоприложения к изданию «Tageszeitung», а в интернете одновременно начал работу альтернативный сайт - точная копия официального интернет-ресурса «Die Zeit». 

Очевидно, что образцом для ATTAC стал альтернативный номер газеты «The New York Times», также подписанный знаковой датой 4 июля 2009 года - его бесплатно раздавали в США в ноябре минувшего года. «Война в Ираке окончена», - объявляла передовица американской газеты-клона, подготовленной группой «Yes Men». Газета сообщала, что президент Буш объявлен государственным преступником, а Кондолиза Райс извинилась за вторжение в Ирак и за ложь о якобы обнаруженном там оружии массового поражения.

В новом мире, созданном на полосах альтернативной газеты, происходят невиданные для реальной Америки события: национализированные нефтяные кампании ExxonMobil и ChevronTexaco создают фонд для борьбы с глобальным потеплением, а Конгресс отменяет плату за обучение в университетах и гарантирует медобслуживание всем слоям населения, попутно ограничивая доходы топ-менеджеров суммой в размере 15 минимальных зарплат.

Производство альтернативных номеров ведущих буржуазных газет вовсе не сводится к эпатированию обывателей, годами сидящих на игле либерального или консервативного чтива. Это желание громко заявить, что другой мир возможен - хотя бы сконструированный на газетных полосах. А значит, возможна другая пресса, не подконтрольная диктату собственников, рыночному спросу, социальному заказу элит и порожденному ими двоемыслию, конформизму и самоцензуре.

Эти проклятья информационных тиражных изданий тяготеют над ними едва ли не со времен печатной революции Гуттенберга, которая вовсе не случайно совпала с бурным развитием капиталистических отношений. Само название наших газет символично произошло от наименования мелкой монеты - gazzettа, которую надо было заплатить за листок новостей в купеческой Венецианской республике.

А патриархальная французская «La Gazette», которую начал издавать в 1631 году Теофрасто Ренодо, уже несла в себе родовые признаки нынешних масс-медиа. В ней начали размещать коммерческую рекламу парижских буржуа, а сама газета являлась при этом рупором монархических элит, за чем лично следили ее авторы - Людовик XIII и кардинал Ришелье. Цензурный диктат первых европейских СМИ породил затем памфлетную публицистику эпохи буржуазных революций как единственно возможный способ свободной дискуссии. Хотя, впрочем, политическим целям правящих классов служили и самые ранние прототипы нынешних СМИ - от римских табличек «Acta diurna populi Romani» («Ежедневные дела римского народа») до «Столичного вестника», печатавшегося в VIII веке при дворе китайского императора. 

Родившись в эпоху революционной юности буржуазии, журналистика прошла с ней весь пусть исторического развития, превратившись из важного инструмента борьбы против реакции в инструмент для утверждения ее всеобщего господства, что нашло предельное выражение в тотальном общественном диктате коммерческого телевидения.

Демократическая и пролетарская революционная пресса, знавшая времена «Друга народа», «Новой рейнской газеты», «Юманите» Жана Жореса и многих блестящих исторических образцов прогрессивной печати, давно загнана на периферию общественной мысли, в изолированное интеллектуальное гетто - где она не способна выполнять свою роль «коллективного пропагандиста, агитатора и организатора».

Редкие и частичные исключения только подтверждают это правило, общее для всего глобализованого мира, а поучительная судьба «Либерасьон» показывает, как ассимилируются издания, некогда выходившие за общий классово-пропагандистский формат - в полном соответствии с теорией гегемонии Грамши. Считаясь «четвертой властью», СМИ на деле являются четвертой подпоркой властного кресла для правящего класса - наряду с политическими партиями, силовым аппаратом и судебной системой - что в итоге определяет ущербное сознание и профессиональные качества большинства их работников. 

Евгений Минко, редактор «цехового» сайта «Детектор медіа», безжалостно и ярко иллюстрирует это на примере своих украинских коллег: «Поколение журналистов, заявивших о себе в 2000-е годы, оказалось болезненно скудным на таланты. Подстать царящей эпохе приспособленчества, предательства (в первую очередь, предательства идеалов), невыразительности и интеллектуального убожества. У этого поколения есть шанс запомниться умением обслужить любую власть (ее культурные, экономические и поведенческие императивы).

Журналистское поколение 2000-х было уравновешено медиабоссами... лелеющими близость к хозяевам, финансирующими медиапрожекты. И этой близостью, а также использованием особого птичьего языка выписывающими себе индульгенцию за собственные некомпетентность, отсутствие визионерства и творческой смелости, необходимых для создания по-настоящему важного, запоминающегося, нужного аудитории СМИ». 

Экономический кризис, который сходу ударил по прессе, спровоцировав массовые увольнения журналистов и безработицу в их цеховой среде, только усугубит этот внутренний конформизм, дополнительно укрепив зависимость СМИ от политического и коммерческого заказа рынка. Но в то же время он спровоцировал глубокий идеологический кризис отечественной журналистики.

Обозреватели и публицисты эпохи «Вашингтонского консенсуса» по большей части не понимают, как реагировать на очевидное банкротство неолиберальных рыночных догм и крах основанных на ней идеалов. Бросаясь из безнадежной апатии в нарочитый и ничем не обоснованный оптимизм, заигрывая с крайними формами правой реакции (которые представляются им последней гарантии «стабильности» и «порядка»), они попросту не знают, как отображать в своих передачах или статьях ежедневно появляющиеся конкретные факты социального кризиса - равно как и его общую катастрофическую перспективу. 

Эта точка еще не конец журналистики в современном значении этого слова - но она уже указывает на ее неотвратимый крах в не столь далеком будущем. Бурно развивающаяся блогосфера и сейчас до известной степени лишает собственников изданий и телеканалов прежней монополии на подачу информации обществу под ракурсом управляющих им политических элит.

Конечно, эту альтернативу не стоит переоценивать - практика «гражданской журналистики» показывает, что блогосфера также становится сегментом коммерческого информационного рынка. Однако историю не купить и не обмануть. Возможность свободно и широко передавать информацию непосредственно от первого лица уничтожает профессию журналиста за ненадобностью: транслятором информации может и должен быть любой человек, желающий рассказать о событиях от своего имени, своим живым языком, дающий фактам собственную интерпретацию и анализ и самостоятельно делящийся ими с широкой аудиторией точно таких же коллективных авторов.

А это значит, что современная коммерческая журналистика обречена - во всех ее ныне существующих формах, которые поддерживаются только коммерческой и политической заинтересованностью элит, которые не желают лишаться инструмента манипулирования и источника прибыли, а также вопиющим неравенством нашего мира, где миллионы людей не слышали слова «блог», а средневековая нищета не дает им практически никаких шансов овладеть возможностями мировой сети интернет.

Но приговор вынесен, и однажды эта журналистика отомрет - вместе с тем строем, на заре которого она зародилась когда-то у пахнущих гнилью каналов торговой Венеции, на дне которых еще наверняка валяются монетки-gazzettаs. 

Поверьте, что в этом прогнозе нет ничего страшного. К примеру, сам я никогда не хотел быть журналистом, пишущим о нищете, страдании и войнах, а предпочел бы работать по своей профессии - социальным работником - или же биологом, историком, географом, архитектором, строителем, металлургом, литературоведом, палеонтологом, лингвистом и так далее - вплоть до космонавта, профессии, которая была первой и общей мечтой нашего поколения.

А потому нам стоит воплотить в реальность вымышленное будущее альтернативных номеров «Die Zeit» и «New York Times» - для чего нужно самим делать новости на улицах и площадях охваченного кризисом мира. И если он должен быть изменен, то почему бы ни начать с кривого зеркала СМИ, в которое веками смотрится зачарованное ими человечество?

Фото: http://www.great-galaxy.ru/?pg=planets&id=005

Андрей Манчук, «Рабкор.Ру»