Ранее кремлевские чиновники рассказывали «Ведомостям», что Усманова в качестве «понятного соинвестора» российским интернет-компаниям советует кремлевская администрация, внезапно проявившая интерес к интернету. О том, как живется Mail.ru с новым инвестором и чувствует ли компания внимание государства, рассказал ее гендиректор Дмитрий Гришин.

 

 

— Осталась часть средств от хороших времен (см. врез). Также дополнительные инвестиции были получены в 2003 г. от акционеров. После чего компания развивалась уже целиком на свои деньги. Кредитов мы никогда не брали — и сейчас не берем. Свободных денежных средств на счетах хватает (не могу назвать точных цифр, но это десятки миллионов долларов).

 

 

— В Mail.ru с приходом Усманова в DST ситуация никак не поменялась. Он не вмешивается в оперативное управление компанией. У нас очень рано появились западные акционеры, и компания, несмотря на русские корни, развивалась по-западному. Компания четко структурирована, у нее давно есть совет директоров. У нас никогда не было ситуации, когда кто-то из акционеров напрямую вмешивался бы в работу компании.

 

 

— У нас есть акционерное соглашение, регулирующие все эти вопросы. Над ним поработало так много американских юристов, что можно не волноваться (смеется). Соглашение составлено таким образом, что сюрпризов с продажей пакетов у нас быть не может.

 

 

— Хорошо, что не вышли (смеется). Как я уже говорил, в тот момент два наших акционера — DST и Naspers — договорились выкупить долю Tiger, которая и настаивала на IPO. При этом механизм выхода на IPO уже был раскручен: мы наняли андеррайтера (Goldman Sachs), зарегистрировали компанию для листинга на Лондонской фондовой бирже, вовсю шел процесс road show. Потратили на все это мы немало денег и времени. Конечно, если бы Mail.ru до кризиса вышел на IPO, то сейчас ситуация для нас — как и для любой другой публичной компании в сложившихся на фондовом рынке условиях — была бы очень непростой.

 

 

— Не комментирую.

 

 

— Мы взаимодействуем с другими проектами DST только там, где это выгодно обеим сторонам. Родство позволяет упростить процедуру договоренности, но фактически мы такие же конкурирующие компании, как и все другие на рынке. Мы функционируем как отдельная бизнес-структура и чувствуем себя комфортно в этом состоянии.

 

 

— В начале года мы прогнозировали, что оборот Mail.ru удвоится по сравнению с 2007 г. До октября 2008 г. мы шли по плану, даже с опережением. Но сейчас понятно, что мы не удвоились, получилось немного хуже. В последние месяцы 2008 г. из-за кризиса ситуация на медийном рынке изменилась. Диапазон ухудшения — около 20% от того плана, который у нас был. То есть рост в рублях мы ожидаем около 70-80%, но при этом на показатель выручки также оказало влияние изменение курса рубля к доллару, так как мы ведем отчетность в долларах по стандарту US GAAP. Что будет в 2009 г., не могу прогнозировать. Сейчас полностью ушло годичное букирование, компании планируют денежные траты по кварталам и месяцам. Мы перенесли прием финального бюджета с декабря на январь текущего года.

 

 

— Вообще, делать сейчас прогнозы — крайне неблагодарное занятие. Но, на мой взгляд, наиболее реалистичный сценарий таков. Есть суммарный пирог рекламных денег: телевизор, пресса, интернет, радио и т. д. Раньше он рос в среднем на 25% в год, и интернет увеличивал в нем свою долю. Из-за этого суммарно получалось, что рынок интернет-рекламы удваивался. Сейчас не до конца ясно, что будет с большим пирогом, но, похоже, он не вырастет или даже упадет. Но доля интернета все равно подрастет. Другой вопрос — какая из двух тенденций окажется сильнее. Сейчас многие рекламодатели уходят из других носителей в интернет.

 

В частности, меняются жесткие принципы размещения рекламы, когда некоторые компании покупали только «телевизор». Контекстная реклама отреагировала на кризис чуть позже медийной. Насколько все это замедлилось, пока сказать трудно — слишком высок уровень неопределенности. Причем все это еще наложилось на странный декабрь, когда, например, появилось несколько рекламодателей, прихода которых никто не ждал в это время — может быть, пытаются распродать запасы (улыбается). Первые признаки падения медийной рекламы мы почувствовали в октябре, а контекстной рекламы — в ноябре, но она начала снижаться резче.

 

Изменение — минус 20-30% по всем видам рекламы. Малого бизнеса никогда не было на телевидении и в глянцевой прессе, он уже давно пользовался контекстной рекламой. И он, как и все, сейчас начнет сокращать бюджеты. С точки зрения медийных денег — их было много в других медиа, особенно на телевидении. Если хотя бы небольшая часть рекламодателей, которые давали эти деньги, уйдут в интернет, то будет большой рост. Думаю, что запас роста в сложившихся условиях у медийной рекламы гораздо больше, чем у «контекста». Но хотел бы еще раз подчеркнуть: прогнозировать сейчас что-либо наверняка практически невозможно.

 

 

— Ее доля с 2005 г. все время сокращается. Тогда мы зарабатывали только на ней (99% выручки), сейчас она составляет 65%. Правильнее всего, особенно в нынешней ситуации, зарабатывать как на физических лицах (fee-based сервисы), так на малом и среднем («контекст»), а также крупном бизнесе (медийная реклама). Чем ты более диверсифицирован, тем стабильнее чувствуешь себя на рынке. Стратегически мы хотим увеличивать долю fee-based сервисов.

 

 

— У нас высокомаржинальный бизнес, мы никогда не брали кредитов, и у нас большой запас денежных средств. Как следствие, у нас подушка безопасности гораздо выше, чем у многих других компаний. Что касается затрат, то мы просто стали задумываться о них больше, чем раньше. Если раньше мы агрессивно росли, то сейчас делаем это более осторожно. Повысили уровень консерватизма по отношению к запуску новых проектов и приему персонала.

 

Но мы продолжаем нанимать сотрудников — в связи с кризисом на рынке появилось огромное количество хороших людей. Сейчас даже — помимо набора новых сотрудников — мы можем позволить себе порой такую роскошь, как отказ от действительно не подходящего нам по профессиональному уровню сотрудника. Если раньше приходилось оставлять его от безысходности, то теперь ситуация радикально улучшилась.

 

Вообще, амбиции и запросы соискателей сильно изменились: если раньше был рынок сотрудников, то теперь это рынок работодателей, по крайней мере, сейчас.

 

— Мы никогда не были компанией, которая много покупает. Я больше строитель, чем покупатель (смеется). Покупка стартапа — это, по сути, один из методов привлечения «умных голов» в компанию, часть HR-политики. А сейчас умные головы готовы и так просто прийти. У нас было несколько сделок M&A, сейчас мы внимательно смотрим на рынок. Купим только в том случае, если будет разумное соотношение «цена — качество» и компания органично впишется в нашу бизнес-стратегию. Мы сейчас в процессе внимательного мониторинга рынка.

 

 

— Мы уже стали третьим поисковиком в рунете, и для нас поисковый бизнес — это нужно и важно, мы точно будем этим заниматься. Даже если искать только по нашим собственным проектам и данным, у нас их так много (около трех петабайт информации, самое большое хранилище данных в Европе), что нам все равно нужен свой мощный поисковик. А вообще, я не люблю, когда кто-то может контролировать нас на уровне продукта. Один из моих основных стратегических приоритетов: даже если какие-то вещи для Mail.ru делает другая компания, у нас всегда должна быть возможность отказаться от них без ущерба для себя. Если бы у нас не было GoGo, то партнеры могли бы диктовать нам условия, мы были бы в безвыходном положении. А так у нас есть возможность выбора.

 

GoGo готов к тому, чтобы при необходимости заменить движок основного поиска. В такой ситуации, если предлагаемые нашими партнерами условия станут неприемлемыми, у нас будет возможность работать самостоятельно. Если это произойдет, то монетизировать поисковый трафик мы сможем с помощью любой системы контекстной рекламы.

 

 

— Я не знаю нюансов сделки, так что мне трудно это комментировать. Если бы эта сделка состоялась, то развитие российского интернета, по крайней мере в области монетизации и контекстной рекламы, пошло бы по более агрессивному сценарию. Хорошо это было бы для рынка или плохо, не могу сказать. С точки зрения поисковых долей сделка ситуацию в рунете не изменила бы совсем, поскольку Rambler сильно теряет долю рынка — еще весной-летом у них было примерно 11%, а сейчас уже около 6%.

 

 

— Я не знаю, было ли это именно вмешательство или сделка не состоялась по каким-то другим причинам. Что касается планов, то мы не ведем переговоров с Google о каких-то продажах или покупках где бы и чего бы то ни было. Переговоры ведутся только о технологическом партнерстве, а также в области монетизации поискового трафика.

 

— Вижу интерес, президент поздравил нас с 10-летием (смеется). Чиновники заявляют, что регулирование интернета в целом никто вводить не собирается. Есть попытки регулировать так называемые серые зоны, которые и нам самим хотелось бы привести в порядок. В первую очередь нужен нормальный закон о спаме. Электронные деньги также являются сейчас некоторой серой зоной. Также нас волнует взаимодействие с правообладателями в рамках тех интернет-проектов, на которые основную массу контента загружают сами пользователи.

 

Например, мы предоставляем пользователям удобные сервисы, с помощью которых они могут без труда публиковать в интернете фотографии, видеоролики, музыкальные клипы. Получается, что мы даем людям просто сервис, но они могут закачать с его помощью и чужой ролик, «ворованный». В этот момент они производят противоправное действие. При этом грань, чей это контент, кто и в чем виноват, очень тонка. Например, пятиминутный трейлер к фильму производители сами очень хотят выложить в интернет, поскольку это реклама, а пятнадцатиминутный фрагмент — это уже пиратство.

 

Когда пользователи выкладывают на видеохостинг миллионы роликов, нет никакой возможности это отслеживать — только по конкретному запросу. Надо это все вывести из серой зоны. Очевидно, что UGC-проекты (от user generation content — наполнение веб-ресурса за счет материалов пользователей) двигают рынок. И здесь хочется иметь какую-то систему, в которой все будет четко сформулировано.

 

 

— В такой ситуации все понимают, что находятся в серой зоне. И это повод сесть за стол переговоров. В итоге мы нашли вариант взаимодействия, который интересен обеим сторонам. Надо четко прописать, что из себя представляет ответственность пользователя. Иначе с тем же успехом можно предъявить иск к компании «Билайн», которая в определенных случаях предоставляет провайдерскую услугу тем, кто закачивает пиратский ролик в интернет. Нужен ли отдельный закон для интернета, это вопрос к юристам, ведь одно и то же можно прописать как несколькими подзаконными актами, так и отдельным законом.

 

— У нас есть ассоциация «Интернет и бизнес», которая занимается этими вопросами. Юристы Mail.ru иногда общаются с чиновниками на эти темы, но активную законодательную деятельность мы не ведем.

 

 

— Единственное, что я могу сказать, — нас заметили. Это стало понятно на всех уровнях, в том числе и на самом высоком государственном. С чиновниками у нас уже возник по некоторым вопросам конструктивный диалог. Они интересуются, что происходит в интернете, который воспринимается теперь как важная индустрия. Но попыток, например, фильтровать контент не было, в этом плане все нормально.

 

 

— Если говорить о Mail.ru, то в ушедшем году мы догнали по аудитории «Яндекс». Это было, пожалуй, одним из ключевых событий. Кроме того, «Поиск@Mail.ru» вошел в топ-3 поисковиков рунета, вытеснив Rambler. Я считаю, что эти два глобальных изменения оказали серьезное влияние и на рынок.

 

Что касается рынка в целом, то, конечно, кризис оказал на него фундаментальное влияние. Тут хотелось бы отметить следующие радикальные изменения: во-первых, в отношении рекламодателей к рекламе, во-вторых — в отношениях между соискателями и работодателями. И последнее важное событие — то, что сделка между Google, Rambler и «Бегуном» не состоялась.

 

«Прародители Mail.ru — компании Port.ru и netBridge. Создателем Port.ru был Евгений Голанд, акционерами netBridge — западный фонд New Century Holdings (NCH), Юрий Мильнер, гендиректор netBridge и Григорий Фингер. Главным активом Port.ru была бесплатная почта Mail.ru, а у netBridge были каталог List.ru, интернет-аукцион Molotok.ru, Boom.ru. Первоначальные инвестиции в обе компании — до $10 млн. Я попал в netBridge почти в самом начале ее основания, занимался проектом Molotok.ru».

 

«Все это активно развивалось до тех пор, как в США не лопнул интернет-пузырь». Западные инвестиции стали серьезно сокращаться, а российские интернет-компании еще не научились зарабатывать деньги. Чтобы выжить, Port.ru и netBridge в начале 2001 г. объединились. Мильнер, который стал гендиректором объединенной компании, уволил 90% персонала, в результате сотрудников в новой компании осталось всего 40 человек».

 

«После объединения Port.ru и netBridge группа акционеров во главе с Голандом начала отходить от этого бизнеса, и постепенно NCH, Мильнер и Фингер выкупили доли Голанда и его партнеров. В 2003 г. у Mail.ru появились два новых акционера — концерн “Нефтяной” и Tiger Technologies. Через какое-то время Мильнер, Фингер и Tiger выкупили доли NCH и “Нефтяного”.

 

Затем Мильнер и Фингер внесли все свои акции в компанию DST. В декабре 2006 г. у Mail.ru появился новый акционер — Naspers».

«В конце 2001 г. было принято решение отказаться от развития многочисленных брендов и сосредоточиться на самом популярном — Mail.ru, переведя под него все проекты. Так появился портал Mail.ru. В тот момент я, будучи гендиректором, стал и акционером Mail.ru».

 

 

Родился в 1978 г. В 1995 г. окончил физико-математическую гимназию № 4 города Саратова, в 2001 г. – МГТУ им. Баумана с красным дипломом. После института работал инженером-разработчиком в Axiom Int. (США).

2000 - руководитель отдела разработки проекта Molotok.ru в компании netBridge Servises (в дальнейшем – Mail.ru).

2001 - руководитель сервис-центра, а затем технический директор Mail.ru.

2002 - исполнительный директор Mail.ru.

2003 - генеральный директор Mail.ru.