- Багрова? Что-то не припомню.

- Кино смотрите?

- Смотрю.

- «Брат», «Брат-2»?

- Не смотрю...

- Поэтому и не можете Багрова признать. А Данила между тем культовый персонаж. Это он сказал крылатую фразу: мол, скоро вашей Америке кирдык. Согласимся с народным героем, Владимир Владимирович, аль спорить будем?

- Если бы мне пообщаться с этим героем, спросил бы его, что конкретно он имеет в виду. Поскольку, как ни странно, я в определенном смысле согласен с Данилой: Америке - кирдык. Вот только не скоро. По крайней мере не при нашей с вами жизни.

А тема эта меня весьма занимает. Все-таки Соединенные Штаты мне не чужие, в известном смысле я даже чувствую себя американцем. Другое дело, что из США я уехал четырнадцатилетним пацаном, а вернулся туда, когда мне было за пятьдесят. Той Америки, которую помнил и любил, уже не существовало, через 38 лет я обнаружил другую страну.

- Категория «лучше - хуже» здесь применима?

- Подобные оценки очень субъективны. Я увидел Америку такой, какой, наверное, была Римская империя в период, когда она вроде бы переживала расцвет, а фактически уже катилась к закату, сама того не осознавая.

- 11 сентября сделало процесс распада заметнее?

- Повторяю, о распаде говорить рано. Бесспорно другое: пропало то, что долгие годы двигало Америкой. При этом замечу в скобках: я не сторонник национальной идеи, более того, слабо представляю, что это за зверь. Скажем, ума не приложу, какое отношение к национальной идее имеет победа на Олимпийских играх?

- Вы сейчас о них или о нас, Владимир Владимирович?

- Об всех, как говорил Козьма Прутков... Но продолжу мысль: глубоко верю, что в каждой стране в определенный момент возникает импульс, толчок к развитию. В свое время Хартия вольностей превратила Британию в великую империю, над территорией которой никогда не заходило солнце. Так и Америку сделало Америкой появление в ней два века назад мощнейшей группы людей, интеллектуальный и деятельный уровень которых трудно с чем-либо сравнивать. Декларация независимости, билль о правах, словом, все, что легло в основу американской демократии, - их заслуга. Страна долго и честно старалась соответствовать заветам отцов-основателей, жить по законам, сформулированным ими. Какое-то время, достаточно долгое, это вполне удавалось, однако потом провозглашенные демократические принципы пошли вразрез с происходящим в Америке. Могу сказать абсолютно безапелляционно: Томас Джефферсон сегодня ни за что не стал бы президентом США. Он чужой для нынешней Америки, хотя она и продолжает на словах восхищаться автором Декларации независимости. А перечитайте Линкольна. Да кто бы за него сегодня проголосовал? Исключено!

- Интересно, а Джорджа Буша-младшего лет двести назад выбрали бы президентом?

- В 1801 году вместо Джефферсона?! Знаете, я не хочу никого обидеть...

- Почему?

- Не люблю этого. Так вот: два века назад Буш не стал бы писарем пятого помощника десятого секретаря пятнадцатого рисерчера президента.

- Совсем плохой у Бушей младшенький, да?

- Не в том дело. Он не соответствовал бы времени по интеллектуальному уровню, видению мира, которого у него, строго говоря, и нет. Вообще, если посмотреть на проблему шире, из американских президентов двадцатого века, пожалуй, только Рузвельт вписывается в рамки тех, былых стандартов. Кеннеди? Уже сомнительно. Об остальных и говорить нечего.

- Что это? Игра на понижение, деградация, вырождение?

- Вы употребляете очень обидные слова. Я же предпочитаю говорить о неких законах развития общества. За пиком неизбежно следует спад. Конечно же, Америка не исчезнет, но потесниться на Олимпе ей придется, не сможет она вечно давить на всех и вся.

- Пока ощущение, что после 11 сентября Штаты совсем закусили удила. Колесница понесла, если пользоваться вашим сравнением с Древним Римом.

- Тогда уж не колесница, а ковбой... Да, вы правы, американцы не видят никаких преград и ведут себя как заблагорассудится. Раньше им приходилось оглядываться на Советский Союз, а сегодня конкурентов нет. Они окончательно уверовали в свою особость и силу, уподобившись разнузданному ковбою. Вы же знаете, среди них ведь тоже разные бывают - есть good guy и bad guy.

- Наступило время плохих парней?

- У ковбоев существовало выражение trigger happy - «человек, легко нажимающий на гашетку». С некоторых пор у американцев появилась готовность палить на все четыре стороны и свято верить: имеем право. Собственно, попробуйте-ка им возразить!

- А нужно? Возражать?

- Обязательно! Да, карты легли так, что козыри оказались на руках у США. Значит, российская игра должна быть тоньше, искуснее. Понятно, что нынче глупо мериться с Америкой силой. Значит, требуются иные аргументы.

- Какие? Что прикажете нам делать?

- Сначала надо привести в порядок собственный дом. Убежден: Америка сегодня не угрожает кровным интересам России. Только мы сами можем себе навредить.

Знаете, много лет тому назад была такая история. Когда мы жили в оккупированной Франции, мой папа активно помогал Сопротивлению. Он великолепно владел немецким языком, и товарищи по подпольной борьбе обязали его продавать пирожки в немецких гарнизонах и слушать, о чем между собой разговаривают солдаты и офицеры вермахта. Бывало, из такой случайной информации удавалось почерпнуть ценные сведения. И вот однажды сильный дождь застал папу в одной из немецких частей. Прячась от непогоды, он забежал под навес здания, где уже стоял офицер СС. Эсэсовец глянул в сторону отца и спросил, что он тут делает. Папа всем видом показал, что не знает языка и не понимает, чего от него хотят. Немец махнул рукой... Годы спустя, когда уже закончилась война, и мы жили в Америке, а папа работал в голливудской кинокомпании, его командировали в Лондон. В самолете соседом отца оказался человек, чья внешность показалась ему смутно знакомой. Так сидели и переглядывались, пока не решились заговорить... Да, это был тот самый офицер СС, в действительности оказавшийся английским разведчиком, выполнявшим спецзадание в тылу врага. Папа в ответ тоже раскрыл карты: «Я знаю немецкий язык. И я не француз. Я русский, точнее, даже советский, поскольку недавно вернул гражданство СССР...» И тогда этот англичанин произнес замечательную фразу: «То, как вы, русские, умеете преодолевать трудности, не снилось ни одному народу на планете, но, к великому счастью для всех нас, в умении создавать себе эти трудности с вами тоже никто не сравнится».

Это абсолютная правда! Повторяю, никто нам так не угрожает, как мы сами. Сперва надо стать нормальной страной, привести в порядок экономику, социальную сферу, а потом уже ставить перед собой иные задачи. И обязательно умерить гонор. Как, к примеру, умерили его французы или англичане. Пора понять: времена великой Российской империи канули, возврата к ним нет.

- Трудно расставаться с амбициями.

- А куда деваться? В данном случае нам не приходится выбирать.

Многое зависит от руководства страны. Когда Путин пришел к власти, он вызывал у меня чувство крайней обеспокоенности, если не сказать - опасности. Сегодня мое отношение к нему изменилось в лучшую сторону, хотя профессиональная настороженность сохранилась. Мне нравится, как Президент России ставит вопросы в области внешней политики, какие приоритеты собирается защищать в экономике. На мой взгляд, у Путина есть чутье - качество, чрезвычайно важное для политика и лидера. Именно чутье сделало великими и Черчилля, и де Голля, и Рузвельта.

- А правильно ли сравнивать Путина с этими личностями? Почему мы меряем его таким аршином?

- Я беру абсолютные величины. Можно спустить планку до уровня Трумэна или Кеннеди. Эти люди тоже умели четко формулировать собственные и государственные принципы, обладали недюжинным чутьем.

- И все же, Владимир Владимирович, ваш кремлевский тезка общается не с Черчиллем или Рузвельтом, даже не с Трумэном и Кеннеди, а, извините, с Бушем, Блэром, Берлускони и Шредером. Как, по-вашему, Путин выглядит на их фоне?

- По-моему, прекрасно. Я нашего президента ни на одного из тех четверых, кого вы назвали, не обменял бы. Пожалуй, Шредер наиболее соответствует уровню Путина, но, конечно, не Буш, Берлускони и Блэр.

- Путин много усилий тратит, чтобы установить личный контакт с лидерами ведущих западных держав. Все эти поездки на ранчо, загородные виллы, совместные уик-энды... А стоит ли овчинка выделки? У людей создается иллюзия, что наш-то с ихним теперь на короткой ноге, мол, друганы, а ихний потом берет и вероломно выходит из Договора по ПРО. Как-то неправильно это, понимаешь...

- Верно, здесь вопрос в понимании. Неискушенному в дипломатических хитростях и политических тонкостях обывателю может показаться, что поездка Путина на техасское ранчо Буша должна в корне изменить российско-американские отношения. Когда этого не происходит, возникает чувство обиды.

- Обиды, заметьте, на нашего президента, а не на американского.

- Безусловно. Это же Путин подарил надежду, будто теперь с Америкой мы заживем по-иному! Когда же Буш выйдет из Договора по ПРО (а он выйдет, можете не сомневаться), обязательно найдется какой-нибудь Жириновский, который станет орать благим матом и устроит целое светопреставление, заводя толпу. Впрочем, Путин, на мой взгляд, достаточно умен и опытен, чтобы предвидеть угрозу со стороны возмущенного обывательского сознания. Надо популярно объяснить людям, что нам от этого ПРО ни холодно ни жарко, нашей национальной безопасности поступок американцев никак не угрожает.

- Это популярное объяснение или правда?

- Правда! Спросите у военных, они скажут: зонтик, который Штаты собираются раскрыть над своей территорией, не защитит от серьезного ядерного удара. В случае с договором плохо лишь то, что односторонний выход создает некий прецедент.

- Правильно, поэтому и надо дать отпор обнаглевшим янки! Если сейчас промолчим, в следующий раз американцы еще и не такое устроят.

- Никто и не молчит. Позиция России обозначена достаточно внятно. Мы прямо говорим американцам: вы совершаете ошибку.

- А те плевать хотели на нашу прямоту.

- Это другой вопрос - услышат нас или нет. Будем откровенны: сегодня мы ведем дискуссию теми средствами, которые доступны России. Можем, конечно, скрутить фигу и показать ее в кармане. Вряд ли американцы сильно испугаются, а вот штаны носиться будут хуже, да и неудобно так ходить. Допустим, хлопнем сегодня дверями, демонстративно развернемся и уйдем, откажемся от любого диалога с американцами. А дальше что? Сами себя загоним в угол. Зачем уподобляться тем, кто голосил на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, что российскую команду обижают, поэтому надо уезжать домой и организовывать альтернативные Игры с участием Кореи, Китая и еще кого-то?

- Это вы о Тягачеве, нашем главном олимпийце?

- Все-таки чиновнику столь высокого ранга надо думать прежде, чем грозить бойкотом. Ну уехали бы мы с Олимпиады, кому от этого плохо стало бы?

- Но ведь засуживали нас в США.

- Засуживали. И не только нас.

- А почему мы должны становиться фундаментом памятника величию американского духа? Они же самоутверждаются за наш счет!

- Нет, тут другое. Мы платим за семьдесят лет Советской власти. За эти десятилетия наша страна так всех достала, что нам еще долго этого не забудут. Впрочем, дело, допускаю, не только в Советской власти... Удивительная история: на протяжении веков Россия вызывала у соседей по планете крайне противоречивые чувства. С одной стороны, мир восторгался нашей литературой, музыкой, с другой - не понимал и не признавал нравов, царивших на Руси. Есть страны, до которых, что называется, никому нет дела. Живут себе потихоньку, их никто не трогает, они никого... С Россией все по-иному. Перечитайте английского путешественника Флетчера или маркиза де Кюстина. Сколько в их описании нашей жизни опаски, непонимания, язвительности! Маркиз, чья семья пострадала во время Великой французской революции, приехал в Россию, надеясь увидеть здесь оплот аристократии. Действительность же настолько его изумила, вызвала такое отвращение, что Астольф де Кюстин вскричал: «Что угодно, только не это!» В результате на свет появилась книга «Россия в 1839», которую у нас целиком решились опубликовать только после октября 1917 года...

Пожалуй, точнее всех отношение Запада к России выразил сэр Уинстон Черчилль, сказавший, что это страна, где загадка завернута в головоломку, а головоломка в ребус. Видимо, в мире не так уж много любителей загадок, раз мы смогли своей непредсказуемостью столь сильно утомить мир.

- Мы - ладно, но почему американцы так упорно стремятся наступить на заботливо оставленные нами грабли? Сперва СССР доставал всех, теперь, повторяя наш славный опыт, за дело взялись Штаты.

- Знаете, это не совсем наш опыт. Мы и американцы достаем мир по-разному.

Советский Союз был тоталитарным монстром, от него исходила угроза, он пытался навязать всем собственные ценности. Америка же представляет общепринятую в цивилизованном мире формацию, говорит о рынке, демократии, то есть о вещах, понятных многим. Это вам не гитлеровская Германия или сталинская Россия. СССР откровенно боялись и сторонились, США вызывают иные чувства - зависть и восхищение. Безусловно, порой американцы теряют ориентацию в пространстве, перестают адекватно оценивать себя в контексте мировой цивилизации. Да, им свойственно чувство превосходства над всем и вся. Впрочем, иногда Америка спохватывается, начинает осознавать, что хватила лишку. Недаром же сейчас создаются специальные службы, в частности, при Пентагоне, которые должны поправить американский образ в глазах иностранцев. Обхохочешься! Все это напоминает ситуацию, в которой я сам оказался много лет тому назад.

В журналистику я ведь попал случайно. Мне позвонил друг и сказал, что создается Агентство печати «Новости», которому нужны люди со знанием иностранных языков. Мол, не хочу ли попробовать? В тот момент я работал литературным секретарем у Самуила Маршака и не видел причин, мешающих мне проверить себя. Пришел на собеседование, ответил на вопросы и получил предложение занять должность старшего редактора с большим по тем временам окладом. Приступил к работе и только тут выяснил, что попал в так называемую Главную редакцию политических публикаций. Мы занимались написанием статей, которые печатались в выходящих в Азии, Африке и Латинской Америке изданиях под фамилиями местных журналистов. Это была своеобразная идеологическая диверсия Советского Союза, осуществляемая кэгэбэшной лавочкой, каковой являлась эта самая редакция политических публикаций.

Похоже, сегодня американцы намерены перенять «лучшие» традиции ведомства Андропова, наводняя мир ложной информацией о Штатах ради того, чтобы поднять их престиж. В США начинают постепенно осознавать: их облик всемирного жандарма многим, что называется, «не ндравится».

- Повторю вопрос: нам как реагировать на попытки янки примерить мундир мирового жандарма? Спокойно взирать на происходящее со стороны?

- Будем реалистами: от нас мало что зависит. И вообще: с точки зрения национальных интересов пора думать, как сделать привлекательной Россию, а не демонизировать Америку. Глупо отыгрываться на Штатах, из-за этого нас сильнее не полюбят. Убежден, если к мозгу среднестатистического жителя любой ведущей страны мира, будь то Англия, Франция, Германия или Япония, подсоединить прибор, фиксирующий реакцию на то или иное произнесенное слово, при упоминании России наверняка кривая эмоций совершит бурный скачок. Да, Россия по-прежнему вызывает шквал чувств. К сожалению, все еще отрицательных. Наша задача - сменить минус на плюс. Для этого, уверяю вас, нет необходимости огрызаться в сторону Америки или Запада вообще. Надо вести себя достойно. Есть понятие класса, которого нам зачастую не хватает. Мы бросаемся из крайности в крайность: то занимаем позу «Чего изволите?», то грозим всем волосатым кулаком. А где золотая середина?

- Хорошо. Как найти ее, когда американцы приходят в Центральную Азию и располагаются там по-хозяйски? Прикинуться, будто не заметили?

- Разве нас больше устраивала ситуация, когда из Средней Азии постоянно исходила угроза мусульманского фундаментализма? Да, сегодня пришли американцы. Но ведь не для того же, чтобы нападать на нас с юга, согласитесь?

- Кто их знает.

- Глупости! Будто у них больше дел нет, как кружными путями подбираться к России.

- Обкладывают. Вот уже и в Грузию гонцов заслали.

- В данном случае Россия сама виновата. Это же мы открыли американцам дверь в Закавказье. Ну кто заставлял нас портить отношения с Тбилиси?..

- А зачем янки на нас ракеты с ядерными боеголовками нацеливают?

- На всякий пожарный случай. Думаю, и наши ракеты на Штаты смотрят. На тот же самый пожарный случай.

- Ладно, а НАТО зачем к нам под бок двигают?

- Не они двигают. Это бывший восточный блок нас боится и спешит кинуться в объятия альянса. Поставьте себя на место эстонцев, латышей или чехов: при виде страшной глыбы, нависающей с Востока и способной раздавить тебя в любой момент, побежишь куда глаза глядят.

- А глядят они на Запад?

- Да, поскольку люди хотят чувствовать себя защищенными. Нам не нравится, что Россию по-прежнему держат за пугало, но мы сами поработали над столь славным образом. При этом та же Америка к России сейчас относится гораздо терпимее, чем раньше, на многие проколы готова не реагировать. Другое дело, что мы сами упорно продолжаем подставляться. К чему, скажите, было устраивать публичные разборки с телеканалами? Сначала скандал с НТВ, потом с ТВ-6... Американцы старались деликатно не вмешиваться в наши дела, но раз уж мы так просим... Нам достаточно мягко намекнули: мол, хорошо бы найти выход из сложившейся ситуации со свободой слова.

- Почему американцы этого выхода у себя не ищут? Или у них с этой самой свободой никаких проблем нет, Владимир Владимирович?

- Проблемы, конечно, есть. Надо лишь понимать, о чем идет речь. Я 6 лет проработал на американском телевидении...

- ...и с треском были изгнаны оттуда.

- Да, именно так.

- Об этом, пожалуйста, поподробнее.

- Мы делали программу с Филом Донахью. Замечу, что Донахью для Америки - величина. Меня там тоже знают, но Фил - звезда, круче не бывает. Так вот, два примера. В 1994 году США очень ругали Японию, которая, закрыв свой рынок для американских автомобилей, продолжала вовсю торговать собственными машинами в Штатах. Американцы сильно обижались и призывали чуть не объявить торговую войну Японии. Мы в передаче откликнулись на актуальную тему, но выступили с иной точкой зрения: мол, надо не японцев ругать, а свои машины делать лучше, тогда их и будут покупать - и здесь, и по другую сторону Тихого океана. Разве вина японцев, что их авто стоят меньше, ездят больше, ломаются реже? Высказались мы с Филом. А среди рекламодателей нашей программы был General Motors, который после эфира снял рекламу с канала. Нас вызвали к телебоссу, и тот, не особенно подбирая выражения, стал объяснять, какая глупость допущена. «Мы же из-за вас теряем деньги!» Я попытался заикнуться о свободе слова и услышал, что свобода - на улице, а здесь совсем иные правила. Когда наступило время продления нашего контракта, новый президент телесети, человек крайне правых взглядов, сказал, что подпишет бумаги при условии, что у него будет право вмешиваться в содержание программ. Мол, вы оба - известные либералы и леваки, за вами глаз да глаз нужен. Я снова открыл рот, стал говорить о цензуре. В этот раз ответ был еще более откровенным: мне плевать, как вы это назовете, здесь я - хозяин! Ничего не оставалось, как развести руками... Программа закрылась. Все! Дело провернули без шума и криков. Когда мы обратились к очень известному в Америке борцу за права потребителей Ральфу Нейдару и рассказали нашу историю, тот, дико возмутившись, позвонил крупнейшему Детектор медіа прогрессивной, как считается, газеты Washington Post и предложил написать о случившемся. Журналист внимательно выслушал Ральфа, пообещал все сделать и... пропал, не захотел связываться.

- Ваш пример, понимаю, не единичен?

- Их тысячи! Вспомните войну в Персидском заливе. Вся информация о «Буре в пустыне» - подчеркиваю: вся! - шла только через военных. NBC отправляет стрингера, замечательного репортера Джона Альперта, в район боевых действий, он пробирается через линию фронта на иракскую территорию и снимает кадры о том, что суперумные американские бомбы иногда оказываются дурами и по ошибке попадают не в танковые колонны и казармы бойцов Хусейна, а в мирные кварталы и школы. Ничего страшного в этом репортаже не было, но его не пустили в эфир, а Альперта уволили с волчьим билетом! Его не брали ни на ABC, ни на CBS! Мы с Филом записали программу с этим несчастным стрингером, пригласив в студию и продюсера NBC News. И этот деятель, глядя на меня чистыми, незамутненными глазами, произнес: «Знаете, у нас возникли определенные финансовые трудности, мы больше не могли содержать стрингеров и расторгли с ними контракты». Я не выдержал и сказал: «Неужели мы с Филом похожи на идиотов?»

- Выходит, теперь Америка делает придурков из всего мира, когда учит нас свободу любить?

- Нет, свобода печати, обращаю ваше внимание, именно печати, в США есть.

- Но?..

- Но в пределах определенного коридора. Иногда он бывает пошире, сейчас, после 11 сентября, его границы существенно сузились, но в любом случае рамки дозволенного нарушать вам никто не позволит. Если попытаетесь пробить стену, головы не сносить. Вас быстренько поставят на место.

Всемирные придурки

- Уотергейтский скандал часто приводится в качестве некого мерила свободы слова. Мол, газетные публикации вынудили президента Никсона уйти в отставку - куда круче. Насколько, по-вашему, корректно это сравнение?

- Не вполне. Шум был поднят статьей в Washington Post. Потом появилось еще много публикаций. Прошло полтора года, пока президент США подвергся процедуре импичмента. К слову, и то, что касается первого материала... Безусловно, чтобы напечатать его, требовалось определенное мужество, но, смею предположить, издателем газеты госпожой Грэхем двигала не только гражданская позиция, но и чувство лютой ненависти к Никсону, который в свое время ее изрядно мутузил. То есть тут была примешана изрядная доля личных отношений. Да, Никсона добила Washington Post, но, возможно, без вендетты этот скандал вовсе не разгорелся бы.

Есть другие примеры. New York Times, понимая, что могут закрыть газету, все же опубликовала похищенные из Пентагона документы, касавшиеся войны во Вьетнаме. По сути, речь шла о разглашении государственной тайны, но редакция пошла на риск. Можно на основании этого факта говорить о независимости американской печати? В определенном смысле. Да, это New York Times, да, это колоссальные деньги и все же... Говоря, что существующий образ свободы прессы в США не соответствует реальности, надо не перегибать палку. Там есть четкие представления о журналистской этике, о том, что можно и чего нельзя. Но, повторяю, тенденция очевидна: все идет к ограничению свободы.

Надо учесть и то, что сейчас в Америке происходит стремительная концентрация средств массовой информации в одних руках, создаются огромные медиа-холдинги. Раньше было как? Существовал закон, который запрещал владельцу телевизионной станции, вещающей в том или ином городе, покупать там же газету. То есть право на информацию и ее распространение не должно было зависеть от воли одного-единственного человека. Теперь закон отменили, и крупнейшие корпорации владеют и телеканалами, и радиостанциями, и газетами. Кроме того, ведущие вещатели Америки - NBC, CBS и ABC - давно уже стали частью гигантских компаний, где главным является уже не собственно телевизионный продукт, а прибыль, полученная от эфира. На смену чистой информации приходит то, что в Америке называют infotainment, то есть симбиоз information и entertainment, информации и развлечения. ABC куплен компанией Disney, NBC - Time Warner, CBS приобрел Viacom. Строго говоря, это уже не журналистика, а нечто другое. В этой ситуации свобода высказывать независимое суждение по тому или иному поводу все более и более ограничивается. Газеты чувствуют себя более раскованно, но и там, повторяю, есть коридор дозволенного. Впрочем, такие коридоры для свободы слова существуют везде, в любой стране.

- Если сравнить российский и американский, чей, на ваш взгляд, будет просторнее?

- Когда речь идет о печатных СМИ, то в России, по-моему, нет особых ограничений. Порой, может, надо и власти волю проявить, а то уж совсем безответственные вещи случаются. В Америке все четко обозначено: это «желтая» пресса, это серьезная. У нас же по-прежнему каша, грани нередко стираются.

Что касается телевидения и политического вмешательства в него, то в США коридор, конечно, шире, хотя и влияние хозяина там ощущается острее. Например, Fox - четвертая национальная сеть в Америке. Ее возглавляет Руперт Мэрдок. Он не гнушается лично позвонить в студию, если ему не нравится какой-то материал, идущий в эфире. Это мне напоминает времена Гостелерадио СССР, когда им руководил Сергей Георгиевич Лапин. Он делал нечто похожее. И все же американцы более внутренне свободны, если можно так выразиться. У нас достаточно цыкнуть, чтобы сработал генетический рефлекс памяти, автоматически включающий самоцензуру. Это в русских традициях: обжегшись на молоке, дуть на воду.

Жажда мести

- С вами такое случалось, Владимир Владимирович?

- И не раз. Меня отстраняли от эфира, я оказывался в положении невыездного... Знаете, нужно было пройти через все это, чтобы сегодня уверенно говорить: я преодолел страх. Нет, на рожон не лезу, не рискую без меры, но и не подыгрываю никому, не подстраиваюсь. Конечно, у меня есть запас прочности, я не боюсь потерять место, поскольку за годы работы в Америке смог накопить денег. Всегда цитирую Евгения Евтушенко, у которого есть такие строки: «Сосед ученый Галилея, был Галилея не глупее. Он знал, что вертится Земля, но у него была семья...» К счастью, ради прокорма семьи мне не приходится врать. Если что-то перестанет меня устраивать на ОРТ, уйду. Могу сделать это тихо, а могу и громко. Допускаю, и по этой причине пока не было ни одной попытки на меня надавить.

- В профессиональном смысле вам где сегодня интереснее - в России или в США? Имея возможность поработать в Штатах, поехали бы туда сейчас?

- В американском эфире я не был с 1996 года. Это срок. Его хватило, чтобы найти себе занятие по душе в Москве. С программой «Времена» мы, кажется, попали точно в цель. Удалось бы нечто подобное сделать в США? Не факт. Страна меняется, чтобы работать на телевидении, надо постоянно чувствовать ее нерв.

- Америка ведь стала другой после 11 сентября?

- Подавляющее большинство населения страны жило в спокойной уверенности, что США недосягаемы для внешних врагов. Эта иллюзия разрушена - раз и навсегда. Да, патриотический подъем, да, звездно-полосатые флаги на каждом углу, да, готовность идти на жертвы ради победы над террором, но вместе с тем есть стойкое ощущение, будто из людей воздух выпустили. Особенно это чувствуется в Нью-Йорке. Город ведь для меня, можно сказать, родной. Травма нанесена глубочайшая. Не знаю, сколько понадобится времени, чтобы хоть как-то оправиться от пережитого. И еще очень важно, чтобы Америка поняла, почему случилось то, что случилось.

- Поймет?

- Не знаю. Пока она мстит, называя это войной с терроризмом. Вернее, даже так: власти США умело использовали в своих целях жажду мести, которой был преисполнен американский народ. Звучит кощунственно, но 11 сентября - подарок для той политики, которую хотел проводить Буш. Теперь у него развязаны руки, и он пытается одним махом решить все накопившиеся за последние годы проблемы. Правда, дальнейшее продвижение американского миропорядка будет наталкиваться на все большее сопротивление. Например, готов ли Вашингтон пренебречь мнением союзников и начать боевые действия против Саддама Хусейна? Ведь такой шаг не поддержат ни Германия, ни Франция, ни Россия. Будет ли Америка действовать в одиночку? Думаю, у нее хватит на это глупости. Упоение собственной силой может сыграть со Штатами злую шутку.

Я уже говорил, что невысокого мнения об интеллектуальном уровне нынешнего американского президента, но все же хочется верить, что он в состоянии услышать разумные слова. Надо ли нам произносить их? Да. Наряду с другими. Вразумление Буша или кого бы то ни было другого не должно входить в список приоритетных задач российской власти. По большому счету нам вообще на время забыть бы о существовании Америки. Зачем без конца оглядываться на Тома или Джона? У них своя жизнь, а у нас - своя. Кстати, именно так когда-то поступал Советский Союз. Я счастлив, что СССР больше нет, но надо признать: коммунисты смогли плюнуть на Запад, перестали на него равняться и занялись внутренними проблемами, строительством собственного государства. Вот и нам бы так сегодня. Не нужно пыжиться. Мы все время стараемся казаться больше, солиднее, весомее, чем есть на самом деле. Порой это выглядит смешно. Хемингуэй когда-то писал, что дураки существуют двух типов - летний и зимний. Первый заходит, и по нему сразу видно: дурень. А второй укутан в теплую одежду, во все эти шапки, шубы, сапоги. Но потом он разоблачается, и все понимают: и это дурак.

- Так мы, по-вашему, какие - летние или зимние?

- Надеюсь, не те и не другие, хотя временами напоминаем... Надо вести себя спокойно, достойно. Когда наведем дома порядок, тогда и вернемся к теме взаимоотношений с внешним миром, тогда и посоревнуемся, кто круче...

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Владимир Познер родился 1 апреля 1934 года в Париже. До 18 лет вместе с родителями жил на Западе. В 1958 году окончил МГУ по специальности «физиология человека». Занимался переводами с английского. Работал с Самуилом Маршаком.

В середине 60-х годов он - комментатор главной редакции радиовещания на США и Англию Гостелерадио СССР. В годы перестройки Познер проводит на нашем ТВ первые прямые телемосты между Россией и Америкой. Автор и ведущий российских программ, ставших классикой жанра: «Мы», «Человек в маске», «Если». В 1993 году становится президентом Академии российского телевидения. Последние пять лет постоянно живет в России.

LIKED THE ARTICLE?

СПОДОБАЛАСЯ СТАТТЯ?

Help us do more for you!

Допоможіть нам зробити для вас більше!

Команда «Детектора медіа» понад 20 років виконує роль watchdog'a українських медіа. Ми аналізуємо якість контенту і спонукаємо медіагравців дотримуватися професійних та етичних стандартів. Щоб інформація, яку отримуєте ви, була правдивою та повною.

До 22-річчя з дня народження видання ми відновлюємо нашу Спільноту! Це коло активних людей, які хочуть та можуть фінансово підтримати наше видання, долучитися до генерування спільних ідей та отримувати більше ексклюзивної інформації про стан справ в українських медіа.

Мабуть, ще ніколи якісна журналістика не була такою важливою, як сьогодні.

Долучитись