Есть корпоративная негласная договоренность: о ТВ на ТВ может появляться только реклама. Прямая, скрытая, ретро, изысканная, но всегда свидетельствующая об успехах. Вы, наверное, заметили, что на нашем телевидении никогда не обсуждается само телевидение. Его минусы, плюсы, почему одно получилось, а другое — нет. Киноведение, искусствознание, филология — влиятельные области занятий есть, а серьезной Детектор медіа, в сущности, до сих пор нет. Изредка, правда, речь заходит о политическом наполнении каналов или о заметных телеэкранизациях — но это все. В чем заключаются мастерство ведущих ток-шоу, специфика телевизионной режиссуры, преимущества лицензионных программ, условия появления новых форматов, их экономика, природа рейтингов, философия сетки и сотни других вещей, определяющих качество наиважнейшей сферы общественной жизни, в профессиональном цеху не обсуждается. Есть корпоративная негласная договоренность: о ТВ на ТВ может появляться только реклама. Прямая, скрытая, ретро, изысканная, но всегда свидетельствующая об успехах. Никогда — о промахах, тем более - о неудачах. Серьезно обсуждать себя — все равно что по собственной воле отказываться от денег, обсуждать других — подумают, что началась очередная информационная война. Приходится держаться вместе, не допускать проникновения в общественное мнение злокозненных аналитиков, вообще изымать анализ из сферы публичного обращения. Только так, втайне объявив себя кастой неприкасаемых, можно реально защитить священный рынок телевизионной рекламы. В результате телевизор годами остается без присмотра исследователей, а бесценный цеховой опыт, оригинальные технологии подготовки и выпуска продукта хранятся не менее тщательно, чем секреты национальной безопасности. Слишком сильна конкуренция. Слишком большие деньги. Слишком серьезная политика, чтобы все это не было табуировано. Но как бы теленачальники ни пеклись о своей профессиональной невинности — ее все равно не сохранить. Миллионы людей, чертыхаясь, готовы бесконечно обсуждать качество вчерашнего эфира. Социальные психологи считают, что сильные отрицательные эмоции — ненависть к "телевизионному мусору" — сказываются на зрителях сильнее, чем позитивные чувства. Особенно сейчас, когда все каналы воспринимаются как братья-близнецы со сделанными по общему трафарету убогими квазисоветскими сериалами, однообразными и чужеродными играми и самовлюбленными ведущими. Но именно эта сила отрицательного притяжения и делает зрителей беззащитными. Дело тут в стереотипах телевизионщиков. Они слишком долго убеждали себя и окружающих, что не интерпретируют реальность, а по мере сил и мастерства лишь отражают то, что в ней происходит. Будто бы авторы и редакторы программ не отбирают темы, сюжеты, контекст, фокус внимания, масштаб времени, подробность анализа и главное — "повестку дня". Утверждать после этого, что ТВ — объективное зеркало, бесстрастный регистратор событий, можно лишь обладая значительным ресурсом концептуального ханжества. Другой телестереотип: мы показываем зрителям только то, что они хотели бы увидеть и услышать. И это психологическая обманка. Почему тогда об одних темах — тысячи слов и десятки часов эфирного времени, а о других — практически ничего. По отечественному телевидению вы, скажем, не узнаете, каково сходство и различие программ будущего развития России по Путину, Примакову, Лужкову, Явлинскому, Тулееву, Шойгу, чем модель одного отличается от другого (понятно только про Зюганова). Не обсуждаются у нас и масштабы или структура реального потребления. Люди в России тратят ведь намного больше, чем, как им кажется, они зарабатывают. Сколько мы покупаем автомобилей, холодильников, мебели, туристических путевок, леса и стекла для собственных домов. Как растет стоимость одного метра жилья в, казалось бы, депрессивных районах. По российскому телевидению никогда не обсуждается зависимость жизни от политических убеждений губернатора. Почему в Самаре или Новгороде Великом - один уровень повседневного существования, а рядом, в Ульяновске или Пскове — совсем другой. У нас не рассматриваются фантастические проблемы плутовской (не путать с теневой) экономики или, скажем, как строится капитализм в бывших соцстранах, как живут чукчи при Абрамовиче... Да мало ли каких еще тем нет на нашем телевидении? Еще одно устойчивое убеждение: считается, что люди хотят знать исключительно о катастрофах, несчастьях, сенсациях или скандалах. Это, безусловно, так — человека притягивает все, что так или иначе связано со смертью или предшествует ей. Думаю, этот интерес — своего рода заклинание. Но ведь есть и другая сторона жизни. Почему только преступления? Менты, бизнесмены, судьи и их женщины ведут себя на экране исключительно, как бандиты. Если бы жизнь в нашей стране определялась только отпетыми мошенниками, то у нас была бы совсем другая страна. Интерес к насилию характерен и для Запада. Кто бы спорил! Но не надо забывать про то, что рыночные отношения там установились несколько столетий назад, а культ успеха, патриотизма и веры в возможности каждого человека развит до такой степени, что подчас за них становится стыдно. Давайте откровенно: журналистам несказанно повезло, что их обыкновенная работа — не хуже и не лучше, чем у других, — привязана к рекламе. К примеру, учителя, которые уж никак не менее образованы, не менее креативны, выполняют не менее важную миссию, чем работники телевидения, не встроены в эту систему. А потому и зарабатывают не в два, а порой в двадцать раз меньше. Согласитесь, несправедливо. Придет время, и все устроится. Каждое дело займет свою естественную нишу. Тогда и появится настоящий институт Детектор медіа. По крайней мере я убежден, что телевидение уже не сможет в дальнейшем оставаться зоной, свободной от профессионального анализа.