В нее вошли глава Медиасоюза Александр Любимов, его заместитель Елена Зелинская, главы нескольких внутриорганизационных гильдий и представители союза в федеральных округах (по совместительству - главные редактора газет и телеканалов). Украинскую (точнее, киевскую, поскольку региональных журналистов на встрече практически не было) сторону также представляли влиятельнейшие журналисты и руководители местных изданий и телеканалов.

Однако, несмотря на внушительный состав участников, я бы не стал называть встречу особенно конструктивной.

Строгого регламента у мероприятия, проходившего в формате круглого стола, не было. В качестве основных тем были заявлены: проблемы освещения взаимоотношений Украины и России в СМИ обеих стран; сходства и различия в проблемах СМИ в России и Украине, а также возможные пути сотрудничества. Но разговора, теперь это можно констатировать, не получилось.

Разговор начался с выступлений руководителей Медиасоюза, представлявших украинским коллегам собственную организацию. Организаторы видимо полагали, что затем начнется дискуссия по заявленным темам, но дискуссии не было. И не было ее потому, что российская сторона оказалась абсолютно не готовой к диалогу.

Поначалу высказывания украинских участников встречи были весьма осторожными: многие признавались, что вообще не понимали, стоит ли приходить. Для многих сама основная проблема - освещение отношений двух стран в СМИ - казалась надуманной. Но постепенно с украинской стороны зазвучали и острые вопросы, и конструктивные предложения.

Ответной реакции не последовало. Российские участники один за другим выступали по стандартной схеме, причем схема эта не отличалась продуманностью. Сперва - рапорт об успехах собственных и Медиасоюзе в регионе, откуда прибыл оратор, затем... Это "затем" требует более подробного разбора, к которому мы сейчас и перейдем, но прежде стоит сказать: не будь речи россиян так сбивчивы, можно было бы предположить, что общий план шаблонных выступлений был разработан сильно заранее.

Итак, затем. Затем практически каждый из участников - за двумя исключениями, о которых ниже, заводил одну и ту же песню с сильным шовинистическим душком: общий язык, традиции, история, братские народы, выживать только вместе и так далее. Мол, вон и в театре у вас Калягин, и в концертном зале - Меладзе... Последнее - безусловно серьезный повод для гордости, как же иначе. Варьировалась только степень силы подобного рода заявлений. Так, например, Владимир Шаронов, председатель комитета Медиасоюза в центральном округе, мягко посетовал на то, что ему хотелось бы, как раньше, приезжать в Киев и гулять по Крещатику, да вот теперь невозможно... А руководитель Гильдии военной журналистики Медиасоюза Геннадий Лисенков с соответствующей специализации прямотой заявил: "Мы все равно рано или поздно будем вместе, в том или ином виде". Достаточно хотя бы минимально представлять себе внутриукраинскую ситуацию, чтобы понять, какую реакцию это заявление встретило у украинских участников. Кто-то помянул также "прекрасный памятник дружбе", будучи, видимо, не в курсе, что в Киеве этот памятник именуют Ярмом, и не только за сомнительные художественные достоинства.

Говорилось обо всем: и о том, насколько мы одинаковы, и о том, что русские воспринимают Украину как еще одну "свою страну", и много прочего в том же духе. Обо всем, кроме того, что могло бы показаться интересным украинским коллегам. Но большую часть российской делегации интересы украинской стороны, похоже, занимали слабо.

Исключений, как уже говорилось, было два. Владимир Мамонтов, шеф-редактор "Комсомолки", попытался поднять вопрос о технологиях работы, о том, что действительно объединяет журналистов, причем не только российских и украинских. Эта тема не раз поднималась и украинскими участниками, особенно подробно - Александром Зинченко, одним из наиболее влиятельных медиа-бизнесменов Украины. Но россияне не реагировали: им больше хотелось рассуждать о дружбе между народами, языковом родстве и неизбежности экстатического межгосударственного слияния в обозримом будущем. А по мере приближения неизбежного для подобных встреч фуршета зазвучали и довольно плоские шутки про сало и горилку.

Ах да, вторым исключением стало завершающее выступление Марины Литвинович ("Страна.Ру"). В отличие от большинства российских коллег, Литвинович отлично представляла себе внутриполитический украинский контекст, и довольно остро высказалась по ряду действительно актуальных для сегодняшней Украины проблем: ситуация с русским языком, недочеты в законе о выборах, экстремистские антироссийские выпады отдельных политиков. Но за рассуждениями об историческом единстве и малороссийском сале времени на обсуждение этих тем, действительно интересных украинской части аудитории просто не осталось. А жаль.

Еще больше жаль того, что вполне профессиональные российские лидеры мнений даже не пытаются понять элементарных вещей. Первой из тем обсуждения была, как мы помним, заявлена следующая: проблемы освещения взаимоотношений Украины и России в СМИ обеих стран. Но россияне, то есть, извините, мы, должны понимать: эта проблема должна подниматься и обсуждаться прежде всего как проблема российская, проблема российских СМИ. Для Украины проблема эта во многом является надуманной: все ведущие российские издания можно купить в Киеве (и они здесь зачастую популярнее украинских). Так или иначе доступны передачи основных российских телеканалов. Господин Зинченко довольно точно заметил по этому поводу: "Мы работаем с первоисточниками, а вы - с информацией даже не из вторых, а из третьих рук". Украинцы прекрасно осведомлены о российских событиях. А в России Украина и события, в ней происходящие, просто вымываются из информационного поля - СМИ не видят ближайшего соседа. Украина становится ньюсмейкером тогда, когда либо киевское "Динамо" надругается над "Спартаком", либо произойдет и вовсе нечто трагичное - вроде истории со сбитым самолетом. Таким образом, российский бизнес, российские политические элиты, да просто граждане, в конце концов, оказываются лишенными действительно полезной информации об Украине. За отсутствием информации следует отсутствие дел, и сотрудничество двух стран сводится в итоге едва ли не к визиту в Киев г-на Меладзе.

Но чтобы переломить эту ситуацию, нужно четко осознавать еще одну вещь. Никакая это не "вторая наша страна". Историческая и языковая общность не отменяют очевидного факта - Украина стала отдельным и вполне самостоятельным государством. И самая очевидная и прогнозируемая реакция на розово-сопливые речи о братстве народов здесь - моментальный уход в себя, рост недоверия, и не вовсе безосновательных опасений о возможном возрождении братства посредством танков.

Это такая же "наша страна", как Великобритания. Или как Уганда, кому что ближе. Общая история и тот факт, что здесь хорошо понимают русский, не дают нам никакого права строить отношения с Украиной на каких-то иных основах, чем отношения с любым другим государством. Снисходительные похлопывания по плечу и слезы об утраченном единстве ни к чему не приведут. Не былое братство нас сближает, а иной неумолимый фактор - географическая близость. И сотрудничать нам надо именно поэтому. И в украинцах надо научиться видеть не младших братьев, а полноправных партнеров.

Но основа любого сотрудничества - свободный и полноценный обмен информацией. Однако, российская сторона к нему, судя по всему, не готова.

Оттого, что полноценного информационного сотрудничества наладить не получается, Украина, по моему мнению, страдает куда больше, чем Россия. Но осознавать решать эту проблему - задача как раз внутриукраинская. Только ведь и Россия при таком развитии событий теряет многое, и это, прежде всего, результат действий российских лидеров мнений. Чтобы не сказать - вина.

Остается надеяться, Росмедиацентр - структура, чьей целью и будет организация полноценного и равноправного обмена информацией, сможет отчасти ситуацию изменить. Он начинает функционировать в Киеве в конце ноября, и не без поддержки Медиасоюза.

Впрочем, нельзя исключить и еще одной возможности. Может быть, диалог завязался в ходе фуршета, которого ваш покорный слуга дожидаться не стал. Отправился, и не в первый раз, прогуляться по Крещатику. К слову сказать, так и не поняв, что мешает по Крещатику гулять прочим российским журналистам.