Т.Калатай: Все в жизни меняется. Меняется руководство каналов, меняются концепции. Но я думаю, что это не страшно, ведь конец чего-то старого – это начало чего-то нового.

К.Онищенко: Это, конечно, печально, но такая ситуация с нами не первая и не последняя. Каждый канал в наш коммерческий век принадлежит то одной финансовой группе, то другой. Сегодня канал «1+1» сменил владельца. У нового владельца новый план на этот канал и, соответственно, новая концепция. Мы ее не знаем, но, во всяком случае, желаем этому каналу удачи. Нам было там комфортно и хорошо. Там была действительно профессиональная команда. И хочется пожелать каналу не растерять этих профессионалов.

Т.Калатай: Сейчас - здесь (смеется). Мы с Костей не хотели бы терять друг друга в информационном пространстве. В жизни, слава Богу, мы рядом, мы дружим. Я думаю, что если судьба будет к нам благосклонна, то, может быть, вы нас тоже вскоре увидите где-то. Костя, ты работаешь над этим?

К.Онищенко: Да, я усиленно над этим работаю. К большому сожалению, устройство на работу на телевидении сегодня, если ты не принадлежишь к близким родственникам, а просто имеешь в кармане диплом и 16 лет пребывания в этой профессии… Всё неоднозначно. Переговоры ведем. Надеюсь, что они закончатся удачно. Не так быстро решаются все эти вопросы.

Т.Калатай: На самом деле, Костя – телережиссер, поэтому он дальше продолжает работать за кадром. Я сейчас пытаюсь вернуться в кино, продолжаю работать в театре. Если бы не Костя, я бы на телевидение не возвращалась.

К.Онищенко: Да, я все время ее убеждаю, что нужно все равно оставаться на телевидении, в нашей массовой культуре.

-А читатель сайта «Обозреватель» считает, что телевидение должно умереть. «По крайней мере, то телевидение, которое есть сейчас. А кино умрет еще не скоро, так что переключайтесь на него».

Т.Калатай: Вот видите – зрит в корень. Я бы с удовольствием переключилась на кино. Там тоже есть свои сложности, но я считаю, что все впереди.

К.Онищенко: Если бы мы с тобой могли каждый день снимать новый художественный фильм – тогда да. Но поскольку физически это невозможно, то пока что телевидение поживет еще чуть-чуть.

К.Онищенко: Я – нет.

Т.Калатай: А я люблю. Поэтому в кино мы вместе не ходим (смеется).

К.Онищенко: Мы вышли из этого возраста.

Т.Калатай: Я еще не вышла! Не надо обобщать!

-Если говорить о кино, то вопрос к Тале: готовы ли вы сниматься в эротических фильмах? Вопрос к Константину: готовы ли вы снимать эротическое кино?

К.Онищенко: С Талой Калатай – да! (смеются). Но я буду ревновать к оператору.

Т.Калатай: Смотря как снять эротические сцены. Но я очень стеснительный человек, мне трудно переступить через какие-то свои принципы, убеждения и т.д. Хотя, опять-таки, смотря как снять. Если это какое-то порно или «Эммануэль», то нет.

К.Онищенко: Почему, а если это немецкий фильм? Сюжет: библиотека, ты пришла сдавать экзамены, берешь второй том Карла Маркса… (смеется)

Т.Калатай: Нет, давай ближе к телевидению (смеется).

-Константин, как Ваша супруга относится к проектам, в которых вы работаете с партнершей?

К.Онищенко: Она смирилась с тем, что ничего изменить нельзя.

Т.Калатай: Костину гражданскую жену я не видела ни разу. Он ее ото всех скрывает.

К.Онищенко: Я не скрываю. Просто она человек не публичный.

К.Онищенко: С Талой дружба возможна. Во-первых, секс и смех – это вещи несовместимые. Когда ты заигрываешь с девушкой и вот-вот все должно произойти, а она отпускает какую-то шутку и заливается хохотом, то, конечно, о сексе не может быть и речи. Поэтому с Талиным чувством юмора, я думаю, с ней могут дружить мужчины. Но когда надо – она молчит. И шутит (смеется).

-Влияет ли на чувство юмора время подъема? В котором часу вы вставали, когда вели «Сниданок»?

К.Онищенко: В полчетвертого утра.

Т.Каталай: В четыре. Конечно, ты иногда приходишь не в настроении, но у нас была замечательная команда, которая нас всегда поддерживала – начиная от охранников и заканчивая продюсером. На Костино чувство юмора, по-моему, вообще ничего повлиять не может.

К.Онищенко: Нет, ты могла (смеется). Надо признать, что не все наши шутки были экспромтом, который рождался в 6 утра. Конечно, мы к эфирам готовились - по определенным темам писались гэги, заготовки, была целая база анекдотов, афоризмов, которыми мы пользовались. А дальше уже шло что-то от себя, что-то от Жванецкого. Кстати, люди, которые критиковали нас за юмор, не понимали, что на самом деле они критиковали ситуации из Жванецкого, из Райкина, из Альтова.

-Долгое время читатели «Обозревателя» завтракали вместе с вами, а что едите на завтрак вы? Какой продукт помогал вам будить миллионы украинцев?

К.Онищенко: Тоже кофе. И еще сигарета.

Т.Калатай: Я тоже утром не завтракаю. Я завтракаю часов в 12 дня.

Т.Калатай: Себя – труднее.

К.Онищенко: Украину разбудить тяжело, потому что для этого ее нужно чем-то удивить, чтобы она проснулась от тебя. Удивить сейчас достаточно сложно – очень много утренних проектов, очень много каналов, очень большой выбор. Сделать так, чтобы взгляд просыпающегося человека остановился на тебе, тяжело.

Т.Калатай: Я считаю, что у нас это получалось, и получалось достаточно хорошо. Поэтому все шансы будить страну у нас есть.

К.Онищенко: Во всяком случае, если не будить, но спать укладывать – точно (смеются).

Т.Калатай: «Не спать!»

К.Онищенко: «Не спать, Украина!» (смеются)