— Сейчас на телерынке Украины идет серьезная борьба за зрителя, и каждый пункт рейтинга требует немалых инвестиций. Во что в первую очередь будет вкладывать холдинг Пинчука, чтобы удержать позиции и завоевать нового зрителя?

— Украинский телевизионный рынок самый конкурентный в Европе. С одной стороны, у нас 15 национальных каналов — больше всего среди европейских стран. С другой — украинцы свободно владеют русским языком, и к этим 15 каналам прибавляются все русские, которые присутствуют здесь. Поэтому важен не только правильный подбор программного продукта, но и создание брендов. [Важна] инвестиция в бренды, и чтобы каждое программное решение усиливало их. То есть максимальная специализация каналов.

— Назовите три программы медиахолдинга, которые, по Вашему мнению, будут пользоваться в будущем сезоне наибольшей популярностью.

— Я уверен, что на Новом канале очень хорошо пройдут новые серии Моей прекрасной няни, будет успешным ситком Счастливы вместе — он сейчас лидер телесмотрения. И я считаю, что второй сезон Фабрики [звезд] будет более успешен, чем первый. На СТБ наверняка хорошо пройдет их танцевальное шоу, новый сезон «Экстрасенсов» и, конечно же, линейки, связанные с собственным программированием. Мы в вечернем эфире рассчитываем на «Программу максимум», которая укрепила линейки расследований, программу со Стогнием Костей — его криминальную линейку. И [Оксану] Соколову — лицо канала.

— Есть ли на каналах холдинга программы с низким рейтингом, которые не убирают из эфира из каких­то соображений?

— Больше всего идет дискуссия вокруг программы Свобода слова. Не могу сказать, что это всегда успешная программа. <…>. Наверное, она менее зрелищная, чем выливание ведер грязи друг на друга, но она похожа на поиск решения в дискуссии, где есть две точки зрения и понимание того, что по окончании программы должно сложиться мнение, что вот есть решение. А не чувство, что мы в депрессивном кризисе. Она очень важна и для нашего канала в том числе, потому что должны быть дискуссии, если мы хотим, чтобы общество развивалось в сторону европейской демократии.

— Каким Вам представляется будущий сезон в Украине — как обычно, перетягивание каната между двумя лидерами?

— Вопрос в том, появится ли какой­то телепродукт, который перевернет телесмотрение так, как [телесериалы] «Бедная Настя» или «Не родись красивой». Но таких продуктов, которые будет смотреть почти половина населения, нет. В то же время огромные инвестиции делаются в канал «Украина», и переход туда [ведущего Савика] Шустера каналу прибавит, факт. Если говорить о каналах­лидерах, то их по-прежнему немного трясет, там происходят системные перестройки, изменения команды. Увидим, что в результате произойдет. Я уверен, что Новый закрепит свои успехи — сейчас это часто второй канал страны [по рейтингам].

— А как изменились вкусы украинцев за последние годы?

— У меня были большие надежды на собственное производство. Но сейчас со всей очевидностью стало понятно, что у нас не Польша. Польский зритель не смотрит непольский продукт: в центре ценностей там страна — и точка. А нашим в принципе по барабану — в Украине сделано, в России, наш актер или российский. Патриотичный лозунг «Купуй українське!» не срабатывает. Украинскому телевидению сложно предложить что­нибудь новое, какое­то оригинальное решение. Плюс стоимость этих решений, и стоимость ошибки — огромная. И то, что мы видим — это либо успешные в России продукты, купленные для трансляции на украинском рынке, или успешные мировые форматы, адаптированные в Украине. В чем мы можем быть эксклюзивными — новости, криминальные хроники и программы­расследования. То, что составляет основу собственного производства на ICTV.

— Каковы в целом тенденции развития украинского и российского телерынка? Они идут параллельными путями или есть отличия?

— Общее — это ежедневное ожидание талантов, что им будут платить больше. Второе — огромная нехватка людей, готовых работать в этой отрасли и завышенные ожидания тех, кто делает первые шаги. Третье — и в Украине, и в России медиа не чувствуют себя защищенными. То, что написано в Конституции — частная собственность неприкосновенна, — пока в наших странах плохо работает. Можно неожиданно поставить вопрос о лицензии или еще что­то придумать. Что нас отличает: наш рынок беднее российского в восемь раз. Знаете, как в том анекдоте — с деньгами каждый может, а ты без денег попробуй (смеется). И в Украине журналистика более свободная. Если сравнивать уровни развития стран по возможности критики высших должностных лиц, то тут ситуация обратно пропорциональная размеру рынка (смеется). То есть мы раз в восемь даем фору России.

— Сейчас говорят о «петросянизации» российского телевидения, подразумевая засилье развлекательных программ низкого качества. В этом смысле Украина еще не обогнала Россию?

— Нет, конечно же нет! Украина далека от идеалов «петросянизации», и, что меня лично радует, рейтинги этих программ уменьшаются.

— Сегодня эксперты констатируют падение рекламного рынка — если в прежние годы был стабильный прирост в 40 45 %, то в этом году, очевидно, будет не больше 20 %. Как это отразится на рентабельности Ваших каналов и их перспективах?

— (Улыбается.) Я отношусь очень осторожно к намекам на то, что рынок сокращается, потому что осенью они очень выгоды рекламным агентам. Картинка из жизни — приходит рекламное агентство на телеканал и говорит: дайте нам цену на следующий год, но вы же видите, рынок падает, поэтому сохраните нам цены этого года. Телеканал говорит: рады были вас видеть, но на следующий год + 40 %, а может быть и + 50 %. <…>. Что можно сказать в общем? Растут цены на бензин, и растет инфляция. Наверное, производящие компании тратят больше денег по каким­то статьям, и расходы на рекламу и маркетинг — очень удобная статья для сокращения. Но как только ты урезал расходы на рекламу — можешь закрывать бизнес. Не бывает такого, чтобы без рекламы товар хорошо продавался. А ничего лучше телевидения в плане эффективной коммуникации не существует. Поэтому точка. Украинский рынок рано или поздно должен быть сопоставимым с российским по цене на один [рекламный] контракт, а это означает, что в ближайшие годы он должен вырасти в два­три раза. И темпы роста, чтобы догнать россиян, у которых рынок все равно развивается (30 40 % в год), должны быть опережающими — это тоже понятно. Когда в России будет 15 % — у нас может быть 30 %. Но пока в России 40 %, у нас меньше быть не может.

— Говорят, людей, смотрящих телевизор, становится все меньше — качество телепродукта падает, у экранов засиживаются только пожилые домохозяйки. Чувствуете ли Вы приближающийся кризис?

— Миф о смерти телевидения сильно преувеличен. Телевидение — это лучшее из бесплатных развлечений. А такого количества качественных голливудских фильмов, которое есть на украинской антенне, в мире нет. Украинское телевидение — очень качественное. Единственное, чего ему не хватает, — системы, при которой государство не сможет вмешаться в работу канала и журналистов в частности. Нам нужны более независимые условия работы. Телевидение это огромный бизнес, и если кто­то решит забрать лицензию — это не просто забрать лицензию, это забрать миллионы долларов. Есть что терять.

— А что терять Виктору Пинчуку? Информация о прибылях его каналов открыта?

— Для нас очень важна не прибыль, а качество. Поэтому практически все деньги, которые зарабатываются, реинвестируются в каналы. Это достаточно большие суммы — мы одни из лучших налогоплательщиков. Сложно сказать точно, но доходы — это уже сотни миллионов долларов, если говорить в целом по холдингу. Если говорить по отдельным каналам — десятки миллионов долларов. И мы, в отличие от других, не говорим, что мы чернику экспортируем или лампочки продаем в Европе, чтобы возместить НДС (улыбается).