«Созановский умеет курить, а я не курю»

– По поводу владельцев канала ходят разные слухи. Кто сегодня является главным акционером «Интера»?

– Так это всем известно. Зачем мне комментировать слухи? Мы же не на Сенном рынке. (Смеется.)

(К концу интервью мне вручили бумажку, на которой каллиграфическим почерком было выведено: «Собственники канала – ООО «Украинский медиа-проект» (Украина), ООО «Пегас Телебачення» (Украина), ОАО «Первый канал» (Россия). – Авт.)

– Помня, что мы не на Сенном рынке, все-таки хочу, чтобы ты опровергла еще один слух. Говорят, что жесткий менеджмент «Интера» – повышение рейтингов на фоне уменьшения затратной части – связан еще и с тем, что вы готовите «Интер» как площадку для продажи. Насколько такие слухи имеют основания?

– Вообще не имеют. Чтобы освещать любые профессиональные темы, нужно в них разбираться. К большому сожалению, многие наши издания, которые пишут о телевидении как о бизнесе, очень слабо в этом разбираются.

– Но, Анна, «Интер» – самый успешный телеканал Украины. Почему нельзя хотя бы теоретически предположить, что кому-то хочется его купить?

– Все возможно, но мне бессмысленно эту тему обсуждать. Вопрос о продаже-покупке – это вопрос собственников. А я – топ-менеджер, член правления. Поэтому вопрос не ко мне.

– Стратегии развития – залог успеха. Как говорят на «Русском радио», кто первым встал, того и тапки. Вы с Сергеем Созановским зашли на «Интер» полтора года назад. Поменялись ли ваши взгляды на менеджмент, ситуацию на рынке, средства достижения успеха?

– Стратегия канала отражает не наши личные с Сергеем взгляды, а стратегию рынка. Ни для кого не секрет, что речь идет не только об «Интере», но и ряде других каналов и медийных проектов, поэтому разрабатывается стратегия этой уже сегодня довольно сильной группы. А будет она еще сильнее.

– Ты работаешь в паре с Сергеем Созановским. Как распределяются роли в вашем тандеме?

– (Смеется.) Естественным образом. Есть темы, в которых он лидер, и наоборот.

– Что такого умеет Созановский, чего не умеешь ты?

– Много чего, он очень талантливый. (Смеется.) Сергей умеет курить, а я нет. А если серьезно, то особенности нашего взаимодействия – коммерческая тайна. Я не хочу раскрывать ее, потому что сильные стороны являются также и секретами. Кому-то будет полезно почитать такую информацию. Поэтому отвечу так: не надо забывать о том, какая у Созановского первая профессия: он – юрист и партнер одной из самых успешных адвокатских контор Украины. Это человек, который умеет создавать бизнес системно.

– Еще один слух касается твоего партнера – якобы Сергей Созановский может возглавить холдинг, формирующийся вокруг «1+1».

– Все эти разговоры беспочвенны. Мы работаем здесь, всерьез и надолго.

«На телевидении серьёзный дефицит личностей»

– О тебе говорят, что ты – автор жесткого контрпрограммирования на рынке. Согласна?

– Нет. Я еще и не начинала заниматься контрпрограммированием. Но не исключаю, что бывают ситуации, когда это необходимо.

– В бизнесе все средства хороши?

– Не все. Я никогда не стану делать то, что выходит за рамки моего представления о морали. Но контрпрограммирование – это обычная тактика, даже не стратегия.

– Сейчас очень много говорится о балансе русского и украинского языка в телеэфире. Как ты вообще относишься к проблеме двуязычия в Украине?

– Я не вижу проблемы. Я выросла в двуязычной среде. Что в этом плохого? Или хорошего? Это данность. Опасно делить Украину по языку или крови. Я за развитие украинского, безусловно. Я оканчивала школу в Сумах, где на тот момент была, кажется, только одна украинская школа – это неправильно. Но менять все с точностью до наоборот – тоже неправильно. Мне, например, нравится Подолье, откуда родом моя мама, – люди там употребляют в своей речи аутентичные польские слова, идиш. Это наше богатство, наша ментальность, наша культура – и это нужно сохранить. Нельзя впадать в крайности.

– Мне кажется, на украинском телевидении очень большой дефицит харизматичных личностей.

– Сейчас мы работаем над механизмом, который поможет их находить. Последнее время в новых проектах заняты одни и те же лица. В то же время я не верю, что в 50-миллионной стране нет ярких личностей! Они есть. Я это знаю точно: когда мы стали заниматься документальным производством, программой «Великие украинцы» и расширился круг профессиональных контактов, мы узнали огромное количество интересных людей. Может быть, пока еще нет площадок, куда бы они приходили.

– Ведущий – иногда решающий фактор для телевидения. Например, Соловьев в программе «К барьеру» – и есть программа. Другой человек в том же формате – и ничего нет.

– Должна быть личность – вот и все. Интересный человек, не «зашоренный», со своим взглядом, который не считает, что он все знает, и который умеет задавать вопросы. А остальное – условности. А по поводу «К барьеру»… Несколько лет назад я хотела вводить подобный формат на «К1». И, на мой взгляд, есть только один человек, который идеально подходит для такого проекта в Украине и с которым я бы его делала, – это Виталий Портников.

– Отличный выбор. А кто лоббировал появление Анны Гомонай в качестве соведущей ток-шоу «Великие украинцы»?

– Это было моим решением как продюсера. Я считаю, что в этом проекте рядом с Шустером должна была быть Анна Гомонай. Да, Савик в ток-шоу не «парный» человек, в «Свободе» он хорош один. Но «Великие украинцы» – это не ток-шоу: вместе с Аней они – идеальная пара для этой программы.

– Ты довольна тем, как развивается проект «Великие украинцы»?

– Конечно! Высокие рейтинги, ажиотаж в стране, обсуждения в прессе – людей проект не оставил безразличными. Я просто счастлива, что у нас такой зритель. У шоу, которое выходило 11 апреля и в котором называлась первая сотня, доля была 32% – это очень хороший показатель. Поэтому, конечно, я довольна, и на Би-Би-Си довольны – даже у них не было такого успеха.

– Даже если бы было наоборот, вряд ли ты произнесла бы это вслух...

– (Смеется.) Нет, я бы сказала. Я говорю то, что думаю, – мне так удобно.

– «Свобода Савика Шустера» будет продолжаться в будущем сезоне на «Интере»?

– Конечно. У нас же политических событий вон сколько! Работы – непаханое поле.

– Украинских телевизионных топ-менеджеров раздражают разговоры о соотношении собственных и купленных телевизионных форматов. Но ведь факт остается фактом – все больше покупаем. Почему?

– А почему мы продолжаем ездить на «мерседесах» и «ниссанах», а не на «тавриях»?

На самом деле мы и покупаем, и придумываем свои. Кстати, даже проверенный во многих странах лицензионный формат не является гарантией успеха у наших зрителей. Так или иначе – это эксперимент. Хотя риска меньше, чем в случае с собственным проектом.

– Да, но ведь и российскому автопрому скоро как 60 лет! Понимаю, что не остроумно, но ведь правда!

– Всему свое время. Украинское телевидение развивается хорошими темпами и вполне адекватно мировому уровню. Более того, оно лучше, чем во многих странах Европы. Так что процесс идет, но надо понимать, что он не может идти быстрее, чем это возможно в принципе.

«Взрослые люди не обижаются»

– Аня, тебя волнует твоя репутация?

– Конечно, как и любого человека. Но если бы ты спросила, волнует ли меня то, что обо мне думают «миллионы», я бы сказала – нет.

– А когда журналисты пишут о тебе ерунду?

– Когда черты моего характера, мои поступки оценивают люди, которые меня совсем не знают? Я на такое не реагирую. А если в профессиональном плане, то скорее вызывает досаду: ну если пишешь о чем-то, то проверь для начала информацию, это же элементарно.

– Аня, когда нам было по 18, мы мечтали о славе, мужчинах с голливудской внешностью и красивых автомобилях...

– (Смеется.) Не надо обобщать...

– Твоя мотивация менялась в процессе развития карьеры? Ведь продюсер – это неженская работа…

– Я не делю работу на мужскую и женскую. И половая принадлежность уж никак не определяет деловые качества. Я считаю, что человек никогда не достигнет максимального успеха, если у него в течение жизни будет меняться мотивация. Я имею в виду четкую запрограммированость (внутреннюю, несознательную) на какой-то определенный жизненный результат. И здесь важно не врать самому себе с детства, чувствовать, что тебе нужно. Если мы говорим о деле, то одному может быть важно признание извне, другому – видеть результаты своего труда, третьему важен сам процесс. Кого-то интересуют только блага и деньги… Кстати, последних, по моему опыту, очень мало.

– (Печально.) Среди этого позорного меньшинства и я нахожусь. Что интересовало тебя с самого начала?

– Процесс максимальной реализации моих возможностей. Помню, еще в детстве мама говорила: «Ане интересен процесс познания, она любит учиться». Мама это заметила, направляла меня. Но я и сама сделала свой выбор. С тех пор мотивация не менялась – для меня важно делать то, что я знаю – я могу сделать. Понимаешь? Вот это ощущение!

– Ты считаешь себя успешным человеком?

– Конечно.

– А каковы критерии успешности?

– Степень влияния на процесс. У меня она достаточно высокая – имею в виду профессиональное влияние. Я что-то чувствую, что-то знаю, что-то вижу и могу это сделать. Другой человек тоже: видит, знает, понимает – но у него нет возможности сделать, по разным причинам. Могут быть и другие критерии, но этот основной.

– О тебе часто пишут – «железная леди эфира». Насколько это отражает твою сущность?

– Степень жесткости, как и любой другой личностный параметр, каждый меряет по себе. Что значит, жесткая или нежесткая? В чем? Я быстро принимаю решения, не люблю компромиссы, но это не значит, что я действую бездумно. Я могу месяцами не принимать решения, но не пойду на компромисс. Из этого вовсе не следует, что я жесткий человек.

– Телевидение – это же такая творческая «межличностная среда». Здесь все легко обижаются, считают себя недооцененными...

– Взрослого адекватного человека, не будем уже о самодостаточности, обидеть невозможно, он принимает жизнь и делает выводы. Умный человек чувствует проблему «до того» и не доводит ее до критической точки. Кроме того, я никогда не смешиваю работу и личные отношения. Например, все знают, что мы с главным режиссером канала Ирой Ионовой – близкие подруги с юности, но это никак не влияет на профессиональные отношения. Разве что степень доверия в работе повыше, чем с другими. Но и только. И когда я ее приглашала на работу, то руководствовалась не дружескими побуждениями, а тем, что она – лучший телевизионный режиссер Украины и отличный менеджер.

– Мужчины не любят сильных женщин – это не секрет. Они предпочитают молчаливых девушек у окна – с накладными ресницами, крупными глазами и не менее крупными губами. С твоей точки зрения, если женщина состоятельна, это мешает личной жизни?

– Я бы так вопрос не ставила. Личная жизнь – понятие очень индивидуальное. К тому же я уже говорила, что не делю мужчин и женщин на сильных и слабых. Есть люди слабые, есть люди сильные. Слабых намного больше. Как-то мне рассказали, что существует интересная статистика: оказывается, в благополучных странах соотношение людей такое: 80% – слабых и 20% – сильных. А в неблагополучных: 90% – слабых и только 10% – сильных. Так что многое запрограммировано изначально. Пол не имеет значения.

– Твоим первым мужем был достаточно известный в Украине человек – Василий Горбаль. Наверняка, и потом были серьезные романы, которые заставляли задуматься: а что держит людей вместе кроме любви.

– Я не знаю, как на это ответить. В идеале, понятно, любовь нужна. Люди должны испытывать потребность друг в друге: когда хочется посоветоваться, рассказать, даже посмотреть на встречную эмоцию.

– С какими мужчинами ты чувствуешь себя комфортно?

– С умными.

– То есть это такая самая эрогенная зона?

– Да.

– Что важно в дружбе?

– Чтобы тебя принимали таким, какой ты есть. Даже если не понимают – все равно принимали.

– Тебя можно на работе довести до слез? Чтобы ты закрылась в кабинете и плакала, как маленькая девочка?

– Исключено. Я никогда не буду плакать из-за работы.

– А из-за чего можешь плакать?

– Я редко плачу. И точно – не из-за работы.

– От кого или чего ты зависишь в этой жизни?

– У меня нет каких-то бытовых зависимостей, фобий. От отношений с близкими людьми, наверное. Только они могут определить мое настроение, состояние, программировать на что-то.

– Если бы завтра встал выбор: уехать с любимым навсегда жить на Чукотку или остаться заниматься любимым делом – что бы ты выбрала?

– (Смеется.) За что мне-то на Чукотку? Можно другое место?

– Хорошо, на юг Франции.

– Я тебе отвечу честно: мне такая мысль до прошлого года вообще не приходила в голову. Относительно недавно я об этом подумала. И поняла, что, в принципе, теперь я способна принять такое решение.

Светлана Соболева, «Публичные люди»