– Савик, Вы – один из факелоносцев эстафеты Олимпийского огня Пекин-2008. Вам самому не кажется странным, что украинцы выбрали именно Вас?

– Странно – не то слово. Я реально был в шоке от всего – от неожиданности, от удовлетворенности. Это был позитивный шок. Для меня это важно и неожиданно. Важно потому, что я с интересом и уважением отношусь к Олимпийскому движению. Для меня Олимпиада – всегда особое событие, особый праздник, даже особое состояние души. И я очень взволнован тем, что страна, в которой я живу и работаю три года, меня выбрала факелоносцем на такую историческую Олипиаду, как Китайская.

– Вы сказали, что Олимпиада для Вас – особое состояние души. Какое оно?

– Например, Чемпионат мира по футболу – знаменательное для меня событие, когда раз в четыре года все традиции футбола, все образы жизни собираются в одной стране и выясняют между собой отношения – это некая виртуальная мировая война. А Олимпийские игры – не виртуальный, а настоящий праздник мировой молодежи. Это же в первую очередь праздник, а потом соревнование!

Я на самом деле думаю, что Кубертен был прав – в Олимпиаде главное участвовать, не обязательно выигрывать. И это касается, я бы сказал, только Олимпийских игр.

Вообще-то в жизни участвовать и не выигрывать – редко прагматичный подход. Участвуют в основном именно для того, чтобы выигрывать. Олимпийские игры – исключение.

На Олимпиаде ты так или иначе соприкасаешься с чем-то планетарным. С одной стороны, это событие, происходящее с древнегреческих времен – это истоки нашей цивилизации. С другой – в пространстве – реально весь мир съезжается в одно место. Это такая встреча всех, абсолютно всех культур, традиций, цветов, запахов. Уникальное событие.

– Вы – человек символов? Олимпийский огонь, факел, эстафета – это важно?

– В этом смысле Олимпийский огонь не вызовет во мне таких эмоций, как решение украинцев меня послать его нести. Я не человек символов, но я символы уважаю. Олимпийский огонь древнее, чем все остальные. Понимание этого заставляет меня на какое-то мгновение замолчать и присмотреться.

Олимпийские игры – это в каком-то смысле квинтэссенция настоящего. Потому что, с одной стороны, мы воюем, мы взрываем, мы ругаемся, мы разрушаем, мы убиваем – то есть, живем совсем не по-христиански. Но с другой стороны, один раз в четыре года мы все собираемся в одном месте и на протяжении одного месяца пытаемся жить иначе. Хоть это и не всегда получается.

– Савик, правда ли, что Вы в ближайшее время уйдете с "Интера"?

– Это вопрос, которым я не задавался. Я никогда не скрывал – и когда уходил с ICTV на "Интер", и в Москве когда я работал, и до Москвы, когда работал на радио "Свобода", что у меня есть мечта стать в какой-то момент абсолютно независимым журналистом – будь это телеканал, газета или мой собственный продакшн. И это нормально.

Почему-то не кажется странным желание наемного работника стать независимым бизнесменом, так ведь? А если человек, который занимается журналистикой, хочет стать независимым издателем или главным редактором, то это всегда вызывает вопросы. У меня есть и всегда будет такая мечта, другой вопрос, насколько она осуществима.

– Насколько сейчас Вы близки к осуществлению своей мечты?

– Пока я совсем не близок. К сожалению. У меня нет капитала, чтобы приобрести свой телеканал.

– Что для Вас независимость?

– Независимость, как и свобода, – огромная ответственность. Журналист – это очень ответственная профессия. Потому что ты рассказываешь обществу, что делает власть, и рассказываешь власти, как себя ощущает общество. Это диагноз и того, и другого. А диагнозы надо ставить очень тщательно и, по возможности, не ошибаться. Поэтому для меня независимость – когда я, исходя из своего опыта, могу позволить себе решить, что важно. И это важное показать. В журналистике есть одно очень важное правило – ты не имеешь права скрывать общественно важную информацию.

Меня, к примеру, критикуют за то, что я задаю вопрос: "Нужен ли Украине мирный развод?" А если об этом говорят как на Западе, так и на Востоке страны? И если об этом говорят, то зачем нужно это скрывать? И когда оказывается, что один процент аудитории готов к "мирному разводу", то это некое указание политикам – не играйте на расколе.

– Статистика свидетельствует о том, что каждый третий украинец страдает от депрессии. Причина – неуверенность в завтрашнем дне, социальная незащищенность и постоянная "чернуха" с экрана телевизора. Ваша программа – яркий тому пример. Зачем все время провоцировать?

– Я когда слышу такие оценки – "депрессивное", "черное", то отношусь к этому, как к очень субъективному суждению. Программа "Свобода Савика Шустера" – весьма новый жанр в телевидении. Это событие недели в лицах в прямом эфире, в лицах, как они есть. Все, что происходит, – происходит не потому, что это случилось в студии. Ко мне приходят люди, которые в той или иной мере отвечают за то, что произошло.

И если мы живем в стране публичной политики, то публичные люди, которые наделены властью, должны нести ответственность за то, что делают. Я в этом не вижу ни черного, ни белого. Конечно, можно уходить от действительности, можно сублимировать, можно закрывать глаза, можно одевать розовые очки. Но это не тот тип программы. Моя программа – без розовых очков, эта программа – жизнь, как она есть. И люди, как они есть. Они реально такие. И Ваша жизнь не станет лучше, если вы будете слышать только сладкие слова. Безусловно, можно жить в иллюзорном мире. Можно вообще быть Алисой.

Мою программу можно смотреть или не смотреть. Никто ведь не заставляет. Но это жесткое ток-шоу. В этом ток-шоу нет никакой провокации. Хотя, если считать, что вопрос, заданный напрямую, – провокация, тогда она провокационна. Хотя я считаю, что люди, которые обладают властью и влияют на нашу жизнь по-настоящему, обязаны отвечать на прямые вопросы.

Еще один важный момент – это абсолютно прямой эфир, в нем нет никакого монтажа, никаких купюр, никаких вырезаний пауз и неудачных фраз. Поэтому создается впечатление достаточно нелицеприятной действительности.

Наталья Ярцева, «ИнтерМедиа консалтинг»