Он — один из самых интеллигентных и образованных ведущих на украинском ТВ: канал «1+1» может гордиться тем, что такие, как Анатолий Ерема, общаются с его зрителем — пусть и не в прайм-тайме. Он больше знает, чем говорит, — в противовес сонмищу тех, кто больше говорит, чем знает, — и тем самым сохраняет у зрителя остатки уважения к нашему телевидению.

«Происходит неизбежное: приходят новые люди и приносят свое видение телевещания»

— Сегодня вы — ведущий программ «Документ» и «Документ Плюс» на «1+1». Программа идет ночью, что предполагает специфическую аудиторию и небольшие рейтинги. Вообще же, на «1+1» намечается тенденция оттеснения ведущих-интеллектуалов на «маргинальную часть» вещательной сетки или вытеснение их вовсе. Означает ли это, что вы не смогли ответить на вызовы времени?

— Не надо забывать, что «1+1» — коммерческий канал. Когда он создавался, была потребность в интеллектуальных ток-шоу, сегодня она исчерпалась. Я пытаюсь реально смотреть на вещи и вполне понимаю, почему мы с Олей Сумской больше не будем вести «Империю кино», почему вечерний прайм-тайм отдан сериалам. Я не акцентирую внимания на личных обидах и стремлюсь к объективности. Но должен сказать и другое: «Документ Плюс», несмотря на эфир в 5 утра, имеет своего зрителя, я знаю это точно.

— Как вы себя видите в контексте нового ТВ?

— Я подошел к тому этапу, когда нет необходимости цепляться за эфир, быть в кадре. Сейчас я продюсер международной версии канала, и меня все больше увлекает эта работа. Всегда готов уступить место молодым, у которых больше энергии. Хотелось бы только, чтобы это были умные люди, личности. Что касается ухода с экрана, то я уже несколько раз уходил и не рассматриваю это как драму. Главное, реализовать все свои начинания.

— С уходом с канала таких людей, как Вересень, Ткаченко, Яневский, и некоторых других атмосфера на нем существенно поменялась. Вам жаль, что так происходит?

— Жаль, конечно. Приходят новые люди и приносят новое видение телевещания и межличностных отношений. Ничего не поделаешь — жизнь продолжается, и процесс этот неизбежен.

«Украинскому кино надо снять шаровары»

— Еще несколько лет назад кинопоказ на «1+1» был фишкой канала. Сегодня мы видим трешевые сериалы и отсутствие знаковых премьер.

— Тогда не было специализированных каналов — «Сiti», «Кино». А кинопоказ на «1+1» рассчитан сегодня на массовую аудиторию. Элитные кинопоказы, как на российском канале «Культура» или немецко-французском Artе, возможны только при серьезной поддержке государства. Думаю, рано или поздно мы к этому придем, так как есть аудитория, которой это востребовано.

— Почему украинское кино по-прежнему в стагнации? Нет денег, разрушена школа, некому снимать?

— Это комплексная проблема. Говорить, что вообще ничего не происходит, — неправильно. Сняла же Кира Муратова «Настройщика» — массовый продукт, по крайней мере в ее понимании. Почему он не заинтересовал прокатчиков — мне совершенно непонятно. Сегодня украинскому кино надо «снять шаровары».

— Я — за. Но было бы что взамен «надеть».

— Думаю, не в этом проблема. Надо сменить язык, без пафоса заговорить об обыкновенных вещах, которые волнуют каждого. Посмотрите, как расцвел в последние годы румынский кинематограф — «Золотая пальмовая ветвь» и масса других международных наград — притом, что там тоже нет выдающегося финансового ресурса. А ведь еще пару лет назад у них был полный застой. Но государство оказало поддержку — настоящую, не формальную — и процесс пошел. У нас тоже есть продюсеры, которые готовы финансировать картины, надо просто поменять законодательную базу и дать хорошие сценарии.

— Почему хороший кинофестиваль «Молодость» фактически приказал долго жить?

— Потому что любому национальному фестивалю нужна среда, кинопроцесс. У нас с этим тяжело, и фестиваль начал задыхаться.

«Я — гражданин Украины и требую уважения к себе!»

— Вы относитесь к тем людям, о которых говорят «породистый», элитарный. Вопрос происхождения — он важен?

— Юношеские годы я провел в деревне, но сложилось так, что городская культура мне ближе. Поэтому не могу сказать, что у меня какое-то особое происхождение.

— Вас легко представить вне родного контекста — знание языков, поведенческий рисунок. Чех, швед, австриец — запросто…

— И все-таки, я не представляю себя вне Украины. Я два года жил в Польше. Вынужден был уехать в 93 году в тяжелое для себя время: мне, человеку с двумя высшими образованиями, нечем было кормить детей: восемь долларов зарплаты и нищета — это унизительно. Почему я вернулся — трудно объяснить… Даже несмотря на то, что здесь я опять вижу вещи, за которые хочется в морду дать.

— А за что хочется дать в морду такому «вмордунедаваемому» человеку, как вы?

— За хамство. Украинские таможни, например. Особо изощренный способ издеваться над своими гражданами. И дело не в том, что я «звезда», я — просто гражданин этой страны и требую уважения к себе.

— На наших таможнях я регулярно сталкиваюсь с тем же. Причем хамство и идиотизм заканчиваются через десять метров, как только вы подъезжаете к пограничникам соседней территории.

«Свобода и мораль — вещи индивидуальные»

— Тема этого номера — перемена участи. Были ли в вашей жизни события, когда резко менялся привычный уклад?

— Конечно. Например, когда в начале 90-х я вынужден был пересмотреть свои отношения с государством. Я торговал на базаре и мучительно искал выход, зная, что не смогу здесь остаться навсегда, — слишком это больно и тяжело.

— В вашей личной жизни тоже ведь была перемена участи? Вам хотелось свободы?

— Да, но не в вульгарном смысле слова, когда все дозволено, а свободы мысли и свободы принятия решений. За эту свободу пришлось платить.

— Не жалеете об этом?

— А общая, групповая мораль — это миф?

— Свобода и мораль — индивидуальные вещи. Кому-то, может, и не нужно столько свободы, сколько другому человеку. Не может быть никакой групповой морали.

— Вы легко нашли общий язык с детьми, они приняли ваше понимание свободы?

— Нелегко — в жесткой борьбе. Но, мне кажется, мы поняли друг друга.

— Они свободны, как и вы. Но вы ведь им говорите, чего категорически нельзя?

— Не поверю, что вам не приходилось лгать в жизни…

— Вы можете жить один?

— Для меня одиночество непереносимо. Дети, друзья, близкий человек — это важно.

— Несколько лет назад в одной из телепрограмм вы совершили публичное признание, которое изменило вашу жизнь. Почему вы решились на это?

— Это было публичное признание в том, что я гей, — назовем вещи своими именами. Почему я решился на это? Потому что не люблю двуличия и хочу, чтобы люди воспринимали меня таким, какой я есть. Я решил, что мне, как публичному человеку, это сделать легче, чем другим.

— А были какие-то проблемы, по-следствия этого признания?

— Проблемы были скорее не у меня, а у моих близких: «Ты с ним дружишь, так, может, и ты?!». На работе не было абсолютно никаких проблем. На канале кто-то знал, кто-то не знал, я не афишировал свою личную жизнь, но когда прямо спрашивают, уходить от ответа — унизительно. Я хочу, чтобы люди жили достойно и не чувствовали себя ущербными от того, что у них другая ориентация. Я не собирался делать из этого какую-то акцию, но спросили — ответил. У нас же и в политике есть геи, но ни один украинский политик в этом не признался. Они даже боятся произносить слово «гей».

А между тем мэр Берлина спокойно признает, что он гей, и это не мешает ему быть популярным в своей стране. Возможно, именно потому, что он честен и имеет чувство собственного достоинства. Его соотечественники понимают, что это не извращение, а природа, данность. Возможно, это звучит по-миссионерски, но я хотел нарушить табу. Кто-то же должен был это сделать, чтобы изменить отношение общества. Да оно уже меняется.

— Сорок лет — кризис среднего возраста. Был этот внутренний кризис?

— (Смеется.) В том-то и дело, что уже 47, а его все нет и нет. Я думаю: Боже мой, а вдруг он завтра наступит. Но пока — нет, не зацепило. Иногда смотрю в паспорт и не могу поверить, что мне столько лет.

— В минуты горечи рассчитываете только на себя или на близких людей?

1981 — окончил отделение славянской филологии филфака Киевского университета им. Т. Шевченко.

1989 — окончил аспирантуру при Институте искусствоведения, фольклора и этнографии им. М. Рыльского НАНУ по специальности «славянская фольклористика».

1978 — 1982 — внештатный гид-переводчик турфирм «Спутник» и «Интурбюро».

1981 — 1983 — воспитатель Бучанской и Трипольской школ-интернатов Киевской области.

1983 — 1984 — преподаватель украинского языка и литературы СШ №219 (г. Киев).

1984 — 1990 — младший научный сотрудник Института искусствоведения, фольклора и этнографии им. М. Рыльского.

1990 — 1996 — преподаватель кафедры славистики Киевского университета им. Т. Шевченко. Заместитель декана филологического ф-та.

1993 — 1995 роки — преподаватель украин-ского языка Ягеллонского университета (Польша).

1995 — 1996 — редактор и ведущий программ «Телесвіт» та «Світ за вчора» (телекомпании ЮТАР и УТ-1).

1996 — преподаватель украинского языка Пенсильванского университета (США).

1996 — второй секретарь Управления международных организаций МИД Украины.

В декабре 1997-го начал работать на канале «1+1», сначала — как ведущий программы «Сніданок з «1+1».

С 2004-го ведет программу «Документ», а с 2005-го — «Імперію кіно».

В 2006-м назначен генеральным продюсером и главным режиссером телеканала «1+1» International».

Светлана Соболева, «Публичные люди»

Фото Дмитрия Коваленко