Негативные оценки событий – признаки информационной кампании

— Георгий Георгиевич, словосочетание «информационная война» в последние годы активно используется в языке политиков и средств массовой информации. Как бы вы объяснили очень простыми словами, что оно означает?

— Это стремление информационным путем заставить вас действовать в соответствии с чьими-то интересами. Причем, это стремление реализуется в масштабах всей страны. Тогда в голове возникает чужая модель мира – с чужими врагами и друзьями. И этот неправильный «компас» ведет страну не туда, куда она должна идти, а туда, куда хочет страна-противник.

— На кого может быть нацелена информационная война?

— У страны во время войны всегда есть несколько информационных фронтов. Они касаются влияния на непосредственного врага, на его население, а также на собственное население и международное сообщество. Поэтому можно выиграть на одном фронте и проиграть на другом. Вообще сегодня считается, что победы в физическом пространстве недостаточно, надо победить еще и в медийном.

— Россия ведет активную информационную войну против Украины. Что можно считать ее конкретными проявлениями и признаками?

— Признаком информационной войны можно считать всегда однозначно негативные оценки событий и людей в стране, которые являются объектами атаки. Сначала у нас велись торгово-экономические войны, когда объекты находились в сфере экономики. «Украина ворует газ» – именно оттуда.

Затем Украина на российских телеэкранах выставлялась как пример неправильного построения государства с соответствующим подбором фактов.

Наконец появились «фашисты», «хунта» и прочее. То есть, видим три четких этапа, а уже внутри их можно выделить отдельные информационные кампании.

Главный объект атаки для РФ – международное сообщество и собственное население

— Кто руководит информационной войной в России? Как это осуществляется практически?

— Украина не смотрит российские каналы так массово после их отключения. Поэтому Россию, прежде всего, интересует влияние на международное сообщество и на собственное население.

Условная группа ответственных лиц собирается еженедельно в администрации президента РФ, менеджеры телеканалов работают с представителями АП. Они задают интерпретации и основные месседжи для новостей и политических ток-шоу. Таким образом фор мируется общее, единое ощущение событий, поскольку 3–4 телеканала в России покрывают 90 процентов населения.

Телевидение является машиной интерпретации событий. Ни один факт не может попасть на экраны, если он не будет соответствовать заданной интерпретации.

— А чем отличается информационная война от пропаганды?

— Честно говоря, слова «пропаганда» или «информационная война» не используются теми, кто этим занимается. Их используют журналисты, которые это описывают. У военных есть термин «информационные операции».

Как по мне, то пропаганда работает на все население, а информационные операции могут быть направлены на конкретные группы людей, даже на одного человека, например, президента соседнего государства.

А вообще термин «пропаганда» больше ассоциируется с тоталитарными государствами, поэтому вместо него сегодня используют словосочетание «стратегические коммуникации», «операции влияния», «стратегические нарративы» (рассказы).

Одно из исследований называется «Коммуникативные операции Белого дома», есть и такой термин – «коммуникативные операции», который больше подходит под мирные контексты. Если противнику доказать бесплодность сопротивления, он сдается

— С дальнейшим развитием технологий возможно ли вытеснение информационными войнами «традиционных» войн?

— Реально это и происходит – военные сегодня изучают даже финансовые войны. Ведь сейчас стоит задача не терять людей во время войны, поэтому, например, разрабатывается нелетальное оружие, например, клей, который не дает возможности передвигаться по дороге, или спрей, который останавливает двигатели внутреннего сгорания.

Информационный инструментарий сначала был вспомогательным по отношению к основному, а теперь и сам стал главным, ведь врагу можно доказать бесплодность его сопротивления и заставить сдаться.

— Каковы особенности российской пропаганды и информационной войны, если их сравнивать с американским или европейским аналогами?

— Американцы строят свои информационные действия на основании наработок из сферы рекламы и паблик рилейшнз, поэтому их интересует изменение отношения, например, к США.

Англичане, если коротко, поставили своей задачей изменение поведения объекта воздействия.

Для россиян главной целью стало управление противником. Мы видели это в Крыму, когда без единого выстрела Крым был захвачен. Это и было управлением Украиной на уровне ее офицеров и генералов со стороны России, потому что гибридную войну пытаются вести так, чтобы уровень насилия не превысил минимальный, иначе на это будет обращено внимание международных организаций.

Украина продвигается довольно успешно на всех фронтах

— Можно ли сказать, что Украина тоже ведет информационную войну против России? Насколько она успешна? Пока часто звучит, что Украина проигрывает информационную войну… Согласны ли вы с таким утверждением?

— Украина ведет информационную войну против России на международной арене и в собственной стране. Она не имеет достаточных ресурсов в России, чтобы это можно было делать на вражеской территории.

На этих фронтах эта война достаточно успешная. Украина имеет поддержку и международного сообщества, и собственного населения.

— Как выживать в обычной войне – известно. А как выживать людям и даже государствам в войнах информационных?

— Сегодня есть много сайтов, которые раскрывают российские фейки. Так что Интернет-человек имеет возможность пользоваться многими источниками, чтобы докопаться до правды.

А еще надо требовать от государства, чтобы на наших экранах было больше настоящих «толкователей» событий, а не просто бесконечное количество экспертов, которых никто не знает.

Плюс на экране очень мало чиновников. Если, например, цены на жилищно-коммунальные услуги так космически растут, то количество разъяснений, рассказов на эту тему тоже должно пропорционально вырасти.

Телесериал может изменить представление о любом факте из истории

— Георгий Георгиевич, в одной из своих книг вы вводите понятие «смысловая война». Что оно означает?

— У нас есть физическое пространство – и в нем ведется обычная война.

Есть пространство информационное – с информационной войной, о которой мы говорили.

И есть пространство виртуальное, которое порождается идеологией, религией, литературой, искусством, кино… Телевизионный сериал сегодня может изменить любой исторический факт, потому что население не читает научных исследований, но смотрит телевизор.

Смысловые войны нацелены на реинтерпретацию. Они могут иначе представить историю, например, снова поднять на пьедестал Сталина.

Все это – прямое влияние на массовое сознание. Такое влияние, кстати, имеет и школа, ведь она задает картину мира для младшего поколения, выступая в роли «министерства пропаганды» современных государств.

«Розмова Про»