На прошлой неделе "Украинская правда" опубликовала статью-расследование, в которой вновь были озвучены январские обвинения, а журналист "Громадського" Богдан Кутепов анонсировал появление лонгрида с новыми доказательствами, которые, по его мнению, должны окончательно доказать вину экс-руководителя "Громадського".

#Буквы встретились с Романом Скрыпиным, чтоб узнать его версию конфликта с "Громадським".

- На днях "Украинская правда" опубликовала большую статью-расследование о скандале вокруг "Громадського". В статье вновь слово в слово были озвучены январские обвинения Набсовета Hromadske.tv в ваш адрес, а именно: присвоение денег с личного счета PayPal, которые перечислялись зарубежными донорами, регистрация домена hromadske.tv на себя и вывод на свой счет денег с YouTube-канала. Однако на этот раз журналисты решили пойти дальше простой ретрансляции обвинений и попытались всесторонне разобраться в конфликте. Вы заявили, что качество разбирательства достаточно сомнительное...

- Его там нет…

- Расскажите вашу версию конфликта.

- Было очевидно, что надо было избавляться от Скрыпина… Все началось с мая месяца прошлого года. То есть имел место факт сговора. Поскольку накануне пришла Наташа Гуменюк и говорит: "Я буду баллотироваться". Я отвечаю: "Что ты меня об этом спрашиваешь? У нас же общественная организация, будет собрание, будут выдвигать, мы обсуждаем". "Ну, мы тут собрались коллективом и разработали стратегический план". Я спрашиваю: "Каким коллективом вы собрались?" Она мне называет людей, это тогда были все члены Программной рады. То есть правления, проще говоря. Я говорю: "А чего меня не позвали?" "Ну, мы решили как-то сами, то есть…"

То есть это признаки чего? Нормальных отношений доверительных или это сговор все-таки? Потом задумки с вот этими всеми разбирательствами денежными – это абсолютное безумие вытаскивать их в публичную плоскость, не потому, что я чего-то боюсь, а потому, что это суицид для проекта, это скандал, который никому не нужен. Ну, а потом уже вишенка на торт – это сообщение организации в январе после того, как они же сами нанесли репутационный ущерб, вытащив все это в публичную плоскость, а меня исключают именно из-за нанесения репутационного ущерба. Хотя я ничего не вытаскивал наружу. Такой вот очень простой расклад.

- Вас обвиняют в присвоении достаточно больших сумм. Дмитрий Гнап пишет о 36 тысячах долларов с YouTube и более 150 тысяч евро с PayPal, а совсем недавно Наталья Гуменюк заявила, что вы должны "Громадському" уже четверть миллиона евро. Проясните ситуацию, о чем идет речь?

- Речь идет об аккумулированных средствах. То есть все очень просто. Если кто-то захочет разобраться, то он разберется. Есть несколько фактов: это маниакальное упорство, с которым коллектив "Громадського" пытается нанести мне как можно больший репутационный ущерб. Почему я говорю маниакальное? Потому что с моей стороны было уже три предложения в сторону "Громадського" начать разговаривать о процессе передачи, не возвращения, а именно передачи средств: одно - в январе, второе - в феврале и третье - я недавно написал Меморандум, который был передан "Громадському" относительно денег YouTube.

- Расскажите подробнее про деньги с YouTube.

- Там все очень просто. Я сейчас не могу, конечно, открывать некоторые юридические аспекты, потому как люди уже пошли в полицию и заявили, что я вывел деньги с их YouTube. С какого-то счета YouTube… Пусть изучают матчасть на самом деле. Деньги были… Но эти деньги - это заслуга всех, кто работал над этим контентом. Все. Почему ТАК деньги были выведены? Чтобы их сохранить и передать в организацию.

- "Громадському"?

- В "Громадське"… им же и передать.

- 9 сентября 2015 года вы официально перестали быть руководителем "Громадского", подписав протокол о назначении на этот пост Натальи Гуменюк. И в тот же день перечислили на свой счет деньги с  YouTube-канала  "Громадського". Для чего это нужно было делать и обращались ли ваши бывшие коллеги к вам по поводу передачи денег?

- В тот день (9 сентября 2015 года - ред.), когда они что-то там считали, договаривались, именно в этот день я, видимо, с каких-то корыстных, "злочинних" побуждений тайком вывел деньги. Если вы такие умные – покажите механизм, как надо было бы сделать по-другому, чтобы деньги были целее. Используя законные способы. Этого не прозвучало, честно говоря, диалога никогда не было, ни про какие деньги. Ни про YouTube, ни про PayPal.

Я же не говорю: "Это мои деньги, я их заработал непосильным трудом… Только я заслуживаю их использовать…" Нет, об этом я не говорю никогда и не скажу. Но нормального разговора за столом, как нормальные люди договариваются, "вот у нас есть средства, давайте подумаем, как их завести в Украину", это не так просто… Такого разговора никогда не было. То есть с места в карьер понеслось сразу же с обвинения… Сначала экстренно провели собрание, общее собрание 11 января, когда в повестке дня стоял пункт "Відновлення довіри"…

Вот как понимать этот пункт? Я не понимаю. Ну, я и не пришел на это собрание, вот по телефону слушал. И когда у меня уже волосы дыбом становиться стали, я понял, к чему это все, инквизиция эта… То есть "а он хотел это, а он там это, вот там это…" - и пошла фантазия такая неуёмная, комсомольского собрания, что потом вылилось в ультиматум с их стороны, типа "давай уже быстро все". Письмо я получил 15 января, срок стоял до 15-го, ну, и потом 19-го числа заявление так называемого Наблюдательного совета – нарушение уставных форм с требованием "все, мы установили, теперь отдавай". Люди придумывали какие-то суммы… Вот тратились же деньги на организацию? Тратились. С PayPal тратились? Тратились. С YouTube тратились? Не тратились. Как ни крути…

- Почему деньги перечислялись на ваш счет PayPal? Почему нельзя было открыть общий счет для всей организации?

- Потому что на организацию "Громадське телебачення" вы PayPal не откроете. Элементарно. Вы не откроете по одной простой причине - у этой организации нет счетов за рубежом. PayPal работает с не украинскими банками. Если вы поставите туда украинскую карточку или текущий счет организации, то вы сможете эти деньги отдавать в PayPal. Но никак не получать.

- Давайте сверим даты. Когда вы предоставили в распоряжение "Громадского" свой счет PayPal?

- В ноябре 2013-го. Просто начали много писать зрители из-за рубежа, что не надо нам SWIFT давать. Мне подсказали PayPal. Только у меня была возможность открыть PayPal и привязать его к своему же счету к фирме, которая была открыта в 2010 году. Получается, уже в 2010-м я, наверное, все придумал - завладеть такими громадными суммами, которые, с точки зрения бизнеса, кстати, аккумулируются сейчас вот даже на раз. А серьезно задумываться над кражей четверти миллиона евро (смеется) - это смешно… Четверти миллиона, которой нет, во-первых, а во-вторых – это не те цифры.

- А о какой сумме идет речь?

- Я ее не буду озвучивать… адвокат в курсе. Я своему адвокату, естественно, как доктору, показал все.

- Сумма выше или ниже заявленной?

- Конечно, ниже. Когда они озвучивают какие-то цифры, то они слабо вспоминают, что для оперативной деятельности не всегда использовались средства с PayPal. Есть же операционная деятельность, то есть текущий счет. Когда вот начали украинцы массово перечислять на текущие счета – случилось "горе в семье": сначала был курс 8, а потом прыгнул до 30, и, естественно, если мы говорим о технике и обо всем остальном, то все взлетело в цене.

Было жалко смотреть, как гривны горят. А PayPal же не горит, валюта не горела. Вот и они использовали средства с PayPal. Были затраты операционные, которые касались абсолютно всех участников этого проекта, но никто не задает вопросы: "А откуда на это деньги взялись?" Там купили авиабилеты, там еще технику, телефоны, планшеты и так далее. А откуда взялся iMac Pro? Откуда он взялся? Его нет на балансе. Он не поставлен на баланс, но он же за какие-то деньги куплен. То есть на технику были потрачены средства.

Если бы я занимался воровством, то вряд ли бы давал пароль доступа к PayPal финансовому директору, если бы хотел утаить все. Конечно, были транзакции. И что? Типа вы хотите отчетности? Тогда это совершенно другой разговор. Надо было договариваться до скандала об отчетности. Они сначала выдвинули этот смешной хештег #чекипокажи. Я буду не чеки вам показывать, а на хер вас посылать. Потому что вы репутации уже нанесли ущерб. И дальше уже нормального разговора не будет, дальше будет все по протоколу, с юристами, черед суды, с адвокатами. Вот и все.

- Поговорим о домене. “Громадське” официально подало жалобу во Всемирную организацию интеллектуальной собственности в отношении домена hromadske.tv. Можете прояснить ситуацию?

- Я его регистрировал в 2012-м году. На кого мне надо было регистрировать, если общественная организация была создана в апреле 2013 г. Гнап и Мустафа (Дмитрий Гнап и Мустафа Найем – ред.) требовали передать домен организации. Вот это было.  Я им предлагал в январе (2016 года – ред.): "Возьмите домен по 1 гривне в год на 10 лет и пользуйтесь. Вот публично это сделаем и все". Я буду выглядеть реально дураком. Сейчас у них есть домен в зоне .UA и…

- Они тем не менее хотят вернуть домен hromadske.tv…

- Это уже принципиально, понимаете, оно им на фиг не надо… Для них важно получить победу, доказать, что я негодяй.

- Я так понимаю, домен принадлежит вам. Какие тут могут быть разночтения? На что надеется "Громадське", подавая жалобу?

- Домены берутся в пользование за деньги, я его не покупал, это не есть моя собственность, и как они судятся, то я тогда буду судиться с ними в ответ. Естественно, арбитраж примет какое-то решение. Посмотрите, с точки зрения здорового человека – вы регистрируете домен на себя. Если бы у меня были "злочинні наміри"… То есть я потом думаю, как бы домен этот продать или забрать, или еще что-то, забрать у самого себя. Так же, как и деньги на PayPal. Сам у себя украл, что ли? Я как глава организации регистрирую торговую марку Hromadske.tv и графический образ, "Громадське телебачення" и Hromadske.tv – это для чего я делаю? Чтобы потом с ними судиться? Я вообще не собирался ни с кем судиться и никогда не думал, что докатится до такого состояния.

И домен тут, опять же… Я мог куда-то завернуть, но я ж не завернул домен на Skrypin.UA. Если он заворачивается, то он заворачивается на другие "Громадське", например, Запорожье или Одесса…

- Вернемся к вопросу о деньгах. Каким образом распределялись средства, перечисленные "Громадському"?

- Когда они попадают на счет уже, то понятно, что их ни Гнап, ни кто-то другой уже контролировать не может, поскольку это мой личный счет. Я на свое усмотрение, как руководитель организации, тратил деньги на организацию. Как и все остальные транзакции, я ни с кем не согласовывал. Искал ли я возможность обеспечить проект? Конечно, искал. У меня головная боль была: где деньги взять, чтобы людям гонорары заплатить, например. Гнапа же это не волновало, у него был свой какой-то большой проект, он с космической зарплатой сидел. В то время как кто-то, извините, без космических денег, наоборот, себе понижал.

Я говорю: "Дима, у вас не большие ли зарплаты?" Он говорит: "Ринкові". В то время когда максимальный гонорар на тех, кто делал проект, составлял там 25-30 тысяч гривен, у Дмитрия (Гнапа – ред.) это было в три раза больше. За еженедельную программу "Слідство.info" - 65 там, по-моему, такие платежи были. Конечно, я задал вопрос: "А не много ли?"

- Получается, что прикрываясь брендом "Громадське", каждый тянул одеяло в свою сторону?

- Кто-то работает там в 5 раз больше, а получает в 3 раза меньше. Это нормально? Нет, не нормально. Вот грант получили на программу (Майкла – ред.) Щура, да? Мы получали на организацию, а такое отношение, что это наша вотчина, и сюда не суйтесь. Вот у нас тут свои деньги есть, и мы их освоим. И когда я начинал задавать вопросы: "А зачем так?" - это вызывало негативную реакцию типа: "А какое твое дело, это наш грант". Никогда такого не было, то есть я никогда не говорил, что вот это мой грант. Мы получили, например, грант на Roadshow, когда объехали 26 городов…. Мы экономили, да, мы сэкономили достаточно большую сумму денег, хотя и так их немного получили – 20 тысяч. Или там проведение тренингов, тоже в грант было заложено, с гонораром в 300 евро, я этот гонорар никогда не брал. У меня была какая-то сумма, раз в месяц получаемая, по-моему, это честно.

- Еще об использовании денег. Осенью 2014-го "Громадському" был выделен грант в 80 тысяч евро на реорганизацию. При этом, по словам Натальи Гуменюк, реорганизацией никто не занимался. Вопрос – на что пошли деньги?

- А кто им доктор, что им не занимались? Деньги шведской SIDA пошли на институционное развитие, на изменение устава, на сессии. Когда мы работали со шведским специалистом, которого шведы же и предоставили, не ходили, самое смешное, члены Программной рады, которые должны были бы туда ходить (для которых в первую очередь все это организовывалось). Там устав прописывался сложно, и я прекрасно его знаю, поскольку сам его практически и писал при помощи шведов… И он нарушается сейчас, кстати, очень активно.

- Каким образом?

- Даже заявлением Программной рады… Наблюдательного совета про эти все нарушения. По уставу там есть четкая процедура: сначала нужно было назначить аудитора, который должен был провести аудит, установить факты, предоставить вам информацию, и только потом делать заявление.

 - Они взяли на себя функцию аудитора?

- Они на себя взяли функцию просто поговорить, услышать что-то от кого-то и сделать выводы. И тут же… это было второе наше собрание Наблюдательного совета, который тут же выступил с обвинением. Первое было, я по Skype включался, слушал их, они собирались в MediaHub. Я тогда за рубежом был. И вот второе – это январское "восстание" (смеется), то есть заявление… А по уставу там есть четкая процедура, называется "учите матчасть". Они ее не придерживались.

- Наталья Гуменюк, кстати, утверждала по поводу PayPal, что вот вы предложили поделить деньги, часть передать организации, а часть направить на новый проект. О каком новом проекте идет речь и почему они не согласились на ваше предложение?

- Он уже был заявлен - "Громадське Київ".

- Почему "Громадське" не пошло на компромисс?

- Я публично готов с ней (Натальей Гуменюк – ред.) сесть и дебаты провести в эфире, только не на "Громадськом". Три раза было предложение сесть за стол переговоров, потому что любой юрист скажет, что это нужно решать мировым соглашением. Даже невзирая на репутационные потери. Нет, продолжается вот это "колотнеча": "Роман не хочет разговаривать, Роман не идет на контакт". Вранье. Я говорю, давайте сделаем творческое объединение, то есть мы будем делать свои программы, выпишем четкий бюджет, и все будет понятно. То есть волки сыты и овцы целы. Нет. Окей. Тогда начали делать "Громадське Київ". Там же ж было брошено лису в курятник этим заявлением, там, где опять же, читайте матчасть. Где в заявлении о его создании написано, что это были деньги PayPal и YouTube? Там было написано: "Деньги аккумулированы украинцами за рубежом". И тут понеслось: "Ага, это значит, он PayPal будет сейчас покупать себе". Не потрачены деньги, и так и лежат. Они лежат. На "Громадське Київ" они, конечно же, не потрачены. А организация зарегистрирована, а деньги - нет, не потрачены. Это проверка на вшивость такая была.

 - Какова дальнейшая судьба этой организации?

- Она есть. Общественная организация - она что, кушать просит? Даже счет в банке не открыт. У нас очень либеральное законодательство к общественным организациям.

- Недавно Наталья Гуменюк рассказывала о структуре "Громадського" и упомянула, что уникальность "Громадського" как раз в том, что впервые в Украине неприбыльная организация стала телеканалом. Может ли такая организация работать как полноценное медиа, ведь на ее членов не распростаняется закон о СМИ?

- Ну, это был хак системы, когда Янукович был, что общественная организация является по сути телеканалом, который нигде не лицензируется, потому что для YouTube не надо лицензии никакой. Телевидение – это телевидение, но это не совсем телевидение. То есть это студия: по уставу мы можем заниматься творческой деятельностью, мы ею занимаемся. На удостоверении написано "Пресса", это единственная претензия может быть, но там стоит печать общественной организации. Чиновники видят "Пресса", все - они уже дальше не досматривают. То есть это хулиганство чистой воды. Может ли общественная организация далее работать как медиа? Ну, может, только есть большой риск, что ее могут где-то не аккредитовать. То есть, если полезут, посмотрят, что это такое, что телевидение, то скажут: "Знаете, ребята, вы не медиа, вы сборище Дворец пионеров, вот и идите в свой дворец, там и работайте". Ну такого не происходило ни разу, то есть это все безотказно работает. Взлом системы.

 - И  вот "Громадське", которое стало мегапопулярным во время Майдана, сейчас смотрят 70 человек. Я специально перед интервью проверил.

- Я и сам слежу на SocialBlade.

- Возникает резонный вопрос, как, имея редакцию в 150 человек, довольствоваться такими низкими просмотрами? Как было с просмотрами, когда вы были на "Громадськом"?

 - Если посмотреть статистику на YouTube, она доступна всем на SocialBlade, то есть не обязательно заходить на канал, там естественно пик после Майдана, потом было снижение, потом вообще было падение в январе 2015-го года, очень большое. И потом опять рост.

Если ты успеваешь вовремя освещать что-то, у тебя есть компетентное мнение, тебя смотрят, аудитория в Интернете очень быстро приходит и уходит. Те эфиры, которые мы делали, например, по выборам, там мы получали хорошие цифры, ну, сравнительно хорошие на общем фоне: там 3 тысячи онлайн-просмотров, например. Одновременно. Ну, то есть это было возможно, но как только появлялось какое-то видео в эфире - "Громадське International" - просмотры падали, конечно. То есть это зависит от продукта, грех не согласиться с Роднянским, который говорит: "Контент – это король". И поэтому это просто оценка аудитории в 70 человек. К этому надо спокойно относиться, задумываться, что вы делаете, стандарты тут ни при чем. То есть не обязательно материться для этого в эфире, просто надо быть креативнее. Наверное, это секрет Полишинеля, по большому счету. Я не смотрю "Громадське" так чтобы часто. Если реально там они делают что-то, что стоит внимания, – смотрю, не брезгую, а так динамика - негативная по количеству подписчиков и по просмотрам, если говорить о YouTube.

- Какой контент был особенно популярен за последнее время?

- Последняя спорадичная реакция была на… взрывы по Радой. Это конец августа-сентябрь (2015 года – ред.) После этого профукали все, что можно было. С такими ограниченными ресурсами - человеческими, финансовыми, то есть это не большой канал, как "112", который, наверное, себе может позволить много чего. Поэтому это просто отсутствие редакции. Там мы делали свои эфиры три раза в неделю, отдельной группой, ну, и получали соответствующий результат, а все остальное время "хоть трава не расти".

- В январе вы писали, что за скандалом стоит попытка уничтожить "Громадське" как медиапродукт? Что вы имели в виду?

- Если говорить о классической схеме рейдерства, то оно совершается не для того, чтобы завладеть ресурсами, а для того, чтобы уничтожить конкурента. Это аналогично: если тут есть уши политиков, опять же, мы можем только предполагать, то они цели достигли.

- А о ком идет речь?

- Люди видели Евгения Глибовицкого, встречающегося с Левочкиным, я не видел, мне рассказывали. То есть степень доверия, уровень доверия этой информации… решайте сами. Я, связывая факты, делаю свои выводы. Госпожа Горчинская (исполнительный директор телеканала "Громадське ТБ" Екатерина Горчинская – ред.), опять же, говорят, кума Евгения Глибовицкого, члена Наблюдательного совета "Громадського". Я никого тут за руку не поймал, и ответственные граждане Ахметова, которые возили журналистов "Громадського" в Донецк (о чем потом выходили восторженные материалы Наташи Гуменюк), что вот они спасли сотню тысяч жизней. Где она взяла такую цифру, я не знаю. Но то, что ответственные граждане связаны с фондом Ахметова, - это знают все. И вот вся эта возня, которая происходила, вот эта постоянная дискуссия: являются террористы террористами или сепаратистами…

- Это о том, почему Настя Станко вдруг начала говорить о стандартах освещения новостей на Донбассе и о недопустимости хейтспича при подготовке материалов.

- Будем говорить, что нельзя хейтспич, простите, давайте, ну, отмотаем немножко. Есть попытка внедрить в головы, что это украинский конфликт, они не террористы, как говорит Настя Станко, это люди, которые просто хотят отделиться, память короткая значит. Кто приехал на Донбасс создавать эту Новорорссию? Гиркин? Кто там был еще из Москвы, этот технолог, который потом на переговоры ездил? Потом они уже марионетками этими прикрылись, а изначально это русня полная была. И в Крыму, и там. Террористы или кто? Ведь это интервенты скорее. Правильно так надо говорить.

- Разговор о стандартах, это было ее личной инициативой или она озвучивала чей-то месседж?

- Это месседж "ответственных граждан". Хочу напомнить, что Энрике Менендес (основатель и активист организации "Ответственные граждане" - ред.) не вылезает у Насти (Анастасии Станко - ред.) из эфира, к примеру.

Кто такой Энрике Менендес? Что это за персонаж? Что это за птица? Я ж говорю, можно предполагать, я ж не суд и не прокурор, я не могу так обвинять голословно, но мне кажется, что это так. Если упрощать все персоналии, то ни одному политику в этой стране не нужны независимые СМИ. Это же так удобно, внятно, когда ты знаешь, что, куда, где деньги, какой результат получить. А независимое - это значит неконтролируемое, непрогнозированное, это значит, что себя надо осторожнее вести, а не приходить раз в неделю, в пятницу, и… открыл рот и пошел. Потому что заплатил, да?

- Кстати,  как вы оцениваете публикацию "черной бухгалтерии" Партии регионов? В списке оказалась и "Украинская правда".

- Там может оказаться кто угодно. Я не отслеживал это, вот опять же, дали, во-первых, часть материалов Сереже (Лещенко – ред.), да? Он только часть их обнародовал, не все. То есть, какие papers будут очередными обнародованы? Ну, вот люди, вот они получали деньги, а далее это, наверное, следствие должно быть, если оно чем-то закончится, но оно ничем не закончится просто. Он скажет: "А я не брал". Как вы докажете обратное? Будете подписи собирать, графологическую экспертизу проводить? Там некоторые, кстати, очень мудро (там, где подпись) написали "забрал". Грановский, к примеру. Поэтому отношение скептическое, то есть, если вы делаете расследование, делайте его по-человечески, и не просто бумажки - я сейчас сяду, сам сейчас нарисую, попросим официанта расписаться там, там, там, позаполняем его, вот и вся сенсация.

 - И, наконец, я не могу не спросить, как вы оцениваете с профессиональной точки зрения расследование об офшорах Президента Порошенко.

- Это слабое расследование, то есть, давайте так, что такое офшоры? Это же не матюк. То есть любой нормальный бизнесмен будет искать для себя (в зависимости от криминализации собственного сознания) путь, как сберечь средства. Если человек не склонен к криминализации, то он будет делать это законно. Если склонен, то тогда эта история получается "Путин-Ролдугин офшоры", да? А тут речь идет о бизнесе Президента. То есть: является ли секретом, что у Порошенко есть бизнес? Нет, не является. Поэтому у меня, опять же, скепсис по качеству расследования. Понимаете, это мне напоминает ситуацию с PayPal… Для того, чтобы понять, надо разобраться, как работает система. Вот разберитесь, а потом начинайте уже додумывать или придумывать. А с офшорами… Ну, офшоры есть, да, давят на моральную сторону: типа имел ли право Президент? У нас законом не запрещено. Президента никто не заставлял обещать продать свой бизнес. То есть он зачем-то публично продать обещал. Этот вопрос политической ответственности.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Украинцы в Panama Papers: сепаратист Константинов, брат Рудьковского, внук художницы Примаченко и другие

Я смеялся в этом расследовании, когда там же еще начитка должна быть трагическим голосом: "І ось, останній лист від Fonseca, и что там типа Киев про то, что сделка закрыта. I на цьому листування припиняється". Тогда они валентинки должны были друг другу слать или там поздравление с чем? С 8 марта? Сделка закрыта, все.

Есть множество мнений о том, что неуместно было вспоминать про Иловайск, поскольку тогда все представители "Слідство.Info" должны рассказать, что они делали в то время, когда был Иловайск. Вся страна, собственно, не сидела и не была в Иловайске. Там трагедия была страшная? Конечно, страшная. Ну, прямо представить себе, что сидит Порошенко, в это время Иловайск по телевизору, и он сидит вот пишет Fonseca письма. Так не делается обычно, он же не лично ходит к регистратору, письма пишет, говорит: "Хочу вот такое в офшоры". Это делали доверенные люди.

Было требование, чтобы это был офшор. По одной простой причине: для того, чтобы, опять же, снизить затраты. Это всегда работает как бизнес. А бизнесмен деньги на ветер не бросает, это же не грантовые деньги, которые на шару, и за них не надо отчитываться, а только тратить. Поэтому такое у меня отношение. У нас таких случаев, скажем, политической и не политической коррупции, гораздо больше, чем просто гоняться за этими офшорами. Ну, вот, допустим, вышки. Вышки Бойко, где они, что там, какая там компания в Латвии была зарегистрирована на бомжа - вот это интереснее. А тут не на бомжа - тут на Президента, вот паспорт, вот офшоры, вот все схемы…