"У меня одна просьба: давайте встретимся в каком‑нибудь непубличном месте",- говорит писатель Тарас Прохасько, предварительно согласившись дать НВ интервью.

Его называют прозаиком и эссеистом, представителем Станиславского феномена, именуемого так по старому названию Ивано-Франковска. Из этого города вышло сразу несколько современных писателей, которых критики причисляют к наиболее значимым представителям отечественной литературы. Помимо Прохасько, это Юрий Андрухович, Юрий Издрык и некоторые другие.

47‑летний Прохасько написал добрый десяток книг, некоторые из которых переведены на русский и польский языки, а его произведение Кто сделает снег стало в 2013‑м книгой года по версии ВВС.

Впрочем, литературный труд - далеко не единственное из занятий Прохасько: он успел поработать барменом, сторожем, учителем, ведущим на радио, сотрудником Ивано-Франковского института карпатского лесоводства, художественной галереи, телестудии и нескольких газет.

Прохасько окончил биофак Львовского университета, еще раньше, в 1990‑м, стал участником революции на граните - масштабных студенческих протестов в Киеве. Впрочем, большую часть жизни писатель провел в Ивано-Франковске, где, как он сам выражается, его держит "корневая система" и особая близость с земляками, пусть даже незнакомыми.

В литературных кругах утверждают, что Прохасько - увлекательный рассказчик. "В моей семье все были рассказчиками,- признается он.- Не то чтобы все были интеллектуалами и только о литературе и философии говорили, но есть семьи, где говорят много непрагматичного. Моя именно такая".

Вот и во время разговора с НВ он рассказывает много и интересно. Интервью проходит там, где и договаривались,- во внутреннем дворике старенького дома где‑то в центре Ивано-Франковска. Под скамейку писатель приспосабливает лестницу, укладывая на ее нижнюю ступеньку верхнюю из аккуратно сложенных тут же досок, и удобно усаживается на нее.

DR

Я считаю себя в первую очередь украинским, а потом уже потом западноукраинским писателем. Главной идентификацией для меня является язык. Я не требую этого от других, но для собственного комфорта нуждаюсь в украинском. Западную Украину, Галичину я считаю неабстрактной родиной. Само понятие родины - абстрактное, его нельзя пережить неабстрактно. Так что страна - это мой дом, а Галичина - квартира.

Я вижу это историческое деление между частью, которая была в Российской империи, и той, что не была. Вижу, что происходит с исторической памятью там и тут. У нас разные герои, и вот это проговаривание этих различий помогает найти в них общее.

У нас очень распространен культ рыцаря в броне. Мы живем так, будто должны носить с собой щит, не допускать уколов, иначе все поймут, что ты слаб и комичен. На самом деле эти панцири тяжело носить, и они давно устарели. Нужно поднимать забрало, чтобы увидеть, что происходит в мире.

Просто в нас до сих пор мало самоиронии. Это тоталитарное наследие - ко всему относиться серьезно. А когда появляется кто‑то самоироничный, этого никто не чувствует. Все думают, что он и вправду такой дурачок и неудачник.

Не то чтобы это со всеми так, но это для нас общее. Как и установка, что жизнь - борьба. Причем это выработанная привычка как в Западной Украине - Иваном Франко например, так и в Восточной. Борьба и борьба. Но это ведь не так.

О войне нельзя говорить определенно. Нельзя повесить на стену рамку, в которой уместился бы фрагмент огромной картины, и называть это Вторая мировая, а все, что не уместилось - еще на четыре комнаты полотна,- забыть. Война - это ускоренное существование. И при этом нет ни единого стандарта, по которому можно было бы сказать, является эта война нормальной или нет.

В войне есть все, в том числе пропаганда о том, что она должна быть именно такой. Пропагандистская картинка - это один из фрагментов военной действительности, и она рассчитана на то, чтобы остаться в памяти людей. Но фрагмент не в силах заменить весь коллаж, который существовал на самом деле. И если пропаганда заключается в том, что "наши не обстреливают жилые кварталы", то я понимаю, что кое‑где все‑таки обстреливают.

Я понимаю, что это неправильно, но Донбасс нужно отпустить. Неправильно, потому что это нарушение территориальной целостности. Но я до сих пор думаю, что так лучше.

Я предпочитаю не заставлять кого‑то меня любить, а просто не быть с тем, кто меня не любит. А сейчас у нас "я не люблю тебя, ты - меня, но нужно выработать договоренности, чтобы сосуществовать и не драться каждый день". Везде, где заложена нелюбовь, еще и на таких выразительных отличиях как у нас, небезопасно. Но правила таковы, что территориальную целостность нарушать нельзя, и с этим не поспоришь.

Украинская книга наконец‑то может конкурировать с российской. Я не говорю о масштабах издательства, но технологии выпуска и качество литературы уже на хорошем уровне. Просто стоит учитывать, что качественными вещами пользуется минимальный процент людей. Вкус на литературу - такой же, как вкус к вещам. Большинство ходит в плохой одежде, но для них это нормально. Так же и с литературой.

Я вот недавно ехал с людьми, которые стояли на Майдане, а сейчас занимаются волонтерством, но в машине у них играет российская попса, и они этого даже не замечают. Не понимают, что эта музыка звучит из той страны, которая убивает их друзей и знакомых. Поэтому думаю, что русские детективы и боевики так и будут читаться - люди не видят в этом проблемы.

Я всегда говорю, что пути к литературе у всех разные. Один из самых естественных, которым пришел и я,- желание фиксировать. Мои бабушка с дедушкой пережили Первую мировую войну. Они много об этом рассказывали, и в то же время я видел, что в советской действительности места для таких историй нет. Это стало для меня первым толчком к написанию.

Кроме того, литература - это еще и желание поделиться тем, что знаешь. Для меня была важна возможность рассказать о мире, который ты в себе открыл или увидел. Причем неважно, хорошо тебе в нем или нет.

Пять вопросов Тарасу Прохасько:

- Какое событие в своей жизни вы считаете главным?

- Рождение детей.

- Ваш любимый город?

- Делятин. Это один из древнейших городов Гуцульщины. Я там вырос, познал мир. Там мне лучше всего.

- На чем вы передвигаетесь по городу?

- На велосипеде.

- Каков ваш личный месячный прожиточный минимум?

- Сейчас - 3.000 грн. Но это потому, что у меня есть ответственность перед родными. А если бы я был один, мне было бы достаточно 800 грн.

- К чему вы стремитесь в жизни?

- Может быть, я сейчас патетично скажу, но это правда - я стремлюсь к тому, чтобы как можно больше радости дарить людям.

Материал опубликован в НВ №31 от 28 августа 2015 года

"Новое время"