Як змінилися стосунки між ЗМІ та новою владою в Дніпропетровському регіоні? Коли обласною адміністрацією по суті керує людина, яку часто називають «рейдером №1», сам Коломойський володіє медіа-холдингом, а в його оточенні - люди, які мають безпосереднє відношення до роботи в медіа, чи стало у ЗМІ більше свободи? Про це та про медіа-пріорітети нової влади регіональна представниця ІМІ Зоя Красовська поспілкувалася із радником голови облдержадміністрації з питань інформаційної діяльності Борисом Брагінським.

Наш співрозмовник у журналістиці понад 30 років, є членом правління обласної організації НСЖУ. З 2004 по 2010 рік - працював автором і журналістом програми «Губернские хроники» на 9 каналі, а потім на Дніпропетровському державному разом із Борисом Філатовим. Тобто Борис Брагінський не потребує додаткового представлення для регіональних журналістів: всі знають хто він, і чим займається. Тим не менше розмову починаємо зі, здавалося би, дивного питання.

- Как правильно называется ваша должность?

- Де-факто я советник главы облгосадминистрации по вопросам информационной деятельности. Де-юре - заместитель директора департамента внутренней политики и информации. Как и многие здесь в период создания новой команды, я несколько месяцев проработал, не будучи оформлен официально, Название должности мы придумали вместе с моим тогдашним начальником Борисом Филатовым.

Моя задача - мониторить ситуацию на информационном поле, докладывая о ней руководству области. Это не всегда связано с уже вышедшими публикациями в СМИ. Если появляется достойный информационный повод, который может в будущем получить большой резонанс, я о нем тоже докладываю. Например, о готовящемся выделении бойцам 20-го батальона земельного участка площадью 200 га, который раньше принадлежал Цареву. Эта новость, если все пойдет по плану, имеет хорошие перспективы.

И еще одна моя не очень благодарная задача - способствовать доступу журналистов к руководству, даже если руководство этого не хочет.

- По вашим оценкам: когда вы пришли на должность и сейчас - насколько изменился уровень свободы слова и как в целом оцениваете его в нашем регионе?

- Если брать свободу слова в классическом понимании, конечно, ее стало больше. Пример из жизни. В 2010 году, вскоре после избрания Януковича, Борис Филатов вынужден был закрыть «Губернские хроники» на 9 канале. Перед этим в нескольких жестких сюжетах мы коснулись деятельности мэра Ивана Куличенко (сейчас - народный депутат от Блока Порошенко - ред.) и Загида Краснова (тогда - депутат горсовета и неформальный руководитель депутатского большинства - ред.) критиковали, конечно, и регионалов, которые контролировали город и область с 2006 года. После того, как на меня прямо на выходе из студии напал неизвестный, Борис Филатов заявил, что не готов работать в таких условиях, ведь охрану к каждому журналисту не приставишь.

Тогда ему предложили перейти на «51 канал» (областной государственный - ред.) и делать передачу относительно толерантную к новой власти. Филатов год при Вилкуле делал передачу под названием «Губернские прогнозы». Сначала там нас не очень жестко контролировали. Филатов пытался с регионалами «мирно сосуществовать», в том числе и чтобы сохранить бизнес - свой и партнеров. На фоне Юры Енакиевского в Одессе или Анисимова в Запорожье, ставленник Ахметова Вилкул выглядел меньшим злом. Но через год от нас потребовали заблаговременно присылать сценарии сюжетов и передачи в целом.

- Кому?

- Там был какой-то Ярослав, фамилии не помню - советник Вилкула по PR-деятельности, что ли. И вот я этому Ярославу должен был отправлять cценарии «на утверждение», в том числе текст ведущего. А Филатову, кстати, текст никто не писал, разве что тезисы. Он импровизировал во время студийной записи. Надо ли говорить, как он был взбешен! Представляете, ежемесячно он тратил на свою программу десятки тысяч гривен, обновил декорации, мебель, доплачивал штатным сотрудникам, командировал за свой счет съемочную группу в Грузию, Германию. Передача вдохнула жизнь в «мертвый» госканал. Ее смотрели, обсуждали. И вдруг - такой досадный конец.

Конечно, сейчас подобного дуроломства нет, в том смысле, что никто не навязывает каналам, что и как показывать. 51 канал, конечно, по старой традиции контролируется облгосадминистрацией, но я бы сказал, что там очень мягкий контроль.

С другой стороны, определенные ограничения наложила война. К примеру, инициатива о введении уголовной ответственности за высказывания, которые ставят под сомнение необходимость мобилизации. С формальной точки зрения, наверное, это сужение свободы слова.

Впрочем, административного давления на журналистику однозначно стало меньше. Сейчас местной власти просто некогда такой ерундой заниматься. Не представляю, что нужно было бы написать, чтобы Геннадий Корбан (заместитель главы ОГА - ред.) сказал - ату их, давайте закроем. Не помню, чтобы пресс-служба ОГА требовала от главреда «Вестей Приднепровья» (учредитель газеты - ОГА - ред.) печатать в каждом номере портреты руководства. Хотите вспомнить, как это было при Вилкуле? Тогда откройте свежий номер «Зори» (учредитель газеты - облсовет - ред.) и посчитайте, сколько там портретов Удода (председатель облсовета, близкий к Вилкулу - ред.) на единицу площади.

Коллеги, правда, жалуются, что нынешнее руководство ОГА после переезда в Киев главного «спикера» Бориса Филатова стало реже общаться с журналистами. Это правда. Геннадия Корбана вообще сложно вытащить на интервью. Но я бы не связывал это с его политической позицией. Это просто особенность отдельно взятого человека, который не любит «хлопотать лицом».

Например, приезжала к нам журналистка Таня Даниленко («Громадське ТБ»). Корбан очень не хотел давать интервью, он был мертвецки уставший, три дня подряд уходил с работы после полуночи. Он забыл, что мы накануне договаривались, я его буквально умолял, пожалуйста, примите журналистку. Он сидел в кресле с закрытыми глазами и отреагировал только на слова: «Ну девушка очень симпатичная». Приоткрыл один глаз и... согласился! В результате они почти час беседовали, и вышло знаменитое интервью, растиражированное соцсетями.

- Реализваны ли новшества на 51 канале, которые анонсировались на первых пресс-конференциях Филатова, об адаптации канала под общественное вещание?

- Нет. Поначалу все были оптимистично настроены, думали, что сейчас тут все переделаем. Никто не знал, что начнется такая тяжелая масштабная война.

При всем уважении к людям, которые трудятся на 51 канале, и на котором я тоже одно время работал -сейчас их рейтинг очень низкий. Грубо говоря, если показать сюжет по «51 каналу», его в лучшем случае посмотрит 1,5-2% потенциальных зрителей. Революция в медиа - не только новые умные люди, но и большие инвестиции. При всех финансовых возможностях таких спонсоров, как Филатов, превратить эту студию в прибыльную организацию все равно не получится. А делать её дотационной - ну откуда сейчас у ОГА деньги на полновесную реконструкцию этой студии? Речь идет о десятках миллионов гривен.

Почему не произошло революции - потому что все говорят, что надо превращать наши областные студии в общественное телевидение, но как это сделать - никто не знает. У «Громадського», насколько я понимаю, получилось, потому что люди привлекли определенные гранты. Но опять же очень скромненько все. Там есть люди, там есть лица, есть Роман Скрыпин. Но посмотрите наш «Первый национальный»: несмотря на то, что там что-то поменялось, рейтинги по-прежнему малы.

Обращаются ли журналисты за защитой своих прав к областной власти, после событий 26 января или других случаев препятствования их деятельности?

У нас хорошо работает пресс-служба, а претензии к ней появляются, как правило, когда кто-то куда-то не смог попасть, прозевал объявление на сайте ОГА и тому подобное. Системные жалобы отсутствуют. Чтобы кого-то постоянно куда-то не пускали - такого нет.

У меня в прошлом году было 2 (может быть 3) серьёзных конфликта с журналистами. Не беру во внимание российских журналистов, этих с марта прошлого года, я просто посылаю. Тех, кого радушно принимали, могу пересчитать на пальцах одной руки: Илья Барабанов из «Коммерсанта», Илья Жегулев из российского «Форбса», Юлия Латынина и Павел Каныгин из «Новой газеты». Кажется, всё.

Конфликт был, когда мне позвонил мальчик из передачи Елены Фроляк, ICTV, и спросил, правда ли, что Коломойский уехал отдыхать в Израиль. Вопрос не имел отношения к прошедшей в тот день пресс-конференции, после которой и последовал якобы уточняющий звонок, меня не предупредили, что разговор записывается и может прозвучать в эфире. Из полутораминутного разговора вырезали 3 куска, склеили их, и полностью исказили суть комментария. Я, конечно, был страшно возмущен, позвонил Фроляк, они извинились, сказали, что готовы дать опровержение - но о чем? О том, что губернатор поехал не в Израиль, а в Швейцарию?

И во время выборов информационная война между Коломойским, Лёвочкиным и Пинчуком обострилась. Стали приезжать съемочные группы центральных каналов, и меня предупреждали - нас прислали, чтобы мы накопали какой-то компромат про администрацию, и все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

- Какие это были каналы?

- ICTV, Интер и другие. Я очень благодарен коллегам, которые шепнули о потенциальной опасности. Понимаю, у каждого канала свои собственники. Зачастую отказ снимать заказной сюжет может обернуться для журналиста увольнением. Стараюсь разделять отношение к собственникам канала и к наемным сотрудникам, и к последними быть предельно снисходительным.

- По поводу защиты прав...

-Да, я перечислил конфликты, не связанные с защитой прав журналиста. А если по теме... Может быть, я поступил жестко, наверное, неправильно с точки зрения этики, но когда случился очередной скандал с газетой «Лица» («Лица» жаловались, что в ОГА не реагируют на арест их счетов ред.), я разразился длительными утомительными постами. Но «Лица» получили то, что долго вынашивали. И все равно же их никто не уничтожил, они перерегистрировались на другое юрлицо, и ничего страшного для свободы слова не произошло.

Для меня нет большой разницы между Аленой Гарагуц (главред газеты «Лица» - ред.) и Викторией Шиловой (экс-гендиректор ДОГТРК, депутат облсовета, известна частой сменой политической позиции - ред.). Я считаю, что это не просьба о защите. Это причитания человека, который нарушает правила журналистской этики по отношению к коллегам в том числе, человека, который неоднократно попадался на публикации недостоверных сведений, человека, который, все это знают, публикует массу заказух, не обозначая их никакими специальными метками. Давайте посмотрим на Гарагуц. Она с декабря прошлого года систематически публикует материалы, направленные на дискредитацию руководителей Днепропетровской ОГА и группы «Приват».

Я, конечно, доложил Корбану, что такое есть. Но он улыбнулся и махнул рукой. Нет никакого желания насыпать соли на хвост. Я бы сказал даже, что руководство мало уделяет внимания медиа: как независимым, так и государственным. Потому что сейчас более глобальные проблемы - обеспечение обороноспособности хотя бы области.

- Вам встречались качественные критические материалы в адрес новой областной власти?

- Качественные с литературной точки зрения - да. Был тут у нас представитель «Вести. Репортер». Мы понимаем, что это за издание. Но нельзя отрицать, что Гужве (Игорь Гужва - руководитель холдинга «Вести» - ред.) удалось собрать журналистов достаточно способных. Другое дело - их политическая позиция.

Филатов согласился дать развернутое интервью. Естественно там вышло совсем не то, что Филатову хотелось увидеть, там своеобразно были использованы его слова и в некоторой мере искажена его позиция. Зато стилистика филигранна - не подкопаешься.

Филатов, когда пробежал глазами интервью, недобро хмыкнул. Но максимум, что он может сделать в таких случаях - написать что-то в своем фейсбуке, который читают в сто раз больше людей, чем тот же «Вести. Репортер».

«Держать и не пущать» - это не о нынешнем областном руководстве. По отношению к прессе оно абсолютно лояльно. Геннадий Корбан в бытность бизнесменом многократно сталкивался с чиновничьим произволом и любые попытки ограничить свободу слова, так же, как и свободу рынка, встречает в штыки.

Единственное исключение - когда речь идет о сепаратизме, угрозе стабильности в Днепропетровской области. Мне кажется, Корбан готов преступить любые законы, лишь бы добиться спокойствия и порядка. Потому что мы хорошо помним, как попытки обеспечить свободу слова сепаратистам в Донецке и Луганске закончились оккупацией.

Опасно ли зажимать рот несогласным? Думаю, опасно. Потому что сейчас есть руководство, которое понимает, а завтра на его месте может оказаться другое, с диктаторскими замашками. Пока удается балансировать ситуацию в ручном режиме.

- Мы уже говорили о 34 канале и сложивщейся там ситуации во время выборов. Как вы можете прокомментировать её, насколько вообще было технически возможно давить на 34 канал, вмешиваться в его эфир для Филатова?

- Для Филатова - нет.

Расскажу, как это было с того уровня, с которого мне пришлось за этим всем наблюдать. О том, кто конкретно нажимал, и нажимал ли на кнопку, было ли случайностью: думаю, что, наверное, кто-то нажимал, наверное, кто-то злоупотребил властью. Я не знаю, кто именно, могу лишь догадываться.

Как могла поступать власть? Примерно треть акций 34 канала принадлежит городскому совету. Там есть люди, близкие к областной власти. Наверное, треть - это какой-то блокирующий пакет. Корбана часто называют «рейдером №1». Почему же он, контролируя такую долю , не отобрал акции у Ахметова?

Когда Филатов пришел в ОГА, руководство канала с ним встретилось, заверило, что они не занимаются политикой, что это в чистом виде медиабизнес. И на равных условиях они готовы давать площадку всем, по прайсам. Но когда началась избирательная кампания, никого из представителей действующей власти не было на 34 канале - не только Филатов, но и Денисенко (оба уже народные депутаты - ред.) тоже там не фигурировал. Зато Власову (конкурентка А.Денисенко по округу №26 и продюсер 34 канала - ред.) постоянно показывали. Не потому, что у Денисенко не было денег. Его просто не пускали. Точно так же с Филатовым.

И вместо того, чтобы сказать честно: «Нам дана команда вас не пускать», начались дурацкие отговорки: «Вопрос решается, он на рассмотрение в Киеве...». И заранее записанные ролики Филатова, так и не появились в эфире. Татьяна Мазниченко (экс-программный директор 34 канала - ред.), которую сейчас уволили, честно призналась, что была команда от людей Ахметова не пускать.

Если и было препятствование, то это не было нарушением свободы слова, это был, если хотите, меседж одного олигарха другому. Это уже бизнес-разборка, если можно так выразиться. Поводом стал не сам факт отказа Филатову в размещении рекламы, а то, как они это сделали.

Корбан прагматик. Если Ахметов вдруг посыплет голову пеплом и станет работать на благо родной Украины, я думаю Корбан ему все простит и не будет ставить палки в колеса.

Политические противоречия не должны становиться предметом мелкой мести и влиять на отношения с журналистами. К примеру, мы помогли «34 каналу», когда у них возникли сложности с организацией программы, посвященной петриковской росписи. И в отношении Гарагуц - никой хуторянской мести, никто же не жалуется, что их куда-то не пускают. Наоборот, если бы она приходила почаще, не по слухам, а лично задавала вопросы, то ей бы многое объяснили, и не пришлось бы делать дутых расследований.

Есть же какие-то приоритеты - доступ к первым лицам могут получить не все журналисты. 
Первый приоритет: журналисты иностранных СМИ. Может, это не совсем правильно с точки зрения отношения к украинским журналистам. Но этот принцип действовал летом, когда поток иностранцев был колоссальный. Они очень часто приезжали на день-два, и у них были жесткие рамки пребывания здесь, местным журналистам в этом плане проще. Есть у меня уже человек, которого я могу называть своим другом - это Алан Кулисон, WallStreetJournal. Думаю, не надо объяснять роль этого издания в мировых масс-медиа и в финансовых кругах. Благодаря таким публикациям, к нам идет помощь не только от волонтеров, но и от зарубежных бизнесменов.

В сентябре, когда Игорь Валерьевич (Коломойский) неожиданно решил появиться на публике, тогда нам за считанные часы удалось собрать человек 8 иностранных корреспондентов. Вы же понимаете, из соображений безопасности Игорь Валерьевич не анонсирует свои действия за неделю-две. Это может становиться известным максимум сегодня на завтра.

Потом по приоритетам киевские журналисты, и затем региональные. Но я бы сказал, что наши не особо-то и рвутся получить эксклюзивное интервью. В последнее время, по крайней мере. Может, потому что основные спикеры рассредоточились, в частности Филатов уехал в Киев.

Помните, раньше была такая политика в администрации - руководителям департаментов поменьше открывать рот. Сейчас наоборот, Корбан просит - давайте вы каждый за свой участок будете отвечать не только перед начальством, но и перед прессой. Если человек компетентен, он не наговорит глупостей. А если не компетентен - то нужно его менять.

- Сейчас закладываются бюджетные средства на освещение деятельности органов власти, и каким образом они распределяются?

- Есть тендер, по-моему, он уже прошел. Моя личная точка зрения: платить бюджетные деньги за освещение деятельности какой-либо госструктуры - неправильно. Во-первых, они не всем достаются. В основном - телеканалам, как наиболее массовому средству информации. Будь моя воля, я бы это финансирование прекратил и перешел к западной практике, где государственных СМИ давным-давно не существует. Максимум, что мы можем себе позволить - информационные бюллетени органов местного самоуправления, да и то - есть интернет, зачем переводить бумагу?

Думаю, что примерно таких же взглядов придерживается Корбан. Но есть теория, а есть практика. И она состоит в том, что многие газеты и каналы - ну «51 канал» так точно - они без государственных дотаций существовать не могут и не будут. Зачем платить частным каналам? Я не знаю. Например, канал Ахметова - точно не бедный. Да, наверное, он тоже дотационный, в основном каналы в Украине для их собственников не являются источниками прибыли, а содержатся для извлечения политических дивидендов. Например - когда «34 канал» с утра до вечера крутит сюжеты о прохождении гуманитарного груза Ахметова по области и истерит о задержании колонны на блок-постах. Зачем инструменту политического влияния олигарха - это и «9 канала» касается, его Игорь Валерьевич может вполне содержать - зачем ему вливать бюджетные деньги?

А позиция - давайте поддержим СМИ, чтобы получить их поддержку на выборах... В прошлом году «34 канал» точно получил какую-то субсидию. Он помог обладминистрации на выборах? Нет. Финансировать канал в надежде на лояльность не вижу смысла.

В этом году деньги выделили по инерции. Есть основные принципиальные направления, на которых власть сосредоточена: вопросы обороноспособности и безопасности в целом, экономика. Вопросы дотаций СМИ, распределения какой-то небольшой суммы (по-моему, это порядка 5 млн.грн., при нынешнем курсе - копейки) они вообще не входят в число приоритетных направлений. Вот не доходят руки, решили - давайте пока сохраним, не будем делать резких движений.

Сейчас в стране такие колоссальные изменения происходят, не было войны, но она у нас появилась. Какие проблемы по сравнению с этим могут стоять хотя бы близко?

- Вы упоминали, что когда работали в «Губернских хрониках», на вас совершили нападение. Оно расследовано, нашли этих людей?

- Нет. Меня опросили в милиции. Нападение было где-то в 19:40, а день был 12 апреля. Тогда в это время уже достаточно темно. Как выглядит кулак я хорошо запомнил, а вот лицо... Там не трудно было догадаться, я сразу назвал подозреваемого. Потому что нападение произошло вскоре после моего возвращения из Махачкалы, где я расследовал деятельность Загида Краснова. На следующий день он позвонил Филатову и сказал, что это не он. Потом мы с ним даже пару раз здоровались. Не знаю, не убили - и слава богу.

Нападавший был раза в два моложе и сильнее меня. При желании он мог изуродовать меня до неузнаваемости. Он этого не делал. Бил со средней силой. Задача была предупредить. Он не сказал ни слова, хотя я пытался выяснить, от кого «привет». Он нанес травмы, которые позволили мне выйти на работу уже через 4 дня. Это было цивилизованное такое предупреждение, думаю, даже не столько мне, сколько Филатову. У меня создалось впечатление, что бивший испытывал чувство, как говорят: «Мы не виноваты, нас попросили, мы просто исполняем приказ».

- Выйти на заказчика цели не было?

-Не исключаю, что это Загид мог сделать. Ведь «по понятиям» я поступил неправильно. Это было на грани. Нельзя человека оскорблять даже намеком на его происхождение. С другой стороны, человек, претендующий на пост мэра миллионного города, в свое время сменил дагестанскую фамилию на русскую. Вопрос - зачем? То есть в сюжете не ставился вопрос «может ли мэром Днепропетровска стать дагестанец?», а скорее «как может человек, который стесняется своего происхождения, быть мэром?».

- После нападения вы ещё делали расследования о Краснове?

- Нет. У меня, как ни странно, нет к нему никаких претензий... Может, на его месте и я бы так поступил. Это уже была не чистая журналистика. Когда я качу бочку на Алену Гарагуц, я же не ставлю ей в вину, что она брала деньги за отдельные публикации. Просто должна быть какая-то грань. Как говорил Довлатов: «Честный журналист продается один раз». И еще: «Порядочный человек тот, кто делает гадости без удовольствия».А Алена продавалась не раз и не без удовольствия.

Так вот, от попытки покопаться в прошлом Краснова удовольствия я не испытал. Как и от визита в солнечный Дагестан. Первый раз был в Махачкале, и, наверное, последний. Ничего хорошего там нет.