- Я так и думал: с этой стороны ничуть не лучше... Душераздирающее зрелище - вот как это называется!...

Алан А. Милн, «Винни Пух и Все-Все-Все»

О последнем (пока что) шестом выпуске мультсериала «Сказочная Русь» говорить практически нечего. Он ничем не удивил и лишь подтвердил определённые соображения, накопившиеся после просмотра предыдущих серий. Из них особенно интересной (не в творческом, а в методологическом аспекте) стала серия пятая. Действительно, стоило ли авторам в самом начале четвёртой серии с пафосом объявлять об изъятии из числа персонажей цуцика Мустафы, чтобы уже в пятой снова к нему вернуться? Вернуться - «хоть тушкой, хоть чучелом», хоть напоминанием в прологе и обидными объявлениями «пропала собака»...

А ведь как прощались, как прощались! С нескрываемым удовольствием (ну, напоследок же) поглумившись уже не столько над своим мультперсонажем, сколько практически впрямую - над прототипом, известным журналистом Мустафой Найемом.

Голоса: Просто мы думали, что вы - оппозиционный герой, всех кусаете и тому подобное...

Мустафа: А-ха-ха (кокетливо смеётся в ладошку) Нет-нет-нет, я не такой.

Конечно, это наглое враньё - во всяком случае, в том, что касается образа цуцика в сериале, где он изображён безотказной левреткой режима. А вовсе не «оппозиционным героем», на что г-н Найем вряд ли бы обиделся, даже если бы его «оппозиционный героизм» был представлен в пародийном или карикатурном виде.

Казалось бы, смысла в такой подмене не должно было бы быть никакого, поскольку теоретически зрители делятся на тех, кто идентифицировал «Мустафу» (а значит, знает журналиста в лицо и, скорей всего, имеет представление о характере его публичной деятельности), и тех, кто не идентифицировал, и, соответственно, для кого поклёп остался вообще непонятным. На самом деле тут всё совсем не так просто, к этому вопросу мы ещё вернёмся. А «лобовой» наезд на журналиста выглядел отчасти «маленькой местью за большие обиды» - за то, что «не поняли и не оценили». Отчасти - раздражением из-за того, что, напротив, всё поняли слишком правильно, но не приняли предложенную игру.

Примечательно, что финальный аккорд сцены расставания был подчёркнуто обращён и к «Мустафе», и, отдельно, - к медиакорпорации, представители которой неожиданно единогласно возмутились неспровоцированным и немотивированным хамством «сказочников».

Закадровый авторский голос Владимира Зеленского так и объявил:

Раз уж это вам обидно,

значит - нет тебя, не видно...

Голоси - не голоси,

нет такого на Руси.

Сиречь, в сериале «Сказочная Русь», из которого пёсика таким образом то ли с позором изгнали, то ли великодушно отпустили. Главное - навсегда. Отныне, присно, и вовеки веков. Но, как сказано, уже в следующей серии образ «Мустафы» появился вновь. Дело в том, что на начальном этапе этот персонаж был технологически исключительно важен для авторов проекта, особенно для его политической составляющей.

Аполитичный юмор политического шоу

Ну да, для политической. Проект же - как бы про современную украинскую политику. Хоть и трудно в это поверить, наблюдая за персонажами, не имеющими ничего общего ни с подлинными характерами прототипов, ни (с незначительными оговорками) - с их образами, сложившимися в общественном сознании. И учитывая предлагаемые обстоятельства мультяшных сюжетов, никаким образом не соотносимые с реальными событиями, пусть даже как угодно перевранными и переинтерпретированными. Эту особенность, довольно странную для политической пародии, отмечал уже Отар Довженко, рецензируя ещё первый выпуск «Сказочной Руси».

Дело в том, что обычно-то все классики жанра - от Аристофана до Шендеровича - оперировали как раз устоявшимися образами, даже стереотипами, а также актуальными и наиболее известными фактами из биографий пародируемых политиков. Но это не наш случай. Если изменить героям «СкР» лица и наименования - никому бы и в голову не пришло, что происходящее имеет какое-то отношение к Украине-2012. Но речь - именно об Украине и о наших деятелях. Во всяком случае, героям даны знакомые или созвучные имена, а их лицам приданы узнаваемые черты. Некоторые ещё и привязаны к прототипам функционально: «Виктор II» - царь, «Виктор I» - бывший царь; «Юлия Прехитрая» - девица в узилище, «Шева» - весь в футбольной форме и т. д.

Природа такого специфического аполитичного юмора о политиках держится на двух «китах». Во-первых, на том инфантильном шкодничестве, которое подвигает школьников пририсовывать портретам в учебниках усы, очки и рожки. Полученная картинка ровным счётом ничего не говорит ни о характерах, ни о заслугах и пороках разукрашенных, ни об их деяниях или связанных с ними событиях. Она вообще не означает ничего, но в детстве кажется очень смешной. Второй «кит» - сходное по природе радостное удивление от того, что вот эти вот мультяшки так похожи на «настоящих», да ещё и говорят что-то, и что-то такое делают. И ведут себя почти как живые. Ваще прикольно, да?

Словом, можно порадоваться за телезрителей, обеспечивающих высокие рейтинги «Сказочной Руси» - они сохранили в душе что-то неистребимо детское. Или неисправимо инфантильное - тут уж как посмотреть.

Очень хочу быть правильно понятым. Не является ущербным или порочным никакой юмор, в том числе и такой. В конце концов, есть же любители Петросяна и «Аншлага», и они имеют полное право получить своё. Они его и получают. Пусть расцветают сто цветов и т.д. Всё зависит от целей и задач, которые ставят перед собой авторы.

Если создатели программы, подаваемой в качестве острой политической сатиры, избирают модель, изначально рассчитанную на инфантильность массового восприятия, то это сразу (и много) говорит и об авторах, и о том, что они думают о зрителе, и о самой программе. Поскольку в инфантильном формате заранее заложены манипулятивные возможности, на порядки превосходящие степень допустимого в любых «Куклах» и «Куколках», ориентированных на менее «детскую» аудиторию, и потому обязанных не отрываться слишком далеко от известных реалий.

В «Сказочной Руси», повторюсь, не то что не пытаются добиться хоть какого-то соответствия подлинным событиям и политическому раскладу, но старательно такого соответствия избегают. В сериале сложившиеся в общественном сознании ассоциации если и используются, то редко, выборочно и невероятно поверхностно. То есть, понятно, что если показывают нечто, похожее на Ющенко, так непременно тут же поблизости - и его любимые пчёлы. Должен признаться, что, с одной стороны, мне это отчасти даже лестно - как автору, который первым, или одним из самых первых, увязал пейзанское увлечение тогдашнего «надежды нации» с особенностями его политического характера («Путін і Бджільник», «Грани-Плюс», 2003 г., февраль, №04). Но, с другой стороны - с тех пор прошло довольно много времени и случилось множество разнообразных, бурных и запоминающихся событий, создавших множество новых ассоциаций. Пчёлы - это замечательно, но если пять серий подряд вокруг Виктора I происходят одни только вариации с членистоногими перепончатокрылыми насекомыми - то это мало содействует раскрытию образа политика в его общественно значимой динамике.

Ещё хуже с Азаровым, т.е. с царским канцлером «Азіровым». Весь смысл и весь юмор роли - в том, что на протяжении уже шести серий он говорит на сильно поковерканном и малопонятном языке - в чём Николай Янович и впрямь не раз прокалывался. Но строить на этом (и только на этом!) персонаж - это та самая скверная манера дореволюционного присяжного поверенного, «который, ухватившись за какое-нибудь словечко, уже не выпускает его из зубов и тащит за собой в течение всех десяти дней большого процесса».

Можно согласиться с Олегом Вергелисом в том, что авторы «СкР» откровенно халтурят. Однако Вергелис, на мой взгляд, серьёзно ошибается, обвиняя их в пошлости и дурновкусии. То есть, возможно, уважаемый коллега и прав в принципе, но в данном случае эти свойства не имели возможности раскрыться. К категориям вкуса и эстетики новый проект команды «Квартала» не имеет никакого отношения. Считать бесчисленные несообразности «СкР» проявлением профессиональной непригодности или личностной ущербности авторов решительно несправедливо. «В этом безумии есть своя система» - и сейчас, после шести выпусков, она представляется ясной, как простая гамма.

Совершенно очевидно, что рамки этой системы, которые авторы для себя определили (или которые были для них кем-то определены) изначально обуславливали трудноразрешимые проблемы в трактовках образов. Хотя акценты, как справедливо отмечал Отар Довженко, уже в первом выпуске «Руси» были расставлены ненавязчиво провластные, но прилагались, по крайней мере, поначалу, осознанные усилия, чтобы эти самые провластные акценты по возможности закамуфлировать.

В поисках лиц и масок

В соответствии со своими прототипами, персонажи «Руси» жёстко разделены на четыре группы. Первая - исходно «властные»: царь Виктор II, его канцлер «Азiров» и царский Глашатай (Савик Шустер). Вторая - исходно оппозиционные: девица Юлия Прехитрая и Кролик Сеня. Третья - прочие знаковые и имеющие политический вес или перспективу: Бугай Виталик (Кличко); бывший царь Виктор I; пан Литвин; похожий на постаревшего перекормленного Робин Гуда любитель ленинских бюстов Симоненин и т.д. В пятой серии к ним с загадочным опозданием присоединился «славный рыцарь Тягнибык».

И вот какая получается картинка. Относительно первых двух групп авторы стараются... или, точней, поначалу старались не позиционироваться чересчур откровенно - просто потому, что навязываемые акценты (особенно провластные и антиоппозиционные) раздражают зрителей и не сулят высоких рейтингов в коммерческом плане, а также не работают в плане технологическом. Поэтому шутки относительно оппозиции были местами хамоватые, но (повторюсь - поначалу) такие же пустые, как и коверканный псевдосуржик «Азiрова». Или (о, карающий меч сатиры!!) как неизменные царские «треники» Виктора II и венчающая царское чело корона, вмонтированная в ондатровую шапку - тоже, надо полагать, с острым намёком.

NB. Интересно читать в интернете - в комментариях к рецензиям и к самим мультикам «СкР», что эти атрибуты - таки действительно есть острая и смелая сатира. Согласиться с такой трактовкой невозможно. Вряд ли Виктор Фёдорович, гордо демонстрировавший на телекамеры бег по пенькам, стесняется спортивной формы. Кроме того, в «региональных» кругах давно уже неприлично обижаться на пошлые намёки про «шапки». Ганна Герман, в качестве пресс-секретаря тогдашнего премьера Януковича сделавшая достоянием самой широкой общественности подробности дополитической биографии своего шефа, до сих пор остаётся при нём одной из влиятельных фигур. «Шапочный» эпизод давно освоен «регионалами» в формате - «Кто больший бандит - тот, кто шапку снял с прохожего, или кто украл 7 миллиардов?!». Именно так, недвусмысленно намекая на обвинения в адрес Тимошенко, патетически восклицал Василий Киселёв во время знаменитой Битвы при парламентской электрощитовой. И - вот ведь чудесное совпадение: уже в первом мультике как раз и сообщается о Юлии Прехитрой, что «в соседней стороне / она дрОва покупала по завышенной цене». Не, это, конечно, намёк не на те самые «семь миллиардов». На другие.

Особо стоит отметить трогательное и бережное отношение авторов «СкР» к представителям третьей группы. Казалось бы - не откровенная власть и не вполне однозначная оппозиция. Сатирикам можно резвиться на полную катушку, не опасаясь того, что шутки будут восприниматься как позиционирование на оси «Янукович - Тимошенко». Но - нет-нет-нет, авторы - они не такие. Если из Виктора I и пана Литвина ещё изредка и делают «петрушек» («Мессир, поверьте - пошутить, исключительно пошутить»), то Бугай Виталик и «твёрдый духом, сильный телом славный рыцарь» Тягнибык - персонажи недвусмысленно рекламируемые.

Кстати, о «рыцаре». Едва появившись в кадре, Тягнибык являет твёрдый нордический дух, чуть не первым делом выясняя национальный вопрос с Кроликом Сеней. Для нашего обзора непринципиально, просто любопытно: какие комплексы авторов (и/или расчёт на какие комплексы и фобии зрителей) подсказали им, что гипотетическое еврейство виртуального Кролика является более подходящим предметом переходящих из серии в серию весёлых шуток, чем антисемитизм его визави, который иные зануды уже прямо называют нацизмом? Молчат авторы «Руси», не дают ответа. Ну, да и Фрёйд с ними.

Если речь идёт о пиаре, то самая большая загадка - что среди этого сонма политиков первой-второй руки делает Баба Наташа (Королевская)? Вот уж кого «подают» без дураков - точнее, как раз с «дураками». Очень похоже, что мило вышучиваемые Шева и Ступка-младший нужны исключительно в качестве свиты, «играющей» эту самую королеву: дескать, не знаем, кто такая эта «баба» Наташа... (а, судя по результатам выборов, народ действительно не знает) - но на посылках у неё сам Шева! Ну, и Ступка тоже...

Одна незадача: во всей этой сбалансированной до полной благостности мультяшной идиллии совершенно неоткуда взяться столь ценимой зрителями остроте. Остроте - неоткуда. А вот для имитации таковой как раз и нужна была четвёртая группа персонажей, в которую на первых порах входили цуцик Мустафа и «радикально нелюдимый» гомо-сапиенс Шляшко. Что касается последнего, то больше всего умиляет не аллитерация с намёком на нетрадиционные симпатии (их с первой серии многократно варьировали), а невесть к чему пришитое «радикальное нелюдимство» - такое т-о-о-онкое напоминание о Радикальной партии Олега Ляшко.

Тут, впрочем, дело тёмное. Пару месяцев назад, перед выборами, все эти скабрёзные шутки стали бы, вероятно, убойным чёрный пиаром. А сейчас... Как говорится - всё, что не некролог - то реклама. Хотя сам-то «Шляшко», кажется, всё-таки обиделся. И понятно почему: это ведь были не последние выборы.

Страшно, страшно далеки они от народа

Между прочим. Избрание г-на Ляшко депутатом по 208 мажоритарному округу Черниговской области в каком-то смысле предварило опыты «сказочников». В частности, предметно проиллюстрировав дистанцию огромного размера между обычными «телезависимыми» украинскими избирателями и продвинутой публикой «живущих в интернете» (где про нардепа давно гуляет много всяких весёлых роликов). А также показав, что вторая группа на фоне первой - крайне мала.

Успех начальных выпусков «Сказочной Руси» с её хладнокровно выбранными на роли мальчиков для битья «Шляшко» и «Мустафой» - показатель аналогичный. Исполнено без блеска, но продумано достаточно грамотно и расчётливо. Авторы «СкР» показали, что очень неплохо (лучше, чем записные политтехнологи) понимают, что и под каким соусом готов «хавать» отечественный «пипл».

По взрослому счёту, мультсериал стал индикатором не только традиционных ментальных расхождений между рядовыми зрителями (народом, электоратом) и «элитами» (ну, какие есть), но также и между народом и медиакорпорацией, с одной стороны, и корпорацией и политическим истеблишментом - с другой. Не обнаружилось никакой сколько-то заметной армии почитателей Мустафы Найема или Савика Шустера, которая смогла бы устроить бойкот произведению квартальцев, на что высказывалась вполне определённая надежда (или угроза).

О Шустере на самом деле речь не идёт. Хотя позиция известного телеведущего зачастую выглядит, в самом лучшем случае, достаточно двусмысленной и, уж точно, мягко говоря, не оппозиционной, однако именно поэтому никаким действительно обидным и оскорбительным издевательствам «Глашатай» не подвергается и особого хамства в его отношении до сих пор не наблюдалось.

Иное дело цуцик Мустафа. Совершенно напрасно подозревать, что, изображая в мультике его аморальное и позорное поведение, авторы имеют в виду какие-то обвинения и намёки относительно «пятна на репутации медийного мундира Мустафы Найема» (О. Вергелис). «Сказочники Руси» строят своё шоу в совершенно ином пространстве, где такие понятия, как «репутация медийного мундира», начисто отсутствует.

Представляется, что вводя цуцика в свои сказки, авторы не имели против прототипа ничего личного. Им просто нужен был мальчик для битья. Прежде всего, максимально узнаваемый для телеаудитории. Политики не годились, поскольку, как мы уже видели, к узнаваемым или опекаемым деятелям отношение в сказке вполне лояльное. А пополнять ряды «белых и пушистых» без внятной цели было бы просто бессмысленно.

Создатели во многом сходного российского проекта «Мультличности» в аналогичной ситуации нашли для себя выход, переключившись почти полностью с «мульт-политиков» на «мульт-попсу». Однако для их украинских коллег такое решение пока выглядит малоперспективным. Во-первых, весьма вероятно, что «политичность» является ключевым пунктом «ТЗ» проекта. И, главное, во-вторых, будучи успешными деятелями шоу-бизнеса, квартальцы вряд ли склонны переоценивать раскрученность или хотя бы узнаваемость бесчисленных «звёзд» и «звёздулек», о популярности и бурной светской жизни которых щебечут друг другу отечественные таблоиды.

Таким образом, число кандидатов в «мальчики» мгновенно сужается до узкого круга известных (а значит, телевизионных) журналистов. И сразу понятно, что на эту роль категорически не годились ни слишком сдержанный ведущий «Свободы слова» ICTV Андрей Куликов, демонстрирующий к тому же свою гражданскую позицию преимущественно в нетелевизионных СМИ, ни ведущий «Большой политики» (сейчас на «Интере») Евгений Киселёв, сравнительно недавно объявившийся в наших пределах.

Куда больше подходил Шустер, давным-давно обживший отечественный телеэфир во всех его проявлениях. И соответствующий персонаж возник, но, по указанным выше причинам, совершенно не пригодный для «битья» - настоящего, такого, которое компенсировало бы глубокие провластные прогибы авторов «Сказочной Руси».

Сверхактивный и вездесущий Найем оказался, таким образом, чуть ли не единственным подходящим кандидатом. Правда, не вполне идеальным. И «сказочники» не хуже заправских компрачикосов «подправили» взятый образ, адаптировав его для своих мультяшных нужд. И, прежде всего, сделали его псом... точнее, пёсиком режима. Не было в этом никаких намёков! Ясно и ежу: если бы так по-хамски оскорбительно издевались над «оппозиционным героем», зрителям бы это не понравилось. Зато зрители (народ, избиратели) без почтения относятся к власти, её представителей недолюбливают (даже согласно официально объявленным результатам выборов). И на глумление над прислужниками (коим является мультяшный песик) смотрят с удовольствием. То есть, Найема использовали просто в качестве узнаваемого публикой медийного персонажа, наплевав на корректность или некорректность соответствия позиционирования реального Мустафы Найема мультяшному образу.

Интересно на самом деле не это. А то, что - интуитивно или осознанно, не суть важно, - авторы «СкР» догадались, что могут произвести подмену без опасности вызвать взрыв зрительского негодования. Да, Мустафа - узнаваем, и весьма. И на этом пока точка. Когда «цуцик Мустафа», чуть не дословно воспроизводя слова Мустафы реального, возмущается: «Откуда такое внимание к моей персоне!? Во-первых, - я уже два года, как не с Шустером!!» - это как раз об этом. Зрители, даже симпатизирующие Найему, могут и не задумываться над тем, что он «уже два года, как...», и надо всем, что из этого гипотетически следует. Ну, не следят они за работой публициста с должным тщанием.

Ещё один исключительно важный аспект - разница отношения к расследовательской журналистике. Боюсь выглядеть пессимистом, но то, что представители медиакорпорации привычно считают «передним краем передовой», для телезрителей, очень может быть - не более чем война «сливных копроматов», от которой они за последние годы сильно подустали. И парадоксальным образом совпадают в этом отношении с бизнес-политическими «элитариями», большинство из которых регулярно выступало инициаторами разоблачительных публикаций и, соответственно, любые расследования относительно своих собственных дел воспринимает лишь как враждебную «заказуху». Что хуже всего, не так уж часто в этом не ошибаются.

Сказанное, разумеется, ни в коем случае не оправдывает ни грубейшей манипуляции квартальцев с образом цуцика Мустафы, ни откровенного хамства относительно журналиста Найема.

Вместо заключения. Таланты и поклончики

Просто ассоциация. Пятнадцать лет назад, в 1997 году, у команды КВН «Запорожье - Кривой Рог - Транзит» (в составе которой дебютировал Зеленский и большинство квартальцев) был дивный номер. Крутой продюсер заявляет, что может раскрутить любого. Со словами - «Боже, какой урод!», он выбирает совсем ещё юного Володю Зеленского и передаёт его стилистам, визажистам и прочим парфюмерам. Вышедшему из их рук изделию вручают какой-то приз, и мигом забронзовевший Володя начинает так: «Спасибо, спасибо! Это, конечно, не моя заслуга, но я сегодня достиг такого уровня в шоу-бизнесе...» и т.д.

Было в этом давнем номере какое-то смутное предвидение типажа - пошлеющего и глупеющего на глазах удачливого дельца от юмора и медиабизнеса. Воистину, как пели в юбилейном 1998 году ребята из «КВН-Театра ДГУ»:

... Детская игра - Вечный балаган:

КВН - трамплин, КВН - капкан...

Катится вперёд, лёгкий (как каток),

КВН - болтун, КВН - пророк!

А «позитивного пёсика» всё-таки убрали. Напоследок, как уже говорилось, поглумившись над прототипом. То ли решили, что миссия выполнена, и проект уже приручил своего зрителя, то ли у Мустафы нашлись достаточно авторитетные для авторов заступники. Как, кстати, и у «Шляшка», от которого с пятой серии фигурирует лишь оставшаяся от радикала задняя... ну, то есть нижняя, молчаливая и трудно опознаваемая половина.

И в шестой серии без этих «типа острых» персонажей и имитационных «наворотов» проект предстал именно тем, чем, собственно, и являлся изначально: довольно нудным кривлянием над оппозицией, где «Юлю» заставляют весь мультик кричать «Візьміть мене!». И исполненным почтения к власти, которой старательно «делают приятное». Чего стоит один царь Виктор II, лишь своей мудростью спасший весь мир от конца света.

Ожидается ли вследствие такого саморазоблачения скорое падение рейтингов «Сказочной Руси»? Далеко не факт. Тем более, не факт, что сразу.

Царившие в 90-х на российском телевидении и постепенно опошлявшие и оглуплявших зрителей проекты Петросяна и «Аншлага» отступили в полагающуюся им по справедливости нишу не из-за умных и острых публикаций, высмеивающих, разъясняющих и осуждающих юмор подобного рода. Царство Петросяна закончилось, когда на каналах начали во множестве появляться более талантливые, более профессиональные, просто-напросто более смешные проекты. Их становилось всё больше, и все они были очень разные. В том числе и эксплуатировавшие те же «нижеплинтусные» и «нижепейджерные» ниши, но хотя бы делавшие это весело и остроумно. А даже самый «непродвинутый» зритель всегда предпочтёт пусть тот же полюбившийся специфический, но более качественный продукт. Разумеется, если у него есть выбор.