Несмотря на большую приязнь, эти редкие друзья не совсем были сходны между собою.

Н.В. Гоголь, «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»

Надо честно признать, что одно несомненное преимущество общественной организации у нас сохраняется, выдержав потрясения последних лет, при всех недостатках государственной системы, при всём несовершенстве отечественных элит. Политический процесс происходит у нас совершенно открыто и абсолютно публично, и нет ничего настолько тайного, что не стало бы явным - причём скорее раньше, чем позже. Возможно, это связано с такой особенностью: то, что все про всех всё знают и всё понимают, на сам процесс нисколько не влияет. Но это уже другая тема.

Совсем иное дело - соседняя держава. В Российской Федерации после недолгого послабления 90-х всё стремительно вернулось к исходной многовековой замкнутости. Вот, казалось бы, - и российский президент полностью открыт для прессы и даже заслуженно носит титул главного блогера страны. И российский премьер никогда не чуждался телекамер... Но, тем не менее, реальная, «взаправдашняя» политика происходит у наших соседей где-то там, в неведомых глубинах подковёрья.

Тем более неожиданным сюрпризом стало открытие сезона - самое грандиозное политическое телешоу «из жизни российской верхушки», несколько месяцев разворачивавшееся на всех каналах не только России, но и «в мировом масштабе» - как говаривал чапаевский ординарец Петька.

А наш рассказ начинается, как в пьесе Пристли, - с финальной сцены, воспроизводящей одно из чудес классической хореографии.

Танец Золотого бога. Ливийский ремикс

Театральная легенда гласит, что когда великий танцор Махмуд Эсамбаев в своём знаменитом этюде «Золотой бог» медленно (символизируя восход Солнца) вставал во весь рост из положения «сидя» - то движения его были настолько плавны, что оставались совершенно неуловимыми для человеческого глаза. Вот практически так же плавно и незаметно за три недели изменилось отношение российского президента Дмитрия Медведева к военной операции в Ливийской Джамахирии.

В минувший четверг (14 апреля), беседуя с журналистами на китайском курорте Санья, Дмитрий Анатольевич высказался о ней весьма неодобрительно: «Мы на что давали согласие: чтобы было закрыто воздушное пространство, и тем самым была предотвращена основа для интенсификации конфликта, чтобы, пардон, развести в разные стороны противоборствующие стороны. А что мы в результате получили? Получили, по сути, военную операцию..., в которой участвует целый ряд стран, и в какой-то момент туда подключилось НАТО как военный блок».

Три недели назад, когда ливийская операция только-только «начинала начинаться», раздражение президента РФ в специальном заявлении (21 марта) было явно направлено на другого адресата: «Хотел бы подчеркнуть: всё, что происходит в Ливии, связано с абсолютно безобразным поведением, которое осуществлялось руководством Ливии, и теми преступлениями, которые были совершены против собственного народа... Всё остальное является последствиями».

Тогда (21 марта), отвечая на вопрос - почему представитель РФ в ООН [Виталий Чуркин] не наложил вето на резолюцию Совбеза, которой, собственно, и была дана отмашка к началу операции, Медведев был категоричен: «Я не считаю эту резолюцию неправильной. Более того, я считаю, что эта резолюция в целом отражает и наше понимание происходящего в Ливии... это был квалифицированный отказ от ветирования с вполне понятными последствиями».

Теперь же (14 апреля) российский президент чуть ли не оправдывается: «Резолюция Совета Безопасности... должна исполняться в соответствии с буквой и духом права, а не в соответствии с теми произвольными интерпретациями, которые были даны отдельными государствами... Когда я слышу, что резолюция плохая, это неправильно. Резолюция совершенно нормальная, но резолюции нужно выполнять, а не пытаться превышать мандат, который в этих резолюциях заложен».

И тут Медведев, видимо, не прав. От этой интерпретации (резолюция хорошая, только вот её неправильно исполняют) глава российского МИДа Сергей Лавров фактически отказался ещё в конце марта.

Как там в Ливии, мой Постум, - или где там? Неужели до сих пор ещё воюем?

О Лаврове стоит сказать отдельно. Это как раз тот случай, когда этапы «восхода Солнца» вполне различимы и зафиксированы в официальных стенограммах. Так сложилось, что с 21 по 30 марта министр участвовал в различных международных мероприятиях (встречи, переговоры) с протокольными итоговыми пресс-конференциями, на которых ему почти всегда задавали вопрос о Ливии. Отвечал Сергей Викторович, естественно, практически одно и то же, но прибавлял или менял каждый раз несколько слов, буквально две-три фразы.

«... Мы категорически не приемлем применение военной силы против гражданского населения - мы присоединились к консенсусу при принятии резолюции Совета Безопасности 1970, которая потребовала немедленно положить конец подобного рода насилию. К сожалению, режим М. Каддафи не прислушался к этому единому требованию мирового сообщества, результатом чего явилось обращение в Совет Безопасности Лиги арабских государств, чтобы были приняты меры по защите гражданского населения» (Совместная пресс-конференция с Генеральным секретарем Лиги арабских государств Амром Мусой, Каир, 21 марта).

«... Мы не закрывали и не закрываем глаза на те недостатки, которые, к сожалению, сохранились в тексте принятой резолюции СБ. Об этом мы говорили открыто, именно поэтому мы не проголосовали за нее, а воздержались. Эти формулировки касались, прежде всего, тех мер, которые Совет Безопасности делегировал заинтересованным государствам для обеспечения режима бесполётной зоны. При этом цель объявления такой зоны в резолюции была сформулирована без какой-либо двусмысленности. Цель заключается исключительно в том, чтобы защищать гражданское население» (Совместная пресс-конференция с Министром иностранных дел Алжира Мурадом Меделси, Алжир, 22 марта).

«... Мы хотели предельно чётко конкретизировать те полномочия, которыми будут наделяться государства, обеспечивающие режим бесполётной зоны, но соавторы на это не пошли... Но при всей безразмерности этих полномочий они подчинены одной единственной цели - защите гражданского населения, а не участию в гражданской войне на чьей-либо стороне» (Совместная пресс-конференция с Министром иностранных дел Киргизии Русланом Казакбаевым, Москва, 28 марта).

«Россия всегда исходила из необходимости - и в этом мы абсолютно едины с Австрией - не допускать жертв среди гражданского населения, пресекать любое применение силы против мирных граждан. Именно поэтому мы сначала поддержали резолюцию 1970, а потом не препятствовали принятию резолюции 1973. Более того, мы могли бы и поддержать эту резолюцию, если бы в ней были чётко сформулированы пределы применения силы. Мы предлагали конкретные формулировки, но, к сожалению, инициаторы спешили. Хотя, повторю, можно было бы существенно улучшить ту часть резолюции, которая характеризует возможность применения силы для защиты гражданского населения. Именно из-за нечёткости этих формулировок мы наблюдаем сейчас немало двусмысленностей в практической реализации резолюции странами, которые вызвались воплощать её в жизнь» (Совместная пресс-конференция с Федеральным министром по европейским и международным делам Австрии Михаэлем Шпиндельэггером, Москва, 30 марта)

Из всего сказанного - от «резолюции была сформулирована без какой-либо двусмысленности» до «немало двусмысленностей в практической реализации резолюции» - очевидно следующее: дипломаты вполне отдавали себе отчёт в том, что резолюция Совета Безопасности №1973 в том виде, в котором она была вынесена на голосование, заведомо допускала самые широкие толкования её применения. Поэтому и делались попытки «чётко сформулировать пределы применения силы». Однако, поскольку «соавторы на это не пошли» - потому что «спешили» - у России (как и у Китая, также воздержавшегося при голосовании и также имеющего право вето) был единственный, но зато вполне надёжный способ заставить инициаторов резолюции прислушаться к своим замечаниям. А именно - угроза ветировать резолюцию. Но этого сделано не было. Решение же об отказе от применения права вето, а также от угрозы его применения относилось к компетенции политического руководства страны и, видимо, от него и исходило.

По сути, об этом говорит и Дмитрий Медведев. Сначала (21 марта) настаивая на своём решении: «Мы сознательно это сделали, и в этом были мои инструкции Министерству иностранных дел. Они были выполнены». А теперь (14 апреля) за это своё решение оправдываясь: «Мы на что давали согласие или же голосовали: чтобы было закрыто воздушное пространство, и тем самым была предотвращена основа для интенсификации конфликта, чтобы, пардон, развести в разные стороны противоборствующие стороны. А что мы в результате получили? Получили, по сути, военную операцию».

Самое же главное во всей этой административно-дипломатической драме, разворачивающейся на фоне кровавой ливийской трагедии, заключается в том, что ни у кого ни одной секунды не возникало вопроса: перед кем российский президент оправдывается, с кем, ни разу не названным по имени, он, собственно, полемизирует - разъясняя, что «неправильно» говорить, будто «резолюция плохая». Это даже не секрет Полишинеля. Оппонент Медведева - его предшественник на президентском посту, коллега по «дуумвирату», нынешний российский премьер Владимир Путин.

У меня был друг-товарищ, лучше в мире не сыскать...

В тот понедельник 21 марта Путин крайне резко отозвался о резолюции Совбеза: «Эта резолюция..., безусловно, является неполноценной и ущербной. Если посмотреть, что там написано, то сразу станет ясно, что она разрешает всем предпринимать любые действия в отношении суверенного государства. Вообще, всё это мне напоминает средневековый призыв к крестовому походу, когда кто-то призывал кого-то идти в определённое место и чего-то освобождать...».

Ключевые фрагменты путинской оценки (формально - ответа на вопрос жутко встревоженных международным положением рабочих Воткинского завода в Удмуртии) крутили в новостных выпусках на всех российский теле- и радиоканалах в течение нескольких часов. Потом перестали и стали крутить многократно тут цитировавшееся заявление Медведева, в котором он, помимо прочего, недвусмысленно указывал (но не называл) адресата своей отповеди: «Ни в коем случае недопустимо использовать выражения, которые, по сути, ведут к столкновению цивилизаций, типа "крестовых походов" и так далее. Это неприемлемо».

Если это самое «неприемлемо» ещё можно было отнести на счёт формальной субординации, то были в заявлении Медведева и обороты более резкие. Вроде «...если сегодня пытаться бить себя крыльями по корпусу и говорить, что, мол, мы не понимали, что делали...», и т. д. Трудно сказать, какое именно существо (с крыльями и корпусом) навеяло этот образ, но, помнится, Иван Иванович на лучшего друга своего Ивана Никифоровича обиделся смертельно за сравнение всего лишь с гусаком.

Путин повёл себя неожиданно. Уже на следующий день (22 марта, на совместной пресс-конференции с премьером Словакии Борутом Пахором), отвечая на вопрос о Ливии (уже с формулировкой о «средневековых крестовых походах»), председатель правительства РФ был непривычно кроток. Подчеркнул (впрочем, как и накануне), что внешней политикой Российской Федерации руководит исключительно президент. Затем отметил, что они с «господином Медведевым» - «очень близкие люди, и мы понимаем друг друга». И лишь затем перешёл к ответу по сути: «... Мы все должны думать о жертвах, количество которых преумножается и в результате гражданской войны, которая фактически идёт в Ливии, и в результате нанесения ракетных и бомбовых ударов по территории этой страны. Мы все должны думать именно об этом прежде всего. Но, конечно, об этом в первую очередь должны думать те, кто причастен к этой трагедии, - думать об этом и молиться за спасение своей души».

Тихо так сказал. Слегка запинаясь от волнения.

В складывавшихся обстоятельствах этот формат ответа был для российского премьера чуть ли не единственной возможностью избежать прямого публичного разрыва со своим коллегой, не теряя при этом лица.

Тем не менее, конфликт был замечен, оценен и обозначен всеми (только не официальными российскими) мировыми теле-, радио- и прочими средствами массовой информации. «Ряд СМИ прокомментировали это разногласие как начало раскола тандема Путин-Медведев перед предстоящими президентскими выборами в России», - констатировал Euronews.

Публика оживилась. Весть о распаде дуумвирата звучала далеко не в первый раз, однако, кажется, чуть ли не впервые она базировалась не на слухах и экспертных «рассуждизмах», а была явлена воочию. Вот, в частности, небезызвестный Константин Затулин, которого увольняют с должности первого зампреда думского комитета по делам СНГ, во многих СМИ - то сам, то посредством «источников» сообщает, что «стал жертвой раскола в правящем тандеме в связи с оценкой ситуации в Ливии».

Не так уж важно, решили ли избавиться от Затулина просто потому, что он «человек Лужкова», и мстит ли Константин Федорович за поверженного шефа, или пытается некритично повторить безуспешно опробованную самим Юрием Лужковым стратегию спасения, играя на противоречиях дуумвиров. Принципиально важно, что Затулин, как и прочие, ошибается в главном. Первое публичное проявление серьёзных сложностей в отношениях Дмитрия Анатольевича и Владимира Владимировича произошло за несколько недель до ливийской резолюции Совбеза ООН. И не имело к ней ни малейшего отношения.

Храни меня, мой талисман

26 февраля россияне в прямом эфире выбирали талисман зимних Олимпийских игр в Сочи. «Талисмания. Сочи-2014» - это было замечательное шоу, какие на самом деле умеет делать российский Первый канал - музыкальное, яркое, на самом деле весёлое. Присутствовал весь «бомонд» (во всяком случае, все, так или иначе участвующие в проектах Первого - а это практически весь бомонд). И все старательно изображали волнение - кто же победит?! - хотя в результатах вряд ли кто-то сомневался.

«Премьеру, как водится, мил леопард, затеявший снежное ралли: поскольку таков уже русский стандарт - должно быть, его и избрали» - ещё накануне веселился Дмитрий Быков в тексте, которому предстояло быть опубликованным уже после телеголосования.

Что леопард премьеру действительно «мил» - подтвердил и сам Владимир Владимирович по ходу сюжета в выпуске новостей, который прошёл буквально «в стык» перед началом «Талисмании». Нет, сюжет был, конечно, не про это. Сюжет был про то, как премьер встретился с представителями студенческих организаций, которым, что характерно, сообщил о грядущем повышении стипендий и пообещал уделять больше внимания строительству общежитий. И только под конец несколько затянутого репортажа прозвучал вопрос, на который Путин честно ответил: «Мне нравится леопард. Это, это очень сильное, мощное, быстрое животное» и т. д.

Ну, как раз и совпало. Леопард занял первое место в результате «беспрецедентного в отечественном телевидении» - так сказал Константин Эрнст - количества звонков и сообщений - 1 миллион 400 тысяч. Это ли не пример глубокого единения позиций россиян и премьера - лидера «Единой России»?

NB. Несколько моих друзей имеют непосредственное отношение к телевидению - в том числе как нынешний, так и бывшие члены Нацсовета (Национального Совета по вопросам телевидения и радиовещания). И все они странным образом убеждены, что звонки и СМС-сообщения, - даже самое рекордное число - не имеют вообще никакого отношения к тому, что организаторы объявляют как результат голосования. Но это так, к слову. Тем более что там, у них, в России, наверняка всё совершенно по-другому. Во всяком случае, на Первом.

Словом, в победе леопарда Барсика никакой интриги не было. Было просто весёлое и талантливое шоу - с песнями, розыгрышами и шутками. А самый шутливый розыгрыш «Талисмании» приключилась с родным - и вообще, и особенно с Олимпиады-80, - Бурым мишкой. Шутка заключалась в том, что косолапого по всем правилам НЛП однозначно и несколько излишне настойчиво ассоциировали с российским президентом. Сама по себе идея не нова. Скажем, в последнем новогоднем концерте НТВ, а ещё раньше - команда КВН «Фёдор Двинятин» - на любимый мотив «трутся спиной медведи о земную ось» пели - «п-е-е-есню для Медве-е-е-еде-ва». Такой дружеский юмор.

Правда, в «Талисмании» песенку «Про медведей» Наталья Варлей пела другому кандидату - мишке Белому (что и понятно), а Бурый исполнял «Косолапый рэп»:

Я уверен, споры тут вообще не уместны,

Кто, если не я, достоин первого места?

Внешний вид пропитан духом патриотизма,

Сквозь любую призму проступает харизма,

Есть ещё один довольно веский момент -

один мой близкий родственник уже президент!

Повторюсь, - ассоциирование проводилось весьма последовательно. А номер был очаровательный. И рэп был «прикольный», и четыре прелестных телебарышни в качестве группы поддержки изо всех сил радовали глаз.

Правда, странно прозвучал финал шуточного «интервью с кандидатом Бурым»:

- А если тебя не выберут талисманом Олимпиады, ты расстроишься?

- Да ничего страшного, Хоть высплюсь...

- Выспишься. Обязательно выспишься.

Завершилась вся эта шутка при объявлении результатов голосования, когда Бурый медведь с 3% поддержки занял восьмое место из восьми участников.

Заметил шутку и, похоже, совершенно её не оценил, как минимум, один телезритель - Медведев Дмитрий Анатольевич. Уже через день (28 февраля), завершая заседание Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики, где, в частности, обсуждалось внедрение универсальной электронной карты, российский президент несколько неожиданно заявил: «Наконец, в отношении дизайна... Проведите обсуждение, в том числе и с использованием интернета. Надеюсь, оно покажется более справедливым, чем обсуждение символов нашей Олимпиады. Во всяком случае, не будет такого диссонанса, который возник между голосованием по телевизору и голосованием в интернете».

Сказанное не означает, что «главный российский блогер» не знает, чем отличается телеаудитория от аудитории интернета (а разница на самом деле принципиальна). Это означает лишь, что Дмитрий Анатольевич обиделся. Сильно обиделся. Очень сильно. Прошел ещё месяц, когда на встрече с деятелями культуры (24 марта) при обсуждении (на самом деле - фактически осуждении) дизайнерских решений при строительстве олимпийских объектов Медведев рубанул сплеча: «Это, простите, вопрос вкуса тех, кто что-либо заказывает - начиная от символов Олимпиады и заканчивая окружающими предметами».

Если намёк на «диссонанс» с голосованием по олимпийской символике ещё можно было при большом желании отнести на счёт руководства Первого канала (того же Эрнста), то к строительству олимпийских объектов Константин Львович точно никакого отношения не имеет и иметь не может.

Так что все предположения о Ливийской операции как о той великой проблеме, которая поставила на грань (или уже за грань?) раскола российский правящий тандем, совершенно ошибочны. Ливийский кризис стал лишь поводом для обмена «тумаками» вроде «крестового похода» и «крыльями по корпусу».

А там, за кулисами, маленький ящик, в который его запирают на ключ!

Сейчас, как мы уже отмечали, Медведев понемногу отыгрывает ситуацию назад - меняя отношение к Ливийской операции и вообще к миротворческой деятельности ООН: «Откровенно сказать, у нас есть и вполне серьёзные вопросы к руководству Организации Объединённых Наций, потому что это очень опасная тенденция. Ооновцы уж точно должны разводить стороны, а ни в коем в случае не помогать какой-то из сторон, даже если мы считаем, что она имеет справедливую основу» (14 апреля, речь уже не только о Ливии, но и о Кот-д'Ивуаре).

И относительно Путина его коллега открыт душой: «У нас дружеские, очень тёплые, товарищеские отношения, которые сформировались за последние 20 лет. Это большой период, в том числе в моей жизни. Вы сказали, что я ещё не такой старый. Я Путина знаю практически полжизни, это немало... Мы общаемся; общаемся, естественно, в товарищеском ключе, но при этом у нас сегодня разные позиции, разные роли: я Президент страны, гарант исполнения её Конституции, глава государства. Президент формирует Правительство, управляет многими процессами в стране. Правительство занимается своими делами, занимается экономикой, социальной сферой, делает это в ежедневном режиме - это тоже большая работа. Это, естественно, наложило свой отпечаток и на мои отношения с моим коллегой, другого и быть не могло, точно так же, когда я работал в Правительстве, а Президентом был Владимир Путин, ситуация была зеркальная - это нормально» (12 апреля, интервью Центральному телевидению Китая).

Помимо повторения того, что несколькими неделями сказал и Путин - «...уверяю вас: мы очень близкие люди, и мы понимаем друг друга. Президент должен формулировать позицию страны в соответствующих выражениях...» - прозвучал в Медведевском откровении и оправдательный мотив (я же всё-таки главный?). И - в значительной мере - подспудное ощущение, что на самом деле «главный» всё-таки тот, второй.

Слабость? Возможно. Хотя не стоит забывать, что точно так же на четвёртом году своего президентства нынешний «Большой Пу» выглядел... ну очень неубедительно, сначала собственной персоной агитируя за кандидата Януковича, потом заваливая его своими неоправданными поздравлениями, а потом - совсем уж неловко и неуклюже - за эти свои поспешные поздравления оправдываясь... Как говорится, всё течёт, всё меняется...

Кстати, в том же китайском интервью Медведев, говоря о перспективах выборов президента России 2012 года, не только сказал о своём вполне вероятном участии, но и уточнил: «Решение будет принято, причём в достаточно уже короткой перспективе, потому что, как Вы правильно сказали, уже меньше года остаётся».

На следующий же день (13 апреля), Путин, отвечая на вопросы журналистов, устроил целый спектакль:

Вопрос: Можно ещё один вопрос по поводу интервью Д.А.Медведева, которое он дал китайским СМИ? Могли бы прокомментировать?...

В.В.Путин: В какой части?

Реплика: В какой Вы хотели бы прокомментировать.

В.В.Путин: Что отношения между Китайской Народной Республикой и Россией являются для нас одним из приоритетов внешней политики? Полностью согласен. Что вас ещё интересует?

Вопрос: По поводу выборов Вы могли бы..?

В.В.Путин: Выборов в Китае или где?

Реплика: Выборов у нас в 2012 году...

И тут пошла проповедь - как компенсация и за «недопустимо», и за «бить себя крыльями по корпусу».

В.В.Путин: ... ни я, ни Дмитрий Анатольевич, мы не исключаем, что каждый из нас может пойти на выборы... Конечно, это решение когда-то должно быть принято, но до выборов ещё почти год, и вот эта суета вокруг выборов не способствует нормальной организации работы.

Вот если мы сейчас дадим какие-то неверные сигналы, половина администрации и больше половины Правительства перестанут работать в ожидании каких-то перемен. А все на своём конкретном месте должны каждый день, как Святой Франциск, как я уже говорил, мотыжить свой участок. У нас 143 миллионов человек в стране проживает. Никаких сбоев в управлении страной, экономикой, социальной сферой быть не должно. Все должны на своих местах работать, и я настроен именно на такую работу. И хочу настроить на это всех своих коллег в правительстве России.

Вот так. Неудивительно, что уже на следующий день Медведев рассказывал о недостатках работы ООН и оправдывался за резолюцию по Ливии. Конечно, комфортное самоощущение «живущего в блоге» может существенно укрепить самооценку, но не стоит сбрасывать со счетов и исследования «Левада-центра». И если завотделом социально-культурных исследований «Левада-центра» профессор Алексей Левинсон говорит (в «Школе злословия» - самой «фрондёрской» телепрограмме российского центрального ТВ), что Путин без вопросов выиграет сколь угодно честные выборы - то не считаться с этим было бы крайне неосмотрительно.

Дуумвират: раскол как загадка

Самое же интересное заключается в том, что настоящая причина конфликта дуумвиров так и остаётся неизвестной. Тут сплошные «не». «Не Ливия» - это понятно (не понятно только Затулину, но тут уж ничего не поделаешь). И «не» символика Олимпиады. Просто потому, что такая злая шутка не могла появиться сама по себе, но лишь как ответ на что-то ещё. И уж, разумеется, «не» соперничество. Во-первых, потому что у премьера и президента совершенно несопоставимые «рейтинговые» весовые категории (я верю «Левада-центру» и профессору Левинсону). А, главное, во-вторых, - было совершенно очевидно, что до самого недавнего времени Путин сам готовил своего протеже ко второму сроку.

Это прослеживалось во всём: в подчёркнутой субординативной почтительности (Путин редко забывал продемонстрировать свой формально подчинённый статус). И в том, что он, как заправский егерь, «выводил на дичь» своего президента - давая тому возможность проявить себя «сильным и волевым». Отставка Лужкова стала одним из самых впечатляющих примеров, но далеко не единственным. И т. д., и т. п.

Потом (сравнительно недавно) что-то произошло. Может быть, компаньоны разошлись по условиям продления контракта? Может, Медведев потребовал ослабления узды и расширения реальных полномочий, к примеру, в кадровых вопросах (а на «Талисмании» ему указали, где его место). А может, человеку просто надоело, что его воспринимают не более чем марионеткой?

Тот же Дмитрий Быков, в упоминавшемся уже стишке, о «милом премьеру» леопарде:

Присуща ему и державная спесь,

и храбрость, и дух всеединства...

Плевать, что он больше не водится здесь:

ведь здесь и Медвед не водился,

но Путин сказал избирателю «Верь!» -

и верят, хоть наша планета

поныне не знает, что это за зверь

(точней, не игрушка ли это).

Справедливо, что, несмотря на все путинские демонстрации почтительности, ни у кого не возникало сомнений «кто главнее». Внутренняя субординация (не формальная, а реальная) просматривалась в дуэте вполне отчётливо. Пожалуй, точней всего характер дуумвирата уловили авторы клипа по «Песенке о властной вертикали» Александра Левина, - где Путин сидит под портретом Медведева, который - там, у себя на портрете - сидит, в свою очередь, под портретом Путина.

Дуумвират: предание о Белом Тезисе

Это, наверное, была самая популярная «фишка» последних лет - легенда о «глубоком расколе» и «нарастающих противоречиях» в российском правящем тандеме. Этот «раскол» представлялся природным явлением, совершенно уникальным по своим мистическим, экономическим и геостратегическим свойствам - чем-то подобным Белому Тезису из «Понедельника» братьев Стругацких. О каковом Тезисе известно было, что сулит он немыслимые возможности и великое счастье - «если бы только удалось найти сам Белый Тезис, а главное - понять, что это такое и где его искать». Но понять искателей было можно: слишком уж лихо Путин с Медведевым «играя в четыре руки» морочили голову и российскому, и украинскому, и мировому истеблишменту.

Признаюсь, лично знаком с людьми - очень умными и очень хорошо информированными, - которые всегда были уверены, что Белый Тезис... то есть, конечно же «раскол и противоречия тандема» - существуют на самом деле. Но хоть кого-то, кто сумел бы с пользой для себя этот чудесный артефакт использовать - таких видеть не приходилось. Ни живьём, ни хотя бы в телевизоре. И читать о таких счастливцах не довелось. И слышать о них - тоже.

А вот пострадавшие при попытке сокровищем овладеть - и сыграть на противоречиях - да, имеются, хоть ложкой ешь. Много таких - с политическими, экономическими и геополитическими увечьями разной степени тяжести. Начиная с наших собственных политиков - от Ющенко и Тимошенко до Януковича с Азаровым включительно...

Но теперь-то, вероятно, всё изменилось? Теперь раскол и раздрай тандема надо считать научно установленным фактом? И даже появились счастливцы, уже сумевшие этой находкой воспользоваться. Кто? Ну, хотя бы тот же Николя Саркози, так настойчиво добивавшийся резолюции Совбеза по Ливии, и ливийские повстанцы... И... вот и наши деятели уже рассчитывают «справедливую» цену на российский газ. Снова...

* * *

Тут возникает естественный вопрос: не является ли весь этот многомесячный конфликт московских дуумвиров, разворачивающийся на российских телеэкранах, грандиозной шуткой? Возможно. Во всяком случае, возможно, что с шутки всё начиналось.

Шамфор приводит любопытный анекдот эпохи регентства герцога Филиппа Орлеанского. Однажды герцогу захотелось побывать на балу и остаться неузнанным. Приятель придумал, как это сделать - на балу он несколько раз пнул регента коленом в зад. Герцог рассвирепел: «Ты маскируешь меня слишком больно!».

Заглавное фото - www.publicity.kiev.ua