История взаимоотношений СМИ и людей, живущих во время эпидемии ВИЧ, непродолжительна и примитивна. В 90-х годах средства массовой информации писали о ВИЧ как о чуме ХХ века, внося в подсознание и без того запуганных граждан архаичные страхи, связанные с чумой, – мор, страшные муки, быстрая передачи инфекция от одного человека другому, костры с одеждой умерших и заболевших.

Ближе к веку ХХI-му журналисты узнали, что существуют даты, которые дают информационные поводы для освещения жизни людей с ВИЧ. Так, регулярно, – на 1 декабря (Всемирный день борьбы со СПИДом) и в третью субботу мая (День памяти умерших от СПИДа), – мы видим картинки из истории СПИД-центров и пунктов сдачи анализов на ВИЧ, слышим и читаем истории женщин, инфицировавшихся и ничего об этом не знавших до поры до времени. Раз в год телевидение балует зрителей ток-шоу о СПИДе, где каждому эксперту отводят 20 секунд на главное послание, – и зрители начинают пугаться обилия неразъясненной информации.

Все эти перипетии взаимоотношений СМИ и людей, живущих во время эпидемии, очень хорошо отслеживаются на национальной линии телефона доверия по вопросам ВИЧ. После статьи в газете, передачи по телевизору до 40-50-ти звонков в сутки начинаются со слов: «Я не спал всю ночь, потому, что услышал /прочитал та-а-акое! Помогите – у меня СПИД». А представители целевой аудитории (ведущие рискованный образ жизни) при этом продолжают спокойно игнорировать эту информацию и думают, что проблема их не коснется.

Как мы видим, такое донесение информации неэффективно. Чтобы ответить на вопрос, о чем же, собственно, надо рассказывать и какую информацию подавать, – выделим главные задачи СМИ в освещении этой проблемы.

Задача №1 – интересная и сложная. Необходимо изменить рискованное сексуальное и наркотическое поведение людей, которое приводит к инфицированию ВИЧ. Изменение поведения – задача непростая и требует системного подхода. Он состоит в том, чтобы дать информацию о проблеме, расширить ее ситуативными деталями, создать мотивацию для изменения поведения, закрепить навыками, автоматизировать эти навыки, регулярно добавлять новую информацию и усиливать мотивацию. СМИ могут заниматься всем, кроме навыков. Но здесь появляется страшный и психологически труднопреодолимый барьер – нужно научиться легко, спокойно и профессионально говорить о сексе и употреблении наркотиков. Если говорить об этом кратко и не пояснять задачи таких информационных сообщений – трудно избежать обвинений в пропаганде секса и наркотиков, а значит – неизбежно подвергаться остракизму со стороны пуритански воспитанных людей, цензуры и конкурентов.

С другой стороны, говорить об этом подробно и с пояснениями задач – это тратить драгоценное время и место в СМИ и, следовательно, подвергаться редакторскому обрезанию. Да и говорить о сексе и наркотиках трудно, ведь журналисты – те же люди с обычными комплексами. Поэтому выход один – составить план информационного вмешательства (эдакий модуль, состоящий их 4-5-ти последовательных эфиров или выпусков, соответствующих информированию, ситуативному ориентированию, мотивированию к изменению поведения). Приглашать специалистов, которые грамотно расскажут об опасностях инъекций нестерильными шприцами, о сексуальной расторможенности из-за наркотиков или стимуляторов, о незащищенном сексе, о травматичном нелюбрицированном анальном сексе.

Задача №2 – снизить уровень стигматизации и дискриминации людей, живущих с ВИЧ, и групп, образно связанных с ВИЧ, – то есть потребителей наркотиков, людей, продающих или обменивающих секс, бывших заключенных, детей улиц.

В решении этой задачи главное – руководствоваться общегуманитарными и библейскими истинами. Давать информацию о путях передачи и лечения ВИЧ – это уже снижать стигматизацию людей с этим вирусом. Включать их в повседневные репортажи о зерне, нефти, воспитании детей, светской жизни в виде их рядовых героев – это также снижать бремя стигмы. А вот работать со стигмой потребителей наркотиков – тяжело. Они воспринимаются как воры и неплательщики налогов. А их нужно разделить на больных и здоровых, но обычных граждан, имеющих психологические проблемы и не справляющихся с ними.

А вот стигматизация работников сексуального бизнеса или просто сексуально неразборчивых граждан имеет глубокие религиозные корни. И здесь журналисты должны быть очень осторожны в своих суждениях, а еще лучше – не судить. Просто освещать количество случаев инфицирования половым путем – неэффективно, потому нужно рассказывать истории инфицированных граждан со всеми драматическими подробностями – неконтролируемыми сексуальными желаниями, страстью к сексуальным экспериментам и точкой расплаты – инфицирование супругов и впоследствии детей. Но с другой стороны – не станет ли это новым стигматизирующим фактором? Здесь ответ кроется в давнишней теории поведенческих изменений. Мы все живем в ситуации риска, каждый день ходя на работу, проезжая в автобусах, питаясь полуфабрикатами, но есть риск, который мы должны контролировать, – сексуальные отношения без презерватива.

Что касается дискриминации – то здесь необходимы журналистские расследования. В трудовой сфере необходимо сотрудничество с инспекциями по труду. Ведь дискриминация начинается с момента, когда вам предлагают сдать анализы на СПИД при приеме на работу, или, хуже того – обязывают сообщить ваш статус. Продолжается дискриминация, когда работодатель не вписывает в коллективный договор обязательства по доступности тестирования на рабочих местах, когда он не берет на себя расходы по лечению. А заканчивается дискриминация увольнением по признаку ВИЧ-статуса. При этом поводом к увольнению бывает простое опоздание или много больничных, а иногда и какой-нибудь специальный повод. Все это очень трудно доказать в суде, но при помощи журналистов – возможно.

В сфере здравоохранения дискриминация проявляется в отказе от предоставления лечения людям, если они сообщают о своем статусе. Поэтому они не сообщают врачам, подвергая неосторожных медработников риску профессионального инфицирования. И эта тема тоже очень обширна и интересна – а что мы знаем из журналистских репортажей? Что кому-то перелили инфицированную кровь – а саму проблему с ее предпосылками и последствиями журналисты не рассматривают.

Задача №3 – политика в сфере ВИЧ, со своими политиками, интригами и политическими провалами. Например, кто в нашей стране знает, что государство полностью сосредоточилось вокруг негосударственного сервиса, финансируемого донорами в стране? Что много лет только Восточная и Южная Украина развивают услуги тестирования на ВИЧ, консультирования, лечения, обмена шприцев, создание сервисов по уходу за больными. А в западные и центральные области просто не завозятся тестовые системы, там никто не считает количество ВИЧ-инфицированных граждан – и они себя такими не считают. Только вот интересный факт – Черниговская область в 2006-м году вышла на первое место по количеству инфицированных беременных женщин, которые узнали о своем статусе в женской консультации. Случайно. Просто чиновники в Черниговской области по каким-то причинам закупили тестовые системы у одного национального производителя. И хоть эти системы не идеальны – они дали вот такой показатель, свидетельствующий о том, что в Полесье эпидемия уже вышла из групп риска в общее население.

А что будет, если купить или отправить тестовые системы в Волынскую, Ровенскую, Львовскую области – туда, где традиционно выращивается мак и куда летом съезжаются все наркоманы страны? А что, если купить тест-системы в Тернопольскую, Ивано-Франковскую области,  где четверть населения выезжает на заработки, в том числе в сфере сексбизнеса других стран? А что если купить тестовые системы в Закарпатье и Черновцы – где проживают ромы, традиционно не имеющие никакого заработка и вынужденные торговать наркотиками? Также через эти области проходят «великие наркотранзитные пути Азия – Европа»…

В этой политике не остается «чистых» ведомств. МВД и пограничники, здравоохранение и образование, таможня и Минтранспорта оказываются причастными к распространению эпидемии. А Президент, который уже несколько раз говорил о том, что он берет под личный контроль эпидемию СПИДа? А Кабмин, который раз в год принимает участие в заседаниях Национального координационного совета по СПИД – и то после каких-то угроз и уговоров со стороны международных и неправительственных организаций?

А мы – кроме самоотверженной низкооплачиваемой работы, мы можем только просить международных доноров географически (с востока на запад и с юга на север) частично переместить свои средства на профилактику и лечение. Тогда мы можем надеяться на развитие государственных инфраструктур, можем надеяться, что в Центральной и Западной Украине появятся сильные неправительственные ВИЧ-сервисные организации, а не выживающие на энтузиазме лидеров, как сейчас.

А что ж не освещают СМИ политику международных организаций, которые пришли в Украину с гуманитарными задачами, а почти половину финансирования тратят на содержание себя и своих консультантов, создавая новые рабочие места для плательщиков налогов своих стран. Пусть они четко и ясно скажут: мы ищем новые рынки, а заодно – вам помогаем.

А почему бы СМИ не осветить политику страны в сфере первичной профилактики (это работа со здоровым населением, школьниками, студентами, работниками или просто смотрящими телевизор людьми)? Интересно, что Украина, как член ООН, взяла на себя обязательства проводить профилактику ВИЧ среди уязвимых групп. Это хорошо. Но нет ни одного показателя, по которому Украина должна отчитаться перед ООН за профилактику среди общего, условно здорового населения. Конечно, мы будем все больше и больше тратить денег на лечение и профилактику в уязвимых группах, потому они будут пополняться из групп здоровых людей. А ведь можно было бы цивилизованнее как-то, не уничтожая здоровое население. А еще очень много интересных тем, связанных с закупкой препаратов, оборудования, презервативов и с использованием средств местных бюджетов в ответ на распространение эпидемии ВИЧ и еще много, много других тем.