8 мая на телеканале «1+1» вышел документальный фильм «Рівень секретності 18», в котором были озвучены шокирующие факты о Второй мировой войне. Все 18 историй подтверждены свидетельствами очевидцев, большинство - документами. Каждая из них претендует на широкое обсуждение историков и внимание тех, кто составляет школьные учебники. Рецензию на картину читайте на ТК завтра, а сейчас предлагаем вниманию читателей интервью с ее автором.

С молодым, но уже достаточно известным документалистом, продюсером группы художественно-документальных фильмов группы «1+1 Продакшн» Илларионом Павлюком мы встретились прямо на съемочной площадке в 9 утра. Он неспешно раздавал команды по рации спецназовцам-актерам. Поэтому, естественно, разговор начался с вопроса о происходящем.

- Что вы сейчас снимаете?

- Это сериал «Стрингер», который мы снимаем для канала «2+2», он снимается в жанре мокьюментари. Это детективные сюжеты, реализованные полностью в жанре репортажа с места событий. Все, что снято в этом сериале, снято главным героем. То есть, буквально мы попытались представить, а что если бы кому-то из журналистов так повезло, как нашему журналисту, его пускали почти везде и говорили ему почти все.

- Жанр mockumentary в Украине представлен?

- Я откровенного мокьюментари не наблюдал. Здесь же суть в чем? В том, что мы не пытаемся обмануть зрителя, но делаем все так, чтобы все время возникала мысль: «На самом деле, что ли?» Хотя мы совершенно не пытаемся сделать, чтобы все думали, что это все на самом деле.

В мире это используется давно. В Украине, по-моему, еще никто не делал. Мы решили попробовать, потому что есть темы, где правдивый документальный фильм сделать невозможно. Например, фильмы об НЛО. Они базируются, по моему убеждению, либо на ошибках, либо на обмане. Потому что я лично еще не видел ничего, что бы убедило меня в том, что кому-то удалось на самом деле что-то снять или увидеть. Вот эта тематика, например. А люди смотрят, потому что хотят пощекотать нервы, а может - узнать о каких-то новых научных вещах. В мокьюментари возможно совмещение научного, с одной стороны, и выдумки - с другой.

- Для вашей команды это первый игровой, постановочный проект?

- Постановочный не первый. В чистом виде игровой - первый раз. Это совмещение жанров, поэтому нам легче, но и сложнее одновременно. Жанр сложный. Просто мы знаем, как это должно выглядеть, если бы это было на самом деле.

- Но это лишь один из проектов, над которыми вы работаете?

- Да. Мы запустили в этом году пять проектов. Один, «Уровень секретности 18», мы уже сдали, еще четыре проекта сейчас в работе. Они все на новый сезон, все многосерийные.

- Какие это проекты? В первую очередь будет превалировать историческая документалистика или разная?

- Абсолютно разная. У нас чисто документальный проект - «Уровень секретности 18». Еще документальной мы делаем программу - правда о самых знаменитых историях любви исторических персонажей, иногда легендарных, иногда литературных героев. То есть, мы пытаемся понять, кто был прототипом, что здесь было на самом деле, откуда вот это. Что Шекспир придумал, а что взял из жизни. Это тоже документальная программа. И два сериала мы делаем мокьюментари, но о них я не могу пока рассказывать.

- С октября 2010 года ты работаешь на «1+1 продакшн». С тобой там работают Владимир Рыбась и Олег Рогожа...

- Мы трое друзей и вместе решили принять это предложение.

- Расскажи, как ты пришел на «1+1»? Тебя пригласили?

- Да. Меня приглашал Александр Ткаченко.

- Ты ведь и работал какое-то время у Анны Безлюдной?

- Год. Она сделала свой продакшн («Профи ТВ». - «Детектор медіа»). Клиентами были на тот момент российские телеканалы. Продакшн сделал для россиян несколько успешных фильмов, когда я там работал. Как сейчас там, не знаю.

- Анна Витальевна не обиделась, когда вы ушли?

- Да нет, мы хорошо расстались.

- Сейчас вы как работаете? Как много людей в твоей продюсерской группе работает?

- У нас получается, что в штате трое сотрудников. Все остальные - это люди, которых мы нанимаем на проект. Их много. В «Уровень секретности 18» мы будем делать так называемую шапку, вечеринку по сдаче проекта, - там будет 25 человек. Это люди, которые работали над проектом.

- У вас есть определенный план?

- Когда мы пришли, мы пришли сразу со своими творческими предложениями. Концептуально были приняты многие. Мы из них выбрали те, которые хотим сделать в этом году, сколько мы способны сделать часов.

Проект о любви нам предложил сделать Ткаченко. С нашей стороны была только идея по реализации и т. д., а саму тему предложил Ткаченко. Остальные проекты предложили мы делать. В том числе и «Уровень секретности 18».

- Про «Уровень секретности 18». Там в начальных титрах написано: фильм Иллариона Павлюка, Владимира Рыбася и Олега Рогожи. В какой связке вы работаете? У вас распределено, кто что решает?

- Мы очень многое придумываем буквально втроем, но в целом за все режиссерские вопросы, работу с другими режиссерами отвечает Вова Рыбась. Он же был на этом проекте главным режиссером. Потому что непосредственно режиссурой на съемках занимались три человека: Леся Калинская делала самый большой объем работы по съемкам, я снимал несколько эпизодов как режиссер, и, конечно же, снимал Вова. Но главным режиссером, который это все придумывал с точки зрения режиссуры, контролировал и сводил воедино, был Вова. Олег Рогожа отвечает прежде всего за деньги, за то, чтобы они были, их хватало и все получалось.

- Он сотрудничает с каналом?

- Конечно. Он просто человек, который все это контролирует, отвечает за все финансы, помогает реализовать наши творческие фантазии. Соответственно, я отвечаю за концепцию, идеологию, идею.

Оператор Виктор Черкасов и главный режиссер Владимир Рыбась

Оператор Константин Воробьев

- Снять такой фильм, 4 серии - это огромный кусок работы. Видно, что очень дорого...

- Я рад, что это дорого выглядит. Это недешево, но не очень дорого.

- Как я понимаю, сумму бюджета ты не можешь назвать?

- Думаю, что я не имею права такие вещи говорить. Я просто могу сказать, что это не тот документальный фильм, который можно охарактеризовать «очень дорого». На него были потрачены немалые деньги, мы старались сделать «дорого» вполне посильными средствами для телевидения.

- Сколько времени вы снимали фильм?

- С начала ноября над фильмом начал работать сценарист Антон Топчий. Он сценарист и журналист. Ему была дана идея, направление. Идея принадлежит мне. А дальше он рыл все это сам. Он начал работать еще в ноябре. В январе к нему присоединилась уже режиссер Леся Калинская. Она один из режиссеров-постановщиков, работающих на проекте. Дальше они уже вместе определяли, снимали основные эпизоды этой 4-серийки. Съемки у нас начались с января, сначала снимали экспертов - там же принимает участие очень много историков, очевидцев. Вместе с Антоном в ноябре начал работать редактор Юля Иванченко. Мы с ней работаем еще с К1 с 2005 года. Она очень сильный researcher. У нас это называется редактор, но, в принципе, редактор - это широкое понятие. Она занимается поиском героев, причем не только конкретных.

- То есть очевидцы, свидетели?

- Это все она находила. Она очень сильный специалист. Они с Антоном сделали то, на что я не рассчитывал даже. Потому что я изначально говорил, что если будут свидетели - это, конечно, супер, но мы не делаем на них ставку, потому что мы понимаем, сколько лет этим людям. И когда у нас был живой участник Керченского десанта - это потрясающе. Участник «Черной пехоты» - это очень круто.

Гример Светлана Музыка «за станком»

- Насчет экспертов в фильме. Какой критерий их подбора?

- Антон Топчий изучал их биографии. Он знает, на какую тему каждый из них писал кандидатскую, дипломную, докторскую. Для того чтобы это были люди компетентные. Дальше они, конечно же, могут расходиться во взглядах, и они расходятся во взглядах.

Наша задача была - взять все то, что нельзя игнорировать. Мы их суждения личные вырезали. Мы оставляли только профессиональные оценки, исходя из того, может ли он делать эту оценку. Если сидит человек в погонах, полковник, который занимается военной историей, изучением тактики, стратегии в историческом разрезе, и говорит, что с точки зрения военной это было неправильно, это была ошибка, то мы, конечно, берем это мнение. Даже если найдется еще 20 человек, которые будут с ним не согласны, он достаточно серьезный специалист, чтобы его мнение услышать. Если историк говорит... Там очень спорный эпизод с ранеными, которых в Одессе, по данным некоторых очевидцев, просто утопили, когда не успевали эвакуировать. Об этом рассказывает Виктор Ефимович Король. Об этом рассказывает только он, но его ссылки очень серьезны. Мы много с ним общались на эту тему, дабы не допустить предположений. И посчитали - он очень большая величина среди историков и вполне заслуживает внимания. И, может быть, даже несмотря на то, что это факты, о которых многие другие историки не слышали.

Мы с фактами работали очень осторожно. Я уже был в ситуации, когда исторический фильм, который выходил, поднимал много шума, критики, возмущений, приходили коллективные письма. На «Интере» был фильм «Аджимушкай - подземелье смерти» о событиях в Аджимушкайских каменоломнях в Керчи. Нас ветераны завалили возмущенными письмами о том, что это все ложь и т. д. Но у нас был журналист и историк, который работал штатно у нас, который - у меня до сих пор хранятся - собрал кипы разных работ, где было отмечено карандашом ссылки на каждый абзац. Я могу любому человеку сказать: вот это из дневника, а вот это оттуда.

Точно так же здесь. У нас подобрано очень много материала. Почему «Уровень секретности 18», почему не 19, не 17? Это столько, сколько мы смогли на сегодняшний день фактов найти и... Я не скажу доказать, потому что всегда есть разные нюансы. У нас, для начала, нет документов с подписями о расстреле на Рутченковом поле в Донецке. Но есть факты, свидетельства людей, выводы экспертов, которые нельзя игнорировать. По этим 18 фактам они точно есть, их можно рассматривать и о них нельзя не говорить.

- Вы ожидаете от фильма резонанса или уже есть какие-то отзывы?

- Очень помогли интернет-пираты с точки зрения резонанса, потому что они растиражировали фильм буквально в течение нескольких часов. Он есть на всех сайтах. Очень интересно читать форумы, особенно в России, на эту тему. Как правило, одни пишут «большое спасибо», другие пишут «не надо такое шевелить», третьи пишут «это все ложь и пропаганда». В общем, мы так и хотели, чтобы это, главное, не оставляло равнодушным никого.

- Насколько реально спровоцировать обсуждение этих фактов среди историков, чтобы внести их в учебники?

- Я боюсь, что это нереально. Я боюсь, что это фантазии. Я бы, конечно, мечтал о таком резонансе. Но почему я думаю, что это нереально? Потому что существует мнение, что не надо людям знать всего. Есть такое очень сильное мнение в верхах. Не надо символы наши трогать, не трогайте ветеранов.

Хотя мне не стыдно было бы показать этот фильм своему деду. Он давно умер, он прошел всю войну, начиная с Финской. Я просто знаю, что он ненавидел советские фильмы о войне, он ненавидел этот лубок, он ненавидел эту идеологию, потому что он знал правду. Он штурмован линию Маннергейма, потом был ранен, потом вернулся на фронт, и вернулся в 1945 году еще с одним ранением. Очень многое видел. Был командиром танкового подразделения. Я знаю, что среди ветеранов, которые не сидели в тылу, не служили в НКВД, очень много людей, которые знают правду. В частности, наши герои, которые знают правду и не хотят трактовки войны такой «замечательной» и однозначной: «на нас напали вероломно, мы пришли в себя и дали отпор». Все было не так. Меня поразила танковая битва под Дубно. Нам сказали в один голос: да, война могла закончиться осенью 1941 года, просто закончиться! Потому что немцы не ожидали, их разведка сработала плохо, и они столкнулись с такой танковой армадой, которой не было нигде в Европе. При правильном руководстве, если бы не было головотяпства, эти танки могли тогда же, осенью 1941 года, спокойно дойти и до Берлина.

- Начали снимать в ноябре. А закончили?

- Мы сдали фильм 4 мая.

- Просмотр был?

- Да.

- Как руководство восприняло? Довольны работой?

- Мне показалось, что да. Все было в очень деловой манере. Мы посмотрели, услышали какие-то похвалы. Но больше мы обсуждали эфир, когда это целесообразно давать, как лучше. Я вообще, честно говоря, искренне благодарен и даже где-то удивлен, что «1+1» на это пошел, согласился, и эту тему приняли на ура. Я предлагал ее несмело. Было совещание, в том числе с Ткаченко. Я говорю: вот есть такая идея. Он говорит: это очень здорово. Я говорю: но мы расскажем вот это и это. Он говорит: класс, это давно пора. Честно говоря, я боялся, что фильм завернут при просмотре. Это настолько факты, о которых... Ты то ли атмосферой пропитываешься. Когда наши герои переходят на шепот, рассказывая об этом... На шепот! Казалось бы, дела давно минувших дней, вы имеете право говорить правду, вы там были. Люди боятся, люди спрашивают: вы уверены, что этот фильм выпустят в эфир? Действительно вы думаете, что о событиях во львовской тюрьме вам разрешат рассказывать? Действительно думаете, что вам расскажут о том, как штурмовали Киев на самом деле?

- Это правда удивительно, очень смелый фильм, и в программе он стоял чуть ли не три раза в день.

- 4 серии подряд показали 8 мая, а потом по одной серии показывали ежедневно, начиная с 10-го.

- Фильм, который начинают снимать в ноябре и сдают в мае, - это достаточно затратно. Ладно, бюджет ты не называешь. Но на «1+1 Продакшн» ты возглавляешь продюсерскую группу, вас в группе трое. Вы получаете достойную зарплату?

- Я работаю, значит, все хорошо.

- Это больше, чем на «Интере» было?

- Я думаю, говорить об этом неправильно.

- Вообще для Украины редкое явление, когда телеканалы, которые хотят быстро и чтобы поярче, побольше звезд, чтобы смотрели, и недорого, позволяют снимать кино долго и правильно. Об этом мечтают многие журналисты, которые делают социальные фильмы. «Правила життя» на СТБ, например, или такого плана часовые соцрасследования, как правило, в Украине максимум месяц делают. А тут вдруг самое натуральное европейское большое кино...

- Спасибо за «европейское». Смотри, какая история. Никто нам не сказал: ребята, вот вам денег сколько надо, идите делайте. Все было так. Есть предложение и есть стоимость слота. Чудес не бывает, никто не даст делать фильм дороже стоимости слота. Но именно для этого и существует другой проект, который мы сейчас снимаем. Ты ж у меня спрашивал: вот, ты занимался документалкой, а теперь делаешь развлекательный в какой-то мере проект. Вот эти проекты позволяют жить документалке. Потому что средняя стоимость часа, благодаря очень технологичной многосерийке, то есть, таким образом, за час недорогой - дорогой 4-серийный трек, который снимается полгода, выживает. В проекте «Стрингер» мы за 9 месяцев делаем 20 серий, и благодаря этому можно делать проект, который за 6 месяцев выдает 4 часа. Только благодаря этому. Есть «Стрингер», есть еще два мокьюментари-проекта, которые являются развлекательными. По-другому нельзя. Мы на следующий год хотим предложить еще один серьезный документальный проект.

- В «Уровне секретности» есть особые спецэффекты, в стиле фильма «Матрица». Это снято несколькими камерами?

- 10 камер. Совершенно одинаковые. В апреле мы поняли, что нам не хватает определенного штриха для того, чтобы проект визуально отличался от других. Визуальный ход. Есть проблема такого характера: человек включил в середине, он не понимает, что этот проект к 9 мая чем-то отличается от других проектов к 9 мая, просто в очередной раз что-то рассказывают. Вова предложил визуальный ход, который тем, кто увидит, сразу позволит понять, что это такое. Это что-то другое. Как сказал Докаленко: ну вы, ребята, заморочились. Мы заморочились. Вова озвучил эту идею Олегу Рогоже. Ты спрашивал, в чем роль Олега. Роль Олега в том, что он ходил сутки, взявшись руками за голову. Потому что изначально он сказал: 4 камеры. Мы ходили с Вовкой, Вовка говорил: надо бы... 25, но хотя бы восемь. Олег еще ходил вот так два дня, потом сказал: 10 хватит?

- Вы их стягивали, наверное...

- Где нашли, да. Костя Воробьев - оператор этих спецкадров. Мы репетировали, потом все это выстраивали, Костя снимал.

- Илларион, какие перспективы документального кино в Украине ты видишь?

- На самом деле, все только начинается. На хорошем уровне - только начинается. Людям хочется это смотреть, значит, это можно делать.

Справка ТК

Илларион Павлюк родился 14 мая 1980 года в Скадовске Херсонской области. В раннем возрасте выехал на о. Сахалин (Российская Федерация), где жил до 16 лет. Потом вернулся в Украину, в Луганск. Учился в Восточно-украинском национальном университете. В Луганске на протяжении трех лет работал на FM-радио ведущим и журналистом, также в печатной прессе. В 2001 году переехал в Киев, журналист программы «Подробности» («Интер»). С 2002-го по 2005-й - спецкор «Подробностей» на Ближнем Востоке. С января 2005 года перешел на К1 - сначала журналистом, потом главным редактором информационного вещания. В апреле 2007-го возглавил на «Интере» «07-продакшн». После ухода с «Интера» Анны Безлюдной работал на ее продакшне «ПрофиТВ». С октября 2010 года возглавляет продюсерскую группу на «1+1 Продакшн».

«Детектор медіа»