«Детектор медиа» уже писал о ситуации с материалом программы «Шустрова live» телеканала «Эспрессо», в котором предполагалась связь между телеканалом NewsOne, принадлежащим отцу депутата Евгения Мураева, и российским олигархом Олегом Дерипаской.

Этот материал послужил основой для обращения главы фракции «Народный фронт» Максима Бурбака к СБУ — он призвал с парламентской трибуны Службу безопасности расследовать факты, изложенные в материале «Эспрессо». «Мы можем утверждать, что кремлевские миллионы долларов шли на финансирование телеканала Newsone, которым до недавних пор якобы владел Мураев», — сказал депутат.

После выхода в эфир программы «Шустрова live», где была показана схема возможного финансирования канала Дерипаской, видеоблогер Анатолий Шарий рассказал, что документы, которые легли в основу материала «Эспрессо», поддельные. Их смастерил его «коллега» Дмитрий Шевченко ради провокации против двух каналов — «Эспрессо» и Прямого, однако на последнем, судя по всему, проигнорировали присланные им подделки. Документы, помимо всего прочего, содержали как минимум одну фактическую ошибку — в них фигурировала фирма ООО «СТ Спецмонтаж», в то время как фирма, принадлежащая Мураеву-старшему, называется просто ООО «Спецмонтаж». Ведущая и автор программы Татьяна Шустрова подтвердила «Детектору медиа», что материал программы базировался на одном-единственном источнике, а часть фактов, которые были приведены в программе, не были проверены.

После выхода видеоблога Шария и интервью Татьяны Шустровой «Детектору медиа» наша редакция обратилась с запросом в Службу безопасности Украины с просьбой рассказать, проводит ли СБУ расследование возможных связей Мураева и Дерипаски, проверяет ли источники финансирования канала NewsOne или любых других украинских каналов, а также проверяет ли факты, изложенные в видеоблоге Шария. В ответ СБУ сообщила об «отсутствии запрашиваемой информации». В ответе также сообщается, что СБУ «на постоянной основе осуществляют мероприятия по выявлению возможных фактов участия в деятельности телерадиоорганизаций физических и юридических лиц, которые являются резидентами страны-агрессора». С депутатом Максимом Бурбаком, главой фракции «Народный фронт», связаться не удалось.

«Детектор медиа» также обратился к медиаэкспертам и журналистам-расследователям с просьбой прокомментировать ситуацию.

Денис Бигус, руководитель проекта «Наші гроші»:

— Информацию надо было проверить. Не проверяется документ — проверяется источник. Не проверяется ничего — нафиг материал. Но точно так же, как «Эспрессо», «развести» можно почти любой канал, главное — с темой угадать. Чтобы было сенситивно-хайпово-безопасно. Так что то, что сделал «Эспрессо», — не проблема, а симптом проблемы. В плане, если у вас выскочила бубонная язва, то проблема не в том, что она чешется и некрасивая, а в том, что во всем теле чума и ему кранты.

В нашей практике были схожие ситуации — например, в 2015 году нам передали 90-страничное досье, из которых правдой были только имена. Пытались ли при этом подставить именно нас или досадить потенциальной цели, я не знаю. Да и какая разница? Мы всё равно не публикуем то, что не проходит фильтр. Мы с анонимными источниками работаем, а с неверифицируемой информацией — нет.

Но справедливости ради, мы, в принципе, какие-то сливы получаем не просто редко, а чрезвычайно редко. У нас всё выстроено на собственном получении данных — в 99 % случаев наши расследования базируются на документах, которые мы сами искали / получили.

Федор Сидорук, медиаэксперт, бывший главный редактор проектов «Знак оклику» и «Слідство.Інфо»:

— Не можна використовувати одне джерело — це робить матеріал не розслідуванням. За класикою, повинно має бути три джерела, але як мінімум — два. До того ж анонімні джерела — то взагалі не джерела: все, що отримують від анонімних джерел, треба підтверджувати в інших джерелах. Принаймні спробувати це зробити. Будь-які твердження мають бути верифіковані, особливо документи, надіслані через інтернет, документи, які не містять жодних ідентифікаційних ознак — тобто ні підписів, ні вихідних номерів, вхідних номерів, печаток і так далі, щоб можна було би перевірити через установи, з яких документи були нібито отримані. Судячи з усього, у проекті дуже погано із фактчекінгом, тому що, по ідеї, його мав би спочатку провести журналіст, потім редактор або автор програми.

Судячи з того, що показує Шарій, текст частково навіть був написаний із листів, надісланих до редакції, — це свідчить про те, що журналіст провів мінімум роботи, просто вхопився за нібито сенсаційний «факт». Тобто переважило бажання побачити те, чого не було, — він просто шукав підтвердження тому, що нібито сприяло його версії. Він некритично поставився до документів і до джерел, хоча це найперша робота журналіста: сприймати будь-яку інформацію критично. До всього ставитися як до того, що підлягає сумніву. Інтернет-джерела взагалі потребують обережного ставлення. Ви не знаєте, з ким розмовляєте, звідки джерело бере інформацію, — все має бути перевірено. Якщо ми говоримо про інвойси, то можна було подати запит до польської митниці, до нашої, перевірити, чи існує цей інвойс, там є номер, назва митниці — чому цього не було зроблено? Це ж документальне джерело, воно офіційне, й можна публікувати документ із офіційного джерела в такому разі. Навіть якщо офіційне джерело помиляється, в такому разі претензії до журналіста вже не може бути. А тут документи без підписів, без печатки — тобто на місці розслідувачів я би такі документи ніколи не виклав взагалі. Це ще раз доводить, як легко помилитися і що все краще перевірити десять разів. Занадто великі ризики таких публікацій, — ми ж розуміємо, що тепер репутація цієї програми падає нижче плінтуса. Мало того, це автоматично переноситься на інші програми розслідувань. І тепер будь-хто, будь-який об’єкт чи суб’єкт розслідування, може сказати: «А, ми ж пам’ятаємо, як ці розслідувачі працюють, — ось вам приклад». Це дуже небезпечний прецедент.

Олег Хоменок, члена Совета директоров Глобальной сети журналистов расследователей:

— Могу сказать, что «Эспрессо» продемонстрировали просто верх непрофессионализма — совершенно очевидно, что при наличии фактчекинга этот материал никогда не попал бы в эфир.

• Непроверенная информация из единственного источника, которого журналисты не видели лично;
• отсутствие попыток проверки и заявлений в материале о том, что такие попытки предпринимаются;
• отсутствие попыток анализа полученных документов с использованием открытых реестров;
• отсутствие попыток реализовать право на ответ. Кстати, после вопроса Шустровой от «Детектора медиа»: «С вами связывались люди Дерипаски?» я бы спросил: «А вы с Дерипаской связывались, и если нет, то почему?». Равно как и с Мураевым, Портновым и Медведчуком;
• вырванные из контекста цитаты экспертов и участников (героев). Например, я не понимаю — ответом на какой вопрос является цитата Грановского;
• выдаваемые за выводы домыслы. Которые затем Шустрова использует для защиты, говоря, что в программе ничего не утверждалось стопроцентно;
• разрыв видео и текста, формирующий определенный негативный эмоциональный фон;
• некомпетентность и предвзятость в общении с подставным лицом. Диалог (Шустровой и источника, аудиозапись которого использовал в своем видеоблоге Шарий. — «ДМ») просто не выдерживает никакой критики.

Добавлю, что полностью согласен с первым утверждением автора материала Дмитрия Костюка: «Протягом останніх місяців Україна остаточно втратила важливі позиції на фронтах інформаційної війни». Надо полагать, это было саморазоблачение канала «Эспрессо» — с такими друзьями и врагов не надо.

Также согласен с Натальей Лигачевой по поводу того, что этот материал дискредитирует и журналистику, и жанр расследований в целом. Такое непрофессиональное поведение даёт возможность делать обобщения: дескать, все они одинаковые. Подрывается доверие к медиа в целом и конкретному жанру в частности. И вина тут лежит исключительно на журналистах «Эспрессо». Рассказы про провокацию смешны. Если они сами заявили, что находятся на войне, неважно, что информационной, — это не провокация, а боевые действия. И они прозевали масштабную информационную операцию. Этот кейс, с другой стороны, показывает, насколько легко можно фальсифицировать как документы, так и аудио, для того, чтобы дискредитировать некомпетентных и невнимательных журналистов.

Фото: канал Еспресо