Копирайт фотокорреспондента «Коммерсанта» Влада Соделя в последнее время часто можно увидеть на фотографиях дорогих аксессуаров народных депутатов, членов правительства и других высокопоставленных чиновников. Составлять турбийоновый хит-парад драгоценных часов Влад начал еще в Livejournal. Но популярность его снимки с ориентировочными ценниками снискали уже в сети Facebook, благодаря которой они моментально расшариваются десятками пользователей и подхватываются многими сайтами.

Работая в бизнес-издании, Влад привык обращать внимание на имиджевые детали внешнего облика випов. А снимая фото для приложений «Коммерсанта», он приценился к дорогим безделушкам и теперь знает, что почем :)

По мнению журналиста, упреки его во вмешательстве в частную жизнь необоснованны, потому что он не обнародует личных СМС-переписок народных избранников с их «котиками». А вот о часах на руке народного избранника ценой в годовой бюджет населенного пункта граждане Украины знать должны. И об СМС-доказательствах лоббирования бизнес-интересов с помощью власти - тоже.

Свою гражданскую позицию Влад видит в троллинге представителей органов власти. Жалоб или угроз он пока не получал, но уверен, что это продлится недолго. «Нужно быть наивным человеком, чтобы думать, что мне это будет долго сходить с рук. Но пока я как юрист знаю, что меня за это нельзя посадить», - говорит он.

Фотографией Влад занимается с детства. «У меня до сих пор хранится старая проявочная техника. И я иногда по старинке проявляю фотографии. Это несложно - как посуду помыть», - говорит фотограф. О своей профессии и миссии Влад Содель рассказал в интервью «Детектор медіа».

Политспоттинг Влада Соделя

- Влад, как вы думаете, могут ли ваши фото чиновников и депутатов с дорогими часами, которые даже на депутатскую зарплату не купишь, изменить что-то в Украине к лучшему?

- Я это публикую, исходя из своих понятий о честности, справедливости. Видимо, меня так воспитали. Какое-то повышенное чувство справедливости толкает на определенные поступки. Это своего рода выплескивание энергии через тот же Facebook.

Думаю, это не сдвинет камня с места, но вода камень точит. Если у нас станет, как в Беларуси, то для людей, у которых повышенное чувство справедливости, однозначно места в этой стране не будет. Я думаю, что власть это понимает, поэтому разрешает выпускать пар. Ломание заборов на Троещине ее тоже не пугает - она новый поставит.

Все эти фотографии из архива «Коммерсанта». «КоммерсантЪ» - бизнес-издание, а экономика - это основа государства. Политическая ситуация может быть непредсказуемой, а свобода предпринимательства хоть как-то гарантирует независимость людей от государства. И политические фигуры интересуют наше издание именно в таком ракурсе.

- Не угрожали вам представители власти, фото которых вы выставляете в Facebook?

- Моя гражданская позиция сейчас состоит в том, что я троллю представителей органов власти, а именно публичное проявление их деятельности, их звездности. В личную жизнь не лезу. Но нужно быть наивным человеком, чтобы думать, что мне это будет долго сходить с рук. Практически уверен, что еще немножко - и у кого-то терпение лопнет, и мне сделают пару звоночков. Может, я потом и остановлюсь. Но пока я как юрист знаю, что меня за это нельзя посадить - личную переписку я не публикую.

Мне в Facebook много людей пишут, что журналисты-свиньи копаются в чужом белье, что мы подсматриваем за чужими часами, и всё это неправильно, и в принципе мы этого делать не должны. Хочется им ответить: «Подумайте своим небольшим умишком: у него на руке годовой бюджет какого-то села или стоимость киевской квартиры. Вдумайтесь! Вы себе представляете уровень жизни этого человека, если он только на такой аксессуар, как часы, готов потратить такую сумму?». Люди не понимают, что есть какая-то грань, за которой человек просто перестает задумываться над логикой и ответственностью за свои поступки. То есть ему всё равно, что о нём подумают. Это такая наглость! Меня поражает, что люди не понимают: если у человека такие замашки в аксессуарах, то какой он вообще. Многие, чтобы достичь благосостояния, реально идут по трупам.

- Вам никогда не хотелось таких часов, как вы снимаете, за 50-100 тысяч долларов?

- Часы сами по себе меня вообще не интересуют. Купить себе такой аксессуар могут только те, кто пролез во власть.

Вообще, швейцарцы придумали гениальную вещь - сделали государство, у которого уровень ВВП состоит из налога на добавленную стоимость изделия, которое может поместиться на ладони. У него НДС в десятки раз больше, чем у «Мерседеса». Металла в этом изделии с гулькин нос, энергии на это изделие тоже много не тратят. Какая хитрость!

Почему наша страна, которая обладает такими мозгами - людьми, зарекомендовавшими себя как умнейшие программисты, - не может создать у себя какую-нибудь Силиконовую долину? Почему нас всех тянут копать картошку, садить капусту? Почему людей, которые думают своей головой, заставляют отсюда уезжать?

- Считаете ли вы себя фотографом-расследователем?

- Недавно в Facebook я выставил СМС-переписку депутатов. Это общественно важная информация, не приватные СМС про «котиков» - такие я не ставлю, потому что депутаты тоже имеют право на личную жизнь. Хотя насколько нужно быть недалеким человеком, чтобы общаться со своей «киской», зная, что сверху нацелены на депутатов два десятка стволов?..

Мои друзья в Facebook - это журналисты и их друзья. И мне интересна их реакция на такую информацию. Я сам не буду заниматься расследованием, но могу дать идеи и факты. Кто-то мне написал под одной из таких карточек, что это можно назвать политспоттингом (споттингом занимаются фотографы, которые снимают самолеты). Поэтому альбом я назвал Politspotting. В нём СМС и другие свидетельства лоббирования бизнес-интересов.

Я провожу расследование благодаря большой оптике. И на радость фотографам дисплеи телефонов депутатов увеличиваются в дюймах не по дням, а по часам. То есть iPhone 5, который появился у Хомутынника, это просто прелесть :) Сегодня (интервью состоялось в первый день работы новой Рады, 12 декабря 2012 года. - ТК) все новенькие депутаты пришли с планшетиками, на которых пишут, что у них всё хорошо, что им удобно. А уж как нам удобно - так и описать не могу :)

- Ваши фотографии когда-нибудь фигурировали как доказательства в судах?

- Нет. Совсем недавно милиция приглашала меня дать показания по поводу акции на Бессарабке возле памятника Ленину в защиту прав человека, когда девушка из «Свободы», прикрываясь журналистской ксивой, брызгала газом в глаза, в том числе и мне. Она попала ко мне в кадр. Милиционеры сказали, что им нужна такая карточка. Я ответил, что это собственность «Коммерсанта», поэтому все вопросы - через прокуратуру или суд. Не понимаю, зачем им нужен именно мой снимок, если их ребята сами всё снимают, причем с четырех сторон.

Профессия - репортер

- Влад, расскажите, где вы учились фотографии. Какое у вас образование? Кого считаете своим учителем?

- Азам фотографии меня научил отец моей одноклассницы, который был фотографом. Я был фотокорреспондентом школы.

У нас в классе было три рок-группы, поэтому после школы мы с друзьями решили поступать в Институт культуры. Первый экзамен по истории я завалил, потому что уже знал новую историю, а преподаватель старой закалки не понял моего рассказа о послевоенных сталинских репрессиях.

Я получил юридическое образование, я юрист-правовед, могу работать нотариусом или адвокатом. Было время, когда делал музыкальные инструменты, готовил музыкальные обзоры для «Эры». У меня был небольшой бизнес - интернет-магазин, где я продавал кино. Даже диплом защитил по торговым маркам.

Потом появились цифровые камеры, и я решил вспомнить старое. Попал в клуб «Икар», который организовал Александр Ляпин. У него хорошая педагогическая метода, он всех считает гениями. В «Икаре» я стал интересоваться фотографией не как прикладным ремеслом, а ее смыслом, идеологией. Ляпин дал мне серьезный толчок, пригласил меня к себе в «Вечерние вести». А вот толчок в сторону жесткой репортажной фотографии, по Джеймсу Нахтвею, дал мне Александр Течинский (коллега по «Коммерсанту». - ТК).

- Как вы попали в «КоммерсантЪ»?

- Когда я работал у Ляпина, попал на пару мастер-классов Юрия Нестерова (директор фотослужбы «Коммерсанта». - ТК). Мне очень понравилось. В «Вечерних вестях» я сходил на пару заказных съемок, типа Ани Лорак в онкоцентре, или ЖКХ-патруль на Соломенке. Для меня это был «абзац». А тут мне рассказали, что люди занимаются журналистикой по мировым канонам. И я пришел к Нестерову и сказал, что хочу у них поработать. Это был 2005 год. Он отправил меня на мероприятие: визит Кучмы в детскую авиашколу. Хотя мое фото и опубликовали, я осознал, что тупо провтыкал мероприятие, потому что еще не понимал, как происходит событие. Потому что «Вечерние вести» - это одно, а «КоммерсантЪ» - совсем другое. Я занялся самообразованием, походил еще на съемки, стал опытнее, уже начинал чувствовать событие.

В «Вечерних вестях» перестали платить зарплату, и я решил менять работу. И так случилось, что меня одновременно пригласили на собеседование и в «Экономические известия», и в «КоммерсантЪ». Я выбрал «Коммерс» - всё-таки он меня научил основам репортажной съемки.

- Высокие ли требования к фотографии в «Коммерсанте»?

- В «Коммерсанте» есть четкий стандарт, который пришел к нам в 2005 году из Москвы. Например, межбутылочный или межстаканный ракурс на пресс-конференциях или фото снизу, или «насадить» лампу на голову - это был коммерсантовский стиль. Хотя со временем и российский «КоммерсантЪ» отошел от жестких стандартов. Сейчас больше чувствуется стиль фотографа, который работает на «КоммерсантЪ». Если у него есть желание перестроиться на коммерсантовский стиль, то он это сделает. Я поначалу тоже пробовал, меня привлекала эффектность. Но это технические приемы, которыми пользуются фотографы. Тут много ума не нужно, нужна смелость и личная инициатива.

- Как вы считаете, выработался ли у вас уже свой особенный стиль?

- Когда я снимаю для себя, то опираюсь на достижения людей, которые снимали в 60-70-е годы прошлого столетия. На мой взгляд, до 80-х годов было снято всё лучшее. Вся хорошая уличная, репортажная, жанровая фотография уже давно случилась. И всё, что мы сейчас делаем, - ходим по полю из граблей. Многие, возможно, этого не знают и думают, что сняли классный кадр, а на самом деле это всё уже было. Очень мало таких фотографов, которые сами создают образ. За них это делают люди, которые сидят в редакции.

Когда я прихожу на мероприятия, то точно знаю, что мне нужно нажать, чтобы поставили картинку, допустим, в небольшую заметку. А личный стиль фотографа - это груз, который ты носишь с собой. Например, тебя что-то впечатлило и восхитило, и ты это снимаешь. Мне нравится многое, но для меня на первом месте - качество изображения. Хотя при печати газеты оно может испортиться, к примеру, может исчезнуть контраст.

- Считаете ли вы себя универсальным фотокором: готовите ли фотоистории с текстом, делаете видеоролики продолжительностью 3-5 минут, которые сейчас очень востребованы на рынке?

- У нас нет мультимедиа, но нам обещают купить новые камеры. Я не уверен, что фотограф может быть хорошим оператором. Когда работал в «Вечерних вестях», то писал заметки и сам их иллюстрировал. Это всё несложно, на самом деле. Писать сухим повествовательным репортажным стилем довольно просто.

- Идя на съемки, вы получаете задание персонально или работаете в паре с журналистом?

- Когда журналист идет на задание, то должен взять с собой фотографа. За исключением тех событий, куда фотографов не допускают. Журналисты делают заявку в фотослужбу, а последняя сообщает мне дату, время, место, событие, лицо и формат.

- Когда вы идете на событие, стараетесь что-то о нём узнать?

- Стараюсь. Например, вы идете на заседание комитета рыбного хозяйства. Вы должны знать хотя бы, как выглядит его глава. Потому что иначе не поймете, кто глава, покуда он не сядет в президиум. А если ты его будешь знать, то можешь «нарезать», пока он выходит из своего «Мерседеса» в пыжиковой шапке, пока он идет по коридору в своих крокодиловых туфлях. Это живой портрет, это интересно. А говорящую голову, как у нас мрачно шутит Сережа Кузнецов - портрет на автобус, ты всегда нажать успеешь.

- Всегда ли вы уделяете много внимания деталям, когда снимаете украинских депутатов и других высокопоставленных должностных лиц?

- Это тоже коммерсантовский стиль - обращать внимание, из чего человек состоит публично. Он сам по себе витрина. Особенно это касается серьезных публичных людей, которые хотят произвести впечатление. Вопрос в том, чувствуют ли эти люди меру в том, как они себя преподносят. У нас может быть одна мера, а у них совсем другая. Они сами любят хвастаться, где отдыхали, на какой яхте катались.

Я думаю, любой фотограф обращает внимание на детали. Детали видишь сразу. У «Коммерса» есть приложение «Стиль», для которого мы делаем обзоры: ювелирные изделия, одежда, обувь, блюда в ресторанах. Поэтому поневоле знаешь марки изделий и их цену.

- У вас есть собственное место в парламентской ложе прессы? Какие у вас там отношения между фотографами, не ругаетесь?

- У меня нет постоянного места, я перемещаюсь на балконе, чтобы были разные ракурсы. Между фотографами нормальные отношения. Но в Раде фотографы не имеют возможности снимать всё, в отличие от операторов. Те сидят вверху и постоянно кричат на нас, что мы им мешаем.

- Вы собственной техникой снимаете?

- Нет, редакционной. Комплект для фотографа - это 10 тысяч долларов. В основном у всех, кто работает в изданиях или агентствах, «дрова» (так фотографы называют фототехнику. - ТК) конторские. Это не секрет. Редко кто покупает сам. Начинающие снимают своей техникой, пока не убивают ее. У меня так было. Теперь я снимаю редакционной.

- Кроме газеты, где вы еще размещаете свои фотографии?

- То, что я сливаю в «Коммерс», размещают они. Согласно договору, на все фотографии, которые я снимаю, у меня неимущественные авторские права, а у «Коммерсанта» - имущественные. На фото обязательно должно быть написано: «Влад Содель, КоммерсантЪ».

- Российский «КоммерсантЪ» печатает ваши фото?

- Конечно. У «Коммерса» как у медиахолдинга есть одна огромная фотобаза. Холдинг иллюстрирует свои издания, которых много, и продает фото. Если я напишу запрос, то могу узнать, какие мои фото продали, а какие опубликовали. Мне за это присылают гонорары.

- На Западе крупные банки или фонды покупают за большие деньги ценные фотографии. Вам предлагали купить фото?

- Опять-таки, имущественные права на мои фото принадлежат «Коммерсанту». Даже если я уйду. Это грустно, но что поделаешь.

- Вы сами читаете издание, в котором работаете? Какие еще СМИ читаете, смотрите или слушаете?

- «КоммерсантЪ» читаю. Из других печатных - «Країну», «Корреспондент», из интернет-изданий - «Украинскую правду» и «Корреспондент».

- Как вы относитесь к фотошопу, к тому, что фотографию можно улучшить?

- «КоммерсантЪ» проповедует общепринятую точку зрения журналистики - в изображении нельзя ничего поправить. Изображение как факт не должно претерпевать никаких изменений. Любое искажение фактов, по сути, может привести к кардинально противоположному смыслу. Это просто неприемлемо с точки зрения и журналистики, и декларируемых принципов издания. Мне в этом плане очень повезло, я работал в изданиях, где не принято было таким заниматься. Но у меня просто волосы шевелятся, когда я думаю, что такие издания в Украине есть, и я даже знаю, кто этим занимается.

- А как относитесь к тому, чтобы вообще не ставить фотографию по чьей-то просьбе?

- Меня не просили не ставить фотографию. Были случаи, когда ньюзмейкер мог сказать журналисту, что его неудачно подловил фотограф. На что ему отвечают: «Хотите выглядеть красиво - выглядите красиво!».

В «Коммерс» никто звонить не станет, потому что это практически преступление. К примеру, недавно меня послали на съемку «икорной» вечеринки. У меня такая съемка занимает пять минут, потому что уже знаю, кого надо снимать, а кого не стоит. У нас есть перечень лиц, которых мы не снимаем, потому что они просто фуршетчики. Очень редко бизнесмены, которые нам интересны в неофициальной обстановке, попадают на такие мероприятия. Захожу: темень, какая-то музыка играет, стоит кастрюля черной икры, какие-то совершенно вульгарные девицы снимаются, накладывая себе в стаканы с напитками черную икру. Смотрю - сидят Виктория Тигипко, Сергей Тигипко и Борис Ложкин. Я понимаю, что с этого мероприятия есть только эти трое, которые заинтересуют наше издание. Успеваю сделать несколько кадров: Виктория с икрой, Виктория удивленная, Виктория рукой показывает, что, мол, не снимай. Газета в светской хронике опубликовала третий снимок. Но никто нам по этому поводу не звонил.

И это нормальная реакция, я не перешел рамок приличия. Чем вы думали, когда приглашали прессу перед выборами на такое мероприятие? Хотя бы поинтересуйтесь, сколько стоит черная икра! Прикольно, что под некоторыми фотографиями даже подписи не нужны. Фотография, которая сама за себя говорит, многого стоит.

- На Западе фоторепортеры считаются элитой журналистики. Если проходят сокращения, то их не трогают. Вы чувствуете себя элитой?

- Я бы не хотел быть элитой. Фотограф, который работает в ежедневном издании, превращается в курьера. Мы просто доставляем иллюстрации в нужное время из нужного места :) Как мы это делаем - никого не волнует.

Помню, нужно было за час до верстки сделать фото замглавы НБУ Анатолия Шаповалова, который отлеживался в «Феофании». Мне звонят и говорят, что я там должен быть час назад. Хорошо, что у меня тогда был мопед. Мы с Александром Течинским купили себе мопеды, потому что хотели быть мобильными и везде успевать. Я успел в «Феофанию», журналист сделал роскошное интервью с моими фото, а мне за это - спасибо. Так что хочешь быть элитой - будь ею! Никто тебе не запрещает.

- А уважение к своей профессии в Украине, в своем издании чувствуете?

- У меня нет такой необходимости. Я свою работу выполню в любом случае, независимо от того, будет меня кто-то уважать или нет. Фотограф - это иллюстратор. Я выбрал свою профессию сознательно, зная, что репортер попадает в разные ситуации.

В издании мы как единый организм, хотя я не так часто бываю в редакции. Я постоянно на мероприятиях, съемки сливаю через интернет. В редакции есть фотослужба, которая принимает всё, описывает и архивирует.

- Многие фотографы сетуют на низкие заработки. Может ли фотограф, работающий в украинских СМИ, прокормить семью? Или он должен подрабатывать, снимая свадьбы и выпускные?

- Себя прокормить сможет, семью - нет. Если жена не работает и есть дети, то очень тяжело.

Свадьбы я не снимаю, а корпоративы бывают. Но этот сектор настолько забит фрилансом, что мы туда не суемся. Они не суются на наш рынок, а мы - на их.

- Где тяжелее работать: в печатном издании, агентстве, интернет-издании?

- Конечно, в агентстве! Там ребята всё время работают.

- Какие вы видите издержки вашей профессии?

- Когда тебя посылают на съемку, на которой ничего не происходит. Но ты всё равно снимаешь и показываешь, что в этом месте в это время ничего не происходит.

- Какая самая памятная съемка?

- Много событий, которые можно вспомнить: всякие драки и побоища в парламенте, штурм Верховной Рады...

«Никакой жилет или бейдж не спасет журналиста»

- Как вы относитесь к внедряемой единой пресс-карте, которую будут выдавать в том числе и фотокорреспондентам, участвующим в массовых мероприятиях?

- В идеале это классно. Но как будет на самом деле? Например, на последнем мероприятии, где нам распылили газ в глаза, должен был быть пресс-офицер МВД. Но его там не было, он сидел в офисе. Правоохранители как плевали на нас, так и будут плевать.

- А как лучше идентифицировать журналистов на массовых мероприятиях, чтобы их не била милиция?

- Дело в том, что правоохранители всё равно будут препятствовать журналистам выполнять работу. Потому что журналисты снимают какие-то действия милиционеров, которые, по их мнению, будут очернять их позитивный имидж. Поэтому никакой жилет или бейдж не спасет журналиста и оператора от того, что ему закроют камеру рукой, или развернут его, или сделают ему подкат.

- Так нужно что-то делать или нет?

- Нужно. Нужно разрешить всем носить оружие. Уважение со стороны милиции к журналистам должно воспитываться в рамках гражданско-правового законодательства. Нужно очищать систему, карать правоохранителей, которые виноваты, хотя бы уволить их из органов. Но на это никто не пойдет.

- Почему, на ваш взгляд, правоохранители не считаются с журналистами? Под Верховной Радой или в суде беркутовцы, несмотря на то, что фотокоры с камерами снимают процесс, часто бьют их, ломают технику.

- Они чувствует безнаказанность. Если некоторых наказать, то это прекратится. Кто-то же сверху спускает команды младшему составу. Мы в этой армейской системе не участвуем, поэтому влиять не можем. У них своя жизнь и свой мир, свой взгляд на идеальные отношения в обществе. Это конфликт систем, который жилетами и бейджами разрешить нельзя. Нужно менять систему. Если милиционер будет знать, что ему нельзя бить журналистов, а он это делает и не получает за это наказания, то исправить это простым жилетом нельзя.

Это какая-то кафкианская история. Милиция научилась пользоваться дырками в законодательстве. Она считает, что представляет власть. Поэтому милиционеру пуговицу оторвать нельзя, а нам можно отломать всё. С этими людьми бороться нормальными цивилизованными средствами бесполезно.

- А как вы действовали, когда были пострадавшим при выполнении журналистских обязанностей во время массовых акций?

- Я не пишу заявлений в милицию. Если камеру поломают, то пишу заявление на работе, там отремонтируют. А вот правоохранители постоянно пишут заявления в прокуратуру о том, что их побили. Они что, одни там пострадавшими были? Там многие были, но никто не пишет заявлений.

- Входите ли вы в профессиональные объединения?

- Нет, я не люблю входить в какие-либо объединения.

- Что вы делаете, если видите, что нарушаются ваши авторские права? Требуете гонорар или подаете в суд?

- Они не нарушаются. Недавно была смешная история, как я стал агентством. В Полтаве висел огромный борд, где кандидат в нардепы, представитель «Свободы» использовал мое фото из Facebook. Он на весь угол дома в исторической части Полтавы развесил растяжку, а внизу подписал: «Агентство Содель Влад». Я только через месяц увидел в Facebook сообщение с просьбой использовать мое фото. Я бы его не дал, потому что это запрещено авторским договором с редакцией. В интернете можно, а в печатном виде - нет.

«Фотограф должен быть циником»

- Влад, не тяжело ли большую часть своей жизни смотреть на мир через объектив?

- Из-за того, что видеоискателем постоянно давлю на переносицу и очки, у меня уже на носу ямка :) Это как автомобилист или мотоциклист постоянно хочет посмотреть в зеркало заднего вида, так и фотограф постоянно определяет фокусное расстояние: шире - уже, ближе - дальше.

- У вас как фотографа больше документальный или художественный взгляд на жизнь?

- В моем понимании документальное - это естественное. А всё естественное - красиво, в нём должна быть какая-то гармония. Даже в обычной новостной фотографии, которая выбирается ежедневно как иллюстрация для оформления статьи. Мне всё-таки повезло: у нас в издании стараются, чтобы была гармония. Негармоничные картинки людей не цепляют, не могут увлечь зрителя и читателя. В ежедневной печатной прессе фотография должна привлекать в первую очередь. Заголовок и картинка - чтобы читатель захотел прочитать статью. То есть можно снять классное фото даже на согласительном совете в Верховной Раде.

- Недавно главред интернет-журнала Foto.ua Александр Ляпин в интервью «Детектор медіа» сказал, что способные фотографы украинским СМИ не нужны. А вы как считаете?

- Он прав, он подтверждает мою теорию: для ежедневного издания либо для агентства нужен человек, который не поленится поехать в Пущу-Водицу и «нажать» какого-то утопленника. Понятно, что существует сумасшедшая текучка и буфер - люди, которые стоят в очередь на работу в это издание. Они думают, что это легко. Да, нажимать легко, всё остальное - сложно. Проще всего - пойти нажать и привезти карточку. Если будет нужна карточка упавшего дерева на троллейбус, то изданию будет наплевать, кто ее нажал.

- Достаточно ли в Украине, в частности в Киеве, выставочных залов? Интересуются ли они фотографией? Вложили ли бы вы свои средства в организацию собственной выставки?

- Хороших помещений хватает, вопрос в том, кто будет там размещать фотографии. Было бы круто разместить свои работы в «Мистецьком Арсенале».

Я не чувствую, что у меня есть что-то, на что можно потратить деньги и это будет нестыдно показать людям. Сама теория ежедневных новостей, всё, что ты делаешь, имеет ценность сегодня, максимум до 21:00.

Многие ждут от выставки выхлопа, а если его нет, то зачем ее делать? Ради поглаживания своего звездного эго? Кто этим болеет, тот пусть делает выставку. Я мог бы сделать с десяток выставок после каждой поездки или из Верховной Рады. И многие тут могли бы это сделать. Но, слава Богу, люди этим не болеют. А уйти из профессии и заняться длинной репортажной историей - у нас нет смысла. Сейчас длинные истории не интересуют даже крупные знаменитые издания. Даже National Geographic не покупает длинных историй. Тогда зачем тратить на них часть своей жизни?

- На какую выставку вы бы сами обязательно сходили? На чьи работы посмотрели бы?

- Это, конечно, дико, но я не могу ходить на выставки фотографов. Последняя, на которой я был, это посмертная выставка Виталия Развадовского в «Шоколадном доме».

Я не могу сказать, что я не люблю украинскую фотографию или презираю наших фотографов. Это однозначно не так, я их всех обожаю, они все мои друзья.

- Вы участвуете в фотоконкурсах?

- Когда у меня появилась первая цифровая фотокамера, то я поначалу слал свои фото на какие-то конкурсы. Вообще-то я не знаю, для чего люди участвуют в них. Видимо, им нужна какая-то моральная сатисфакция в том, чем они занимаются. Мне это в принципе не нужно. По-моему, фотографу, который публикуется, никакая сатисфакция не нужна. Он уже доволен тем, что публикуется и ему платят деньги.

- Александр Ляпин в интервью «Детектор медіа» сказал, что фотографы в музеи не ходят, фильмы хорошие не смотрят, книг не читают, думать не умеют, большинство из них интересует только процесс нажатия на кнопку. Вы с ним согласны?

- Не совсем, потому что это не про меня сказано. Хотя в кино не люблю ходить, я мизантроп.

Ляпин говорил о молодых людях, которые пришли в профессию. У тех, кто постарше, в голове не каша, а очень хорошие мысли. У нас есть сообщество фотографов и репортеров на Facebook, они все классные ребята, все с каким-то обостренным чувством справедливости. Фотографу сложнее что-то исказить, мы должны дать картинку, факт. И всё есть на картинке, этого придумать нельзя.

Когда-то Течинский рассказывал историю, что от него требовали фото, на котором Давид Жвания пришел в парламент в джинсах, потому что так написал Мустафа Найем. А у Течинского на картинке Жвания с самого утра в костюме. И он возмутился, что не был Жвания в джинсах, на карточке хорошо видно, что он был в костюме. И в редакции с ним согласились.

- У вас не возникало желания уехать из Украины?

- Желание уехать из Украины возникает перманентно. Постоянно какое-то ощущение, что тут просто невыносимо жить, и лучше не становится. От ленты новостей выносит мозг.

Я много чего вижу. Причем бывают такие контрастные дни, когда ты идешь снимать похороны, а потом вечеринки. Нормального человека такой контраст может свести с ума. Многие пишут: фотограф не должен быть циником, должен быть человечней. Я этого не понимаю. Потому что фотограф должен быть циником! На многие вещи, которые возбуждают ум обывателя, он должен смотреть спокойно и хладнокровно, чтобы потом миллионы могли возбудиться благодаря его фотографиям. Были такие фотографы, которые получали Пулитцеровские премии. А сейчас мультимедиа обесценили фотографию.

- Хотели бы вы работать папарацци за рубежом?

- Нет. Это какая-то полукриминальная структура. Получить в морду от Мэла Гибсона или пощечину от Анджелины Джоли там, видимо, считается почетным. Это бред, это маркетинг, когда вся мораль стала на расчетные рельсы.

- Что вы посоветуете молодым людям, которые решили пойти работать фотографом в СМИ?

- Не забывать, что они курьеры по доставке иллюстраций :) Пусть идут. Если появилось желание, его не нужно в себе давить. Хочешь работать - иди работай. Многие думают, что это принесет много денег. Это неправда. Человек, который придет работать в прессу, попадет в цикличный круговорот событий, которые повторяются из года в год: Рождество, Пасха, 9 мая, День Независимости... События настолько банальны по своей визуальной структуре, что ты можешь снимать даже верх ногами с вертолета, и ничего не изменится. Технические приемы решающей роли в этом не играют.

Справка ТК:

Влад Содель - коренной киевлянин, родился в 1975 году. Получил юридическое образование в Национальном университете культуры и искусств.

Фотографией занимался с детства, профессионально - с начала 2000-х. Работал в «Вечерних вестях». В штате «Коммерсанта» - с 2006 года, до этого год сотрудничал внештатно.

Увлекался мотоциклом, пока не попал в аварию.

Супруга - парламентский корреспондент и редактор 5-го канала Ольга Сницарчук.

Фото Павла Довганя

Турбийоновый хит-парад Влада Соделя:

Юрий Иванющенко и его Ulysse Nardin Alexander the Great Westminster Carillon Tourbillon 780-90 за $685 тыс.

Павел Гречкивский, депутат Киевского городского совета, и его Parmigiani Toric Westminster PF004184 за $514 тыс.

Григорий Суркис и его Ulysse Nardin, модель Triple Jack Minute Repeater 739-61/E2 за $400 тыс.

Николай Рудьковский и его Breguet Classique Complications 3755PR/1E/9V6, цена - от $168 тыс. до $235 тыс.

Николай Баграев и его Audemars Piguet Jules Audemars Tourbillon Chronograph 26010OR.OO.D088CR.01 за $166,5 тыс.

Павел Лебедев и его Corum Golden Tourbillon Panoramique 382.850.55/OF02 0000 (CO-493), цена - от $131 тыс. до $215 тыс.

Виталий Хомутынник и его FPJourne Journe, модель Tourbillon Souverain, цена - от $125,5 тыс. до $174 тыс.

Валерий Хорошковский и его Breguet Classique Grande Complication 5307PT/12/9V6 за $126 тыс.

Татьяна Бахтеева и ее Breguet Classique Grand Complication 3358BB/52/986 DD00 за $125 тыс.

Игорь Шаров и его Breguet Tourbillon Manual Wind 5357pt/12/9v6 за $100 тыс.

Сергей Клюев и его Breguet Classique Complications 3577 Tourbillon Chronograph, цена - от $90 тыс. до $140 тыс.

Игорь Рыбаков и его Breguet Classique Grande Complication 5307PT129V6, цена - от $86 тыс. до $126 тыс.

Хавьер Солана и его Casio за 200 грн.

Фото из Facebook Влада Соделя