Российский фестиваль «Флаэртиана» церемонией закрытия не заканчивается. Форум ведёт образовательную и кинематографическую работу круглый год. Оргкомитет уже рассматривает заявки режиссёров для участия во «Флаэртиане-2014». А 23 и 24 ноября стартует фестиваль «Эхо Флаэртианы». Первые показы лучших фильмов программы нынешнего года состоятся в Москве, где недавно открылся Центр документального кино. Всего в столице России ведут работу 20 киноклубов, которые являются наиболее доступными площадками для молодых документалистов.

«Интерес к документальному кино в России повышается», - говорит основатель и президент «Флаэртианы» Павел Печёнкин. За этими словами стоят 18 лет, которые он совместно с коллегами, режиссёрами Пермского края, посвятил философии и практике последователей школы американского режиссёра Роберта Флаэрти.

Сейчас знакомиться с опытом образовательных программ и культуры смотрения документального кино в предгорье Урала устремляются активисты фестивального движения, программеры, режиссёры со всего мира. При этом проходит фестиваль на территории небольшого пермского кинотеатра «Премьер», куда приходят тысячи зрителей. Фестивальные фильмы ориентированы и на местную аудиторию, и во время обсуждений фильмов пермяки озадачивают авторов картин интересными вопросами.

«Детектор медіа» попросила Павла Печёнкина поделиться с украинскими документалистами опытом работы и технологиями «доставки» документальных лент к зрителю.

«В середине 1990-х мы же с товарищами точно определились:

чем больше правды в кино, тем лучше»

- История фестиваля берёт своё начало в 1995 году. Как шлифовало время концепцию «Флаэртианы»? И что, в свою очередь, в историю российского кино привнёс фестиваль?

- Середина 1990-х - это было такое забавное, наивное время раннего капитализма. В этот период я работал на Свердловской киностудии, наряду с плеядой блестящих режиссёров-документалистов Серёжей Мирошниченко, Борей Кустовым, Георгием Негашевым, Владимиром Ермошенко, Людмилой Улановой. На Западе наше кино приветствовалось, из поездок на фестивали режиссёры приезжали с премиями и денежными призами, а доллар тогда стоил дорого.

Сама идея фестиваля возникла в кухонных разговорах коллег-режиссёров. На то время в Екатеринбурге уже был хороший фестиваль документального кино «Россия», мы его любили. Но, прежде всего, нам была интересна другая эстетика - кино, которое показывает правду жизни.

Название для будущего фестиваля подсказал Наум Клейман. Поехали мы к нему с приятелем, он напомнил, что есть такой фильм «Нанук с Севера» Роберта Флаэрти.

Флаэрти ведь первым изобрёл опыт длительного наблюдения за героем в его реальной жизни, тогда как Вертов сосредоточился на создании искусственного пространства и времени. Подход Вертова взяли на вооружение большевики, объявив его дело важнейшим из искусств.

Мы же с товарищами точно определились: чем больше правды в кино, тем лучше. Только правда может воссоздать некую идентичность человека.

- 1995-й год. «Флаэртиана». Пермь.

- Дико вообще. Кто бы сейчас поверил, что в центре России фестиваль, названный в честь американского режиссера, возможен в принципе. Только в 90-е можно было сделать такое.

Мало того, что так назвали, администрация области дала деньги. Небольшие, но мы нашли спонсора - курорт «Усть-Качка». Тогда на курорты никто не ездил, вот директор и говорит: «Ребята, приезжайте, живите у меня. Только на еду берите денег, и всё». Курорт был рядом с аэропортом - что до города, что до курорта добираться одинаково. И вот собрались 20-30 человек, посмотрели кино, поговорили...

В дальнейшем фестиваль проходил в формате биеннале, хотя, скорее, семинара. Мы обсуждали проблемы времени - в кино и в жизни, проблемы этнографии, визуальной антропологии.

- В итоге, в приоритете «Флаэртианы» - международная программа.

- В 2006 году в Пермском крае сменилась власть Новые губернатор и министр культуры предложили вывести фестиваль на новый уровень. Так мы пришли к необходимости международного конкурса. К тому же, в то время в России международных фестивалей практически уже не было.

Одновременно с переосмыслением философии фестиваля пришло время задуматься о новом документальным кино. Имеют ли отношение к документалистике телефильмы, журналистские истории? Возможно ли в эфире телеканалов наблюдательное кино, которое внимательно всматривается в жизнь? Почему зрителю доступны примерно 50 фильмов в год из 600, финансируемых государством? Какова социальная ниша документального кино?

И с 2006 года мы начали новый этап работы. В 2009-м появился конкурс «ВУЗ Флаэртиана». Это типа КВНа: в каждом вузе появляется команда преподавателей и умных студентов-очкариков, которые приходят сюда в архив «Флаэртианы». Здесь они смотрят кино, затем показывают и обсуждают его в своих вузах. Жюри оценивает программу, количество аудитории и качество дискуссии. А победителей этого конкурса мы по сей день награждаем во время церемонии открытия фестиваля.

Затем мы получили грант Европейского союза и провели десятки обучающих семинаров в нескольких регионах края. Оказалось, что местным зрителям флаэртианское кино не знакомо: «Это возможно? Это кино есть? Почему нам его не показывают?».

«Чтобы поверить в социальную гуманитарную технологи, и чтобы её реализовать,

нам понадобилось 18 лет»

- Что первично в документальном кино - интерес зрителя или предложение самих документалистов?

- Ответ - в потенциале самого кино. Здесь как в экономике: если экономика спроса перестала работать, необходима экономика предложения. Вначале создаётся продукт, внедряется на рынок, и рынок начинает на него реагировать. То же самое и с документальным кино: мы предлагаем, публика на него реагирует и начинает появляться спрос.

Только вопрос доставки документального кино - логистика по другим законам. Телевизор здесь ничего не решает, его внимательно уже никто не смотрит.

Документально кино требует внимания. Дня него нужен процесс обучения, социальные проекты. Показателен пример воспитанников Краснокамского детского дома («ВУЗ Флаэртиана» проводит медиаобразовательные программы в детских домах. - Авт.). К нашему предложению о сотрудничестве воспитатели и психологи поначалу отнеслись с осторожностью. После четырёх занятий мы проверили эффективность: группе детей, которые согласились посмотреть документальное кино, предложили поехать в другой детский дом, где живут дети, больные ДЦП. Из 12 человек проведать их вызвалось 10. Четверо из них пошли в палату, в которую даже взрослые не ходят.

А ведь речь идёт о детях, жутко обиженных на мир, многие озлоблены. А им предложили посмотреть фильм Тофика Шахвердиева «О любви». В нём 5-7летние дети несколько минут говорят о любви. А в конце - крупный план, и понятно, что у мальчика нет рук, а у девочки нет ног. И это производит шокирующее впечатление. И на финальных кадрах вся кора с душ зрителей мгновенно слетает, они становятся обыкновенными людьми. Осознают, что их детдомовские проблемы - это ещё не проблемы.

- Но у фильмов на близкие многим темы по-прежнему судьба разовых показов - на фестивалях, киноклубах, самых поздних слотах телеэфира.

- У каждого есть свой личный опыт общения с кинематографом, фильмы, которые его изменили. Это все принимают и знают, но до создания социальной гуманитарной технологией не доходит. Но ведь это так же элементарно, как соединить причину и следствие, и семи пядей во лбу для такого не требуется. Но чтобы поверить в это и чтобы это реализовать, нам понадобилось 18 лет.

Пока не как у поэта Жданова «все лезут ко мне обниматься, целуют и деньги дают». Но объяснять уже ничего никому не надо: Пермь в социальных опытах номер один. И к нам едут документалисты и педагоги обучаться этим технологиям. Тем более что интерес к документальному кино повышается: в Москве, к примеру, 20 клубов документального кино.

А ведь такие центры, как Пермь, были по всему Советскому Союзу - региональные дистрибьюторские конторы, которые распространяли фильмы на всю территорию Пермского края. Такие же есть и в Украине, и в Молдове, и где угодно. И что от них осталось? «Собственность в центре города». Давно всё утоплено, давно перепродано, приватизировано, сожжено и выброшено.

- Удалось ли вам развить интерес к документальному кино в Пермском крае?

- У нас есть постоянные зрители - интеллигенция, студенты, продвинутая молодёжь. И это аудитория не только фестиваля «Флаэртиана»: в одном из залов кинотеатра «Премьер» документальное кино выходит в прокате круглый год.

Со всей России к нам приезжают на Flaertiana Workshop, причем занятия часто проходят бесплатно. Одна из победителей питчинга в рамках фестиваля - Ольга Аверкиева - стала лауреатом польского Dragon Forum, в котором принимали участие проекты из 26 стран...

Полученные на Flaertiana Workshop знания будущие профессиональные режиссеры применяют и в других сферах. Если ты научишься работать с документальным героем, с актёром ты точно сможешь работать. Ведь документальное актёрское мастерство - одно из самых сложных, здесь заложенные сценаристом реплики не предусмотрены. Как отметил гость Flaertiana Workshop нынешнего года, режиссёр Павел Лунгин, «если тебе везёт с героем - у тебя блестящий документальный актёр в кадре».

- Насколько большой выбор фильмов во флаэртианской традиции?

- Такого кино снимается немного. А именно такого конкурса с подобной формулировкой отбора больше нигде в мире нет. Многие и едут сюда познакомиться с уникальной флаэртианской программой.

На отборщиков «Флаэртианы» это налагает определённую ответственность. Есть сложности: так, хорошие фильмы, но с хроникой, априори не могут быть показаны на нашем фестивале. Хотя у нас есть Красногорский архив, и вне фестиваля мы регулярно показываем хронику.

«Флаэртиана» - не только эстетическая, но и философская платформа. С одной стороны, человек здесь является мерилом всего. С другой стороны, такое документально кино ближе всего к игровому и увлекает зрителя.

Фильмы для международной программы отбираем на европейских кинофестивалях. Составлением «Российской Флаэртианы» занимаюсь я сам. Плюс порядка 500 фильмов приходят самотёком.

«Кино, на самом деле, если ты правильно всё делаешь,

стоит небольших денег»

- Критики отмечают, что лучшее документальное кино, которое не только фиксирует, но и анализирует происходящее, выполняет функции телевидения. В частности, в странах, где вследствие цензуры и нарастания пропорций коммерческого развлекательного контента каналы не в полной мере справляются с социально важными темами.

- Телевидение должно этим заниматься - информированием, оперативным реагированием. А человека-то на экране через информацию не видно. К тому же, аудитории подаётся информация в интерпретации самого журналиста, редактора... Но это ещё не значит, что это правильная информация. К сожалению, журналисты и редакторы - не режиссеры документального кино. Ведь режиссер на съемках фильма общается с героем полгода, год. Шансов соврать или выдать реплику героя за свою у него несоизмеримо меньше. То есть доккино - это «правда 24 кадра в секунду».

- Как повлияло качество современного телевидения на документальное кино? Много ли режиссёров посвящают время и силы длительному наблюдению? В журналистике сейчас очень многое делается быстро.

- Все-таки документальное кино от работы телеканалов не зависит. Это некая философия отношения к жизни, это ментальность, некая гражданская позиция в жизни. Документальное кино не терпит легкомысленности.

Разница между журналистом и документалистом такая же, как и между журналистом и писателем. Документальное кино - это современная проза, иногда поэзия - как в случае с ушедшим уже из жизни режиссёром Толей Балуевым, ретроспектива которого была представлена в программе фестиваля нынешнего года.

Чем меньше склеек в документальном фильме, тем лучше. Потому что каждая склейка - отрезка времени, вырезка каких-то моментов. А документалистика - это кино один в один в масштабе со временем, и с этой жизнью нам нужно научиться совладать.

- Благодаря российским документалистам такое кино уже не редкость. Но по каким канонам оно развивается? На Flahertiana Workshop мы имели удовольствие смотреть и анализировать фильмы Сергея Ландо, который огромное внимание уделяет свету и композиции. Работы же современных режиссёров совсем иные - художественные приёмы уже вчерашний день?

- Это болезненная тема последних десяти лет.

Во многом упрощённый подход вызван изменениями технологий, удешевлением самого технического процесса, внешней простотой технической составляющей: покупаешь камеру, компьютер, - и всё, ты сам себе режиссёр. Потом, правда, эта уверенность быстро проходит... Я отношусь к людям, которые лучшие свои фильмы сняли на плёнку. Как только началась цифра, уже другая система пошла.

К примеру, долго критиковали Мастерскую Марины Разбежкниной. Она принципиально не учила художественным приёмам, и, в конечном итоге, её учеников этому никто и не научил. Они так и не поняли, что такое свет, что такое качественное изображение.

Но на самом деле это противоречие - такая чепуха, всему можно научиться, если захотеть. Не хотят.

Ранее дорогая плёнка и более сложные технологии съёмок отсекали непрофессионалов. Сегодня же таким ситом являются технологи получения денег на производство. Знаешь эти технологии - сможешь снимать фильмы.

Но я не волнуюсь на этот счет. Мы в Перми создали историю, когда нам не нужны большие деньги. Кино, на самом деле, если ты правильно всё делаешь, стоит небольших денег. А 100 тысяч рублей на фильм в Перми всегда можно найти.

Пришло время фестивалям документального кино кооперироваться»

- Способствует ли копродукция расширению опыта российских документалистов?

- Нельзя так формулировать. Я бы спросил, не станет ли препятствием этот европейский глобализм и продюсерский подход к документальному кино причиной появления новых проблем, когда режиссер сдает продюсеру сценарий в 200 страниц и должен снимать по этому сценарию с точностью до реплики... Это уже не живое кино.

- Финансируется фестиваль Министерством культуры. Как вы относитесь к государственному финансированию в принципе - не накладывает ли это дополнительные обязательства на оргкомитет «Флаэртианы»?

- По опыту, главная наша задача - объяснить, что фестивалю нужны деньги. И неважно, кто финансирует. У нас же нет традиции американских фондов, где 10 тысяч таких организаций и отсутствие Министерства культуры как такового. У нас есть государство, которое финансирует. И это правильно, потому что ты знаешь, по крайней мере, к кому обращаться. Как я могу говорить про документальное кино с директором Газпрома?

Государство обязано поддерживать документальное кино, за счёт этого и существует субкультура документального кино в России. В Украине она практически исчезла. Вот в Киеве много людей снимает кино. Украина что - беднее Пермской области? Не может быть такого!

Система грантов тоже работает. Она была введена примерно в 2007 году, и положила начало бурной культурной жизни в Перми и регионах.

А в целом, могу процитировать автограф Лунгина, который он оставил для нас на своей книжке, подаренной киношколе: «Сложные фильмы не делают вас счастливее, но делают сильнее».

- Помимо фестиваля, вы развиваете также канал документального кино - Flahertiana.tv с бесплатным контентом.

- Этот сайт - инструмент доставки документального кино до образовательных учреждений. Это не совсем бесплатно, фильмы можно скачивать только по подписке. Обычный зритель может посмотреть кино за 30 рублей. Пока там всего порядка 50 фильмов, и каждый из них обходится нам в сумму порядка 10 тыс. рублей.

В этот проект предстоит вложить ещё очень много денег. Но мы верим в его необходимость как в канал доставки документального кино, как в образовательный ресурс.

- Какие задачи на данном этапе ставит перед собой фестиваль?

- В этом году «Флаэртиане» удалось собрать представителей ряда международных фестивалей документального кино: «Визион дю Рель» в Ньоне (Швейцария), шведского документального кино «Темпо», нашего постоянного партнёра, фестиваля «Миллениум» (Брюссель).

Среди гостей «Флаэртианы» много людей, которые так или иначе относятся к фестивальному движению. И это не случайно: у нас есть желание объединять представителей европейских фестивалей и сотрудничать с ними. Документалисты могут обмениваться идеями, помогать друг другу. К примеру, приглашать на фестивали представителей дружественных форумов. Пришло время фестивалям документального кино кооперироваться. И в этом смысле задача «Флаэртианы» по-прежнему расширять свою аудиторию.

- О чём будет ваш следующий фильм?

- Мы 80 лет жили в мифах - миф революции, миф гражданской войны... Мой фильм об огромной лжи, о воспитании ненависти друг к другу, о доносительстве, о моральной эрозии целого огромного континента евразийского, который называется Россия и Советский Союз... О том, в конечном итоге, чтобы этого никогда не повторилось. Но сейчас еще нет сценария, о фильме говорить рано.

Справка «Детектор медіа»:

Павел Печёнкин - кинорежиссер, продюсер, академик общественной российской киноакадемии «Ника», член Правления гильдии неигрового кино и телевидения, продюсер, преподаватель.

Родился 24 января 1956 года в посёлке Кусья Пермской области. В 1978 году окончил Пермский политехнический институт по специальности «инженер-электрик». Работал режиссером на Пермском телевидении.

По его инициативе и под его руководством в Перми была создана одна из первых независимых киностудий в СССР «Новый курс» (1987), Международный фестиваль нового документального кино «Флаэртиана» (1995), проект по реализации образовательных и просветительских программ в сфере медиаобразования «Пермская синематека» (2005).

В настоящее время Павел Печенкин (с 2005 года) возглавляет Госкиноцентр «Пермкино», где и создал проект «Пермская синематека» - региональную структуру для реализации образовательных и просветительских кинопрограмм.

Фото - Flahertiana.ru, со страницы фестиваля в Facebook