Понедельники января и февраля – самое популярное время для самоубийств. Сегодня последний понедельник зимы – критически трудный день для гонзо-журналистов.

Хантеру было 67, когда он, выстрелив в себя в собственном доме-крепости, оставил записку следующего содержания:

«Больше не будет Игр. Не будет Бомб. Не будет Прогулок. Не будет Веселья. Не будет Плаванья. 67. Это 17 лет после 50-ти. На 17 больше, чем мне требовалось или хотелось. Скучно. Я все время пью кровь. Никакой радости ни для кого. 67. Становишься жадным. Веди себя согласно возрасту. Расслабься – это не больно».

Он написал «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» и «Ромовый дневник». Он попробовал все виды женщин и наркотиков двух американских континентов.

Главное, что он оставил после себя – жанр «гонзо», когда журналист сам находится в центре событий, и можно превратить любой репортаж в собственные путевые заметки. Он придумал потрясающий жанр для других, но для него самого, это были, по большей части, походные заметки по героиновым дорожкам.

Этот старый закостенелый желчный пузырь покончил с собой после того, как закончился чемпионат по американскому футболу. В феврале для Хантера жизнь всегда теряла смысл.

Один из моих друзей говорит, что читает Хантера Томпсона, потому что он как никто умеет описывать ощущения, которые может себе позволить проверять на себе только очень бесстрашный, развращенный и независимый человек. Многие завидуют ему, но большинство из нас не настолько бесстрашны и независимы. И мы остаемся только читателями. К счастью.

Потому что блядство разрушает. Медленней, чем наркотики, но верней, чем алкоголь.

Надо разобраться с терминологией. Под блядством я подразумеваю погоню за удовольствиями, которая становится исключительным жизненным приоритетом. Единицы сильных, как Хантер, смогли писать об этом репортаж. Но потом, когда он изжил себя в этом жанре, пришло забвение. И первым его приход почувствовал он сам. «Паф»… закончился футбольный сезон.

Блядство – это всегда новые и новые люди рядом. Как писала Эльфрида Елинек («Алчность»), жестокие личности не могут быть с кем-то постоянно, им нужны новые жертвы.

Когда становишься слишком стар, чтобы находить жертв, и наркотики уже неинтересны, что остается делать? Это ведь как спорт, когда в 30 лучшее уже позади.  

Может быть, это и была дилемма этого парня. Легко рассуждать о чужой жизни и ставить диагноз через Интернет. Чертовски сложно построить собственную жизнь так, чтобы в 67 она приносила удовольствие. Но иногда это удается. Об этом я и предлагаю подумать в последний понедельник этой зимы.