В ночь с 17-го на 18-е мая 2010 года в Шевченковском РОВД Киева погиб студент Игорь Индыло. Эта смерть - одна из сотен смертей, которые случались в отделениях милиции по всей Украине. Но именно она вызвала массовые выступления против насилия и произвола в правоохранительных органах. Чудом объединившаяся коалиция «Ні поліцейській державі», в которую вошли не просто разные по убеждениям, но часто враждебные друг другу силы, добилась того, что вероятные убийцы в форме предстали перед судом, а начальник райотдела ушёл в отставку. Но более глобальные цели так и не были достигнуты, в милиции продолжают пытать и убивать, а обещанные реформы отложены на неопределенный срок. Возмущение общественности пусть не исчезло, но перешло в пассивную, молчаливую фазу. Год спустя пора подвести итоги кампании, в которой были заняты правозащитники, политические активисты, студенческие организации, журналисты и множество неравнодушных граждан, в остальном далёких от уличного протеста. А также следует подумать о перспективах.

Для начала нужно разобраться с терминологической путаницей: милиции у нас в стране нет очень давно. В Российской Федерации у власти хватило откровенности переименовать этот орган в «полицию», в Украине пока что стесняются. Militia, в изначальном значении этого слова, - это народное ополчение, граждане, своими силами охраняющие покой на улицах. Так и выглядела советская милиция на заре своего появления в 20-е годы прошлого века, но уже в 30-е она переродилась в полицию, сохранив старое название, точно так же, как социализм переродился в диктатуру. Police, в свою очередь, - это особая, привилегированная прослойка, которая получает право на насилие от государства, она создаётся и контролируется властью, а не людьми. Между обществом и полицией существует прослойка отчуждения, которая может быть тонкой и незаметной, как бумага, а может иметь толщину и плотность бетонной стены. Тогда государство называют «полицейским». Современный пример - Беларусь, немного отстаёт Россия. Украинские власти с завистью посматривают на соседей и по мере сил перенимают опыт.

Полицейский произвол - проблема, безусловно, политическая, но попытки обвинить в нём действующий режим - очень поверхностный подход. Побои в райотделах появились не с избранием Януковича, эта практика уходит своими корнями в сталинские и даже досоветские времена. Традиция пыток не прерывалась веками. Хоть после революции 1917-го городовых и жандармов и перевешали на столбах, на их месте корнями мандрагоры проросло новое поколение профессиональных садистов.

Общеизвестно, что в милиции избивают людей: иногда чтобы получить признание, иногда чтобы отобрать деньги, иногда просто так, от плохого настроения и низкой зарплаты. Но обыватель пытается не думать об этом. А если думает, находит для ситуации нелепые оправдания, которые сводятся к простым формулам: «задержан - значит, виновен», «виновен - значит, должен быть наказан». О том, что наказание часто не только незаконно, но и несправедливо, обыватель не думает: образ «хорошего копа, действующего грязными методами» надежно внедрён в массовое сознание. К тому же отождествлять себя с тем, кто наказывает, куда проще и приятнее, чем быть с жертвой. Дело Игоря Индыло - исключение. Студент был невиновен, вёл спокойный образ жизни, далёкий от криминала и политики, в райотдел попал лишь потому, что участковый захотел испытать свою власть над простыми смертными. Смерть Игоря наглядно показала, что жертвой полицейского террора может стать каждый. Именно это объясняет высокий процент «аполитичных» граждан на акциях летом 2010 года. Люди ощущали свою личную сопричастность с тем, что произошло в Шевченковском РОВД.

Весьма примечательно, что кампанию «Ні поліцейській державі» не смогла взять под свой контроль ни одна политическая сила. 1 июня во время пикета на улице Герцена несколько десятков людей с символикой «Свободы» были вынуждены стоять отдельно от сотен «беспартийных» участников. СМИ тогда зафиксировали два отдельных митинга: политический пиар националистов и низовой гражданский протест. На повторной акции 10 дней спустя ни флагов, ни свободовцев уже не было.

Хоть полицейский произвол и является политической проблемой, решить её лишь парламентскими методами не удастся, потребуются серьёзные изменения в структуре всего общества. Ни одна «хорошая» власть (даже если допустить, что власть может быть хорошей) не сможет сделать добросовестных стражей порядка из банды убийц и садистов. Переименовывать, реформировать, переоснащать их - всё равно что мичуринским способом пытаться прививать цветы к сорняку, вместо того чтобы вырвать его с корнем. Для успешной борьбы с болезнью нужно признать её наличие. Нужно признать, что попытка создать в Украине правоохранительные органы потерпела крах, а немногочисленные «хорошие полицейские» - не более чем инструмент в руках плохих. Эта очевидная для многих истина редко озвучивается в публичном пространстве. Сторонники реформизма часто говорят, что лучше иметь плохую милицию, чем никакой. На самом деле это не так - конечность, заражённую гангреной, нужно ампутировать, а не лечить массажем или иглоукалыванием. Это больно, опасно, трудно, но если этого не сделать, яд отравит весь организм. Потом потерю можно будет заменить протезом, но чем дольше мы оттягиваем операцию, тем быстрее идёт гниение и тем больше органов оно поражает.

Вернёмся от общего к частному: милиционеры, обвиняемые в гибели студента, хоть и отстранены от службы, продолжают получать от государства зарплату. Вышестоящее руководство (от начальника киевского МВД до министра), покрывавшее своих подчинённых, откровенно обманывая прессу и правозащитников, тоже чувствует себя неплохо. Прошлогодняя ложь забыта и вспоминается изредка, как и само дело об убийстве Индыло.

Предшественник Могилева, Юрий Луценко, в декабре 2009-го показательно обиделся на Виктора Ющенко, когда тот к концу президентского срока позволил себе сказать, что украинская милиция коррумпирована снизу доверху и не исполняет своих функций. Министр обиделся, по его словам, за тысячи оклеветанных офицеров и хлопнул дверью. В числе защищаемых им людей в погонах были и будущие убийцы Игоря Индыло, и их непосредственные начальники. Нелепо выглядят попытки противопоставлять Луценко и Могилёва и свести проблему полицейского насилия к поверхностным межпартийным конфликтам.

Гражданскому обществу в целом и прессе как одному из важнейших его институтов нужно учиться последовательности в подобных вопросах. Недостаточно просто разоблачить ложь чиновника или политика, следует доводить процесс до логического конца: начальник, защищающий чистоту мундира убийцы, должен лишиться своего собственного мундира. Люди, которых ловят на обмане во имя политической целесообразности, должны оказываться в условиях информационной изоляции. Терпимость к малой лжи неизбежно порождает большую ложь и дискредитирует любую, самую верную идею.

Игорь Индыло не забыт, и есть довольно-таки большой шанс, что его убийц удастся привлечь к ответственности. Но одна-единственная победа не сможет изменить всю систему: в милицейских участках, следственных изоляторах, тюрьмах продолжают погибать люди, а слова «правозащитник» и «правоохранитель» являются антонимами. Чтобы переломить эту ситуацию, недостаточно пары показательных процессов и антикоррупционных законов. Быть честным сегодня - значит быть радикалом, быть реалистом - требовать невозможного. Опухоль полицейского государства может быть устранена лишь хирургическим путем, а журналист в ходе этой операции должен следить за тем, чтобы инструменты пребывали в безукоризненной чистоте.

Фото - donbass.ua