8 марта. Международный женский день. Телепрограмма. Первый канал: праздничный концерт «Для вас, женщины, для вас, любимые». «Интер»: концерт Елены Степаненко «Бабы, вперёд!» (надо полагать, это о женщинах солидного возраста?) и шоу «Вечерний квартал. С 8 марта!». ТРК «Эра»: концерт Михаила Поплавского «Я вас люблю» и конкурс «Королева Украины – 2008». «Украина»: концерт к 8 марта «Песни для любимых». Вот, кажется, и всё. Специальных программ к Международному женскому дню, похоже, больше нет, тема эта растворилась в обычной субботней сетке каналов, о ней более или менее вскользь, в зависимости от контекста, упоминают в выпусках традиционных для субботы программ, но по большей части в том же ключе: милые, любимые, бабы.

 

Если вдуматься, звучит по-иезуитски: есть общество – и есть любимые им, обществом, некие отдельные от него, общества, существа. Есть субъект – и есть объект. Как в анекдоте «из восточной жизни»: юный джигит подходит к отцу с дочерью: «Могу я подарить вашей богине, вашей принцессе, вашей фее цветы?» – «Буду очень рада», - признаётся девушка. – «Молчи, презренная, не тебя спрашивают!», - отвечает юный поклонник.

 

Едва ли не единственная попытка отойти от шаблона была предпринята на «Свободе Савика Шустера» («Интер», 7 марта) и потерпела крах. И ведущий, и гостья студии Елена Ханга прикладывали героические усилия к тому, чтобы разговор шёл о социальных проблемах женщин, об отношении государства и общества к ним. Но стоило микрофону оказаться в чьих-либо других руках – и тут же дискуссия съезжала на заезженную восьмомартовскую тему: как влюбиться, как найти мужчину, как поставить его на место и как выколотить из него деньги; кто в семье убирает и готовит и прочее «любит-приголубит». Присутствующие в студии женщины – все как одна успешные в своих публичных профессиях артистки, депутатки, журналистки – говорили так, словно слово «женщина» у них ассоциируется с интимно-домохозяйственной сферой и больше ни с чем, словно именно их перу принадлежит бессмертное «да убоится жена мужа своего», а свою карьеру они сделали по некоему непонятному недоразумению.

 

Исключений было немного. Адвокат Татьяна Монтян, говорившая, что с женщиной будут обращаться так, как она позволит, пусть даже утверждала она это тоже применительно к семье. Немножко Маша Ефросинина, упомянувшая о самооценке женщин. Да ещё Лилия Григорович, произносившая длинные тирады вообще непонятно о чём, но очень патетично. Валерий Хорошковский был совсем оригинален и предложил поговорить не о том, что унижает женщину в обществе, а о том, что её возвышает. Надо полагать, в стиле: «Ах, какие красавицы! А как готовят! А как носки штопают!». Его поддержала Алёна Мозговая. Вспомнилось российское телевидение пятнадцатилетней давности. Была такая программа «Тема», которую вёл Влад Листьев, и в которой поднимались острые социальные проблемы. А потом пришла Лидия Иванова и первый же свой выпуск посвятила тому, как бороться с тараканами. Именно так было здесь: Шустер и Ханга отчаянно пытались предложить зрителям «тему», а гости говорили всё больше о «тараканах».

 

Победную для «тараканов» точку поставил Леонид Кравчук. Когда большинство присутствующих проголосовало за то, что государство, а не только сами женщины, должно решать их социальные проблемы, он подытожил это так: это, мол, урок для мужчин, которые должны окружить женщин заботой и любовью. Из дому, что ли, одних и без платка не выпускать?

 

К концу программы Ханга не могла скрыть разочарования, да и Шустер как-то обескуражено обронил: вот в Италии, мол, женщины только и говорили бы в этот день о том, что их унижает и как с этим бороться... Да, ещё нельзя не вспомнить Анну Герман, которая внесла в разговор свежую струю. Миллионы украинских женщин зарабатывают в западных борделях! – гневно воскликнула она. Вот уже двадцать лет ведутся непрерывные разговоры об «интердевочках» и западных борделях, и все эти годы практически не слышно о «девочках с Окружной дороги» и борделях отечественных. Понимать, по-видимому, следует так: плохо не то, чем эти женщины занимаются, а то, что они «Родину предали»; зарабатывали бы тем же самым в родных пенатах – то и на здоровье. Миллионы соотечественников, тем временем, выносят из материалов СМИ убеждение: трудовая эмиграция – это работа в борделях и именно там. Такой вот вклад журналистов в дело защиты женщин, их чести и достоинства...

 

Что показала «Свобода Савика Шустера» – так это впитанное с молоком матери отношение подавляющего большинства украинцев к Международному женскому дню как к празднику, когда всякие разговоры, кроме как про лямур-тужур-бонжур, неуместны. «Многолюдные акции в защиту прав женщин состоялись в этот день в Тегеране, Торонто, Бомбее, Иерусалиме и далее везде», - традиционно сообщают в этот день выпуски теленовостей и продолжают тему ликами улыбающихся соотечественниц, которым дарят цветы и говорят комплименты. Просто-таки «спасибо товарищу Сталину за наше счастливое женство». Вот только некоторые знакомые женщины говорят: «Я не отмечаю этот праздник». Они 8 марта могут не смотреть телевизор – что, впрочем, и делают: для них в этот день там ничего нет.

 

Телевизионное и прессовое 8 марта, по сути, не изменилось за последние 30 – 40 лет, в этот день нас словно возвращают в СССР. Как сообщает Википедия, Международный женский день сегодня является официальным праздником в Азербайджане, Армении, Беларуси, Болгарии, Боснии и Герцеговине, Вьетнаме, Казахстане, Китае, Кубе, Киргизии, Македонии, Молдове, Монголии, России, Сальвадоре, Сербии, Таджикистане, Узбекистане, Украине и Черногории. По странному стечению обстоятельств, все, кроме одной, из перечисленных стран – это не просто бывшие коммунистические, но именно те страны, где коммунизм принимал наиболее жёсткие тоталитарные формы. К чему бы это?

 

Изначально 8 марта было, а везде, кроме перечисленных стран, и осталось днём борьбы женщин за свои права. И вот в далёком ноябре победила октябрьская революция. Можете ли вы представить себе женщину, вышедшую на Крещатик бороться за свои права в 1937 году? Я – не могу. И даже во время хрущёвской оттепели, и сразу после неё, когда 8 марта 1966 года стало в СССР государственным праздником, - тоже не могу. Вот в этом слове «праздник» всё и заключается. Как можно было отучить женщин бороться за свои права, но так, чтобы это не выглядело очевидным подавлением их стремления к равноправию – как это было бы, если бы всякое упоминание о 8 марта было объявлено антисоветским и запрещено? Единственным способом: превратить день борьбы в официозный праздник. Подменить сущность. Мол, женский вопрос в СССР окончательно решён, и не остаётся ничего другого, как только дарить женщинам лютики-цветочки (а в остальные дни, выходит, можно и не дарить). Точно так же первомайские демонстрации с портретами «дорогого Леонида Ильича» слишком уж опосредованно напоминали о международной солидарности трудящихся. Тот факт, что остальные праздники были ещё более официозными, чем 8 марта, ничего не меняет. А возможно, в этом и состоял замысел: сделать Женский день несколько менее официозным, оставить в нём лазейку для личного, домашнего, семейного – и весь эмоциональный запал «трудящихся женщин» гарантированно уйдёт именно туда, в цветы, подарки и поцелуи. О какой-то там борьбе за свои права никто и не вспомнит, а сам Международный женский день гарантированно превратится в некий советский аналог Дня святого Валентина.

 

«Матери-основательницы» Международного женского дня боролись за то, чтобы женщины вышли наконец из гетто Kueche – Kinder – Kirche и стали играть заметную роль в обществе. А что мы воспеваем в день 8 марта теперь, кого в этот день превозносят СМИ? Женщину – красавицу, женщину – любимую, женщину – мать, женщину – хозяюшку, женщину – кухарушку. Международный женский день по-постсоветски просто-таки носом тычет женщин именно в ту общественную роль, с которой они в этот день, по идее, должны были бы бороться.

 

А бороться есть с чем. Украинское общество очень далеко от гендерного равенства. Понаблюдайте как-нибудь за реакцией зевак, столпившихся вокруг столкнувшихся автомобилей, за рулём одного из которых была женщина. Симпатии едва ли не всех будут на стороне мужчины: он, мол, трудяга, а она заработала машину в постели. Сейчас, в 2008 году, многие уверены: никаким иным способом женщина заработать не может. Другая сторона той же медали: деловая женщина, рассуждая о феминизме, может вскользь заметить: «И на чёрта мне муж, который не может купить мне шубу за 10 тысяч долларов?!»… Культура празднования 8 марта, в том числе в СМИ, вполне укладывается в подобную систему воззрений.

 

В советские времена под шум поздравлений с «праздником весны» женщины нередко получали меньше, чем мужчины за ту же работу, продвигаться по службе им было труднее, да и на работу их брали не слишком охотно. Но на публичном уровне женщины были равными с мужчинами в своём бесправии: винтики, как известно, пола не имеют. Сегодня реальные отношения в обществе вышли наружу, и гендерные в том числе. Нет, дело не в том, сколько женщин являются депутатами Верховной Рады. Возьмите типичное интервью с известной певицей или актрисой в популярном журнале. Вы почти обязательно найдёте там вопрос: «У вас же такой богатый муж, зачем же вы продолжаете работать?». Иными словами: зачем вы страдаете актрисой, если вполне благополучно могли бы себе жить содержанкой? Те же глянцевые журналы рисуют образ благополучной женщины, вся жизнь которой состоит из бутиков, парикмахерских и косметических салонов. Иначе говоря, женщины, зарабатывающей себе на жизнь исполнением... ммм... гендерных функций. Усилиями многих СМИ в общественном мнении поддерживается образ идеальной женщины как такой, которую не только с первого взгляда, но и после продолжительного общения не отличишь от резиновой. Которая хлоп-хлоп ресницами – и словно партизан. У которой внешность – она же личность. Которая самореализуется и делает карьеру раз и навсегда – в загсе. Впрочем, возможно, не совсем навсегда, а лишь до того момента, пока не подвернётся более удачная должность... пардон, партия. Именно такой взгляд на женщину и доминирует 8 марта.

 

Нет, речь не идёт о том, чтобы отменить праздник, не поздравлять женщин и не говорить им комплиментов, а эфир заполнить репортажами с полей гендерных баталий. Но почему, почему же даже успешные, известные, самостоятельные, независимые, самореализовавшиеся в обществе женщины в этот день, как по команде, пряча глаза, начинают нести что-то маловразумительное в стиле «я у мужа дурочка»? Почему они будто стесняются заявить: «Я – женщина, сделавшая себя сама!», – и рассказать, что им мешало, и как они это преодолевали? Хотя бы чтобы быть примером для других? Почему именно в этот день выглядит так, словно женщина, живущая не только грёзами о принце – это нечто постыдное? Почему ожидаешь увидеть если не рафинированных интеллектуалок, то нормальных рассудительных женщин, которым есть что сказать, – а натыкаешься в эфире сплошь на играющих роль кисейных барышень?

 

Нет, конечно же, украинцы имеют полное право отмечать 8 марта каждого года праздник традиционной роли женщины в патриархальном обществе. СМИ имеют точно такое же право раз в году, 8 марта, возвращаться в советские времена. Вот только причём здесь многотысячные женские манифестации в Нью-Йорке, Рейкьявике и Уагадугу? Причём здесь Международный женский день, если от социальных проблем женщин на телеэкранах остаются рожки да ножки? Неужели только для того, чтобы убедить зрителей и читателей, как плохо живётся бедным женщинам на загнивающем Западе?

 

А может, всё дело в том, что на нашем телевидении и в печатных СМИ вообще остаётся всё меньше места для социальных проблем и всё больше – для светской хроники и прочего «любит – не любит»?