«Манеры и маневры». Кино на ТВ с 10 по 16 февраля

Психолог Крис Кельми поднимается высоко в небо, чтобы исследовать причины таинственной гибели члена экипажа космической станции. Там, за облаками, выясняется, что объект исследований – киселеобразная планета Солярис – представляет собой нечто вроде мозга, который – в целях самозащиты или агрессии, неизвестно - вызывает из человеческой памяти воспоминания и материализует их. Отталкиваясь от фильма «2001: Космическая Одиссея» (1968), полемизируя с ним, Андрей Тарковский в «Солярисе» (1972) (14 февраля, 1+1, 00.25 *****) сам того не желая, встал вровень с шедевром Стэнли Кубрика. Ведь «Одиссея» задала не только новый, высочайший уровень спецэффектов, но и вывела научную фантастику на философские высоты – собственно, туда, куда всегда призывал своих коллег русский режиссер. Нелюбовь Тарковского к техногенной цивилизации видна в каждом кадре картины. И каждый кадр «Соляриса» несет на себе отпечаток «фирменного стиля» Андрея Тарковского. Образы природы, классическая живопись, гипнотизирующие долгие планы, переход от цвета к черно-белому изображению, неразличимый переход из настоящего в прошлое, - это его кинематограф. Тихий, подобный сдавленному стону, гимн любви - это «Солярис» Тарковского, не Станислава Лема. Удивительно, но это был редкий случай, когда фильм Тарковского при минимальном вмешательстве чиновников имел нормальную прокатную судьбу.

Стивен Содерберг родился год спустя после того, как “Иваново детство” получило в Канне Главный приз фестиваля. Став в возрасте 26 лет самым молодым обладателем “Золотой пальмовой ветви” за “секс, ложь и видео” (1989), он в прошлом году явил миру свой вариант лемовского “Соляриса”. Режиссер уверяет, что на сей труд он вдохновлялся в первую очередь фильмом Тарковского. Его “Шизополис” (Schizopolis, 1996) (10 февраля, Enter-фильм, 1.10 ****) доказывает, что он может быть ядовитым, а не только приторным. По словам Содерберга, делая фильм, он слал себе самому тревожный сигнал. Когда общение приводит к разобщению, а герметичность внутреннего мира подобна сжимающемуся кольцу внешней осады, страшно остаться наедине с собой, не зная, с кем точно будешь иметь дело. Эта абсурдистская комедия напомнила миру - и Содербергу, как одному из его обитателей, - что в режиссере еще живо художническое чутье и интуиция. Например, он догадался пригласить на роль жены героя фильма (которого сам и сыграл), не способного наладить контакт со своей половиной, свою бывшую жену, Бетси Брэнтли – вышло убедительно.

Обращаясь напрямую к зрителям в начале картины, Содерберг говорит буквально следующее: “В этом фильме будут эпизоды, которые вы не сможете понять. Но это ваша вина, а не наша”. Дадаистская стилистика “Шизополиса” возродилась из пепла картин, которые снимали в далекие шестидесятые такие разные люди, как Ричард Лестер (“Ночь после трудного дня”) и Ален Рене (“В прошлом году в Мариенбаде”). Но расчетливость, сухость всегда была характерной чертой режиссера, не умеющего выражать эмоции в открытую. Поэтому сумасбродство у него контролируемое, а безумства не выходят за рамки сметы. “Шизополис” - стопроцентно авторское кино: Содерберг выступил в нем не только, как актер и режиссер, но также и как сценарист, оператор и монтажер.

Для Роберта Родригеса совмещение на одном фильме нескольких занятий – дело привычное. Его “Факультет” (The Faculty, 1998) (16 февраля, 1+1, 20.15 ***) – удачная попытка соединить в одном месте две кинематографические эпохи. Их призваны представлять два поджанра – подростковый хоррор, находка 90-х, и фильмы о вторжении инопланетян в человеческие тела - сверхпопулярный молодежный тренд 50-х годов. Пришельцы из космоса не материализуют потаенные человеческие желания, а в своих корыстных целях используют тела и души молодых людей. Компетентная режиссура, манера каждое кинематографическое «слово» писать c большой буквы, изобретательность на грани избыточности – это Роберт Родригес, который каждый кинематографический жанр перетряхивает, ставит с ног на голову, и возвращает в исходное положение.

Композитор Жорж Делерю сначала отказался писать музыку к фильму “Главное – любить” (L'Important c'est d'aimer, 1975) (14 февраля, ТЕТ, 22.40 ****) – был занят на другой картине. Но так случилось, что он увидел крупные, драматические планы Роми Шнайдер, которые настолько впечатлили его, что он принял предложение и писал музыку к фильму ночами.

Уроженец Львова, польский режиссер Анджей Жулавский в 60-е годы работал ассистентом у Анджея Вайды на постановке “Самсона” и “Пепла”, а в 70-е снял свой первый самостоятельный фильм “Третья часть ночи” (1971), с которого у него начались трудности с цензурой. Мытарства длились, пока Жулавский не уехал во Францию. “Главное – любить” – его первый фильм, поставленный на Западе, - принес исполнительнице главной роли Роми Шнайдер премию “Сезар”.. Разочарованный во всем сущем фотограф Сервэ (Фабио Тести) встречает Надин (Роми Шнайдер) – актрису, чьи амбиции не совпадают с реальными возможностями. Чтобы добиться благосклонности любимой женщины, мужчина привлекает “грязные” деньги на театральную постановку «Ричарда III». В мире, где одни неудачники и непонятые гении, герои ищут и находят гибельное спасение – любовь. Как всякий хороший фильм, в котором на первом месте – авторская интонация, он не поддается пересказу. Тем более, “Главное – любить” демонстрирует образец режиссерской техники Жулавского того замечательного периода, когда он действовал в своей манере и умел не выглядеть манерным.

В 70-е годы особой популярностью пользовался жанр фильма-катастрофы. И считалось хорошим тоном делать фильмы, посвященные разрушительным процессам, как демонстрацию объединительных процессов в голливудской среде. К постановкам привлекалось множество знаменитостей первой величины, игравших в апокаллиптических представлениях гомерически маленькие роли. Смотрите два типичных образчика ensemble film и фильма-катастрофы на этой неделе. К одному из них приложил руку создатель “Крестного отца” Марио Пьюзо, - он написал сценарий “Землетрясения” (Earthquake, 1974) (16 февраля, Новый канал, 23.15 **), в котором благородный джентльмен Чарлтон Хэстон спасает взбалмошную жену Аву Гарднер. Для съемок «Землетрясения» изобрели специальную звуковую систему Sensurround – зрителей буквально выворачивало наизнанку от усердия низкочастотных динамиков, размещенных в кинозалах, где демонстрировлось «Землетрясение», и создателей фильма услышали: премия «Оскар» за лучший звук. “Мост Кассандры” (The Cassandra Crossing, 1976) (12 февраля, ICTV, 23.15 **) -трансконтинентальный экспресс, в котором едут на встречу со смертью звезды первой величины – от Бэрта Ланкастера до Софи Лорен, от Ричарда Харриса и – снова, увы – зеленоглазой Авы Гарднер.