Шок всей минувшей недели из-за гибели двух украинских журналистов, двух суперпрофессионалов и больших личностей, продлился для меня в воскресенье и в понедельник.

В воскресенье – когда Вячеслав Пиховшек в своем «Эпицентре» («1+1») НЕ ПРОМОЛЧАЛ. Не промолчал не как человек Слава Пиховшек, у которого, конечно же, есть своя боль, и потребность с этой болью поделиться. Не промолчал именно как ведущий спецоперационного "Эпицентра". Что было бы правильней, в этой его нынешней роли - просто отдать право говорить о Тарасе Процюке и Александре Кривенко их друзьям-корреспондентам, которых много на "1+1". Увы, Вячеслав несколько минут говорил высокие и красивые слова о погибших и об их роли в украинской ЖУРНАЛИСТИКЕ. А затем – продолжил свою тяжкую ЭПИЦЕНТРОВСКУЮ работу. Работу кого угодно – политтехнолога, пиарщика, манипулятора… Но – НЕ журналиста, однако – в ЛИЧИНЕ журналиста.

Шок понедельника начался примерно со второй половины программы «Документ» («1+1») , которая была посвящена памяти Тараса Процюка. А тематически была заявлена как "Журналисты на войне". Эту программу, уверена, ждали многие - и то, что журналисты "1+1" не только хотят и могут делать подобные передачи, но имеют для этого и еженедельные форматы - это, безусловно, огромный плюс каналу. И начался "Документ" фильмом о Тарасе Процюке - с одновременно искренними и актуальными не только для друзей погибшего журналиста акцентами и интонациями.

Но далее, когда по окончанию фильма началась, собственно, программа, нелегкий разговор коллег, которые, очевидно, пришли в студию, чтобы высказать что-то важное для себя - и совместно поставить и поискать ответы на очень непростые вопросы, - началось нечто страшное. Чем настойчивее и настойчивее тянул руку оборванный на полуслове журналист Алексей Степура – и чем явственнее не хотела давать ему слова ведущая, впадая почти в истерику… Чем большее количество коллег и друзей Тараса Процюка постигала участь того же Степуры… Чем большее количество действительно глубоких проблем и вопросов повисали в воздухе, не находя адекватного модераторства… Тем все более нарастал во мне самый настоящий ужас от осознания того, ЧТО сейчас в прямом эфире происходит, ЧТО проявляется. Какая выплескивается Правда о нас, о журналистах страны Украина, об обществе страны Украина, о государстве страны Украина… Ужас от осознания того, каким разоблачительным – и действительно Документом – становится на наших глазах эта программа. И от непонимания того, да как же так можно?... Да почему же даже память о тех, кого наверняка искренне любили и те, кто были участниками программы, и те, кто ее делал и выдавал в эфир, и те, кто ее вел - не ВЫНУДИЛА всех быть прежде всего ЧЕСТНЫМИ - в обсуждении великого множества тех проблем, которые перед нами в очередной раз поставила действительность в связи с гибелью наших коллег…

Но потом, когда пошли финальные кадры программы – и на них под щемящую и одновременно жесткую, «мужскую» музыку мы опять могли видеть самого Тараса, я, фаталистка, подумала – что, значит, и это было предназначено свыше этому человеку, лично мне при жизни не знакомому. Значит, и этой программой - уже после своей смерти – ему, СВОБОДНОМУ человеку, как очень значимо сказала о Тарасе Анна Безлюдная, было предназначено еще раз предупредить нас о том, насколько несвободны – мы. Насколько мы трусливы, насколько мы зависимы от кучи ничем существенным нам не угрожающих условностей… Насколько мы САМОЦЕНЗУРИРУЕМСЯ – не ставя на чашу весов профессионализма и совести вопрос о сиюминутности интересов и вечности принципов, или извращая понимание и тех, и других донельзя …

Итак – далее вопросы. Почему ведущая программы, Ольга Герасимьюк, одна из самых авторитетных украинских журналисток, близко знавшая Тараса, буквально закрывала рот коллегам и друзьям Тараса - Алексею Степуре, Ефрему Лукацкому, Владимиру Чемерису? Только потому, что они выбивались из незримо очерченной коллеи «правильных» воспоминаний о Тарасе? Правильных - в которых уже не было места словам о живом человеке со страстями, ошибками, мужеством, рациональностью – или безрассудством? А был лишь пафосно-мистический глянец…

Почему Алексей Степура не мог сказать СВОЮ правду о Тарасе? Разве безрассудство военного телеоператора, такое безрассудство, которое заставляет бросить камеру и браться за автомат или везти чеченским жителям хлеб – это однозначно плохо? Да, это повод для серьезнейшей профессиональной дискуссии, которая идет во всем мире уже не одно десятилетие. Какова мера участия, соучастия и неучастия журналистов в горячих событиях, да еще если вдруг на чьей-то одной из воюющих сторон? Что есть не только долгом, но и профессионализмом журналиста – оставаться до конца верным своей профессии, чтобы миллионы могли увидеть СМЕРТЬ человека, или самому спасать жизнь одного человека, лишив человечество важнейшего ДОКУМЕНТА?..

Вопросов у этой дискуссии – не перечесть, и к ним были готовы участники данной программы – представляющие цвет не только украинской журналистики, но и военной украинской журналистики…

А слова Степуры о том, что военные журналисты зарабатывают своей работой деньги – это что, кощунство? То есть, в других местах и другим зарабатывать деньги журналистам – нормально? А на войне, рискуя жизнью – нет?

Не говоря уже о том, что и в этом месте программы уже можно было бы поднимать проблему того, почему все-таки классные украинские профессионалы работают (и в том числе зарабатывают деньги) не на украинском ТВ? Позже эту тему обозначит намеком и Ростислав Хотин в записанном на пленку синхроне – говоря о том, как им с Тарасом хотелось работать на украинском ТВ. Но - не могли… Почему? Не тема ли и это для большого разговора, в котором наравне с вопросами о возможности честной самореализации в наших СМИ, могли бы звучать вопросы и о материальной стороне дела. Вопросы о том, как именно и почему именно так финансируются наши телеканалы, какие усилия в том числе и государством Украина должны предприниматься для развития отечественной международной журналистики...

А почему Ефрем Лукацкий не угодил СВОЕЙ правдой о том, что, возможно, Тарас нарушил обязательнейшие инструкции для военных журналистов, скажем, правило не стоять под наведенным на тебя стволом? Разве можно соизмерить все, что могло двигать в те секунды опытным телеоператором? Тем более, когда можно, в конце концов, говорить о том же желании телеоператора донести до людей всю правду об этой войне? Или о сугубо эмоциональных реакциях – а не только, скажем, о желании получить дивиденты за эксклюзивную картинку? И тем более, что в студии тут же нашелся человек, российский журналист, который опроверг все утверждения Лукацкого – и почему бы не дать зрителям услышать все аргументы двух оппонентов?

И разве правда Ефрема не давала возможности говорить о том, что сейчас, после иракской войны, унесшей столько жизней журналистов, наиболее важно для множества коллег Тараса во всем мире – о явной необходимости что-то менять в системе безопасности военных корреспондентов. Об уместности (а скорее- неуместности) конкуренции телеканалов в деле освещения военных событий. О том, где грань между необходимостью донести правду о войне – и военным медиа-бизнесом, жертвами которого зачастую и становятся репортеры и операторы? О том, как решать проблемы БЕЗОПАСНОЙ организации работы военных журналистов – от, возможно, изменений в редакционных политиках СМИ, системе подготовок корреспондентов - до глобальных решений на уровне ООН, способной ужесточить ответственность военных и государств за преступления против журналистов… Кстати, в какой-то момент ведущая программы обратилась к недавно вступившей в силу международной Женевской Конвенции, призванной регулировать множество названных и неназванных только что проблем. Даже была поставлена проблема о нератификации этой Конвенции США и Ираком... Но – совершенно немотивированно, из-за случайности, и эта действительно важная тема была, опять-таки, упущена Ольгой Герасимьюк далее.

А почему был оборван Владимир Чемерис? Единственный из всех присутствующих в студии заговоривший о том, что Тарас снимал не только в горячих точках за пределами Украины. Но и – в горячих точках самой Украины. Только из-за того, что Чемерис передал слова Тараса, что он не может не снимать палатки на Майдане Незалежности или события 9-го марта –ведь его друзья находятся там? Но разве мы уже боимся «неправильной» ПОЗИЦИИ даже мертвых?..

На самом деле, все эти жесткие, неелейные точки зрения, высказываемые коллегами Тараса – могли бы потянуть за собой обсуждение огромного клубка проблем, что и стоило бы сделать стержнем программы. Программы – вышедшей не на следующий день после трагедии, когда действительно возможны только скорбь и эмоции. А вышедшей через неделю – когда нужно задавать совершенно четкие и внятные вопросы – и пытаться сообща искать на них ответы. А если надо – призывая к ответу других.

И здесь – переходим к главному, во всяком случае, к внешним истокам того, ПОЧЕМУ же эта передача была такой. Ведь очевидно же, что делали ее отнюдь не дилетанты…

Скажите пожалуйста, о каком таком политическом мужестве руководства государства Украина мы говорим, имея в виду робкое и с задержкой озвученное требование МЗС к США расследовать все причины трагедии?! То есть для того, чтобы разговоры вести о возможной продаже наших «Кольчуг» Ираку – недружественной нашему стратегическому партнеру, США, страны – политического мужества не надо? Как и для того, чтобы потом, в разгар кольчужного скандала, разворачивать на подконтрольных телеканалах настоящую антиамериканскую истерию? И ОДНОВРЕМЕННО просить разрешения послать в зону конфликта свой батальон РХЗ, и настаивать на своем участии в обустройстве послевоенного Ирака…

То есть – подобные действия, на разных уровнях – это у нас как бы запросто? А вот для того, чтобы ЗАЩИТИТЬ интересы граждан своей страны, чтобы потребовать немедленных реакций на трагедию от лиц и государства, причастных к ее совершению – для этого нужно именно политическое мужество? Мол, только-только опозорившееся с ног до головы государство Украина вымолила себе некую индульгенцию на продолжение «стратегического партнерства» с США – а тут такая незадача…

То есть, заставить себя хотя бы капельку УВАЖАТЬ – нам слабо? США – страна не только сильная, но и привыкшая жить (как бы их госмашине, как и любой бюрократии, этого и не хотелось!) по демократическим нормам и стандартам. И наверняка эта страна абсолютно адекватно оценила бы (и надо надеяться, еще оценит!) жесткость государства Украина в деле защиты интересов ее граждан. Хамство и ложь обанкротившихся в руководстве своей страной властителей – только это, на самом деле, способно портить наши стратегические отношения со всеми цивилизованными странами. Но отнюдь – не позиция морально и юридически сильного государства, отстаивающего до конца и принципиально права своих обществ и их граждан!

И никакое отсутствие-присутствие в студии телеканала посла США Карлоса Паскуаля не могло и не должно было служить основанием для игнорирования задачи поставить в программе очень сложные и очень жесткие вопросы и перед госмашиной США, и перед госмашиной Украины, и перед международным сообществом, в том числе – журналистским. Тем более, что как раз в студии этой программы присутствовало достаточное количество тех, кто считает себя представителями именно международной когорты журналистов…

Не говоря уже о том, что прозвучавшие в студии единичные и достаточно размытые (за исключением разве что внятности Александра Ткаченко) мнения о том, что-таки должны быть названы конкретные виновники произошедшего и что американским государством должна быть предоставлена соответствующая компенсация семье погибшего вполне могли, при желании создателей программы, вылиться в конкретное обсуждение того, как именно этого добиться? Какой должна быть в этом роль соответствующих государственных органов Украины? Что могли бы сделать общественные организации? А что – сами журналисты?..

Но ставить именно так вопрос у украинского «голимого», вороватого, лживого политикума и чиновничества – кишка тонка? А у украинских журналистов – неужели тоже? И последнее. Уже не первый день в среде тех медийщиков, которые имеют доступ и к общенациональным телеканалам, и к общенациональным газетам, звучат упреки в адрес прямо ими не называемых, но явно подразумеваемых журналистов, что де вот, последние делят профессиональную тусовку на «наших» и «ненаших», противопоставляют одних другим, и т.д. Прозвучали эти обвинения и в программе «Документ» (мол, и смерть Тараса не демонстрирует нашу готовность объединиться!)…

От имени одного из явно подразумеваемых адресатов подобных упреков позволю себе сказать, что среди многих тех, с кем в последнее время или дружили, или работали, или партнерствовали по общим проектам или общественным акциям Александр Кривенко и Тарас Процюк, всегда было неизбывным желание объединить всех журналистов вокруг, в общем-то, элементарных вещей. Вокруг даже не заповедей (не надо лишнего пафоса), а простых и одновременно краеугольных ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ (а не только общечеловеческих!) принципов. Не лгать. Уважать и не замалчивать другую точку зрения. Не выступать СКРЫТО на чьей-то стороне. Не самоцензурироваться, подверстывая факты под чьи-то интересы. Не предавать обязанность журналиста быть защитником интересов граждан – а не политиков и чиновников… Можно вспоминать еще и еще – это стандарты, принятые в журналистских профессиональных и этических Кодексах множества стран всего мира.

И для всех желающих хотя бы стремиться к выполнению этих простых вещей и в Украине тоже – мы всегда открыты. Как готовы защищать интересы абсолютно всех журналистов, работающих в самых разных изданиях (провластных, оппозиционных, независимых), создавая, скажем, корпоративные профсоюзы.

Мы должны объединяться не ради того, чтобы ВМЕСТЕ продолжать лицемерить, лгать и бояться. Кормя себя и друг друга ложью о том, что делаем мы это, якобы, для того, чтобы сохранить себя для иных времен, когда не лицемерить, не лгать и не бояться уже будет можно, когда нам уже разрешат…. Мы должны объединяться только ради совместного служения обществу, а не власти (любой). Только ради возможности обеспечивать нормальную жизнь себе и своим близким именно такой честной работой. И только ради защиты такой возможности от всех потенциальных и реальных угроз… Мы не должны быть безкомпромиссны. Но и мера у компромиссов тоже должна быть.

Спасибо, Тарас, что вы еще раз об этом напомнили нам всем. И – простите.