Все хорошее, как известно, имеет свойство заканчиваться. Совокупность обстоятельств - наступившая после Майдана свобода слова, новый закон о выборах, обязывающий украинские СМИ выставлять партиям счет за каждый чих в сторону любого политика, разочарование в действиях новой власти, наложившее общую печать цинизма на отношение и журналистов, и граждан к власти вообще и таким образом практически уравнявшее в правах все партийные цвета, независимо от облюбованной стороны баррикады – все это, вместе взятое, подарило нашим газетам и телеканалам почти полгода настоящей финансовой вольницы. И действительно, даже самые заклятые вечные оппозиционеры, привыкшие в каждой перегоревшей лампочке видеть дело рук «злочинної влади», вслух признавали: «в этот раз никто никого не давил». А наиболее полно и непосредственно свой восторг перед приоткрывшейся ненадолго щелочкой в Мир Дурного Бабла сформулировал на недавнем круглом столе представитель одной из николаевских районок. Во время обсуждения вопроса, насколько целесообразно разгосударствление всех без исключения газет, включая коммунальные – те, что принадлежат райсоветам и райадминистрациям, он с жаром воскликнул: «Да как же можно нас отпускать на вольные хлеба, мы ж там загнемся с голоду! Откуда в наших районах рекламе взяться? Так за что жить, спрашивается? Слава богу, на этих выборах впервые позволили брать деньги у всех и печатать, что ни принесут, так мы хоть живую копейку увидели! Если б выборы продолжались круглый год, тогда и о разгосударствлении можно было бы поговорить».

Признаюсь честно, во время этой избирательной кампании я не раз возмущался: куда ни плюнь, сплошные информационные поводы, раздолье для репортера и аналитика, а вместо горящих глаз, вместо естественного профессионального желания получить эксклюзив, раскопать что-то интересное, оказаться самым первым, самым информированным – сплошь бухгалтерское занудство, счета, предложения позвонить в коммерческий отдел и т. д. Мой добрый приятель, главный редактор одного из телеканалов, рассказывал, что, в очередной раз приползя домой с работы за полночь и уснув, не раздеваясь, прямо на стуле, он, не раскрывая глаз, без запинки, выдал жене, пытавшейся препроводить его в постель: «Реклама – 2 гривны секунда, в новостях – 4.50!» Но, вместе с тем, нельзя было не заметить и другого: теперь уж точно для редакторов и руководителей коммерческих отделов редакций не было ни эллина, ни иудея, а личные политические пристрастия начальника или рядового журналиста абсолютно не сказывались на праве оплаченного доступа всех партий без исключения на страницы и в эфир: плати и получай свою порцию дифирамбов.

Однако стоило закончиться кампании - уже 27 марта, словно кто-то перевернул страницу. Разговоры о деньгах закончились как бы сами собой. И уже никто, услышав приглашение на пресс-конференцию, не советовал перезвонить для начала в рекламный отдел, не начинал разговор с протяжного: «Я-то, конечно, приду и даже напишу, но вы же понимаете…» Началась обычная журналистская работа. Конечно, от денег и сейчас никто не отказывается, и, если кому-то хочется прочесть на первой странице любой газеты на выбор, что сам он – «слуга царю, отец солдатам», а его фирма – флагман отечественного чего-то-там-строения, то за разумную сумму это вполне можно устроить, но что касается всего остального, тут расчет обычный: от одних по-настоящему интересная информация, от других – рассказы о ней в газете или на телевидении. Журналисты сидят в судах, исписывают блокноты в окружных и территориальных комиссиях, в общем, работают. И ни у кого нет повода краснеть или каяться: за все месяцы избирательной кампании ни особой чернухи, ни каких-либо уж слишком вонючих «спецпроектов» николаевские газетчики и телевизионщики не производили, руководствуясь главным принципом: «Заплати и хвали себя хоть до посинения», а народ пусть сам разбирается. Межпартийные счеты, в основном, сводила партийная пресса, но с нее какой спрос? У нее специфика такая…

Впрочем, нет ничего более соблазнительного и более опасного при изучении любого явления, чем ловушка обобщения. Объединив два-три факта, так и тянет привести их к общему знаменателю. Но добросовестный исследователь обязан тем больше внимания уделять исключениям, чем сильнее напрашиваются далеко идущие выводы. Французы говорят, что в деталях скрывается Бог, англичане уверены, что в них прячется Сатана. Однако с тем, что именно частности делают любую картину действительно полной, наверняка согласятся и те, и другие. Именно о частностях мы и поговорим, чтобы максимально выпукло подытожить роль николаевской прессы в избирательной кампании 2006 года.

Собственно говоря, основные исключения, убедительно оттеняющие изложенные выше общие тенденции хода избирательной кампании в Николаеве и отражения ее в местных СМИ, уже хорошо знакомы тем, кто хотя бы время от времени следил за обзорами николаевской прессы на «Детектор медіа». И вслед за Серго Орджинокидзе, утверждавшим, что «у каждой накладки есть имя, отчество и фамилия», скажем: наши исключения тоже отнюдь не были безымянными. Это газета «Наш город» под редакторством залетного киевлянина А. Скичко и всевозможные медиа-проекты, начиная с полумифической телекомпании «Так-ТВ» и заканчивая недельным телемарафоном «Николаевщина – территория честных выборов», эпицентром которых был руководитель пресс-службы губернатора А. Садыкова Глеб Головченко.

Каждому, кто интересуется политикой, уже хорошо известно, что Николаевщина не только уверенно выбивается в «чемпионы» по скорости обработки избирательных бюллетеней, уже вторую кампанию подряд доставляя их в Центральную избирательную комиссию в числе последних, если не самой последней из областей, но и могла бы послужить отличным полигоном для социологов и политологов, реши они провести исследование, как за год можно почти в пять раз уронить рейтинг политической силы в отдельно взятом регионе. Напомню простую арифметику. На президентских выборах Николаевская область дала Виктору Андреевичу 23 % в первом туре, 25 – во втором (это когда сложились электоратами Мороз, Черновецкий, Кинах и т. д.), в третьем (когда все комиссии были укомплектованы оранжевыми, бело-голубые, не успевшие быстренько перебежать к победителям, боялись голову поднять и уже сушили сухари, а телевидение и газеты работали исключительно на победу Народного Президента) Николаевщина поднатужилась… и выдала целых 27 %! В соседнем Херсоне (40 минут езды на машине от Николаева) результаты были едва ли не в два раза выше.

На всех пресс-конференциях николаевские руководители победоносного оранжевого блока в унисон убежденно, хоть и крайне неубедительно, рассказывали, что, мол, конечно, херсонцам хорошо, у них постоянно менялись губернаторы и начальники УВД, вот и не успела преступная клика Кучмы создать там крепкую вертикаль. Отсюда результат: корабли лавировали-лавировали, да не вылавировали, хотел антинародный режим там развернуть полномасштабные фальсификации, да не вышло, дрогнула вертикаль, ослабленная кадровой чехардой, и прогнулась. Другое дело — город корабелов, тут лучшие из лучших, эксперты-переэксперты были бессильны против сплоченных врагов демократии, еще скажите спасибо, что хоть 27 % удалось вырвать из их цепких бело-голубых лап!

Ну ладно, помешали танцорам… объективные обстоятельства. Остальные из вежливости покивали — что толку горбатому рассказывать про его горб? Но уж киевским-то небожителям наступать на те же грабли за год до выборов, на которых по их же словам, должна была решаться судьба демократических завоеваний оранжевой революции… определенно, тут нужно быть либо мазохистом, либо вредителем! Не мне судить, кем именно оказались столичные штабисты, но практически вся команда николаевских кузнецов президентской победы была утверждена на руководство избирательным штабом «Нашей Украины» почти в полном составе – исключение составил лишь бывший начштаба, УРПист, народный депутат Ю. Ширко, так впекшийся колллегам по оранжевой коалиции прошлой зимой, что местные организации ПРП, коим предлагалось слиться в экстазе с костенковцами (еще до того, как они решили идти на выборы самостоятельно), заявили решительно и однозначно: «будем блокироваться с кем угодно, только не с антинародным союзом «Наша Украина!»». Юрий Владимирович, как признанный в Киеве специалист по Николаеву, был ниспослан свыше руководить кампанией блока Костенко и Плюща. Мне, право, как-то даже неловко называть результат по области… ну, разве что, если вы пообещаете не смеяться… 0,59 %. Эй, потише, пожалуйста, вы же обещали!..

Итак, сделав правильные выводы из недавних малоутешительных уроков, старая команда взялась за благодарное дело – окончательные похороны и без того на ладан дышащего, но все-таки еще живого и тепленького рейтинга президента и его «команды победителей». Позвольте привести краткое резюме их активности: по Николаевской области за НСНУ в Верховной Раде проголосовали 5.59 % избирателей, в областном совете их представителей захотели видеть лишь 3.54 %, а по городу и вовсе вышел конфуз – ни одного места в городском совете… Для сравнения: Херсон добавил во всеукраинскую копилку «Нашей Украины» 9,75 %. Ну, вы в курсе: вертикаль там, генетика, традиции…

К чему вся эта ретроспективная статистика в пресс-обзоре? – спросите вы. Да к тому, чтобы лишний раз подчеркнуть общеизвестную, но от этого не менее верную истину: и страна у нас богатая, и народ замечательный, и процент взрослых людей с высшим образованием превышает все мыслимые показатели, и дураков почти нет… Но зато как расставлены!.. И в данном случае, то, что (или те, кого) несколькими абзацами выше мы назвали исключением, оказывается основой, незыблемым, исчерпывающим правилом.

Дело в том, что, оставив на местах весь блестящий состав политтехнологов-неудачников, Первый секретарь обкома НСНУ, по совместительству – губернатор Николаевщины А. В. Садыков решил усилить его кадрами со стороны, для чего и привлек к сотрудничеству Глеба Головченко, постоянного героя наших обзоров. Кстати, история его появления и, что самое главное – закрепления на этом посту до сих пор покрыта тайной, однако некоторые слухи по поводу того, как именно это случилось, по городу ходят уже давненько, и трудно не признать, что байка эта весьма похожа на правду. Апокриф гласит, что вообще-то, в пресс-секретари А. Садыкову прочили одного весьма популярного и вполне авторитетного в городе журналиста, известного, однако, своими периодическими заходами на алкогольный вираж. Согласно преданию, очередной заход случился у него как раз в то время, когда все только-только назначенное руководство области ждало его для знакомства и утверждения в новой должности. Опоздав больше чем на час, и распространяя амбре, не оставляющее сомнений в причинах этого опоздания, он, естественно, нагнал на собравшихся страху, стоило им только представить, что это и есть без пяти минут «речник» облгосадминистрации. Поэтому, дабы закруглить разговор, у него вежливо поинтересовались, а кого он сам мог бы предложить на это место. И тот, в порыве пьяного великодушия, назвал роковую фамилию…

Трудно ручаться, соответствует ли эта история действительности (хотя пока что никто, даже сам несостоявшийся пресс-секретарь ее не опровергал), однако именно деятельность Глеба со старшим братом Вячеславом и деловым партнером, господином Геращенко, превратившихся в устах глубоко презиравших их рядовых (и не очень) сотрудников администрации в «Трех Гэ», без сомнения, и привела к тем выдающимся результатам всей «Нашей Украины», о которых шла речь в нашем историко-счетоводческом отступлении.

Кого ни спросишь о причинах беззаветной любви и безграничного доверия губернатора Садыкова к своему пресс-секретарю, все недоуменно разводят руками: «Уж сколько раз мы ему об этом говорили, а он знай, одно повторяет: «Это не ваше дело, вы ничего не понимаете!». Но тут, по-видимому, многое можно объяснить народной формулой: «Яке їхало, таке й здибало».

Губернатор, при всей своей декларируемой открытости и общительности, при всех своих демократичных свитерах и джинсах вместо чиновничьего костюма, словно черт от ладана, шарахался от любых спонтанных контактов с неподготовленной и не отфильтрованной заранее публикой. Так же и Глеб допускал в свое окружение лишь нуворишей-бизнесменов, одаривал их украшенными заветным словом «Пресса» корочками членов «Николаевского пресс-клуба» (странной организации с невнятным статусом, созданной им при своем Колледже прессы и телевидения). И они, кажется, всерьез верящих, что теперь, благодаря докУменту, и они сами – вроде как журналисты. Не гнушался Головченко и маргиналов от журналистики вроде издателя журнала «Горожанин», чья карьера началась с откровенного плагиата (парень просто платил престарелому члену Союза писателей за рассказы, под которыми, ничтоже сумняшеся, ставил свою подпись, и разносил их в таком виде по газетам, где, кстати, не стеснялся получать за них гонорары), или редактора газеты, уверенно держащей первое место по количеству ошибок среди всех изданий области. Неизвестно, кто кому внушил мысль, что Николаев – глубокая провинция, обделенная профессионалами, что единственный источник пишущей рабочей силы – это печально известный уровнем преподавания Колледж прессы и телевидения, дирекция которого, выдавая своим питомцам дипломы, не признаваемые даже в самом Николаеве, вынуждена изыскивать способы трудоустройства для выпускников, иначе кто ж туда понесет свои кровные?), и что для любой работы в город следует приглашать столичных гастролеров, но теория эта, реализовывавшаяся на практике в течение всего года, пока дуэт Садыков-Головченко потешал публику своими мультимедийно-сценическими инновациями, не оставляла сомнений в полном единодушии босса и его «речника».

Все это привело к тому, что в Николаеве высадился целый десант творческих и технических сотрудников газеты «Наш город», так преуспевшей на ниве страшилок о мэре Владимире Чайке (личная ненависть к которому даже среди тех, кто только вчера приехал в Николаев, являлась необходимым условием работы в этом издании), что, в свою очередь, совершенно неожиданно для редактора и авторов, привело к прямо-таки кумулятивному эффекту. С одной стороны, горожане, чьи ящики еженедельно насильно забивались этим 16-страничным официозом кандидата в мэры от облгосадминистрации Сергея Исакова, стали испытывать элементарное раздражение от бесконечного «Карфаген должен быть разрушен». С другой же стороны, еженедельно получая гигантские порции отборной чернухи в адрес городской власти, люди мало-помалу проникались враждебностью к местной власти вообще, не делая различий между ее ветвями. Таким образом, огромные деньги, вбуханные в спецпроект, почти полгода осуществлявшийся в Николаеве руками «привлеченных специалистов» (о нравах, царивших в редакции, по городу ходили легенды: например, сотрудникам, даже немногим из местных, категорически запрещалось общение с кем бы то ни было за стенами «Нашего города», а поддержание нормальных человеческих отношений с друзьями и знакомыми немедленно воспринималось как вопиющее проявление нелояльности и даже «слив информации» политическим противникам), не принес желанной победы С. Исакову, приличному, в общем-то, человеку, чьей единственной проблемой и, как выяснилось, непреодолимой преградой на пути к мэрскому креслу, оказалось именно его окружение. Более того, весьма вероятно, что причиной полного, оскорбительнейшего в своей сокрушительности «пролета» кандидатов в горсовет от «Нашей Украины», естественно, неразрывно ассоциировавшихся в сознании горожан и с Садыковым, и с «Тремя Гэ», и с «Нашим городом», стали в немалой степени именно эти «варяжьи спецпроекты». Потому что, как удачно сказал Михаил Задорнов, «Только наш человек может всю ночь пить с иностранцем, убеждая его, что мы живем в Стране Дураков, а наутро набить ему морду за то, что он с этим согласится».

Несуразнейшей частью всей избирательной кампании «Нашей Украины» стал недельный телемарафон «Николаевщина – территория честных выборов». Смысл его так и остался неясен как для зрителей, так и для его непосредственных участников и исполнителей. Для осуществления этого пафосного проекта в Николаев опять-таки была выписана целая группа киевских телевизионщиков во главе с очаровательным и, как выяснилось, совершенно неискушенным в прямых эфирах Марком Гресем. Будучи абсолютно не в теме относительно местных реалий, специфики избирательного процесса вообще, перипетий с Законом о выборах, не имея ни малейшего представления ни о расстановке политических сил, ни о распределении электоральных симпатий николаевцев, он безостановочно нес с экрана милейшую чушь ни о чем. Однако марафон сделал-таки свое дело. Если раньше николаевцы видели губернатора дозировано и в отдалении, могли дорисовать его себе по вкусу: молодой, энергичный, улыбчивый… то, получив лошадиные дозы Александра Валерьевича, можно сказать, с доставкой на дом, они имели счастье убедиться в его косноязычии, некомпетентности, неприкрытом барстве и высокомерии, полюбовавшись заодно и на его неотлучного «спикера», на протяжении всего марафона появлявшегося в экране с раздражающим постоянством. И не преминули выразить свое отношение ко всей этой «суете вокруг дивана», отстояв очередь на избирательном участке.

Справедливости ради следует заметить, что губернаторский раздражитель медиа-пространства Г. Головченко еще до подсчета голосов на участках понял, что его пресс-секретарская карьера стремительно закатывается. — На этом посту я достиг предела. Дальше мне здесь расти некуда. Вернусь-ка я к преподавательской работе, — раздумчиво делился он с гостями студии.

Что ж, божьи жернова неизменно мелют верно, хоть не всегда медленно. Для кого-то эти выборы оказались концом прекрасной эпохи. Для остальных – обычных честных профессионалов – окончание кампании ознаменовало возвращение к свободе, не стесненной рамками бдительных коммерческих директоров. Жизнь все расставляет на свои места. Она просто продолжается.