В рамках проекта «Региональный монитор» «Детектор медіа» продолжает знакомить читателей со знаковыми фигурами в медиа-пространстве выбраных нами шести регионов Украины.

Журналист Евгений Сокульский известен в Запорожье как острый критик власти. Сегодня он сам пошел во власть - возглавил управление внутренней политики Запорожской обладминистрации. О его впячатлениях от новой работы, видении путей развития региональной и общенациональной журналистики читайте ниже.


Примерно месяц назад запорожский журналистский корпус поразила новость: “наш брат” Евгений Сокульский назначен начальником управления внутренней политики областной госадминистрации. В самом назначении не было бы ничего из ряда вон, если бы не особенности личности Евгения, длительное время пользующегося репутацией борца с властью.

Известность непримиримого критика он получил в бытность главным редактором телеканала «Хортица», на котором вел острую итоговую программу недели в конце 90-х. Но в 2002 году в результате «разбора  полетов» по выборам мэра Запорожья телеканал закрыли, от чего на рынке журналистского труда образовалась существенная брешь. Многие сотрудники тогда «выпали» из профессии. Сокульский поменял микрофон на перо и стал работать заместителем главного редактора газеты «Наше время». Но судьба политического журналиста, если он не отпетый конъюнктурщик (вариант независимого журналиста на региональном уровне не рассматривается априори) изменчива. Виной очередной смены работы Евгения стали идеологические разногласия со спонсором газеты бизнесменом Владимиром Кальцевым в период президентской выборной кампании. Первый – убежденный приверженец национально-демократической идеи, отождествляемой с Виктором Ющенко, второй – активный регионал, ставший доверенным лицом Виктора Януковича по общегосударственному округу. Так их пути, кстати, мирно, разошлись и привели журналиста в областной штаб «Нашей Украины». А уже оттуда – в «белый дом» области на должность руководителя стратегически важного в предвыборный период управления. При этом он остается не только действующим членом ПРП, но и обнаружил амбиции политика – вошел четвертым номером в партийный список по выборам в областной совет.

Итак, три ипостаси соединены в одном лице: журналист, чиновник и политик, что уже само по себе вызывает любопытство и вопросы, на которые Евгений Сокульский согласился ответить.

- Евгений, для многих коллег ваше назначение в облгосадминистрацию стало неожиданностью. А для вас? Как вам далось это решение?  Ведь критически ориентированный журналист, каким вы слывете, и власть, которую олицетворяет чиновник, - антагонисты. Чем вас прельстили?

- Если бы мне сказали об этом за несколько дней до того, как я согласился занять должность, я бы и сам не поверил. Приглашение поступило от губернатора (Евгений Червоненко - ТК). Ранее мы с ним встречались на передаче «Запоріжжя – наше місто” (на региональном телеканале «Алекс»), которую я веду. Возможно, тогда произвел на него впечатление, возможно, были другие факторы. Но моя судьба определилась достаточно быстро в результате решения межпартийного альянса.  Мне было предложено возглавить управление, дабы использовать мой опыт политического журналиста за последние 15 лет. Вот так можно формально объяснить это решение.

Вообще, 15 лет борьбы с властью – довольно большой срок. Пытаясь осмыслить свое решение, я, уже в этом кабинете, вспомнил фразу из пьесы «Убить дракона». Помните, когда у архивариуса спросили: как можно избавиться от дракона? Он не думая, выпалил: нужно иметь собственного.  Возможно, даже скорее всего,  побудило обыкновенное журналистское любопытство. Мне стало интересно: а что же это такое, с чем я боролся,  когда успешно, когда - нет? Чтобы почувствовать, чем люди руководствуются, надо влезть в их шкуру. Для меня многое стало откровением, я и сейчас удивляюсь тому, с чем сталкиваюсь, каждый день открываю что-то новое и прихожу к выводу, что получаю богатейший опыт. Даже если не сложится моя карьера чиновника, он мне всегда пригодится в жизни. Теперь я стал больше понимать людей, которые работают во властных кабинетах,  стал менее агрессивно к ним относиться, потому что понял, что они служат. Не работают, а именно служат – это разные вещи.

- Давайте говорить прямо: причина вашего «призыва» – а в управлении внутренней политики другой и быть не может – выборы. Довольно прозрачно об этом намекнул и замгубернатора во время представления, когда сказал, что облгосадминистрация позаимствовала у ПРП «мозговой центр». В надежде на профессиональное взаимопонимание рассчитываю получить более-менее честный ответ: какие задачи перед вами поставлены?

- Я боролся с властью не для того, чтобы ее разрушить, а чтобы она уважала людей, которые под ней ходят, чтобы она им служила. Сейчас ситуация  изменилась и власть уже не может пользоваться теми методами, что и год назад, тот же админресурс не может применить. Власть должна не нападать, а достойно отвечать на вызовы времени. По своему опыту знаю, как можно бороться с властью, а значит, знаю, как грамотно противодействовать  силам, направленным на разрушение власти как таковой.

Да, оппозиция априори должна воевать с властью, власть должна защищаться. Когда это сбалансировано, не переходит рамки закона, демократии, тогда это правильно, конструктивно. Своим опытом оппозиционера я хочу внести понимание того, как нужно работать с оппозицией, грамотно отвечать на вызовы времени, не переступая закон. Возможно, это и было той отправной точкой, почему меня пригласили сюда. Если сравнивать ситуацию, это как прививка: чтобы обезопасить организм от оспы, в него вводят слабую дозу вакцины и он вырабатывает иммунитет. Примерно я и есть такая прививка организму власти, хоть это может и нескромно. Посмотрим, насколько она будет удачной. Это естественный процесс: власть модифицируется, кооптируя в свои ряды «не своих» людей. Вообще это очень умно: если не можешь победить противника, надо привлечь его на свою сторону.

- Зная нынешние рейтинги пропрезидентских партий в регионе, в том числе и НСНУ, обеспечить приемлемый, скажем так, результат будет очень трудно. Вы не опасаетесь после выборов попасть под «раздачу оргвыводов»?

- Я бы не сказал, что поставлен поднять партийный рейтинг. Я не занимаюсь пиар-кампанией политических партий (для меня это пройденный этап). Для этого у них есть силы, ресурсы и люди, которые этим занимаются. И понятие провластные партии – относительное. Сегодня – провластные, завтра – оппозиционные.  Но власть – существует, она должна подавать себя, быть субъектом информационного поля. На мой взгляд, главная ошибка власти в том, что она неправильно себя подавала. Даже то позитивное, что она делала, терялось или подавалось шаблонно. Поэтому народ не чувствовал, что власть заботится о нем или хотя бы делает все возможное, чтобы улучшить жизнь. Моя задача,  - чтобы дела власти, ее представители в лицах, были максимально приближены к действительности. При этом я не занимаюсь мифотворчеством, а просто подаю человека таким, каким он есть, возможно, акцентируя на привлекательных моментах.

- Но это и есть пиар власти...

- А почему бы и нет. Пиар – это формирование образа, активное возделывание информационного поля. Не вижу в этом ничего плохого и запретного.

- Как профессиональный штабист, пиарщик, как вы оцениваете предвыборную медиа-кампанию в региональных СМИ?  О количестве говорить не будем: включишь телевизор – выборы, откроешь газету – выборы, как будто остальная жизнь остановилась... В какой степени количество обеспечивает качество?

- Честно говоря, то, что читаю в газетах, вижу по телевидению, носит или конкретно заказной характер, или заангажировано в соответствии с позицией того или иного кандидата, корпорации или финансово-промышленной группы. На сегодняшний день практически не вижу объективных материалов в нашей прессе. Наверное, редакции хотят заработать на год-два вперед, и стараются разместить столько рекламного материала, сколько это максимально возможно.

- Нельзя же 100% площади и эфира забить политической рекламой. Но даже на свободных от нее островках крайне мало живых авторских материалов, профессиональных комментариев, почти отсутствует политическая аналитика, а по большому счету, - освещение предвыборного процесса как таковое. Следствие чего это, на ваш взгляд, помимо желания заработать,  - нежелания редакций «светиться», дабы после выборов не попасть в немилость, недостаточности профессионального уровня?

- Думаю, меньше всего опасаются попасть в немилость в зависимости от прихода той или иной политической силы. Вспомните, еще несколько лет назад, в конце 90-х, на каждом телеканале была своя информационно-аналитическая программа, вполне конкурентоспособная. По моему убеждению, аналитика нужна журналистам, нужна зрителям и читателям, но она не нужна владельцам СМИ. Мы играем в игру, и делаем вид, что играем по правилам. Все всё понимают, но вслух об этом никто не говорит. Аналитика же дает возможность понять: кто, как и зачем играет в эти игры, а собственнику это не нужно. Невозможность писать правду, необходимость манипулировать вынуждает журналистов либо самим отказываться от неблагодарного жанра, либо под давлением собственника. Я сам через это проходил. Поэтому, пока не будет независимой прессы,  а я считаю, что в Запорожье ее нет, не будет аналитики как таковой. В ближайшее время  не вижу почвы для ее появления. 

- Большинство региональных медиа-ресурсов поделены между политическими силами и бизнесом, что практически одно и то же. Некоторые в своем рвении мне напоминают тех из поговорки, которых заставь молиться, они и лоб расшибут. Как ни прискорбно, президентская кампания не стала для всех уроком, грязные технологии имеют место быть, особенно в отношении местных выборов. Насколько журналисты действительно являются заложниками своих собственников и что тому причина: гражданская незрелость, отсутствие воли бороться за право работать по профессиональным стандартам, боязнь потерять работу? Вот когда собственник Дома печати поднял арендную плату за помещения, тогда три редакции вывели своих людей на митинг протеста, их поддержали другие журналисты. Но никто не слышал, чтобы какая-нибудь редакция взбунтовалась, например, против того, что собственник вынуждает заниматься черным пиаром.

- Информационное поле представляет собой как бы фуршетный стол, с которого разрешают есть только одно блюдо: или ты ешь только блины, или икру. В этом смысле свобода выбора есть: нравится тебе имярек такой-то, иди работать в это СМИ, нравится иная политическая идея – иди в другое. Но ты не можешь, работая в СМИ имярека, объективно освещать его деятельность, и наоборот. Это первое. Второе: людям свойственно заниматься самоубеждением, самооправданием. Когда человек понимает, что он делает неправедное, он начинает искать оправдания этому. Так легче. Постепенно это методично насаждаемое оправдание переносится на все информационное пространство и создает массовый психоз, особенно, во время выборной кампании. Люди начинают верить в то, что пишут. Хотя если бы на пару недель уйти из этой среды, на все смотрели бы другими глазами. Обобщенно это состояние можно выразить словами Бернарда Шоу: в жизни бывает два разочарования – когда мечта твоей жизни не сбывается, а второе и главное – когда она сбывается. 

- Перейдем к политике. Я с удивлением, по крайней мере для себя, обнаружила тенденцию массового похода журналистов в политику. Только по спискам в Запорожский областной и городской советы идут около 20 человек. Как фигурант одного из партийных списков, чем вы это объясняете? Насколько эффективным может быть участие журналистов в работе советов?

- Это логично, это политтехнологично. Во-первых, журналисты по долгу своей профессии, достаточно раскрученные люди. Сейчас публичных, известных политиков гораздо меньше, чем нужно, чтобы представительно заполнить «пятерки» и «десятки» партийных списков. Во-вторых, за последний год, во время президентских выборов, многие журналисты  проявили себя как политические борцы и несут некий ореол непокорности, что выгодно отличает их от, например, обыкновенных партийных функционеров. Поэтому, в ряде случаев, журналисты выполняют элемент мозаики, - как украшение, как признак демократичности. Даже в списках в Верховную Раду присутствуют журналисты. Думаю, что это скорее не дань их таланту, их позиции, а в большей степени дань технологии. Хотя, конечно, есть журналисты, которые профессионально связаны с партией, как, допустим, Алексей Мустафин, который стоял у истоков СДПУ(о), а есть мобилизованные, как Андрей Шевченко в БЮТ.

Насчет эффективности, я считаю, если человек талантлив, он талантлив во всем. Бесталанный любую профессию превратит в ремесло, талантливый – возведет в искусство. Если пройдет талантливый журналист, то совету повезет, если нет – одним «сидельщиком» будет больше.

- Социологические опросы показывают, что ПРП в регионе не имеет шансов преодолеть проходной барьер, и, тем не менее, вы идете по партийному списку в областной совет. Это для задела на будущее?

- По последним социологическим исследованиям ПРП балансирует в границах 2-3%, поэтому утверждать, что не имеет шансов – преждевременно. С учетом погрешности, результат может качнуться и к 1%, и к 5%. Мне предлагали войти в список и другие партии. Но я в ПРП не потому, что мне предложили место в списке, а состою в партии уже три года, так как мне близка идеология либерализма и демократизма. На мой взгляд, в ПРП собрались исключительно порядочные люди. Бегать же по партиям, чтобы попасть в областной совет – это ниже моего достоинства. Какая бы судьба не ожидала партию, я буду с ней. Если передо мной встанет выбор – поменять работу или партию, я, скорее, поменяю работу. Тут я приверженец высказывания Александра Бовина: менять нужно любовниц, жен – нельзя.  

- Как вам работается с губернатором Червоненко?   Насколько у него «столичные» запросы к местным кадрам, или он делает скидку на региональный уровень?  

- Очень сложно. Мы оба холерики, а одноименные заряды, как известно, отталкиваются. Но, учитывая масштабы личностей, масштабы должностей, утверждать, что в этих столкновениях я могу одержать верх, было бы самонадеянно. В каждодневном общении настроение может меняться полярно – от окрыленного до подавленного. Чтобы выполнять то, что от меня требуется, мне не хватает элементарного чиновничьего опыта. Я знаю, что нужно делать, представляю, как это должно быть, но эти бюрократические механизмы, структурные согласования выводят из себя. Трудно привыкать к условностям, которые мешают в работе. А от меня требуют результат, а не объяснение, почему он не получился.

Не могу не отметить, что Евгений Альфредович очень тонко чувствует ситуацию, он руководит ею, по большому счету. Людей, которые работают рядом с ним, считает своей командой, неизменно настраивая на командную работу. Говорит, что только тогда будет результат. Требует же очень серьезно и – никаких скидок.

- Видите ли вы свое возвращение в журналистику, и при каких условиях?

- Как говорило поколение наших родителей, мы до коммунизма не доживем, а детей жалко. Я ушел из журналистики, потому что не имел возможности для самовыражения, возможности работать по профессиональным стандартам. В этом вопросе не отношу себя к безудержным оптимистам. Я не вижу в ближайшем будущем финансовой основы для появления в Запорожье независимых СМИ. На сегодняшний день только пара газет, которые можно назвать газетами, а не листками, находятся на самоокупаемости. И то с большой долей относительности. Их прямо или косвенно поддерживают определенные финансовые структуры, что уже ограничивает свободу.

Будучи редактором телекомпании, я столкнулся с совершенно обыденной  ситуацией. Мы готовили, казалось бы, безобидный сюжет: как кто украсил витрины к новому году. Отметили удачные варианты, безвкусные – и выпустили в эфир. Буквально на следующее утро вбегает руководитель рекламной службы в отчаянии: мы показали нашего рекламодателя в плохом свете и он забрал контракт. Как тут должен работать журналист? Нельзя же все время держать перед глазами список рекламодателей с прейскурантом. Вот когда сталкиваешься с таким, понимаешь, насколько уязвима, зависима наша профессия.

Боюсь, что кардинальные изменения в журналистике произойдут только с глубинными демократическими преобразованиями в обществе.