В обществе все чаще с недоумением задаются вопросом о том, почему криминальный элемент устремился в партийные избирательные списки? Почему именно сейчас и почему так откровенно и массово? Можно попытаться понять это явление, встраивая его в более широкий, чем политическая текучка, социо-культурный контекст. Здесь будет дана интерпретация этого явления как закономерного, присущего всем европейским странам  на этапе перехода от феодализма к раннему капитализму. Это позволит лучше понять и логику действий либо бездействия нынешней власти.

Нынешняя избирательная кампания дает богатую пищу для натуралистов, наблюдающих за превращением украинских организованных преступных группировок (ОПГ) 90-х годов в региональные бизнес-элиты. Эволюция рэкетиров в кожаных куртках в сторону респектабельных господ в темно-синих костюмах и ярких галстуках была результатом конкуренции двух типов представителей «силового предпринимательства».

Первый тип был узколоб, жаден, коварен и лишен стратегического мышления. Его представители не имели интереса к инвестированию в развитие «крышуемой» территории, они довольствовались собираемой данью, покрывающей расходы небольших групп. Их архетип – кочевые степняки.

Второй тип ведет родословную от Рюрика с его скандинавской бандой, захватившей Новгородское княжество. Его, вопреки легенде, никто не звал в качестве миротворца. Это установлено историками. Но эта банда, как и многие подобные ей на просторах средневековой Европы, была ориентирована не только на «крышевание» территории и взимание дани, но и стремилась к оседло-долгосрочному регулированию хозяйственной жизни. Этот тип выиграл конкуренцию. Подобная общественная эволюция описана в науке с помощью метафоры «стационарного бандита» (Мансур Олсон - Olson). Результатом этого длительного исторического процесса было образование крупных региональных монополий, положивших начало современным государствам. Конечный пункт эволюции стационарных бандитов - захват политической власти для легитимизации своего способа присвоения богатства.

В наших условиях столетия укладываются в десятилетия. Важным ферментом, ускоряющим этот процесс, были люди, имеющие при себе табельное оружие. После 91-го года они, милиция и служба безопасности, потеряли свою функцию охранного предприятия на службе у государства. Но скоро спохватились и вернули эту функцию силой, разгромив банды «степняков» и войдя в сговор с «рюриковичами». Только теперь они действовали не в интересах государства, а в частно-корпоративном порядке. Так они взяли под контроль ОПГ. А поскольку оружие и погоны они могли легко потерять, возглавить и монополизировать этот процесс «силового предпринимательства» смогли не они, а региональные бароны, кучмовские губернаторы.

Так к началу нового столетия и образовалась фактическая украинская федерация региональных неофеодальных монополий – «донецких», «харьковских», «луганских», «киевских» и т.д. У каждой из них была своя финансовая, налоговая, платежная системы, свои бюджет и стабилизационный фонд, своя служба безопасности, в которую были интегрированы и правоохранительные органы. Общим у всех монополий был неофеодальный способ производства и присвоения богатства, основанный на насилии, личной зависимости и праве обычая.
 
Естественно, что суды и прокуратура были поставлены на службу монополий и работали «по понятиям». То есть на основе обычного права, установленного в регионе. Они продолжают работать так и сегодня, морщась при слове «закон».
 
РЕВОЛЮЦИЯ И КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ

Шокировавшие многих граждан политические решения президента Ющенко (отставка премьера Тимошенко, подписание «Меморандума» с Януковичем,  соглашения с Россией по газу) нельзя понять вне логики этого процесса. Получив формально, через выборы, всю полноту государственной власти, президент скоро понял всю иллюзорность этой полноты: оказалось, что реально значительная часть этой власти находится в надежных руках региональных ОПГ, которым он так вдохновенно и опрометчиво обещал тюрьмы.

Ограниченный суверенитет наших «субъектов федерации» в рамках обычного права устраивал региональных стационарных бандитов, пока Кучма как верховный феодальный правитель обменивал привилегии на административную ренту и гарантировал  безопасность им и их доходам. Квоты, лицензии, зоны приоритетного развития, субвенции и прочие привилегии превращали регионы в теплицы для ускоренного выращивания миллиардеров. «Бандиты» – это не метафора. О том, сколько трупов унавозило почву под эту «агротехнику», особенно в Донецкой области,  нам станет известно еще не скоро.

С другой стороны, этот ограниченный суверенитет региональных монополий (кланов) до октября 2004 года поддерживался социальным контрактом с теми, кто согласен был платить дань, пока она не превышала издержек легального бизнеса. Выборы нового президента давали шанс уменьшить эти издержки и избавиться от дани. 

Взрыв массового недовольства осенью 2004 года стал политическим движением тех, кто своим трудом, а не рэкетом, нажил имущество и кого «обычное право» стационарных бандитов лишало возможности его капитализации. Они сделали попытку разорвать социальный контракт с региональными монополиями и потребовали новых гарантий гражданских прав, защиты права собственности в более широкой системе единого государства европейского типа. Этот майданно-тектонический сдвиг имел, конечно, революционный характер исторического масштаба. К сожалению, новая власть не ответила на эти действия адекватными решениями.

Успех буржуазной революции означал бы перераспределение прав собственности: подданные   (кто под данью) становились бы миноритарными акционерами, то есть свободными собственниками. Они-то и определяли бы дальнейший ход политических событий в стране – выборы стали бы делегированием их представителей на общее собрание акционеров – в Верховную Раду, которая в этом случае стала бы институтом реформ. Именно эта тенденция с самого начала встретила ожесточенное сопротивление стационарных бандитов, верховный правитель стал искать компромисс, и события пошли по другому пути.
 
Заявленная в ноябре 2004 года в Северодонецке  попытка политического оформления федерации региональных кланов была направлена на консервацию неофеодального способа эксплуатации и сохранение гарантий привилегий для монополий. Провал этой попытки мог бы стать отправной точкой для действий новой власти в плане демократической реформы собственности в интересах «третьего сословия». Вот где был настоящий вызов времени!

Гарантии прав собственности мелким и средним предпринимателям, интеграция в единую рыночную систему капитализации омертвленного имущества миллионов бедняков (а это миллиарды долларов!)  – вот в каких действиях власти нуждалась страна. Только этот шаг мог изменить ее политико-экономическое лицо, подорвать силу региональных монополий с их огромными капиталами теневого сектора экономики и придать необратимый характер модернизации страны. Эти преобразования заложили бы надежную основу демократических институтов, гражданского общества.

Виктор Ющенко и его правительство либо не поняли эту историческую задачу, либо, будучи «детьми Кучмы», оказались в плену старого порядка. «Зрада» национальных интересов начиналась с этого пункта. Не там, где делалось, а там, где не делалось.

Результат – потеря властью социальной опоры и неизбежная политика торга с региональными монополиями и с населением. Привилегии и безопасность в обмен на финансовую лояльность одних и завышенные социальные выплаты в обмен на электоральную лояльность других.
 
В этих начальных условиях перехода Украины от неофеодализма к капитализму нет ничего более далекого от реальной жизни, чем наша Конституция, и ничего более консервативного, чем   избирательная система по партийным спискам. Эти списки будут эффективным инструментом реакции - троянским конем, в брюхе которого уже разместились лидеры региональных монополий вместе со своими ландскнехтами. Теперь они используют свою наемную пехоту (политические партии) для осады крепостных стен Киева.

Выборы в советы различных уровней пройдут под знаком такой осадной стратегии. Повторяется вечная история. Бояре в союзе со своими рабами выступают против свободного «третьего сословия», и, чтобы сохранить свои привилегии, захватывают скамейки в «Думе». Политическая легализация стационарных бандитов, оснащенных «партийными стрельцами», откроет новый этап нашей истории. К сожалению, нет никакой уверенности, что этот этап не станет этапом еще большего отлучения большинства населения не только от собственности, но и от цивилизованных условий существования вообще. Достаточно прочитать «Стратегию экономического развития Украины» Партии регионов, чтобы убедиться: региональные монополии держат курс на «корпоративную демократию» российского формата, на «хороший капитализм» для избранных.