Почти два месяца прошло с того момента, когда глава СБУ Валерий Хорошковский заявил, что, дескать, «была угроза жизни президента. Мы провели достаточно серьезный комплекс оперативных мероприятий. Угрозу пока еще не устранили».

С тех пор народ в целом и журналисты в частности волнуются: угроза еще есть или уже нет? А то про существование оной объявили громко, а про то, что с ней в итоге сделали, - пугающее молчание. Или же все до сих пор пребывает в той же стадии «не до конца устраненной угрозы»? И как тогда доблестное СБУ борется с этой перманентной угрозой жизни Януковича?

Впрочем, «как борется» - недавно стало ясно. В связи со случаем журналиста Олега Шинкаренко, который в своем блоге в «Живом журнале» в тэгах (текст в html-коде, невидимый для читателей) к видеоролику диалога Януковича с Азаровым написал фразу «убить гада». СБУ, конечно, сразу среагировала на угрозу «убить». Но самое замечательное заключается в том, что украинские чекисты ни секунды не сомневались, кто подразумевается под словом «гад». А потому официально оповестили: «У ході проведення оперативно-розшукових заходів СБ України була отримана інформація щодо розміщення на сайті http://singing-foot.livejournal.com матеріалів, що містили погрози на адресу Президента України».

Интересно, а если бы Шинкаренко вместо «гада» использовал более ругательное или даже матерное словечко, эсбэушники также легко бы догадались, о ком речь идет? Или они уже точно знают, что любое ругательство является синонимом имени президента Украины?

Кстати, видимо, исследование блогосферы отнимает столько времени и сил у Службы безопасности Украины, что она вовсе забросила поиск якобы лже-сотрудников СБУ, которые угрожали журналисту Артему Скоропадскому и следили за руководством телеканала TBi. Правда, после разразившегося скандала в СМИ с обвинениями в адрес лично Валерия Хорошковского эти «лже-эсбэушники» как-то внезапно исчезли. Наверное, раскаялись и решили больше не пачкать мундир главы СБУ.

Но вопросы о действиях спецслужб по защите президента от угроз со стороны народа в целом и журналистов в частности остаются. Как, например, в случае с журналистом канала СТБ Сергеем Андрушко.

Сотрудники Управления государственной охраны, приставленные к Януковичу, на мероприятии с его участием, применив насилие, уложили журналиста Андрушко лицом в асфальт.

Спрашивается: за что так обошлись с журналистом? УГО, как выяснилось, провело специальное служебное расследование по этому поводу. В результате чего сами для себя выяснили, что охрана действовала в соответствии с требованиями действующего законодательства. Более того, «в ходе проверки фактов злоупотребления военной служебной властью или служебным положением, превышение военным служебным лицом власти или служебных полномочий и небрежного отношения к военной службе со стороны военнослужащих УГО не установлено».

Конечно, интересно знать, какой именно действующий закон позволяет укладывать на асфальт журналиста, официально аккредитованного в пресс-службе президента на мероприятие с участием Януковича. И каковы конкретно служебные полномочия охраны президента, если им дано право применять насилие в отношении этого журналиста.

Ведь самое поразительное в этой истории то, что ни военная прокуратура, оправдавшая насилие охраны, ни само УГО так и не смогли сформулировать, что именно нарушил журналист Андрушко. За какие нормы и правила вышли его действия. Какую потенциальную угрозу он представлял для жизни Януковича. Но «в соответствии с действующим законодательством» журналисту указали его место на асфальте.

И, как легко можно понять из официального ответа начальника УГО Калинина, направленного в адрес «Украинской правды», сотрудники охраны так поступить могут с каждым. И не только с представителями прессы.

Не хочу и не буду давать советы коллегам-журналистам. Все уже люди взрослые. Но вопрос все же задам. Коль охрана президента утверждает, что по своей прихоти имеет полное право уложить вас физиономией в паркет или асфальт, стоит ли вам ходить на Банковую или освещать события с участием Януковича? Оно вам надо?

Если, конечно, у вас есть чувство собственного достоинства. Или хотя бы самосохранения.