Нынешняя крымская осень запомнится уникальным художественным экспериментом куратора Олеси Авраменко, превратившим горное озеро в медиа современного искусства.

 

Contemporary art постоянно алчет новых средств выразительности. Фотография, видео, дигитальные технологии, инсталляции из чего угодно, включая сор, бытовые предметы, вроде унитазов, перенесенные в пространство музеев легитимизированы ХХ веком, как носители художественного смысла. Но вот вовлекать в визуальное искусство природные стихии рискнет мало какой куратор: уж слишком они мощны эстетически рядом с творениями рук человеческих, последние могут не выдержать сравнения.

 

 

 

Олеся Авраменко не зря заведует лабораторией визуальных практик Института проблем современного искусства Академии искусств Украины. Выставочным пространством для работ, созданных украинскими и российскими живописцами на «Гурзуфских сезонах», куратором которых она является, Олеся избрала Горное Озеро близ Краснокамянки. Кстати, госпожа Авраменко имеет и телевизионный опыт: была автором и ведущей программы «Знаки творчества» на ТРК «НАРТ». Потому ее эксперимент особо заинтересовал «ТК».

 

 

 

На гладь озера были спущены трехгранные объекты, состоящие из монументальных полотен, написанных художниками, среди которых причисленные к звездам contemporary art мировой критикой – Олег Тистол, Владимир Будников, Влада Ралко, Николай Маценко. Живописные произведения музейного уровня озеро выстраивало во все новые композиции, таким образом, экспозиция обновлялась ежеминутно и непредсказуемо. Изменчивые отражения полотен в воде производили ошеломляющий визуальный эффект, а гора Аю-Даг, взмывшая на горизонте, создавала пространственный эффект на грани апофеоза.  

 

 

 

Специально снять уникальную экспозицию, просуществовавшую всего несколько дней, из Симферополя примчалась съемочная группа «1+1». Корреспондент канала Наталья Сафиханова поделилась с «ТК»: «У меня за день до этого был день рожденья, и впечатления от проекта – неожиданный и очень красивый подарок к нему».

 

 

 

Протоиерей и церковный историк Николай Доненко сетовал на дотошность редактора своего готовящегося к печати труда о православных новомучениках и размышлял об искусстве: «Я грешным делом в прошлом скульптор, так что для меня выставки – это момент привычного бытия. Вот, смотрю, какова наша художественная перспектива». Отец Николай – настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Нижней Ореанде, прославленного св. Иоанном Кронштадтским. Сохранившиеся там мозаики работы мастеров острова Мурано каждый год привлекают участников «Гурзуфских сезонов», как и широта кругозора протоиерея Доненко – все еще редкость для большинства наших священнослужителей, как, впрочем, было и до 1917-го. Отец Николай отвечает взаимностью и приезжает смотреть экспозиции. Но сам возвращаться в искусство не собирается: «Это было бы для меня неким развоплощением. Прихожане удивились бы – что это батюшка зачудил?».

 

Околоцерковные темы всплывают и в разговорах персон светских. Экс-интеровец Андрей Метлев делится с куратором Московской международной биеннале графического дизайна «Золотая пчела» Еленой Рымшиной сожалениями о том, как возведение храма Христа Спасителя повредило Пушкинскому музею в Москве.

 

 

 

«Еще Кузмин, кажется, назвал этот храм самоваром», – эстетствует господин Метлев. «Храм Христа Спасителя – настоящий самовар на подогреве. Под ним – плывущие грунты», – поддерживает госпожа Рымшина. Интеллектуальный градус беседы растет, Андрей переходит к рассуждениям «о Шагале в сравнении с Гогеном», Елена иронизирует: «Чувствую, скоро здесь появится призрак Лотмана». Каждый, кто учился у знаменитого семиотика в Тарту, рад возможности лишний раз вспомнить об этом. Метлев не сдается: «Семиотика? Французы их доели. Какой-нибудь Барт...». «Какой к черту Барт? Побывали бы вы на наших университетских дискуссиях 96-го, французам такой интеллектуальный накал и не снился!» – парирует Рымшина.

 

 

 

Выступающий в честь презентации выставки на помосте посреди озера джаз-бэнд подталкивает художников к размышлениям о коварстве водной стихии. Влада Ралко размышляет: «Тонущий человек очень опасен. Он бросается на шею спасателю и может задушить».

 

 

 

Игорь Ступаченко с готовностью развивает тему: «Потому перед тем, как спасти тонущего, его нужно оглушить». Влада согласна: «И недвижимое тело легче вытаскивать, чем бултыхающееся». Впрочем, помост оказался крепким, а акустика озерной чаши настолько выразительной, что на время разговоры стихают. Все увлечены новыми гранями, которые открывает экспозиция: музыкальные вибрации воздействуют на воду и живописные объекты выстраиваются вокруг музыкантов молчаливым торжественным хором.

 

Эта картина вдохновляет мецената «Гурзуфских сезонов» Дениса Шевченко: «Искусством управлять нельзя. Эффект искусства – он непредсказуем. Но мы непременно создадим здесь музей. Такие проекты преображают Гурзуф и Крым. Помогают по-новому видеть их душу».

 

 

 

Ему вторит Влада Ралко: «Это именно то, что называется «зов места». Гурзуф – это Чехов, Пушкин, целые поколения художников. Здесь атмосфера провоцирует искусство рождаться. Музей – это естественно».