«Мужик любит пиво и на очередное ночное дежурство пришел изрядно подшофе» — это написали про меня. Я сижу перед монитором компьютера и с помощью поиска по блогам Яндекса читаю посты о себе. Двадцатого сентября, на момент сдачи в печать этого текста, таких постов Яндекс насчитывал ровно десять тысяч.

На мужика я, если честно, не тяну: ни обвисших усов, ни пивного пуза. Мне всего двадцать один год, и пиво, кстати, мне до сих пор продают с недоверием — случается, просят паспорт. До последнего времени я работал редактором сайта Lenta.ru. До той самой роковой ночи. Если верить блогам, в ту ночь я был под влиянием пивных паров, плохого кокаина, накурен, а также куплен Кремлем и структурами Березовского одновременно. Это была ночь после того самого дня, когда президент решил назначить премьер-министром Виктора Зубкова. И именно пиво, кокаин, марихуана, Кремль и Березовский, по мнению блогеров, стали причиной всего того, что случилось дальше. А случилось следующее.

На очередную ночную смену я вышел часов через пять после того, как о новоиспеченном премьере узнала вся страна. Фамилию его я даже не столько забыл, сколько еще не успел запомнить. Но пара оппозиционеров уже подпалила себя в знак протеста, и нужно было об этом сообщить. Я быстро набросал новость в телеграфном стиле: лидеры молодежного «Яблока» устроили символический самоподжог у стен Кремля. Их доставили в Склиф и вкололи успокоительное. В последнем предложении нужно было напомнить, против чего, собственно, протестовали «яблочники» — протестовали они против назначения Виктора Зубкова премьером и, возможно, преемником.

Скорость в новостном деле — важнейшее качество. Поэтому, не вспомнив сходу фамилию будущего премьера, я написал «Пиписькин» вместо «Зубков». Вообще — это нормальная практика. Когда в спешке пишешь новость и не помнишь фамилии героя, вставляешь пупкиных, сюткиных, васькиных или жирные знаки вопроса — просто чтобы писать, пока пишется. Так делают все новостники.

Моя личная трагедия заключалась в том, что я машинально отправил черновик прямиком на сайт. Заметив ошибку, через 30 секунд я удалил сообщение, но было уже поздно.

Через RSS-каналы новость мгновенно уплыла с Lenta.ru на Rambler. Поправить ее там я был уже не в силах. Блогеры, несмотря на ранний час, не дремали — и, обнаружив сенсацию, резво защелкали скриншотами. Так мою карьеру погубил пресловутый Web 2.0.

Утром в редакцию уже звонили, хохоча в трубку. То, что я отправил текст по ошибке, никого уже не волновало. Хотя — если прочитать мою заметку целиком, а не только последнюю фразу, — видно, что в середине одно предложение не просто не дописано, оно обрывается на середине слова.

Бурное обсуждение произошедшего я читал на одном дыхании. Вот молодежный телеканал называет меня лохом, вот сулят неприятный разговор на Лубянке. На следующей странице выясняется, что все не так плохо: в случае чего — меня защитит движение Гарри Каспарова. Больше всего меня поразила дискуссия о мемах и неслучайной фалличности с цитатами из Геродота, а также мультик, где премьера Пиписькина истязают львы. Но это все оказалось лирикой по сравнению с тем, что Виктор Пиписькин неожиданно оказался естественным продуктом русской политической действительности.

Я не знаю, с кого это началось. Работая в новостях и ежедневно получая сообщения о назначениях и отставках, в какой-то момент я перестал понимать логику принятия решений. Может, это пошло с Фрадкова, которого Путин точно так же неожиданно для всех сделал премьером вместо Касьянова? Или с рокировки Чайка—Устинов, которых поменяли местами так, что проще, наверное, было поменять вывески на зданиях? Или с непонятных передвижений в должностях Сергея Иванова и Дмитрия Медведева?

Такая политика: ни ярких взлетов, ни сокрушительных падений. Одна и та же колода с сотнями джокеров, из которой никто не выпадает, а карты различаются только вниманием телекамер. Раз или два в сезон колоду тасуют — и каждый раз первые полосы газет, как место крушения самолета, усеяны обломками-комментариями и фрагментами-прогнозами, не дающими никакого представления о целом. Мы уже привыкли: все они не сбудутся. Не угадает ни либеральный рупор в отставке, ни прописавшийся в кремлевских коридорах политтехнолог, ни ушлый банкир, ни приближенный функционер. Все это придумал не я.

Может, именно поэтому, когда вместо публичной борьбы происходят сплошные кадровые перестановки в длинной партии под названием «преемник», лозунг «Пиписькина в президенты» не кажется таким абсурдным. Породив Пиписькина, я, похоже, бессознательно ляпнул то, о чем думали многие. Те, кто уже вторую неделю за Пиписькина, простите, обеими руками.

И правда — простите. Мне и в самом деле ужасно неудобно перед своим работодателем — теперь уже бывшим. Работалось у вас здорово, и сделать вам даже самую мелкую гадость мне никогда бы и в голову не пришло. Стыдно мне не только перед лучшим новостным сайтом, но и перед прекрасными людьми, которые его делают и которых я так бестолково подставил.

Особые извинения — читателям. Я ввел вас в заблуждение и теперь хочу, пользуясь случаем, дать официальное опровержение: Владимир Путин не вносил в Думу кандидатуру Виктора Пиписькина. Ведь тогда его еще не существовало.

Зато теперь он — самый настоящий.

Федор Пономарёв, «Большой город»