Мы все живем в мире пропаганды. В прошлом пропаганда находила нас почти автоматически, стоило нам только открыть поутру глаза. От "Пионерской зорьки" до программы "Время" все спешили нам на помощь.

Сегодня индивидуальное воздействие оттеснило массовое, что создает психологическое ощущение достоверности. Индивидуальные источники информации заняли важное положение в современном мире. Под ними мы понимаем информацию, которую человек находит сам среди множество доступных всем источников. Мир дефицита информации стал миром ее избытка. Утрируя можно сказать, что теперь не человек ищет информацию, а информация ищет человека.

Пропаганда является информацией, которая уже заранее нашла своего человека, поскольку была сделана и распространялась ради него. Пропаганда всегда найдет своего "поклонника", поскольку знает его интересы. Это своеобразный информационный "наркотик".

Раньше массовый источник читали все. Чем ближе он был к власти, тем он был важнее. В СССР в центре информационного мира была газета "Правда". Ее отрицательная статья могла поставить крест на будущей биографии "героя" публикации. Иногда подобные статьи готовили наперед снятие с должности.

Теперь имеем информационный "винегрет". Есть все, но одновременно размывается критерий важности. Мы начинаем читать то, что нам ближе. Это даже не столько вера в достоверность, а присоединение к своей группе "верующих" в ту или иную действительность. Особенно это касается социальных медиа, которые окружены своими собственными читателями, глядящими на всех других свысока.

Мир множества информации создал систему "веры" в правильность той или иной отдельной информации, которую еще надо обнаружить. Мы не можем проверить ее, нам остается выбирать тех, кому мы начинаем верить. Это можно объяснять тем, что в прошлом был недостаток/нехватка информации, сегодня у нас ее переизбыток. При отсутствии информации она начинает цениться больше, при избытке информации работают другие факторы. Мы заменили достоверность на авторитетность. Отсюда феномен Соловьева или Арестовича и других. Мы слушаем не слова, а людей. Это принципиально иное, поскольку авторитет способен удерживать любой "огонь" в нашей душе, ведь мы ему всегда поверим. Авторитетная коммуникация заменила поиск реальной правды.

По сути информация сама по себе перестала быть важной, кроме ситуаций, близких к ЧП. То есть только негативная информация остается в центре внимания, все остальное можно отложить. Тем более у нас нет способов проверки ее на достоверность. Мы стали верующими... той или иной информации, тому или иному источнику информации. И верить источнику, кстати, легче, чем пытаться его проверить.

В советском прошлом перед киоском за газетой "Правда" или газетой "Известия" выстраивалась целая колонна читателей солидного возраста, за "Комсомольской правдой" - молодого. За "Пионерской правдой" - еще моложе. Мы - это то, что мы читаем и слышим. У нас практически нет возможности самим доходить до истины.

Информация стала предметом веры, поскольку мы не можем бегать и проверять все. Эти верят Арестовичу, другие - Соловьеву, третьи - Проханову... Все стали верующими... Это позволяет удерживать определенные социальные группы на информационном "поводке".

Их вера, к тому же, опирается не на действительность, а на миф, разные воплощения которого мы уже сами находим в новостях. Раньше было два основных мифа - советский и антисоветский. Теперь их стало резко больше. Условно антисоветский миф приходил от зарубежных радиоголосов. Он был запрещен в советских СМИ. Или появлялся в процессе его разоблачения как лживого... Усталость от "своего" ведет к интересу к "чужому"...

Миф хорош тем, что ты заранее являешься его сторонником. А приходящая информация дает ему очередное конкретное подтверждение. И вся информационная цепочка выглядит, как Миф, усвоенный еще в детстве, за которым следует череда его подтверждений. В мифе все должно быть правильно и прекрасно: герои побеждают, враги - побеждаются. В этом информационном мире нет и не может быть ничего положительного в отношении врагов.

Мифы растут с нами наравне. Детский миф повествовал о Павлике Морозове, взрослый - о Щорсе или Александре Невском. И в том, и другом случае там не было правды с точки зрения соответствия действительности. Там была правда с точки зрения соответствия мифу. И это более сильная правда, поскольку ее удерживает миф, для которого не так и важно соответствие реальности.

Если раньше был просто миф, то теперь мы имеем дело с управляемым мифом, то есть появился не только миф центральный, но и множество мифологических структур нижнего уровня. Это стало возможным с появлением индустрии управления с помощью информации, в которой работают паблик рилейшнз, политтехнологии, рекламисты... Раньше мы имели дело с "сырой" информацией, сегодня она всегда "заточена" под те или иные следствия в массовом сознании.

Информация является мостиком, ведущим к тем или иным изменениям в поведении людей. Это поведенческая инструкция, несущая те или иные последствия, она не является просто информацией. Ей легче поверить, чем противоречить. Тем более за несогласие с виртуальным мифом могут последовать наказания в физическом пространстве.

Мы живем сразу в трех пространствах: физическом, информационном и виртуальном. И ни от одного мы не можем отказаться. Только государство в состоянии контролировать все три. Физическое - мы видим глазами. Но информационное и виртуальное заставляют нас по-разному интерпретировать то, что мы видим.

Миф поднимает тебя наверх, на вершину условной виртуальной пирамиды, компенсируя твои невзгоды в физическом пространстве. Из любого "болота" миф может сделать "дворец". Миф делает власть правильной, а ее противников - неправильными. Ты заранее получаешь инструкцию по пониманию того, что видишь и даже того, что увидишь в будущем. Миф является универсальным "ключиком" для понимания.

Виртуальность активно реализуется в литературе, песнях, кино. Твои герои и враги уже заранее очерчиваются там. Так создается единое видение настоящего, прошлого, будущего. Они - творцы нашей идентичности. СССР имел аппарат цензуры, работающей наперед. Сегодня в роли цензуры выступает наказание постфактум. Российский пример иноагентов направлен на такое выявление врагов, чтобы затруднить им будущие попадания в информационное или виртуальное пространства, поскольку там они более серьезно могут проявить свое влияние.

Пропаганда может быть открытой и скрытой. Распространенная советская песня имела скрытый потенциал воздействия. Людям нравилась мелодия и певец, а то, что именно он пел могло быть просто рифмованной пропагандой. Пропаганда может быть на первом плане, а может быть спрятанной. Мы будем ее повторять, даже не замечая ее прямого воздействия. Потом она вместе с другими спрячется в нашей памяти и будет управлять нашим мышлением и поведением. Такой "квант" пропаганды незаметен при восприятии, но будет заметен в суммарном воздействии по формированию нашей модели мира. В отдельности он "безобиден", но его присутствие создает нужную мозаику в сознании.

Песня - идеологический союзник власти. Это вариант того, что можно обозначить как развлекательная пропаганда. Есть также пропаганда образовательная, которую наполняют информационные потоки в школе и вузе. И в том, и другом случае пропаганда как бы вторична, первичной функцией является другое. Условно говоря, получение развлечения и знания. Пропаганда проходит на втором плане, не акцентируя на себе внимания. И именно это становится ее сильной стороной. Слабый сигнал проходит в массовое сознание без сопротивления.

Медицинская пропаганда отправит нас на вакцинацию, политическая - на голосование. Пропаганда знает все, она наш друг и помощник. А те, кто против нашей пропаганды, становятся нашими врагами. И все мы знаем, что происходит с врагами государства.

Барабаны пропаганды работают всюду, создавая идеологически правильную державу. При массовости такого подхода любое отклонение от него сразу становится заметным. Советская пропаганда охранялась от воздействия извне спецслужбами, то есть действиями в физическом пространстве арестами и задержаниями. Теперь Россия поставила на защиту своей пропаганды те же методы. Причем с такой же мощной опорой на прошлое, переписанное в угоду пропаганде. Конечно, Родину надо любить. Но Родина тоже должна любить своих граждан. Хоть иногда...

Пропаганда не хочет остаться в прошлом, она радостно следует за нами, куда бы мы не направлялись. А точнее говоря, она уже давно там находится в ожидании нас.