Германский журнал Der Spiegel («Шпигель», в переводе — «зеркало») опубликовал в двух частях объёмный резонансный материал «Заканчиваются ли особые отношения Германии с Россией?» (англоязычная версия первой и второй части). Основная идея: Германия должна сотрудничать с Россией независимо ни от каких обстоятельств, а для этого ей следовало бы всего лишь признать постсоветское пространство за вычетом Эстонии, Латвии и Литвы зоной исключительных интересов России. Иными словами, признать 11 постсоветских стран российскими протекторатами с ограниченным суверенитетом. И Украину в их числе.

Под материалом стоят сразу десять подписей: Мелани Аман, Христиан Эш, Аннетте Гроссбонгардт, Мартин Хессе, Христиане Хоффман, Фельт Медикк, Петер Мюллер, Ральф Нойкирх, Христоф Шульт и Штеффен Винтер.

Согласитесь: трудно представить чисто технически, как десять человек писали одну статью, пусть даже и очень объёмную, и при этом их подписи стоят подо всем материалом, а не под отдельными его главами. Скорее, это напоминает типичное «коллективное письмо» — подобное тому, которое в 2014 году российские деятели культуры и полукультуры подписывали в поддержку политики Путина в Украине.

Привлекает внимание уже иллюстрация к обеим частям — Ангела Меркель и Владимир Путин. Явный, демонстративный коллаж: два лидера явно не находятся в одном месте в одно время. Но коллаж крайне интересный. Меркель — на переднем плане, но в углу кадра, и изображение её — нечёткое, размытое, а выражение лица — улыбка, почти как у Моны Лизы, то есть неопределённая и непонятная. Путин — словно бы за спиной Меркель, но по центру кадра, его изображение чёткое, он выглядит довольным и машет рукой.

Фундаментальная дилогия начинается со вступления: некий пианист Юстус Франтц, сидя на своей вилле, рассуждает о новом министре иностранных дел Германии. Заявляет, что тот напоминает ему начальника штаба прусской армии перед началом Первой мировой войны, называет высказывания министра «безответственными» и подводит к глубокомысленной сентенции: «Это поколение уже не помнит, что такое война».

Да, «Шпигель» известен своим витиеватым стилем, но если уж отдалённые ассоциации позволены немецкому пианисту, то давайте ассоциировать и мы: очень уж сильно напоминает этот стиль стилистику того же Дмитрия Киселёва — начинать очень издалека, подводить к некоей не вызывающей сомнений аксиоме и уже под неё подвёрстывать все дальнейшие сомнительные идейки.

И тут оказывается, что немецкий пианист женат на русской скрипачке, дома говорит на смеси немецкого и нижегород... простите, русского, в 1980-х годах основал германо-советскую молодёжную филармонию (восточногермано? западногермано? это остаётся неясным), а в 1990-х «встретился с амбициозным вице-мэром Санкт-Петербурга Владимиром Путиным» — вот какое счастье ему тогда привалило. «Культурный человек», — вспоминает пианист Путина: они тогда беседовали о «Волшебной флейте» Моцарта и немецкой культуре.

В общем, совершенно независимый эксперт — насколько независимый, ровно настолько же и эксперт в международных отношениях. И да, представляется, что, например, с Геббельсом в своё время тоже можно было очень хорошо побеседовать о «Волшебной флейте» и тем более о немецкой культуре — тоже образованнейший был человек.

И — ещё одна аксиома: «Конечно же, в России нарушаются права человека... но самым большим нарушением прав человека был бы военный конфликт между Россией и Западом». Ну, разумеется-разумеется: если Запад превентивно капитулирует, пока конфликт ещё не начался — с правами человека на этом самом Западе будет всё в порядке и без малейших проблем.

Но романтическая прелюдия оканчивается, и начинается рациональное изложение. «Ни одна другая страна не испытывала такого энтузиазма по поводу горбачёвской эры и конца Советского Союза, как Германия. Этот факт поможет понять, почему сейчас — такое глубокое разочарование тем, что две страны снова отдаляются друг от друга». Интересный, конечно, аргумент. Сделаем, мол, вид, что Путин — это тот же Горбачёв, и что он вовсе не грезит восстановлением СССР и не считает его распад (а вовсе не мировую войну, кстати!) самой большой геополитической катастрофой ХХ века — и противоречия между двумя странами как рукой снимет. Только что тогда называется логической подтасовкой, если не это? И что тогда означает пребывать в плену иллюзий, если не это?

А дальше оцените тонкость логического кружева. «Это показывает, насколько напряжённой стала ситуация» — и здесь же о высылке российских дипломатов, санкциях, увеличении Германией как членом НАТО военных расходов, размещении подразделений в Балтийских странах: «Всё это — части политики сдерживания, которая также включает усилия по поддержанию диалога с Россией. Нужно говорить с Россией — это постоянный рефрен. Но несмотря на слова о диалоге, Россия и Запад сползают всё глубже в кризис». В определённых кругах данный приём называется «алле-оп». Да, и, кстати, обратите внимание: «Россия и Запад», а не «Запад и Россия» — ну просто тебе завидное джентльменство. И ещё обратите внимание, как лёгким движением руки диалог ради сдерживания превращается в диалог ради диалога, в некую самоценность.

«Ситуация сегодня — хуже, чем во времена Холодной войны... Непонимание и недоверие», — цитируется посол России в Германии. Авторитетный источник, ничего не скажешь. И, главное, совсем же беспристрастный!

«На самом деле Германия глубоко расколота, и раскол проходит между востоком и западом, между русофилами и русоскептиками». Далее нарисована просто катастрофическая картина раскола, пронизавшего всё германское общество, германскую политическую среду, раскол — даже внутри партий. Ужас! Сплошной ужас, с которым срочно надо что-то делать!

Только как тут не вспомнить, что провоцирование и раздувание всевозможных расколов — излюбленный приём российской пропаганды? Как не вспомнить, что очень издавна любые различия во мнениях и в позициях российская пропаганда преподносит как раскол, поскольку сама привыкла к единогласию и одобрямсу?

Украинцам это очень хорошо знакомо. Знакомо нам и то, что очень долго ко всем этим словам о расколе относились пренебрежительно, как к одному из мнений, и всего лишь. И, не осознавая того, сами этот раскол углубляли — опять же, чужими по отношению к России руками, и именно это России и было нужно. Помним, как много раз пытались расколоть Украину по вопросу о языке. Как много лет российские газеты во всей стране выходили с добавлением «в Украине» в названиях, и только в Донецке и Луганске — с добавлением «в Донбассе» вместо «в Украине», а в Симферополе — с добавлением «в Крыму». И крымчан, и донбассовцев по крайней мере пятнадцать лет до прямой агрессии приучали к тому, что они — не «в Украине», а нечто совсем отдельное.

В данном же случае мы наблюдаем два типичных для российской пропаганды приёма. Первый — подтасовывание фактов. Да, в Германии существуют разные мнения относительно оптимального поведения в отношении России. Как, собственно, в любом нормальном обществе существует различие мнений по поводу чего бы то ни было. И почему-то никто, кроме российской пропаганды, не изображает подобные ситуации как раскол. Но все исследования дают один и тот же результат: преобладающее большинство немцев — за жёсткую линию поведения по отношению к России.

Второй приём — это неадекватность предлагаемого решения характеру самой проблемы. Хорошо: предположим, диалог с Россией возобладал, о жёстких мерах никто и не вспоминает. Означает ли это, что сторонники жёсткого курса исчезнут или хотя бы «поумнеют»? Нет, совсем нет — просто позиция меньшинства станет определяющей. И если существует раскол, то он никуда не денется. Или же ФСБ поможет?

И вот ещё что интересно. Ни заголовок, ни один из подзаголовков не содержит слова «раскол». Но интернетовский адрес обеих страниц с обеими частями в переводе звучит так: «Германия расколота по поводу отношения к России». Что это — своеобразный аналог 25-го кадра?

Далее пространно описываются «стороны раскола», кто из них что сказал. Но лейтмотивом всей первой части проходит одна и та же мысль: новый министр иностранных дел Германии Хайко Маас — враг. Враг, враг и ещё раз враг. Его позиция слишком бескомпромиссна, а риторика — слишком остра даже для сторонников жёсткого курса. Враг обозначен, прицел наведён. Вот, похоже, и основная цель (или, точнее, основная мишень) статьи.

Но перейдём к части второй. Она называется: «Пытаясь понять российскую точку зрения». Начинается вторая часть так: «Штефан Вайль указывает на недавний опрос, проведённый компанией "Форса", который показал, что 94 % немцев считают, что хорошие отношения с Россией являются важными». И снова типичный приём российской пропаганды — говорить о чём-то вообще, опуская условия, при которых это «вообще» только и может осуществиться. Таким приёмом можно «доказать» едва ли не любовь и между американцами и северокорейцами, и между израильтянами и арабами, и между азербайджанцами и армянами. «Вы за всё хорошее или за всё плохое?» — вот именно так. Проведите подобный опрос в России — все 280 % скажут вам, что они — за хорошие отношения с Украиной, вот только «хохлы» и «бендеровцы» этому мешают.

Губернатор Нижней Саксонии вскользь, одним предложением, упоминает о важности российского рынка для компании «Фольксваген» и тут же отсылает к легендарному Вилли Брандту с его «остполитик» и разрядкой. Одна беда: сам Брандт уже не сможет ничего возразить. Далее — куча красивых словес со ссылкой на того же Брандта и его разрядку. Один только факт как-то затерялся: когда была политика разрядки, СССР не нарушал международного права и не совершал актов агрессии, а тем более не присваивал чужих территорий. Как только СССР вторгся в Афганистан — тут же мгновенно и всей разрядке пришёл финал. Напомню: Западная Германия бойкотировала Олимпиаду-1980 в Москве. Безо всяких стенаний о необходимости диалога.

И вот — снова: «Близость к России — это часть биографий многих немцев, пусть даже о многих политиках не всегда широко известно, до какой степени они знают и любят Россию». Универсальный аргумент, ничего не скажешь. И опять предательская мысль: ну до чего же это типично для российской пропаганды — подменять рациональные аргументы соплями в стиле «любит — не любит»! Тут уже и до пресловутой «русофобии» совсем недалеко.

Опустим кучу подобной воды, из которой, собственно, и состоит вторая часть (да, устали авторы — или же тупо нагоняли объём). Опустим сентиментальные истории о политиках, которые изучали Россию и, будучи тинейджерами, даже побывали в ней: в конце концов, миллионы людей бывают в Объединённых Арабских Эмиратах — и что из этого должно следовать? Обратим внимание на фразу: «Раскол Германии — также географический: он разрезает страну вдоль старой границы между Востоком и Западом». Интересно, знакомо ли нам имя хотя бы одного германского политика, который бы всё ещё мыслил категориями ГДР и ФРГ. А вот герр Путин именно этими категориями и мыслит. Как же, ГДР — это его всё, это его карьера, его молодость, его Я. И российские СМИ называют страну чаще всего не Германией, а именно ФРГ — так, словно всё ещё есть и ГДР. В самой Германии аббревиатура BRD встречается только в крайне официальном контексте, в неофициальном — только Deutschland.

Ещё одна цитата: «Восточная Германия, в частности, имеет тесные экономические связи с Россией». «Восточная Германия» — о каком времени идёт речь? О какой эпохе? «У многих в германских промышленных кругах сложилось впечатление, что американские санкции больше не призваны только лишь усилить политическое давление, а призваны ещё и продвигать собственные экономические интересы». Многие — это кто? Собственные интересы — это какие именно? Ах, да — это же всего лишь впечатление, «а я вот так это вижу»! Слова, слова — и снова вспоминаются типичные приёмы российской пропаганды.

И вот — совсем горячо: «Отчуждённость между Берлином и Москвой накладывает отпечаток на российское общество. Когда "Левада-Центр" в 2010 году опрашивал граждан относительно друзей и врагов в мире, только 1 % респондентов классифицировали Германию как врага, и около четверти назвали её другом. Результаты прошлогоднего подобного же опроса обескураживают. Почти четверть россиян рассматривают Германию как врага, и едва ли хоть кто-нибудь видит в ней друга». Ну, конечно же: во враждебности россиян к Германии виновата сама Германия — не Россия же, правда? И в «можем повторить», и в «на Берлин» виновата тоже Германия, а Россия — она же тут совсем и ни при чём. И гостеприимным немцам ничего другого не остаётся, как только пригласить россиян «повторить» — обидятся ведь в противном случае, врагами считать будут.

Да, вот ещё: «Прошлым летом, когда Путин обедал вместе с бывшим германским канцлером Герхардом Шрёдером и его однопартийцем из СДПГ Габриэлем, это казалось почти обещанием того, что новые времена придут». Да, воистину новые времена: барин снизошёл, пообедал — а мог бы ведь приказать высечь на конюшне. Помните: шпионы прокалываются в мелочах? Вот так и здесь: чем дальше, тем меньше верится, что данный текст писал немец. Взять тот же «Левада-центр», который опрашивал не «граждан России», но просто «граждан» — как будто для германской аудитории никаких других граждан, кроме как российских, и существовать не может, как будто самая естественная ассоциация со словом «граждане» у немцев — «российские».

И — квинтэссенция: «Путин хочет, чтобы Запад наконец принял бывшие государства Советского Союза (именно так. — Б. Б.) — за исключением стран Балтии — в качестве сферы интересов Москвы, в которой Москва имела бы решающее слово. Конечно же, Германия не может признать этого официально, но имеет смысл в большей степени принять эти интересы де-факто. Судьба Украины показывает, что для Запада бесполезно настаивать на своих принципах, если он не может защитить их от недобросовестной России». Хорошая позиция, не правда ли: не можешь защитить — ну и чёрт с ним. Насилуют — расслабься и получай удовольствие.

Только вот европейская политология не оперирует понятием «сферы интересов» с 1945 года. Территория любой страны является сферой интересов этой самой страны — и всё, точка. А вот российская пропаганда, живущая в минувших эпохах и жаждущая их возвращения — да, оперирует.

И вот ещё: «Первым шагом должно стать возрождение правительственных консультаций наподобие тех, которые Германия поддерживает с другими странами, включая недемократические государства, такие как Китай. Это помогло бы преодолеть потерю доверия между Москвой и Берлином». Обратите внимание: снова первой упомянута Москва, вторым — Берлин: именно так написал бы житель Москвы и с гораздо меньшей вероятностью — житель Берлина. Но дело не в этом. Само сравнение России с Китаем хромает на обе ноги: в отличие от России, Китай не ведёт агрессивной войны. Этот фактор старательно затушёван — именно так, как и делает российская пропаганда. Сравните со многими другими опусами российской пропаганды. Приведу в пример комментарий к собственной статье о российских СМИ: «А румунські чи угорські? Чому ми зациклюємося лише на одному сусідові? Час починати цікавитися іншими». А потому и зацикливаемся, что Россия ведёт против нас войну, а другие соседи — нет. Только российская пропаганда этот факт изо всех сил маскирует, и таких примеров — сотни.

Итак, что в итоге? Зачем вообще Германии так позарез необходима нормализация отношений с Россией? Из огромной статьи этого не понять — даже экономические выгоды обрисованы в двух абзацах и крайне невразумительно. Хорошие отношения с Россией, причём на любых условиях, как некий абсолют, не требующий обоснований — разве не точно так же описывает ситуацию российская пропаганда?

Впрочем, две причины в статье всё же названы. Первая — «мыжебратья». И вторая — «лишьбынебыловойны», причём в абсолютно привычном для российской пропаганды ключе: единственный способ избежать войны с Россией — капитуляция, безоговорочное выполнение всех её требований, какими бы сумасбродными они ни были. Ровно то же самое российская пропаганда внушает и нам, украинцам.

И вот теперь вопрос: так всё же, где и кем был написан текст, опубликованный в «Шпигеле»?

Борис Бахтеев