Обосновал это кремлёвский спикер тем, что «кризис модели мира был запрограммирован», а «глобализация задумывалась в первую очередь как инструмент роста элитарного клуба государств».

«Теперь нужно делать выбор. Надеюсь, выбор будет сделан в пользу демократического справедливого миропорядка. Если хотите, назовите его post-West, когда каждая страна будет стремиться к балансу своих интересов и интересов партнеров… Если бы все подписались под таким подходом, мы бы смогли преодолеть период post-truth, отбросить истерические информационные войны и перейти к честной работе. Пусть это будет эпоха post-fake», – заявил Лавров.

В прошлом году «пост-правда» (post-truth) удостоилась звания «слово года» от редакции Оксфордского словаря. «Слово описывает обстоятельства, в которых объективные факты менее важны для формирования общественного мнения, чем обращение к эмоциям и личным убеждениям», – объяснили свой выбор составители. Отмечается, что особенно часто это слово использовалось в англоязычных публикациях после британского референдума и американских выборов.

Впервые понятие post-truth использовал в 1992 году сербско-американский драматург Стив Тесич в эссе о конфликте в Персидском заливе. В 2004-м американский писатель Ральф Кийс ввёл термин «эра пост-правды» в одноимённой книге. Тогда же журналист Эрик Альтерман использовал понятие the post-truth presidency, анализируя заявления администрации Джорджа Буша-младшего после терактов 11 сентября.

Ну а сейчас «пост-правдой» уже называют доминирующий тип современной политической культуры, в рамках которой игнорируются не только факты, но и опровергающие утверждения. По мнению западных экспертов, это тип политкультуры больше всего присущ таким странам, как США, Великобритания, Австралия, Китай, Турция, Индия и Россия.

Основной чертой post-truth считается живучесть фейков. Например, когда политики продолжают акцентировать на том, что уже было опровергнуто в СМИ. Разрозненность информационного потока благоприятствует тому, чтобы лживые сведения распространялись быстрее, чем их опровержения. Как в том анекдоте: «… А ты теперь пойди и всему базару расскажи, что это неправда».

Чтобы фейк приобрёл максимальный эффект, нередко используется конспирология. В эпоху интернета и соцсетей теории заговора пользуются значительной популярностью. Они вызывают у людей не только ярость, но и удовлетворение, ведь если вся вина лежит на заговорщиках, значит, мы, простые смертные, ни в чём не виноваты.

Выделяют два основных вида «пост-правды». Первый: когда политики заявляют одно, а делают другое (впрочем, что тут нового?). Второй: игнорирование доказательств, когда эмоции перекрывают факты. Поэтому современные политики зачастую используют в своих выступлениях такие слова, как «позитивный» и «негативный». Таким образом они куют себе имидж «позитивно мыслящих деятелей» на фоне «негативно мыслящих критиков».

Говоря в целом, post-truth формируется тем, что мы думаем друг о друге, то есть субъективными представлениями и социально-психологическими границами. Особенно это проявляется в соцсетях, где люди окружают себя «своими» и отгораживаются от «чужих». Человеку свойственно сверять свои позиции с той или иной группой, а иногда даже доверять ей больше, чем себе. В условиях информационной перегрузки уставший анализировать реципиент, реагируя на ту или иную политическую ситуацию, скорее просто примет мнение «своих», чем будет выстраивать свою точку зрения.

Тем не менее, какой бы нынче общепризнанной ни была «пост-правда», некоторые исследователи напоминают, что нет ничего нового под солнцем. Одни говорят, что если бы политики врали больше обычного, тогда бы фейки, предназначенные только для одних ушей, были бы услышаны всеми. Другие замечают, что вся история человечества – одна сплошная эпоха post-truth. А некоторые добавляют: политическая ложь, как её ни называй, всегда была, есть и будет.

А российские филологи усматривают в post-truth «грустную идею». Мол, правда оказывается дискредитированной и это якобы может привести к печальным последствиям в англоязычном мире. При этом лингвисты из России считают, что в русском языке «пост-правда» может приобрести другие смысловые оттенки. Дескать, изначальный смысл этого понятия не пригоден в российских широтах. Оно и понятно: не признавать же языковедам из РФ лидирующие позиции своей страны по производству политической лжи.

Аналогично и с идеей Лаврова о переходе от post-truth к post-fake. Не будет же он прямо заявлять, что интерес России заключается не в том, чтобы сделать мир правдивее, а в том, чтобы разделить его на сферы влияния, где будут царить разные «пост-правды». Такой себе многополярный post-West, где каждый гегемон метит свою территорию фейков. Всё «по-честному».

Фото: www.pravda-tv.ru