Походив в 2013-ом на Евромайдан пять первых дней (чаще, впрочем, ночей), я уехал в Россию.

Представляю, как это звучит сейчас. Но у меня там мама, и билеты были взяты еще до начала Евромайдана, и, главное, никак нельзя было предугадать того, что случилось 30 ноября и в дальнейшем.

Выезжать домой я должен был 1 декабря. Накануне, естественно, был семейный ужин. В ходе мероприятия муж моей сестры сказал что-то вроде: «А Евромайдан кончился у вас. Разогнали».

Помнится, я огорчился настолько, что даже не стал бросаться к ноутбуку, дабы узнать подробности. Но виду постарался не подать, с максимальной уверенностью в голосе ответив что-то вроде: «У нас так просто ничего не кончается».

До сих пор не знаю, что он впоследствии думал по поводу моего предсказания. Сам я, разумеется, и подумать не мог, насколько окажусь прав.

На следующий вечер, ровно три года назад, я уже сидел в кафе на железнодорожном вокзале Ростова-на-Дону — опять же, и не подозревая, что больше не окажусь здесь долгие годы — что-то ел и поглядывал на плазменный экран под потолком. Экран показывал «Вести недели» с известным вам Дмитрием Киселевым. Так я впервые увидел и разгон Майдана, и схватки следующего дня на Банковой — по российскому телевидению. Дмитрий Киселев тем временем рассказывал: разгон «так называемого Евромайдана» (несколько невразумительных кадров) стал ответом на провокации ультраправых радикалов, атаковавших накануне оцепление милиции в правительственном квартале (еще несколько невразумительных кадров).

Черт, я все пропустил, ругал я себя. И только вернувшись в Киев, узнал, как все было на самом деле.

Самое смешное, что через две недели Киселев… извинился за свою «ошибку»! Как и в случае самой «ошибки», я не помню точного текста, но смысл был такой: информацию готовили очень оперативно, и случайно перепутали последовательность событий; но, дорогие телезрители, это вовсе не отменяет самой логики этих событий, по которой украинские правоохранители вынуждены были противостоять радикальным молодчикам.

Понимаете? Перестановка местами причины и следствия не отменяет логики событий!

Вот почему мне чрезвычайно не нравится заложенная в Минских соглашениях идея так называемой амнистии сепаратистов. То есть эти соглашения лично мне не нравятся и в целом. Но особенно не нравится вот этот вот пункт, который наши ответственные лица любят подчеркивать как позитив: что-де амнистия если и будет, то никак не для тех, кто убивал украинских бойцов и совершал другие тяжкие преступления.

Потому что этот пункт означает, что если амнистия вдруг все-таки случится (во что я пока не верю), то она гарантированно коснется множества таких вот киселевых из ОРДЛО. Ну а что: они ж персонально ни в кого не стреляли.

Но так нельзя, господа. В этой войне один человек может убить другого и даже десятки других людей. Но для того, чтобы были убиты тысячи наших военных, добровольцев и мирных граждан, должны были откуда-то возникнуть тысячи боевиков. И они возникли — исключительно стараниями киселевых.

… Как известно, среди приговоренных к смертной казни на Нюрнбергском процессе числился и главный редактор «Дер Штюрмер» Юлиус Штрайхер. Упоминание об этом здесь — вовсе не призыв прямо-таки казнить пропагандистов, да и смертная казнь в Украине, к счастью, давно отменена. Но урок истории состоит в том, что Штрейхера были все основания судить, например, за избиения заключенных или растление несовершеннолетних. И тем не менее, судили его именно за газетные публикации и выступления на митингах. Потому что есть вещи, переходящие всякую грань.

Фото: theins.ru