19 января Генштаб заявил, что документы, опубликованные Казанским, «сфальсифицированы и не совпадают с оригиналами документов, которые хранятся в Генштабе ВСУ». При этом Генштаб обратился в Генпрокуратуру, чтобы «провести проверку опубликованных материалов, и дать правовую оценку приведенным фактам». В случае необходимости Генштаб просит ГПУ начать досудебное расследование.

«Детектор медиа» обратился к Денису Казанскому с просьбой прокомментировать обвинения Генштаба.

- Сегодня Генштаб назвал опубликованные вами документы фальсификацией.

- Документы реальны. Мне передали их непосредственно из Министерства обороны, а поскольку они никогда не покажут оригиналы, то им (Генштабу –прим. ДМ) ничего другого и не остается, кроме как рассказывать, что это фальсификация. Хотя непонятно, зачем передавать дело в ГПУ, если это фейк. Мало ли какие кто какие документы опубликовал? Если это фейк, то вся реакция должна заключаться в публикации опровержения. И все. А по их реакции видно, что они понимают, что у них произошла утечка, и не знают, что с этим делать. Понимают, что Муженко виновен, и начинают лгать – по крайней мере,  так вижу эту ситуацию я. Возможно, она не такая, но мне картина видится именно такой.

- В вашем распоряжении находятся копии документов?

- Фотокопии.

- У вас полный пакет документов – или только те страницы, которые вы опубликовали?

- Их гораздо больше. Но публиковать их не имело смысла, поскольку основная масса этих документов – описание технических характеристик самолета, как он был создан, когда борт проходил капитальный ремонт, сколько часов он налетал, сколько часов налетал пилот – огромная расследование, очень бюрократическое и подробное, и все страницы просто не имело смысла выкладывать в статье. И в  том, что касается допроса Муженко, я опубликовал только основные места, где конкретно говорится о том, что он получал сводки СБУ  из Луганской области, и из этих сводок следует,  что он имел эту информацию о ПЗРК.

- Выделения желтым маркером в документах – это делали не вы?

- Нет, выделяли те люди, которые мне их прислали. А я разместил их в том виде, в котором получил их от источника – это фотографии листов с печатями протоколов допросов Муженко в прокуратуре. Если есть еще какие-то допросы, то они могут их опубликовать, и показать нам альтернативу. Но они, конечно, скажут, что это все неправда.

- Уже сказали.

- Да. Но могу сказать, что мой источник заслуживает доверия, и документы эти не просто так от неизвестного источника пришли ко мне на почту. Естественно, что их подлинность я не могу доказать, но я своему источнику доверяю.

 Интересно, что  Генштаб никак не прокомментировал информацию о том,  что разговоры пилотов прослушивались и выкладывались в фейсбуке, а в Генштабе об этом знали. Инга Шумакова - реальный человек, есть ее страница в фейсбуке, есть мои скриншоты с ее страниц -  и это нельзя подделать. И если они знали, что в Луганске прослушивают разговоры, знали, что у боевиков есть информация о том,  какой борт где и когда садится – хочется узнать, как они смогли отправить борт 13 июня на посадку? Никто не отвечает на эти вопросы.

- Генштаб утверждает, что предыдущие 19 посадок были успешными.

- Я понимаю. Но на тот момент они уже знали, что у боевиков есть ПЗРК, и из него уже сбили автотранспортный самолет АН-30 под Славянском, уже сбивали вертолеты, и уже было  понятно, что есть риск.

- К вам уже обращалась Генпрокуратура?

- Нет, ко мне никто не обращался.

- Вы будете продолжать расследование?

- А как его продолжать? Есть какой-то факт, который, как я считаю, имеет общественное значение, и этот факт доведен до общественности. Я же не могу уволить Муженко! Я считаю, что он должен отвечать за служебную халатность. Сейчас идет суд над Назаровым, то есть по большому счету уже есть обвинения, которые совпадают с тем, что мы читаем в этих документах. Просто обвиняют не Муженко, а Назарова. Обвинение считает, что Назаров отправил самолет, действительно зная, что его могут сбить – записи в фейсбуке доказывают, что прослушка была, и даже чьими силами была она организована – Сергей Иванов об этом тогда писал, и на сайте «Миротворец» эта информация тогда же выкладывалась, то есть факт прослушки был известен. Но им было плевать, и поэтому получилось так, как получилось. Что касается этой истории, мне, как журналисту, к ней больше нечего добавить.  Принимать  решение дальше должен человек, который назначал Муженко, и может его убрать.

- Из текста, который у вас опубликован, следует, что Муженко не знал об угрозе.

- Не столько не знал, сколько «не помнит», видел или не видел он эту информацию. Более того, он говорит, что нет никаких пунктов в нашем уставе, которые обязывают нас реагировать на информацию, нет никакого алгоритма действий на такой случай. И в этом, мне кажется, главная проблема – получив сводки, они  просто не обязаны были останавливать вылет самолета.

- Но в заголовке вашей статьи четко указывается, что Муженко знал о том, что самолет могут сбить.

- Я понимаю. Но если он получил сводки из аналитического центра СБУ, то он должен был знать. В любом случае, это его проблемы – то, что он с ними не ознакомился. Так что мы имеем право предположить, что Муженко знал о рисках. Иначе что это за командующий, который получает сводки, но их не читает? Получается, информацию, которую ему передает наша разведка, он не использует и воюет вслепую. Я, конечно, не военный эксперт, но мне кажется, это неправильно.

- Он ссылается на то, что источник информации не указан, и подобной информации было много.

- Что значит «было много информации?» Много непроверенной информации было в фейсбуке, Вконтакте, но все же, в его распоряжении оказались сводки, подготовленные  разведчиками, значит, эта информация носит официальный характер. И если сводки присылает разведка, то разведка – и есть источник, который должен заслуживать доверия.

- Как вам кажется, чем эта история должна закончиться?

- Я считаю, что результатом расследования должно стать отстранение некомпетентного командования, чтобы они и дальше не продолжили отдавать некомпетентные приказы. Это далеко не единственный эпизод, в котором видны некомпетентные действия руководства. И если сложить все вопросы, которые задают люди, участвовавшие в сражениях, то получится целый список претензий. Но на эти вопросы никто не отвечает, нет никакой адекватной реакции. Объявить фейком документы – проще всего.

Фото: Аліна Смутко, Facebook Магістерської програми з журналістики УКУ