Леонид Гольдштейн - такая же значимая фигура в украинском джазовом движении, как и Алексей Коган, только он в последнее время чаще «за кадром».

В зале Леонид Гольдштейн предпочел и во время концерта Oldy But Goldy, посвященного 80-летию деятеля украинского джаза. Отказался от специального кресла и на сцене, и в «партере». Зато с удовольствием занял место за ударными, продемонстрировав итоги 68 лет упражнений с барабанными палочками.

На сцене собрались музыканты, которых господин Гольдштейн знал с детских лет и сохранил многие их дебюты на видео - Den Adu Big Band, Jazz in Kiev Trio и другие. Зал  взыхал: «Какие за трубачи! Какое счастье! Какие люди!».

«Украинские джазовые музыканты - узкая среда, где все друг с другом знакомы и дружны, по очереди переиграли во многих джазбендах. Леонид Гольдштейн - человек, который перезнакомил большую часть из них», - говорит звукорежиссер джазовых фестивалей Андрей Макаренко. Леонид Гольдштейн организовывал и телевстречи, и встречи, на которых деятели джаза знакомились и задумывали общие проекты.

А заведующий отделом джазового искусства Второй школы искусств Игорь Журомский добавляет: «Это человек неимоверной щедрости. Он пачками дарил джазовые видеокассеты и диски - детям, ценителям музыки, всем подряд... При этом зарабатывал далеко не как бизнесмен».

Благодаря программе «35 минут джаза», которая в течение 12 лет выходила в эфире телеканала ТЕТ, многие украинцы впервые увидели, как выглядят корифеи джаза и открыли новые имена отечественных музыкантов. В его видеозаписях - десятки лет хроники джазовой сцены.

Сейчас популяризатор джаза занимается коллекционированием документальных фильмов о музыке свободы, с которыми знакомит ценителей джаза во время показов в киевском «Мастер-классе». Встретились мы с Леонидом Гольдштейном не сразу. Вообще-то, Игорь Журомский предупреждал: «Леонид очень энергичен. Мы с ним однажды договорились увидеться, звоню - а он уже в Харькове». После недели попыток вписаться в графики Леонида Гольдштейна мы все же поговорили о музыке, коллекциях и людях, которых объединяет джаз.

- Леонид Абрамович, проект «35 минут» джаза стартовала на телеканале ТЕТ в 1992 году. Возможно ли было представить такую телепрограмму в советское время?

- Джазом я интересовался и при коммунизме. Не скажу, чтобы все было очень жестко.

За джаз людей из комсомола исключали, из КПИ выгоняли многих. Но так, чтобы преследовали... У меня было девять соседей, мы жили напротив Софийского собора. Мы с Симоненко (первый президент Джазовой ассоциации Украины Владимир Симоненко. - ТК) ставили мощные колонки - на десятой улице было слышно, - и люди собирались и слушали джаз. И рядом КГБ. Я всегда говорил: «За мной не надо приезжать, можно махнуть в окно - "иди сюда"». И я мог пойти туда...

Если сравнить с нашим временем, сейчас джаз-клубов нет - что-то открывается, что-то закрывается. Потом владельцы клубов диктуют свою политику: «Это надо, этого не надо». Я помогал открывать ресторан «Свинг» на Большой Житомирской. Туда хорошие ребята приезжали из Москвы, Питера, Еревана и так далее. А потом он как-то так закрылся. Потому что накрывают, наезжают. Если в Нью-Йорке 119 джаз-клубов и ни одного казино, то у нас клуба как такового нет. Хотя украинские музыканты известны во всем мире.

- По чьей инициативе был создан проект?

- Все началось джаз-клуба на бульваре Дружбы народов. Я там отработал восемь лет с 1982-го по 1990-й. По понедельникам у меня были программы видеоджаза. Страшно вспомнить - случалось, дважды в месяц ездил в Москву и добывал каким-то образом это видео.

Это сейчас в интернете все, тогда в интернете ничего не было. Я знакомил с тем же Каунтом Бейси - никто его в советской Украине не видел, никто не знал. От меня пошла вся эта информация о корифеях джаза, и я этим горжусь.

В 1988 году в Киеве состоялся девятидневный фестиваль «Голосеево-88». В Украине это был самый продолжительный фестиваль джаза на моей памяти. И вот с Божьей помощью Симоненко... Он меня позвал и говорит: «Ленчик, если можно, я бы хотел, чтобы ты показывал те программы о джазе, которые у тебя есть, с десяти часов утра до пяти вечера». И я в течение девяти дней показывал джаз. У меня столько было зрителей - коллективы из Прибалтики, поляки и многие другие. И когда они разъехались по домам, начали меня приглашать. И тут началось... Были годы, по-моему, 1991-й, когда я объездил 24 города Советского союза вплоть до Хабаровска.

«В 1990-м мы с Толей Головко сделали три программы о джазе.

Это был взрыв: до этого джаза на украинском телевидении не было»

А в 1990 году позвонили с центрального украинского телевидения и попросили сделать несколько передач о джазе. Ну мы с Толей Головко - он тоже работал в джаз-клубе - сделали три программы часовые. Для нас это был взрыв, потому что до этого джаза на украинском телевидении не было. Одна программа называлась «Пианино и те, кто на нем играет» с участием известного киевского пианиста Володи Соляника. Я о Дюке Эллингтоне рассказывал. Вторая программа была посвящена джазовому вокалу, третья - «Слепой гений», - Рей Чарльз. Всем это очень понравилось, была масса откликов.

И в 1997 году Толя Вексклярский, он уже на 7-м канале работал, пригласил меня на джаз-программу. Это было примерно в мае. А к октябрю позвонили и пригласили меня на студию «Тет-а-Тет».

- Легко было делать такую программу?

- Первая зарплата была 20 долларов. Но это были деньги, тем не менее. И вот так с 1992 по 2005 год я работал. Помещение мне доставалось бесплатно. То есть я не платил и мне не платили.

Перед тем как выпускать программу, я перешел из типографии в частную фирму и хорошо зарабатывал. И когда мне предложили делать программу, я все бросил. На копейках сидел. И когда-то «Комсомолка» писала: «У Леонида по четыре дня не было ни куска хлеба, ничего. Но так, чтобы без диска - никогда». Это так и было, фанатично. Каждый диск был счастьем.

  «На '35 минут джаза' спешили как на футбол, честное слово»

«35 минут джаза» - это был, честно, не только мой образ жизни. Я так скучаю за всем этим. Вся жизнь была в этом - я, бывало, домой приходил и не переодевался. Как был, засыпал, и опять на монтаж. Я и съемки, и организация кого снимать, потому что я прослушивал и знал все...

Случалось, люди, встречая меня на улице, хватали за руку и говорили: «Леонид Абрамович, спасибо! Я перестал пить». Спешили как на футбол, честное слово.

- На концерте к вашему юбилею мы увидели видео выступления знаменитого теперь украинского трубача Дениса Аду в школьном возрасте. Кого еще из украинских музыкантов вы открыли в начале их карьеры?

- Я ничего не пропустил в своей жизни, начиная с 1962-го, когда в Киев впервые приехал первый оркестр Бенни Гудмана. Я ни одного концерта не пропустил в Москве.

Из программы вышла Гайтана. Я ее нашел, когда ей было 15 лет, а записал в 17. Гайтана - умница. Она сама себе сшила платье. Это человек, который излучает солнце. Я ее до сих пор не могу забыть.

Встретил я ее на какой-то выставке во Дворце спорта. Слышу, девочка поет и очень классно. Игорь Жук играл. Я подошел и говорю: «Тебе нужно петь джаз». (Теперь она всем в интервью говорит «А Леонид Гольдштейн мне сказал: "Надо петь джаз"»). Я дал ей визитку и сказал позвонить, чтобы я ее записал. Она только через два года позвонила. И я на второй день ее уже записал. Она очень долго работала с коллективом «Юнити». А сейчас, конечно, время отодвигает, я даже не обижаюсь - у меня юбилей был 10 апреля. Но найти ее невозможно - я хотел, чтобы она выступила.

 «Я ни одного концерта не пропустил в своей жизни, начиная с 1962-го,

когда в Киев впервые приехал первый оркестр Бенни Гудмана»

1990 год. Покойный звукорежиссер Олег Ступка, телевизионная студия записи на левом берегу. Я снимался в новогоднем огоньке с этими «Кроликами» нашими, показывал свои патефончики. И когда мы стояли в вестибюле, подошла ко мне девочка солнечная и говорит: «Вы знаете этого режиссера? Познакомьте меня с ним!». Я подхожу к Олегу и говорю: «Тут вот девочка с тобой познакомиться хочет». «Как звать-то тебя?». «Ира», - отвечает. «А фамилия?», - уточняю. «Билык». Так мы с ней остались друзьями.

Кассетку Man Sound мне на ТЕТ женщина принесла в 1994 году и предложила послушать. Я позвонил и меня пригласили в церковь. Они пели в Октябрьском дворце - там были собрания Американской евангелистской церкви. Мне понравилось, записал в 1994 году первый их концерт и выпустил в эфир. На 20-летие коллектива меня уже не приглашали...

Энвера Измайлова я нашел в Чебоксарах. Там познакомился. На тот момент он много работал в Ташкенте с ансамблем. Жил в селе Ленинском, а сейчас в Симферополе. За первую записанную с ним программу я получил на «Бархатном сезоне» диплом.

Игорь Закус писался у меня в один период с Гайтаной...

Это больше, чем друзья, и ближе, чем родственники.

«Ну что сейчас на каналах - детективы, реклама по 40 минут. У нас в «35 минут джаза»  17 секунд была реклама, и то ругали за это»

- По каким причинам закрылась программа?

- Поменялась эстетика каналов. Товарищ Роднянский в Москву переехал. Решили, - я так понимаю, - что не нужно никакие концерты записывать, легче покупать. А чего легче, я не знаю - я получал копейки фактически. Ну что сейчас на каналах - детективы, реклама по 40 минут. У нас 17 секунд была реклама, и то ругали за это.

- Кто был руководителем канала на тот момент, когда программу сняли?

- Первые наши спонсоры и хозяева - «Энран». Потом пришел к нам Аркадий Львович Жаровский. Он, конечно, молодец - как отец нам был. А в 2002 году уехал. «Энран» продал канал наш Суркисам, а те потом продали Коломойскому.

Во времена Суркисов нам прислали руководителя - не помню фамилии, - по-моему, до этого она была завскладом овощным. Ну она начала всех вызывать, беседовать. Потом, слава Богу, ее убрали. А потом Тычина пришел... Короче, уничтожили канал. Такое впечатление, что это сделали специально.

Я на ТЕТе был фактически с первого дня его основания. У нас было 44 программы. И всех выгнали. Только четыре музыкальные были - и классика, и джаз, и рок... У нас такой коллектив был - семья. Две великолепные студии на Довженко. После подвалов, где мы ютились, это было невероятно! И все друг другу помогали. Меня вообще назвали доктор Айболит.

- Известна история композиции всей вашей жизни - «Караван», которая звучала и в заставке программы. Были ли у вас любимые импровизации «Каравана» и в чьем исполнении?

- «35 минут джаза» вышла из коллекций. Я в свое время увидел в Москве видеоджаз и всю жизнь собирал виниловые диски, а до этого 78-оборотные. Зарабатывал на диски и как электрик, и такими халтурами, как танцы и другие мероприятия. И все деньги уходили на диски. Патефоны собирал из выброшенных фрагментов. А сама коллекция началась с того, что отец привез после войны патефон и пластинки. Он после войны еще два года был в госпитале, все трофеи куда-то исчезли, а это осталось.

На пластинке были всякие немецкие гадости. А одну я поставил и обомлел - это был «Караван».

В честь 350-го выпуска программы ребята выпустили отдельный диск с «Караванами». Лешка (Алексей Коган. - ТК) подписал. 7 караванов. А в Москве и сто «Караванов» записали.

- В каких бэндах вы участовали в качестве барабанщика?

- Свой первый барабан я после войны сделал из двух пионерских. Не знаю, откуда это пришло ко мне. Дома у меня юристы все были, никого не было музыкантов.

Выступал в своем бигбэнде. Я в издательстве ЦК «Радянська Україна» работал 38 лет - электрик по профессии. И организовал самодеятельность. И у нас был бигбэнд двадцать с чем-то человек. У нас пел, к примеру, Жан Татлян. Сейчас его наверное, вряд ли кто помнит, а в мои времена он был известнейший. Четыре тромбона, четыре трубы, пять саксофонов - полный бэнд. Костюмы нам сшили и мы ездили везде.

Ну а в армии - я четыре с чем-то года служил на Дальнем Востоке - я был участником самодеятельного джаз-оркестра Приморского военного округа. Мы играли даже на Дне рождения у Рокоссовского-младшего когда-то. Объездил с ними и Чукотку, и Сахалин, и Камчатку.

- Как вы решали вопрос с авторскими правами?

- Мне повезло в том плане, что меня сразу заметили из Посольства Соединенных Штатов. Все-таки родина джаза - Новый Орлеан. В то время атташе по культуре был Пол Хантер, большой любитель джаза. Я ему понравился, он приходил на наши съемки. И мне дали право использовать для производства программы «35 минут джаза» видеотеку Посольства США.

дала мне свою визитную карточку. Так что я защищен»

В 2002 году во время поездки украинских музыкантов в Нью-Йорк мы посетили Бюро по регистрации патентов и торговых марок США. Все задавали вопросы. Я тоже спросил: «Я представляю американское искусство, за которое меня когда-то наказывали, и прочее, прочее, прочее. Но почему я не имею права показывать видео американских исполнителей джаза?». А представитель Бюро говорит: «Почему же не имеете? Транслируйте, пожалуйста. Вы же совершенно ни у кого не воруете. Многих из этих корифеев уже давно нет в живых, так что за счастье, что вы посвящаете им программы». И добавила: «А если будут какие-то трения, всегда звоните». И дала мне свою визитную карточку. Так что я защищен.

- Как вы храните коллекцию видеоматериалов и что планируете с ней делать?

- Помимо того, что было 547 выпусков собственного продукта, из них большая часть была посвящена корифеям. У меня было 2200 только кассет VHS. Я их раздал. Но основное я оцифровал, и эти материалы есть у меня на диске. Со временем диски портятся.

Был такой формат лазерных дисков, им цены нет. Таких у меня только 30 штук в моей коллекции.

- Что вы будете делать с этим архивом?

- Я не знаю, что. У меня уже два правнука. Их это не интересует. Дочь художник. Внучка - зам генерального директора крупнейшей фирмы имплантов. А джаза никому из них не нужно. Так что я не знаю, что будет. Если бы в Украине был музей джаза...

Вот Саше Сидоренко я бы отдал. С удовольствием - очень классный человек. Саша руководит компанией «Джаз-клуб». Сейчас это магазин музыкальных инструментов. После того, как все развалились, компания вложила деньги в магазин, но бренд «Джаз-клуб» остался.

Мы там, считай, с 1995-го по 2002-й писали (выпуски программы. - ТК). Он предоставлял аппаратуру, плюс еще угощал всю команду. Все очень нравилось, потому что там еще и наливали чего-то. Если бы они планировали что-то вроде музея, я бы отдал.

Документальным фильмам о джазе цены нет». Помимо фильмов, Леонид Гольдштейн коллекционирует все - барабанные палочки, ударные, граммофоны, уникальную видеохронику

Сейчас в интернете многое есть из того, что в моих коллекциях. Но много и нет. И потом, у меня документальные фильмы о джазе, им цены нет. Знаете, есть фильмы, например, американского журналиста Кена Бернса. Он сделал шесть двойных дисков под названием «Джаз». Это такое пособие для музыкантов и не только музыкантов. Такой же сборник фильмов о блюзе есть авторства Мартина Скорсезе и команды, которую он объединил. Первые художественные фильмы сделала студия «Метро Голдвин Маер». Кстати, Голдвин и Маер - выходцы из Украины. Их джазовые фильмы тоже у меня есть, с 1929 года до середины 1950-х. Это золотой фонд коллекции, если кто понимает.

Я снимал не только «35 минут джаза», но и программы-приложения о музыкантах от Австралии до Аляски.

- Почему? Это вклад людей, которые платили за это. И таких ребят, как Овчинников (участник продюсерского центра Jazz in Kiev Виктор Овчинников. - ТК), как Леша Коган, особенно Каминского (генеральный продюсер Jazz in Kiev Владимир Каминский. - ТК). Вообще вся команда Jazz in Kiev - это подарок судьбы. Если бы не они, никто бы таких музыкантов в Украине не увидел.

С Jazz in Kiev я сотрудничаю восемь лет. А Лешу знаю совсем маленьким еще, когда он работал на радио «Проминь» с 1987 года, на «Голосеево-88» брал интервью у Чекасина. Он очень толковый парень, гордость Украины, бренд. Я его «называю наш украинский Уиллис Коновер».

 «Мы воспитывались на программе «Час джаза» Уиллиса Коновера»

Вы знаете такую фамилию - Уиллис Коновер? Это «Час джаза», на котором мы воспитывались. В 11:15 вечера каждый день старались слушать «Голос Америки», если не забывали. В Петербурге мне подарили первый выпуск «Часа джаза» на пластинке - в Штатах такого нет. Первая программа с Дюком Эллингтоном! Я этим горжусь.

- В прошлом году во время Alfa Jazz Fest аво Львове сопровождали акции протестов, ведь спонсор фестиваля - российский «Альфа банк». Как вы оцениваете такое сотрудничество в свете того, что Россия ведет войну на востоке Украины?

- Протесты были, потому что не все понимают: джаз - это не увеселительное мероприятие.

В отношении спонсора... Я человек интернациональный и никого никогда ни на какие национальности не делил. Я вырос в детдоме.

Поражает меня не «Альфа банк», а, как и всех, ненависть. Почему у всех ненависть? Многие джазовые москвичи перестали разговаривать со мной. А в России я часто выступал ведущим фестивалей - и в Чебоксарах, и в Казани. Как кому-то удалось за такое короткое время так разжечь ненависть? Я не хочу, чтобы в нашу страну так кто-то лез своими грязными ногами. Не хочу. Я здесь вырос, меня звали работать за рубежом и я давно мог бы уехать.

Как так получилось? Мне сложно судить, я теряюсь. Так хочется, чтобы нормально все было в стране. А джаз никому не мешал, вообще-то. И во время войны помогал. И фильмы есть на эту тему...

- Есть ли у вас примеры того, как джаз помогал сплотить политиков?

- Ну, например, Сережа Грабарь создал фестиваль «Єдність» - партия такая тоже была. И Лёша (Коган. - ТК) на этом фестивале со сцены всегда говорил: «Давайте, чтобы все было "Єдністю"!».

Наш президент Порошенко действительно любит джаз. И понимает. И на Alfa Jazz Fest я его встречал, и на джазовых концертах часто. Дай Бог, чтобы джаз помог...

- Есть такой известный любитель джаза, как российский телефедущий Дмитрий Киселев. В Крыму продолжает проходить его «Коктебель-джаз». Изменилось ли отношение к этому человеку среди украинских ценителей честной музыки, как называют джаз, после всех тонн грязи, которые он вылил на Украину?

- Он гад. Когда-то во время «Коктебель-джаза» я высказал ему замечания по поводу организации выступления Володи Соляника. А он говорит: «Шо? Шо "надо было"? Вы тут ни черта не умеете все!». Я его послал всеми татаро-монгольскими словами.

Киселев мне не нравился никогда. И того же Соляника он просто подставил. Неприятный он тип, просто мерзавец. А грязью Украину обливает, потому что сам ущербный. Он думает, что состоялся? Дерьмо собачье.

-Во времена Богдана Веселовского украинский джаз конкурировал с польским. Какую нишу он занимает сегодня, чем интересен миру и какие ориентиры у наших музыкантов?

- Когда я писал свои программы, всегда говорил: «Ребята, ну почему вы играете стандарты американские? Да, они красивые, ни них учиться можно. Но играть надо собственную музыку. У нас ведь такие богатые мелодики, там столько намешано, каких только нет национальностей, импровизируйте!» И многие прислушались. В частности, Игорь Закус, Игорь Шепета. Я думаю, большинство украинских музыкантов играет свою музыку. Я им всегда говорил: «Вы лучше американцев не сыграете - так же, как они лучше нас не станцуют гопак».

- Кто из этих музыкантов наиболее известен в мире?

- Тяжело сейчас сказать. Во всяком случае, Женя Дергунов, Володя Молотков, Валера Колесников, Петя Пашков, Закус Игорь. Вадик Медведь, к примеру, уехал в Нью-Йорк и стал одним из лучших мастеров производства бас-гитар.

«Хорошие музыканты, в основном, из Украины. Я этим горжусь»

Во время поездки в США в 2002-м мы посетили самые «злачные места» джаза в Новом Орлеане, Вашингтоне, Нью-Йорке и на Майями. Там заняты процентов десять, если не больше, украинцев. И очень талантливые ребята. В одном из самих престижных джазовых клубов прием в честь нас устроили. И я слышу - играет пианист. Не босанову, не румбу, а мелодии наподобие молдавских или украинских.

Я подхожу к нему и говорю: «Відкіля ти?». А он отвечает: «З Ужгорода». У нас же такие таланты! Если сравнить с Россией, где я бывал на фестивалях - очень хорошие музыканты, в основном, из Украины. Я этим горжусь.

Я решил, что себе одну оставлю, а вторую отдам Валере обратно»

- Во время вашего юбилейного концерта можно было получить представление, что есть украинский джаз и какие искренние люди приобщаются к этому движению. Кто именно вам подарил те знаменитые барабанные палочки, о которых объявил Алексей Коган?

- Я счастлив тем - и Леше Коган мне в этом помог, - что не было вручения на сцене. Терпеть этого не могу. Хорошо ребята сыграли, классно. Я же кроме барабанов ничего не видел и не запомнил.

Палочки Фила Коллинза принес Валера Волков. Я решил, что себе одну оставлю, а вторую отдам Валере обратно.

Максим Лисовой: Каково ваше мнение о фильме «Одержимость», который завоевал «Оскар»? Главный его герой - тоже ударник.

- Конечно, я схватился: все, что касается барабанов, мне интересно. Автор фильма утрирует. Во-первых, никогда в жизни у барабанщиков кровь из пальцев не идет. Герой фильма стирает их до крови. Да чушь собачья - я 68 лет с барабанами и никогда ничего подобного не видел.

«Одержимость»  не о джазе, это фильм о силе характера.

 ***

На диске со снимками, который Леонид Гольдштейн предоставил «Детектор медіа», почти все фотографии - из поездки в США в составе группы украинских джазменов «Посланники джаза» (2002):

12 лет спустя, в 2014-том, влиятельный американский журнал Jazz Times включит львовский Alfa Jazz Fest в перечень самых крупных джазовых событий года наряду с мировыми фестивалями

Памятник пионеру джаза, выдающемуся кларнетисту и сопрано-саксофонисту Сидни Бешету есть не только во французском Жуан-ле-Пинсе, но и в парке Луи Армстронга Нью-Йорка

 С Луи Армстронгом в парке Луи Армстронга

Участники делегации: Сотрудник Jazz in Kiev Виктор Овчинников, известный украинский джазмен, радио- и телеведущий Алексей Коган, джазовый журналист Вячеслав Кшиштофович-младший

Фото Максима Лисового и предоставленные Леонидом Гольдштейном

Фото Леонида Гольдштейна на барабанах - Александр Зубко