Информационная безопасность и непопулярные решения
«Детектор медіа» продолжает освещать позиции экспертов медийной отрасли относительно того, как обеспечить информационную безопасность в условиях гибридной войны с Россией. Публикуем материал бывшего члена Национального совета по телевидению и радиовещанию, а ныне эксперта Института электронных коммуникаций Николая Фартушного, по мнению которого, непопулярные решения прошлого состава Нацсовета могут послужить на благо стране.
Дискуссии на тему информационной безопасности, начавшиеся весной прошлого года, продолжаются до сих пор. Достаточно ли в нашей стране правовых норм для запрета вредной пропаганды? Большинство экспертов сходится на том, что, в принципе, норм достаточно, но вот использование их очень громоздко и растянуто во времени. А в условиях агрессии действовать нужно быстро и эффективно. Одним словом, без изменений законодательства не обойтись. Изменений, устанавливающих правила поведения всех, задействованных в информационной войне, легитимизирующих действия власти и, в конечном итоге, определяющих информационную политику страны. Но изменения законодательства - процесс непростой и, как показывают недавние события в Верховной Раде, очень небыстрый. А информационная война, как принято говорить, происходит «здесь и сейчас».
Кроме того, упомянутые дискуссии часто не учитывают один существенный момент: реальную ситуацию в стране. А она, реальная ситуация то есть, состоит в том, что войну мы называем АТО, со страной-агрессором ведем взаимовыгодную торговлю и дипломатические переговоры, а европейское сообщество оказывает нам всевозможную моральную (и не только) поддержку, но при этом призывает оставаться в рамках демократических процедур по отношению к медиа. Не буду анализировать причины подобного положения вещей, об этом достаточно много уже написано и прямым текстом и иносказательно. Иными словами, существует огромное количество объективных и субъективных факторов, которые не позволяют решать возникшие проблемы (в том числе и медийные) в черно-белой тональности. Так, например, как к этому призывает в своей публикации Вячеслав Якубенко. И дискуссия вокруг новогодних трансляций, состоявшаяся в Нацсовете по вопросам телевидения и радиовещания 15 января (часть 1 и часть 2), это наглядно подтвердила.
Общий итог дискуссии каждая из сторон, очевидно, видит по-своему. Но несомненно одно: никакими законами невозможно предусмотреть всего многообразия событий и реакций на них в ходе информационной войны. И роль саморегулирования, о котором говорили представители индустрии, в нынешних условиях выходит на первый план. И неважно, верят ли в него народные депутаты, госчиновники или представители силовых структур. Оно уже существует и развивается. Да, на этом этапе у каждого телеканала имеется собственное представление о добре и зле и явно недостаточна отраслевая координация. Но происходящие процессы имеют позитивную тенденцию и этого нельзя не замечать. Роль государства при этом - способствовать развитию саморегулирования, в том числе и на законодательном уровне.
Но целью предлагаемого материала не является анализ состояния гражданского общества в Украине и проблем саморегулирования радиотелевизионной отрасли. Это отдельная большая тема и, возможно, есть смысл вернуться к ней в ближайшее время.
Хотелось бы поговорить все же о правовом регулировании проблем информационной безопасности. Тема эта - «важная и актуальная», тем более что недостатка в законодательных инициативах не наблюдается. Большая часть инициатив направлена на разрешение коллизий вокруг присутствия в национальном информационном пространстве «чуждого» контента, иностранной рекламы и «неправильных» учредителей. При этом все понимают, о ком и о чем идет речь. Но в формулировках законопроектов присутствуют более общие дефиниции, инвариантные по отношению к странам и персонам. А в самих текстах отсутствует упоминание о том, что действуют они лишь в условиях особого или военного положения. Что естественно, т. к. ни того, ни другого в нашей стране нет (читай начало данного материала). Иными словами, законы (в случае их принятия) будут действовать не только в нынешних условиях, но и в мирное время. Как раз это обстоятельство и смущает медиаэкспертов, представителей индустрии и еврочиновников, способствующих продвижению в нашей стране принципов свободы слова и демократии. Поскольку предлагаемые ограничения сложно согласуются с демократическими традициями. На «Детектор медіа» уже высказывалось это мнение.
В этой связи хотелось бы посмотреть на проблему шире (т. к. проблемы информационной безопасности не исчерпываются изобретением и использованием различных технологий запрета) и несколько под другим углом: а насколько эффективно используется действующее законодательство, имеющиеся рычаги воздействия на формирование информационного пространства? Смею утверждать - не очень эффективно и явно недостаточно. Одна из причин (может быть даже основная) состоит в нежелании пользоваться инструментами, неоднозначно воспринимаемыми общественностью.
Вообще тема влияния информационной индустрии и ее групп лоббирования на формирование общественного мнения, а также реакция властей на эти действия сама по себе увлекательна и заслуживает отдельного разговора. Но тревожит то, что игры, происходящие в настоящее время, перешли на поле информационной безопасности. Вот на это и хотелось бы обратить внимание.
Хочу привести буквально три примера (на самом деле их гораздо больше) того, как игнорирование имеющихся возможностей снижает эффективность принимаемых решений и осложняет формирование инструментов, обеспечивающих информационную безопасность. Все три примера - из деятельности Национального совета по вопросам телевидения и радиовещания, органа, который как раз и занимается формированием информационного пространства и к работе которого ваш автор имел отношение на протяжении ряда лет.
Пример первый. После начала агрессии Украина начала активно решать проблему удаления части русских каналов из отечественных кабельных сетей. Тогдашний Нацсовет, пребывающий в состоянии ротации, не смог обеспечить кворум, необходимый для принятия решений, и находящиеся на работе его члены были вынуждены задействовать судебную процедуру по запрету каналов. Этим же путем идет и нынешний состав Нацсовета. А между тем у регулятора есть такой эффективный рычаг отключения каналов, как адаптационные списки. Решение Нацсовета об исключении канала из этих списков выполняется немедленно, без длительной судебной процедуры, а конституционному органу совместно с правоохранителями остается только контролировать качество исполнения. Почему этот рычаг не задействуется? Ответ: к адаптационным спискам общественное мнение относится плохо. Хотя сама процедура адаптации иностранных каналов к украинскому законодательству в профильном законе существует и вопросов не вызывает. Не собираюсь высказываться «за» или «против» адаптационных списков - это тема, как было сказано выше, отдельного разговора. Наверное, нужно вносить уточнения в законодательство. Более того, в Верховной Раде уже принят в первом чтении законопроект №1455, легализующий адаптационные списки. Но почему уже сейчас не пользоваться имеющимися возможностями?
Пример второй. Национальным советом изменены правила формирования универсальной программной услуги в пакетах программ провайдеров. Из must carry удалены телеканалы цифрового наземного эфирного телевидения. Причина: цифровые телеканалы получали лицензию не на эфирное, а на многоканальное вещание и, по мнению регулятора, не могут претендовать на вхождение в УПУ. Вторая причина - негативное общественное мнение. Опять-таки, не хочу дискутировать на эту тему. Можно понять провайдеров, у которых цифровые эфирные каналы отбирают значительную часть ресурса. Но давайте посмотрим на проблему с другой стороны. Практически все государственные областные телекомпании и около 50 местных каналов (действующих, не «подснежников») теперь либо вовсе «вылетели» из кабельных сетей, либо резко уменьшили территорию покрытия. Например, Киевская региональная телекомпания может уйти из столичного кабеля, т. к. не имеет в Киеве аналоговой лицензии. Это в интересах национальной безопасности?
Но это еще полдела. А после отключения аналога, когда в эфире останутся только вещатели с многоканальными лицензиями, УПУ будет фактически аннулирована. И вещание общественного телевидения, местных и других каналов в кабеле будет определяться только лишь доброй волей провайдеров. Кому это на руку? Да, говорят, что ко времени отключения аналога будет принят новый закон, где все будет хорошо. Но, по информации Нацсовета, отключение начнется уже 17 июня 2015 г. Кто-то верит в то, что новый закон можно принять к этому времени? Более чем двадцатилетний опыт работы автора в медиа дает почву для сомнений. Может, стоит сначала принять новый закон, а потом отменять непопулярные решения?
Пример третий. Остро критикуемое условное кодирование цифровых наземных эфирных каналов. Не присоединяясь к какой-либо из сторон конфликта, хочу обратить внимание лишь на один аспект, имеющий отношение к проблеме национальной безопасности. После отключения аналога жители страны смогут принимать сигнал эфирного телевидения только с помощью цифровых приемников. При отсутствии условного кодирования приемники будут «ловить» сигнал всех вещателей. В том числе и находящихся на сопредельной с нашей страной территории. А самая длинная граница у нашей страны с кем? Правильно - с Россией. Т. е. значительная часть нашей территории подвергнется информационной агрессии. Чего не случилось бы при наличии условного кодирования. Да что далеко ходить. Когда писался этот материал, пришло сообщение о том, что ДНР собирается включать цифровое телевидение с полным набором российских каналов и четырьмя местными. Без кодировки и с доступом на территории, значительно превышающей ту, которую она контролирует.name="_GoBack">
Сказанное выше демонстрирует лишь фрагмент того, как неэффективно используется имеющийся инструментарий в решении проблемы информационной безопасности. Национальный совет по вопросам телевидения и радиовещания не единственный орган, о котором можно говорить в этом плане. Поэтому прошу воспринимать данный текст не как набор упреков в адрес действующего состава регулятора и, упаси Бог, не как попытку оправдаться в участии автора в свое время в принятии тех или иных решений. На вопрос: «А зачем статья вообще написана?» отвечу цитатой из известного произведения Николая Лескова: «Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили».
Николай Фартушный, эксперт Института электронных коммуникаций
