Один из важнейших вопросов современной политики - "СМИ и терроризм" - был рассмотрен на прошедшей в Страсбурге летней сессии ПАСЕ.

От российской делегации по данному вопросу выступали сенатор Анатолий Коробейников и депутат Госдумы Вера Оськина. Сегодня мы публикуем их выступления и комментарий председателя Комитета Госдумы по международным делам Константина Косачёва, возглавлявшего российскую делегацию.

Анатолий КОРОБЕЙНИКОВ член Комитета Совета Федерации по международным делам, представитель в СФ от правительства Ставропольского края В докладе и резолюции значительное место уделено показу журналистами ужасов и страданий как следствий террористических актов и обучению журналистов в целях объективного донесения до потребителей информации о терактах кодексу поведения журналистов. Это актуально. Но важнее, на мой взгляд, говорить не только об этом. О чем пока недостаточно весомо говорят средства массовой информации? Прежде всего о том, что способствует порождению терроризма и его очень плохой преодолимости. Несколько тезисов по этому поводу.

Тезис первый. Молчат СМИ по теме запрещения не только нелегальной, но и легальной торговли оружием и вооружением, плодами которой охотно пользуются террористы. Почему торговля наркотиками - беда, а торговля оружием - благо?! Пока мир не прекратит торговать оружием, покончить с насилием, крайним выражением которого и стал до зубов вооруженный супертерроризм, не удастся. Журналисты могли бы в морально-этическом плане сделать для обсуждения и даже разоблачения данной ситуации едва ли не больше политиков.

Тезис второй. Отдавая приоритет политическим средствам в борьбе с международным терроризмом, Европа не должна делать уступки далеко не всегда оправданному американскому милитаристскому напору на некоторые страны мира. Военные расходы США примерно равны военным расходам всех остальных государств планеты. Думаю, что для самозащиты американцам требуется во много раз меньше. А кто говорил с ними предметно на эту тему? Никто. Если не хотят начинать такой разговор политики, пусть заговорят журналисты. Заговорят о том, что война за "американскую демократию" не должна порождать синдром перманентной войны.

Тезис третий. Журналисты любят вести прямые репортажи из "горячих точек". Может быть, я ошибаюсь, но если бы отсутствовала почти повседневная телевизионная реклама актов террора, то эти акты были бы более бессмысленными, по крайней мере для тех, кто их финансирует.

Тезис четвертый. Поскольку террористы - это в основном молодые люди, то журналистам следует чаще обращать свой взгляд на школы и вузы, в которых не всегда формируют в достаточной мере толерантность в молодежной среде. В этой же связи полезно было бы проанализировать никем неконтролируемое распространение идеологии экстремизма в сетях Интернет. Более массовыми могли бы стать материалы, раскрывающие эксплуатацию религиозных чувств молодых людей в интересах разжигания межнациональных конфликтов.

И наконец, тезис пятый. Хотелось бы, чтобы СМИ не обходили своим вниманием юридический смысл термина "международный терроризм". К сожалению, именно журналисты достигли эффекта размывания в массовом сознании представлений о объективных источниках террора, что нередко ведет к осуждению народно-освободительной борьбы, принципиально лишая страны и народы права на силовое сопротивление акциям государственного террора. Лишь отдельные массовые издания решаются обсуждать данные непростые темы, а ведь пресса могла бы серьезно повлиять на мировое общественное мнение по данному поводу.

Вера Оськина член Комитета Государственной Думы по труду и социальной политике Тема, которую мы сегодня обсуждаем, чрезвычайно актуальна. После известий 11 сентября 2001 года в США и после трагедии в Беслане год назад мировое сообщество содрогнулось от содеянного террористами. Телевизионная картинка транслировалась по всем каналам всех стран мира. В один миг террористы получили возможность привлечь к себе внимание граждан всего мира. Позднее это явление будет названо "медиатерроризм". Но ни в коем случае борьба с терроризмом не должна использоваться властью в качестве оправдания для ограничения прессы. При этом журналистам не следует играть на руку террористам, надо уметь сдерживать свои эмоции, уметь ограничивать своё желание распространить сверхсенсационную информацию, которая может посеять страх и панику среди населения.

Люди по-разному воспринимают информацию. Одни - оптимисты, другие - пессимисты. У одних психика устойчивая, у других настолько хрупка, что любое негативное сообщение повергает их в шок. В странах, где произошли и происходят террористические акты, люди почувствовали свою беззащитность, почувствовали, что они уязвимы, где бы они ни находились.

Взрывы в Москве, как вы помните, произошли в домах, когда люди спали; в Испании - в поездах, когда люди ехали на работу; в Израиле - в супермаркетах, в автобусах, на остановках; в республиках Северного Кавказа - на рынках, при проведении праздничных мероприятий и в самых различных местах. Начинаешь вдруг осознавать, что ты беззащитен перед террористами.

Я не знаю, чем они руководствуются при планировании проведения этих актов, но совершенно уверена: конечно, амбиции, желание стать вмиг известными всему миру. Они идут на всё, чтобы привлечь внимание СМИ, чтобы их зверские деяния над заложниками видели все. Но берут-то они в заложники мирных граждан, и, как показывает жизнь, в основном это женщины и дети, а также люди пожилого возраста.

Транслируя трагедию на Дубровке, журналисты настолько увлеклись, что забыли о том, что их прямые трансляции с места событий, могут видеть и террористы. Это и произошло во время подготовки и начала штурма, террористы вместе с телезрителями в прямом эфире в одно и то же время увидели, что идет подготовка к началу штурма. Только благодаря стремительным действиям группы захвата террористы не смогли адекватно отреагировать и не успели ничего предпринять. А если бы успели?!..

С одной стороны, это право СМИ информировать общество обо всём, что происходит, с другой стороны, нельзя забывать о необходимости защиты общества от насилия. Как соблюсти эту хрупкую грань? На мой взгляд, очень важно помнить об этом обеим сторонам: власти - о том, что борьба с терроризмом не может служить предлогом для ограничения прав и свобод, гарантированных Европейской конвенцией о правах человека, в том числе и на получение информации; и СМИ - быть точными и аккуратными в терминологии и быть беспристрастными в подаче материала.

Константин Косачев, председатель Комитета Государственной Думы по международным делам Традиционными зонами внимания и приоритетов Парламентской ассамблеи Совета Европы являются темы развития демократии, верховенство закона и соответственно соблюдение прав человека. И надо сказать, что за пределами этих трёх тем Парламентская ассамблея часто демонстрирует некую нерешительность, а порой и некомпетентность. Я сам столкнулся с этим явлением, когда в октябре прошлого года был докладчиком в Парламентской ассамблее "Путями противодействия терроризму". Это были срочные дебаты, которые были инициированы российской делегацией по трагедии в Беслане, и меня тогда уже поразило, что к моему докладу было подано в общей сложности 37 поправок, и все 37 касались вопроса обеспечения прав человека при антитеррористических кампаниях. И ни одной поправки не было собственно по борьбе с терроризмом. И для меня тогда это было звоночком, некой, если хотите, импотентности Парламентской ассамблеи в сферах, которыми она традиционно не занимается.

Так вот состоявшиеся на этой сессии дебаты на тему свободы прессы и противодействия терроризму мне представляются шагом в правильном направлении. Пока скромным, пока не очень решительным, но тем не менее это уже признание Парламентской ассамблеей очевидного обстоятельства, что терроризм или угроза терроризма является одним из основных факторов, нарушающих права человека в современном мире. И бороться с терроризмом только через постоянные крики о приверженности правам человека невозможно.

Дискуссия показала, что Парламентская ассамблея пока не готова предложить каких-то чётко выверенных, законодательных рецептов того, как найти оптимальный баланс между безусловным правом человека на получение достоверной и честной информации в нужном ему объёме, с одной стороны, и правом человека на жизнь, свою безопасность, защиту от террористической угрозы, с другой. Рекомендации Ассамблеи пока свелись лишь к неким благим пожеланиям журналистам смотреть за своими действиями, предотвращать использование пера или экрана таким образом, чтобы это играло на руку террористам, чтобы это пропагандировало идеи терроризма в современном мире.

Это, наверное, правильные рекомендации, но боюсь, что они уместны только в странах, скажем так, с устойчивыми традициями политического плюрализма и соответственно свободы прессы, где журналисты готовы к такого рода самоограничениям и не ставят во главу угла жареную сенсацию. Это та болезнь, которой многие страны, многие СМИ уже переболели. Но боюсь, что пока для России эта тема сохраняет свою актуальность, потому что, увы, достаточно часто журналисты у нас, желая повысить тираж или заработать себе имя, всё-таки идут на публикацию откровенно жестоких фотографий или сообщают в прямом эфире информацию, которая может помешать проведению контртеррористической операции. Поэтому Парламентская ассамблея начинает разворачиваться к весьма для неё неудобной, некомфортной теме возможного регулирования деятельности СМИ в условиях контртеррористических операций и противодействия террористической угрозе. Но я подчеркну, что это только первый шаг в нужном направлении и до выработки каких-то единых стандартов, причём стандартов эффективных, пока далеко. И в этом очевидная слабость Парламентской ассамблеи Совета Европы.