При этом, решение Апелляционного суда Крыма, освободившего 3 декабря редактора газеты "Евпаторийская неделя" из-под стражи, несмотря на супер-серьезность обвинений, даже косвенно не означает, что для закона невиновность Лутьева бесспорна. Просто, дело это стало слишком известно в Украине, и, кроме того, его взяли под свой контроль международные журналистские организации и Уполномоченный ВР Украины по правам человека Нина Карпачева.

Прокуратура Крыма, кстати, уже высказала свою позицию в отношении освобождения Лутьева, направив кассационное представление в Верховный суд Украины об отмене решения Апелляционного суда Крыма. По мнению органа, ведущего следствие, суд, отпустив журналиста под подписку о невыезде, не принял во внимание, что "В. Лутьев обвиняется в покушении на совершение особо тяжкого преступления и в связи с этим является социально-опасной личностью и требует изоляции от общества". Прокуратура также считает, что "Лутьев, как учредитель и редактор газеты "Евпаторийская неделя", находясь на свободе, может воспрепятствовать установлению истины по делу, используя упомянутое средство массовой информации для создания негативного общественного мнения о ходе и объективности досудебного следствия и таким образом влиять на орган расследования и суд".

Аргумент, надо сказать, довольно натянутый, так как Лутьев после своего освобождения не издал ни одного номера своей газеты. Зато его "жертва" - Николай Котляревский уже опубликовал свое открытое письмо в прессе, в котором косвенно обвинил суд во взяточничестве.

Но вернемся к представлению Прокуратуры Крыма. Пикантность ситуации в том, что ни адвокат журналиста, ни он сам до сих пор в глаза не видели этого документа, который обещает стать раритетом из-за тех титанических усилий, которые предпринимает пресс-служба Прокуратуры, чтобы не отвечать на вопросы журналистов по этому поводу. Судя по всему, его единственным владельцем является Крымское Агентство новостей, весьма близкое к авторитетному нардепу Льву Миримскому, не скрывающему своей дружбы с Николаем Котляревским.

Почему-то только с этим агентством поделилась содержанием документа начальник следственного отдела прокуратуры Крыма Ольга Сунгурова. Наблюдатели предполагает, что сокрытие информации связано с тем, что крымская прокуратура теперь сама не знает, что делать – она, не ведая, что творит, умудрилась издать документ именно в тот день, когда Кучма дал поручение Генпрокуратуре Украины взять дело Лутьева под особое внимание.

Напомню читателям, что Владимира Лутьева – главного редактора газеты "Евпаторийская неделя" подозревают в организации заказного убийства крымского депутата Николая Котляревского – героя многочисленных разоблачительных публикаций журналиста. Операцию по нейтрализации "преступных планов" Лутьева и его изоляции проводил УБОП, с Евпаторийским отделом которого у подозреваемого ранее сложились столь сложные отношения, что стали причиной возбуждения уголовного дела против его начальника - Анатолия Туйсузова и еще 4-х сотрудников этой уважаемой структуры, грозящего им потерей должностей и лишения свободы от 3 до 5 лет.

Подробно о деле Лутьева "Украинская правда" писала в начале ноября. Тогда многие обстоятельства говорили о том, что изоляция журналиста связана с его профессиональной деятельностью, прежде всего с характером его материалов, направленных против Котляревского и местного "убойного" отдела. Теперь, когда следствие близится к концу, в этом деле еще больше вопросов, ответить на которые сможет только суд.

Правда, еще до суда общественности стали известны некоторые новые обстоятельства, которые вновь не дают оснований верить, что УБОП в этом деле – сторона незаинтересованная, а потому вне подозрений в его фабрикации. Они, главным образом касаются так называемого "исполнителя" тоже бывшего убоповца Андрея Грачева – человека, который, якобы, и сообщил милиции о том, что Лутьев заказал ему убийство Котляревского. Теперь выясняется, что он был уволен из УБОП в июне прошлого года после страшного преступления в офисе фирмы "Пирс" в Симферополе, когда среди бела дня здесь были расстреляны 4 человека. Одним из убийц оказался некий Манько – друг детства Грачева. Их дружба была настолько тесна, что вечером перед серийным убийством Манько распивал с Грачевым спиртные напитки и до, и после совершения преступления.

Кроме того, именно Грачев относил Манько сумку с похищенными деньгами, а затем, якобы, распознав его истинное лицо, "сдал" его своим коллегам. В чистоту помыслов Грачева не поверило тогда даже руководство крымской милиции, и он был уволен из органов по компрометирующим обстоятельствам. Автору этих строк достоверно известно, что коллеги уволенного из УБОП, переживая за него, пытались через прессу организовать Грачеву защиту. Тогда пошла на это лишь одна газета – "Крымская правда", которая, пересказав обстоятельства "несправедливого" увольнения в статье "Оперу никто не пишет", дала ему всеобъемлющую характеристику, невольно проясняющую роль бывшего убоповца и в деле Лутьева.

Перечисляя примеры ценности этого работника, газета писала: "…Его неоднократно внедряли в вооруженные преступные группировки, благодаря чему бандитов задерживали и привлекали к ответственности". Судя по всему, Грачева не перестали "внедрять" и после его увольнения, и не только в преступные группировки.

Вообще, как выяснилось, "эффект Грачева" - дело привычное не только для специальных органов, но и для отдельных граждан, к примеру, для журналиста Владимира Лутьева. Он утверждает, что подобных "агентов", пытающихся толкнуть его на заказ убийства и выполнить роль добровольных киллеров, было несколько. О первом таком случае говорит заявление, направленное тогдашнему начальнику ГУ МВД Украины в Крыму Геннадию Москалю 25 мая 1999 года. В нем журналист информировал Москаля о своей встрече с неким Виталиком: "Виталик (на вид лет 48) предложил мне свою помощь для того, чтобы "разобраться" с моими врагами…В разговоре упоминал предстоящие выборы и "вообще, кто Вам, Владимир Григорьевич, будет мешать, я готов за деньги устранить этого человека! Бесследно!".. С первых слов собеседника мне стало ясно, кто его подослал ко мне с провокационной целью".

В своем заявлении Лутьев сообщил Москалю и о своих подозрениях в отношении организаторов провокации: "Проигрывая мне в судах, видя мое сотрудничество с милицией в деле наведения порядка в городе – очистке его от остатков членов группировки Котляревского – криминал изощряется в своем желании скомпрометировать в глазах общественности города меня, а также действия руководства городской милиции – подсылает ко мне наемного убийцу, чтобы в конце концов убрать с дороги Лутьева… Считаю, что свои действия они согласовали с начальником ОБОП – Туйсузовым А.З…., а также сотрудниками прокуратуры г.Евпатории. Без их "помощи" невозможно осуществить провокацию в полном объеме".

Этот документ был передан в ГУ МВД Украины в Крыму, но дело дальше этого не пошло – руководство УБОПа в своем ответе сообщило: "Сведения не подтвердились".

О второй такой провокации Владимир Лутьев рассказывает сам: "Или в декабре 1999 г., или в январе 2000 г. у меня в офисе появляется некий Саша по кличке Старый, который сидел со мной в одной камере в СИЗО (в марте 98-го Лутьева – тогда кандидата в депутаты – арестовали, по инициативе его соперника по округу Николая Котляревского, за клевету за 12 дней до выборов и продержали в СИЗО 2 месяца – Авт.)... Я знал, что он в камере работал особистом и, вообще, у меня не было никакого желания с ним говорить. Тогда он пришел на следующий день уже с каким-то своим товарищем и сидел часа 3 под окнами офиса, но я не выходил. Вечером они ушли, и я пошел домой, подымаюсь в лифте, а он уже на лестнице. На мою фразу, что говорить мне с ним некогда, этот Саша отвечает: "Да я смотрю, что ты такой занятый. Все воюешь? Что тут воевать. Это же бесполезно. Вышел бы на меня, у меня есть люди. Давай, если надо, все сделаем, и я заодно подзаработаю". Я понял, о чем он говорит и отвечаю: "Саша, я воюю, но законным путем". Он настаивает: "Нет, ты скажи, если кого надо убить, я все сделаю". Когда я уже психонул как следует, он у меня попросил денег на электричку, чтобы потом вернуться и отдать. Я дал ему 5 рублей и сказал, чтоб больше я его не видел".

Это не смешно, но была и третья провокация. В то время, когда конфликт между начальником ЕОБОП Туйсузовым и Лутьевым уже перерос в открытую вражду, так как журналисту удалось добиться возбуждения против него уголовного дела. По крайней мере, именно так считает Лутьев, который направил в это время другое свое заявление, уже в адрес тогдашнего замминистра ВД Украины Михаила Корниенко. В этом документе от 14 июня 2001 года журналист, перечислив свои неоднократные столкновения с Туйсузовым и обвинив его и криминал в случившемся, писал: "13 мая 2001 г. со стены моего офиса с "мясом" была вырвана видеокамера в бронированном корпусе… В ночь на 31 мая 2001 г. на охраняемой стоянке… преступники облили мой автомобиль концентрированной серной кислотой…12 июня 2001 г. в 2 часа ночи преступниками совершен поджег моего офиса".

"Они хотели вывести меня из равновесия, зная, что я человек эмоциональный и могу сорваться, - рассказывает Лутьев. - Через дня 4 после того, как машину облили кислотой, я стою возле офиса. Вдруг из-за угла выезжает машина с киевскими номерами, выходит из нее Саша Р., с которым я был знаком и знал, что он имеет прямое отношение к криминалитету и сидел в тюрьме. Спрашивает меня, как дела, что с машиной, я рассказываю. Он мне: "Да за это же надо наказывать, надо убивать. Приедем бригадой, все уберем и не дорого, всего за 3-4 тысячи долларов". Конечно, после этого случая надо было опять писать куда-то с требованием выяснить, откуда появляются все эти Саши и Виталики. Но я тогда уже понял – это все бесполезно. Москаля в Крыму уже не было, зато Туйсузов остался в Евпатории. К нему мне, что ли, было обращаться, если я подозревал именно его и в этой провокации?".

Українська правда