«Артдокфест» - лучший фестиваль документального кино в России, один из серьезнейших мировых смотров - лишен государственного финансирования, тем не менее расширяет свое пространство. Показы будут идти в московских кинотеатрах «Горизонт» и «Фитиль», а также в Санкт-Петербурге и Риге.

Фестиваль показательно наказан министром культуры Владимиром Мединским за нелояльность Виталия Манского по отношению к государственной политике. Тем самым наказанными оказались и документалисты, и зрители.

В чем главное отличие «Артдокфеста» от прочих отечественных форумов неигрового кино? В отборе фильмов. «Артдокфест» показывает не просто талантливые работы, но прежде всего картины, авторы которых осмысливают реальность, говорят на ее языке, не боятся задавать себе и зрителю сложные, порой неприятные вопросы.

Из прорывов нынешнего форума - фильм открытия. Последняя работа выдающегося документалиста Герца Франка «На пороге страха», снимавшаяся более 10 лет и завершенная соавтором Герца Марией Кравченко («Красный смех», «Части тела»). Избегая пафоса, авторы продолжают размышлять на бессрочные темы: жизнь, смерть, выбор. По Франку, документалист не просто человек мыслящий, но сострадающий: «У него один глаз мокрый, другой сухой».

^{«На поргое страха»}

Камера проникает в чужую запутанную жизнь. Это история Ларисы Тремболвер, репатрианки из СССР, историка, мамы четырех детей. В свое время Лариса решилась протянуть руку израильскому ультраправому экстремисту, смертельно ранившему премьер-министра Израиля Ицхака Рабина и отбывающему пожизненное заключение. Милая дама добивается сначала свиданий с ортодоксальным иудеем-киллером, потом свадьбы - «потому что это любовь», потом уединения и рождения сына. Этот роман, эта «семья сквозь колючую проволоку» завораживают и пугают. Как зритель пытаюсь нащупать точки опоры, авторскую позицию и, не обнаружив никаких «маяков», лечу в яму собственных рефлексий, внутренних споров, недоумений. Интеллигентная симпатичная женщина с мягким голосом в разнообразных шляпках, оправдывающая убийство ради идеалов. В российской истории сотни подобных дамочек. И Тремболвер не просто часть политического ландшафта, она - инструмент нагнетания напряженности. Я ей сочувствую... И я ее боюсь. Боюсь фанатичной убежденности, готовности к самопожертвованию и к жертвам (пощадит ли она своих детей? или будет с авраамовской решимостью доказывать несокрушимость собственной веры) ради неведомых идей. Пытаюсь понять механизм этого кафкианского превращения добропорядочной еврейской мамы... И отчасти нащупываю не ответ, лишь «путь» в размышлениях Герца - о Земле Обетованной, где каждый клочок спорный, где воюют не за камни - за право жить на своей земле. Имморальные принципы изничтожают моральные доктрины. Мир видится порождением яростной войны. Фильм сеет зерна сомнений... Этот диспут будет продолжаться внутри меня еще долго.

«На пороге страха» - завещание Герца Франка. Режиссера, решавшегося нырять «до самой души», сторониться любой однозначности, силиться понять другого, чужого тебе человека. И это усилие - важная составляющая жизни человеческого духа. Смерть режиссера поразительным образом вписывается в трагические развороты сюжета. Возникает новый ракурс: сам фильм превращается в обращение Герца Франка. «Я с вами не расстаюсь», - признается уже госпитализированный Франк своей героине. Мы принимаем это признание на свой счет. Так больно расставаться.

Украина не Россия

Как всегда, программа «Артдокфеста» обширна, разнообразна, актуальна. Но мы выбрали самую больную тему, которой посвящены фильмы в разных секциях, а именно украинскую. В конкурсе швейцарская лента «Я - Фемен» о движении политических активисток. «Евромайдан. Черновой монтаж» - хронология революционных киевских бурь. Оргкомитет Международного докфестиваля о правах человека Docudays UA обратился к режиссерам, снимавшим украинский протест. Разнородный материал сложился в калейдоскоп революции. «Невидимый город» латвийского режиссера Виестурса Кайриша рассказывает о сталкерской попытке тридцатилетнего интеллектуала выстроить собственное пространство гармонии в чернобыльской зоне.

^{«Евромайдан. Черновой монтаж»}

В программе «Украина не Россия» фильмы складываются в сложный спектр противоречивой истории и будущего, формирующегося сегодня. От героической поэмы «Симфонии Донбасса» Дзиги Вертова (танец угля, геометрия дыма, все во славу жизни-лозунга: Всесоюзная кочегарка выполнит задания решающего третьего года пятилетки! Ударники и колхозники Донбасса и Луганщины идут в наступление!) через фильм-хронику Александра Довженко «Освобождение» (о присоединении Галиции к Советской Украине в 1939 году) к пропагандистским фильмам 70-х. И если в «Освобождении» художник Довженко спорит с пропагандистом Довженко, красочно воспевающим «освободительный поход Красной армии», то режиссер Анатолий Федоров в «Упырях» и «Троянском коне»уже оперирует методами лобовой пропаганды. В его фильмах, разоблачающих антинародную греко-униатскую церковь, украинских националистов и прочих приспешников Ватикана, инструментарий, которым широко пользуется нынешнее телевидение. В кадре шок и трепет: мертвые дети, казни мирных граждан монтируются с пышными церковными службами. За кадром - прокурорские обличения виновника братоубийственных войн в Украине: Ватикана и его лазутчиков. Таким образом, сами фильмы становятся интереснейшим фактом истории, точнее методов, с помощью которых история превращается в оружие пропаганды.

Место действия «Шахты № 8» Марианны Катт - маленький городок Снежное. Изрытый черными ямами - после закрытия шахт здесь продолжается нелегальная добыча угля. 14-летний подросток Юра Сиканов содержит большую семью. Он ежедневно спускается по веревочной лестнице в «дыру», так здесь именуют опасные доморощенные шахты. В черную дыру превратились многие города и поселки вокруг: люди пытаются выживать. Фильм, снятый четыре года назад, запрещенный к показу в Украине, вскрывает причины катастрофической болезни, охватившей Донбасс и Луганщину. Сегодня Юра - взрослый. Возможно, в его руках уже не кирка. «Без понимания причин, доведших людей до необходимости взять в руки оружие, - говорит Манский, - мы не можем двигаться дальше».

«Живые» Сергея Буковского - о Голодоморе 1933 года. В картине сплетены две сюжетные линии. В одной последние свидетели Голодомора, волей случая выжившие, вспоминают, как дома вычищали до крошки, как семьями запирались в «стенах» умирать. Вторая - история журналиста Гарета Джонса из Великобритании, проведшего собственное расследование и готовившего разоблачительные материалы о голоде. Но мир предпочел его не услышать. Авторы не идут по спекулятивному пути, не показывают ужасов каннибализма, они рассматривают причины и следствия использования голода в качестве инструмента подавления воли, решения вопроса денационализации, уничтожения хозяина своей земли.

«Оранжевая зима» Андрея Загданского (авторский текст Александра Гениса) - о стремлении выкарабкаться из-под руин империи. Монументальная опера «Борис Годунов», поэтическая «Земля» Довженко (отчаянный танец бедняка на сельской дороге перед тем, как его настигнет пуля), море людей на Майдане. Рифмы повторяются вновь и вновь: власть, оторванная от народа, и немая толпа, превращающаяся в народ. Краткая новейшая история в живых картинках: Кучма целует икону в парадном зале Рады, Ющенко с детьми - все в оранжевых шарфиках - голосуют, Путин обнимается с Януковичем, круглый стол Ющенко-Кучма-Янукович, долгое ожидание результатов выборов (под увертюру «Бориса Годунова»). Постепенно политлидеры удаляются с авансцены сюжета, протагонистом докдрамы становится общность людей, пришедших на Майдан опротестовывать фальсификацию выборов. Фильм, снятый в 2004-м (все еще только начинается), воспринимается как увертюра к предстоящим тектоническим сдвигам в обществе.

Неожиданный ракурс во взгляде на недавние события в «Площади революции» Натальи Бабинцевой. Майдан как огромная инсталляция коренных преобразований общества под открытым небом. «Музей революции» начал создаваться в процессе самой революции. Среди экспонатов, собираемых галерейщиками, расписанные вручную каски, щиты с пулевыми отверстиями, катапульты, рогатки. Шины. Проволока. С другой стороны, парадные портреты Януковича, пышные вазы и прочие предметы так называемого «донецкого быкоко» из резиденции экс-президента в украшенном водопадами Межигорье. Дурной вкус как свидетельство моральной нечистоплотности и социальной опасности. Множество артефактов - свидетельства «эстетических разногласий», складываются в протестный перфоманс, новую мифологию. А художники из этих крупиц пытаются сложить коллективную память. Запечатлеть не толпу, но отдельных людей, однажды почувствовавших себя каплей в океане революции.

«Майдан» Сергея Лозницы - духоподъемная документальная оратория, в которой главное действующее лицо - хор, трижды поет гимн революции. В финальной части гимн превращает в поминальную молитву.

Виталий Манский полагает, что многие проблемы напряженных отношений с Украиной проистекают из устоявшегося восприятия соотечественниками Украины как части России. Им кажется, что на Донбассе мы решаем свои внутрироссийские проблемы: «Убежден, было легче преодолеть нынешний политический кризис, если бы эту программу телевизор показывал вместо истерик Киселева, Толстого, Доброва, которые нагнетают напряжение в обществе». Нам так не хватает сегодня трезвой серьезной аналитики. Художественной документалистики. Но ведь, чтобы вылечить, врач должен точно поставить диагноз. Жаль, что эту программу увидят сотни человек, а не миллионы, оккупированные другими силами. И это знак времени.

^{«Я - Фемен»}

Оставаться людьми

Восьмой «Артдокфест» проводится в сложнейших условиях. Средства всем миром собирали через интернет на «Планете». И это еще одно доказательство актуальности фестиваля (в прошлом году на смотр пришли 25 000 зрителей).

Помимо отсутствия финансирования фестиваль столкнулся с другой труднопреодолимой проблемой. Из 140 фильмов программы в 30 есть обсценная лексика. Устроители решили последовать примеру продюсеров «Левиафана» - они опускают уровень звука мата до несчитываемости. Но тут возмутился Александр Расторгуев, один из авторов скандального фильма «Срок» о лидерах оппозиции: если это фестиваль авторского кино, то и работы должны показываться так, как они задуманы. «Артдокфест» принял паллиативное решение: жюри (Александр Митта, Константин Богомолов, Андрей Бильжо) будет смотреть фильмы без цензуры, возможно, в индивидуальных наушниках.

С каждым новым решением чиновников снимать авторское кино, проводить независимые фестивали будет все труднее. Но художник не может сидеть в черной дыре страха. Альмодовар, когда его попросили сформулировать, что такое современность, сказал: «Это способность, преодолевая все трудности, быть вовремя». «Артдокфест» постучался в наше время с пугающей точностью.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Виталий МАНСКИЙ, президент фестиваля:

Владимир Смирнов / ТАСС

- Несмотря на все сложности, мы делаем и будем делать настоящий фестиваль документального кино, демонстрирующего, что мы правы. И имеем право. В этом хочу убедить всех тех, кто начал сомневаться. Убедить в том, что мы в своей стране. И нам важно понять, что с нами и со страной происходит. Да, сегодня тяжелое время. Но без убежденности, что мракобесие будет преодолено и непременно окажется черной страницей многогранного прошлого, бессмысленно вообще что-либо делать. Если не веришь, нужно уходить в эмиграцию, внутреннюю или внешнюю. Или продавать душу дьяволу, что сегодня в тренде. Подписывать «правильные письма», участвовать в гоне инакомыслящих, встраиваться в систему... Я для себя решение принял. Я верю, что пена уйдет в осадок и по-прежнему востребованы будут честные свидетельства о времени. И по-прежнему из всех ценностей преобладать будет главная - оставаться людьми.

Лариса Малюкова, «Новая газета»

Фото - http://www.novayagazeta.ru