Одним из насущных вопросов для российского ТВ - как и для ТВ всего мира - является нишеизация, вследствие которой крупные телекомпании стремительно теряют аудиторию. Как можно удержать зрителей на первой кнопке страны, «Детектор медіа» спросила у Елены Афанасьевой, директора по креативному планированию и интернет-вещанию Первого канала. Мы пообщались с ней во время первого международного телефестиваля «ТЭФИ-Содружество». Напомним, само культурное мероприятие состоялось хоть и в Киеве, но без видимого присутствия украинских телеэкспертов.

Наряду с государственной хваткой в стандартах информационной политики, Первый канал задаёт высокую (по коммерческим показателям) планку в производстве контента и грамотной маркетинговой политики. Вместе с тем, канал критикуют за манипулирование общественным мнением, пропаганду и цензуру, трансляцию некоторых спорных по отношению к фактам документальных фильмов и нарочитость отдельных программ, в частности, утренних.

Эксперты российского ТВ уже уверенно отделяют «мух» развлекательного ТВ от политических «котлет». В жирных строчках меню телекухни - развлекательные программы, вызывающие аппетит у телеменеджеров, владельцев каналов и истеблишмента.

По информации газеты «Коммерсантъ», 51% Первого канала через «Росимущество», ИТАР-ТАСС и ТТЦ «Останкино» контролирует государство. 49% акций до начала нынешнего года принадлежали структурам Романа Абрамовича - ООО ОРТ-КБ, ООО «Эберлинк-2002», ООО «Растрком-2002». Как стало известно в феврале 2011 года, 25% акций ОАО «Первый канал» у структур Millhouse Абрамовича приобрёл медиахолдинг «Национальная медиа группа», подконтрольный крупнейшему акционеру банка «Россия» Юрию Ковальчуку.

Дирекция креативного планирования Первого канала и интернет-вещания, которую возглавляет Елена Афанасьева, курирует поиск идей на перспективу, хедхантинг, работу с форматами и сценарным материалом, сотрудничество по форматным идеям и новым проектам с Европейским вещательным союзом. Так что «Детектор медіа» с госпожой Афанасьевой говорила не как с послом «Содружества», а как с человеком, который знает, что будет интересно российским зрителям три сезона спустя.

Интернет-путём

- Елена, расскажите, пожалуйста, чем вызван интерес Первого канала к интернет-вещанию?

- Времена меняются. Как отметил во время выступления на MIPCOM генеральный директор нашего канала Константин Эрнст, телевидение будущего - это не способ доставки сигнала - эфирного, кабельного или интернет-, это, в первую очередь, контентная команда. И то, каким образом доставляется этот контент - по кабельным сетям, аналоговому или цифровому эфиру, интернету - принципиального значения не имеет. Это ведь только транспорт.

Константин Львович отметил, что сейчас телеаудитория резко разделилась на родившихся до 1980-х и после. Я бы взяла даже более раннюю дату. Потому что люди, выросшие в эпоху интернета, не просто более молодые люди - они с принципиально другим мышлением. Им телевидение, кино, классические романы кажутся страшно медленным. Причём это могут быть прекрасно образованные молодые люди. Но они привыкли к более сжатой форме изложения любого материала, будь то научные знания или развлечения, привыкли к клиповой форме подачи - очень яркой, точечной, ёмкой и сжатой. А поколение постарше как раз вот эту пришедшею из интернета манеру не воспринимает. Таким образом, теперь внутри каждого крупного канала - если он успешен - вольно или невольно существует два отдельных ТВ для более молодых и для зрителей постраше. Сейчас телевидение всё больше разбивается на ниши. И мы будем создавать внутри Первого канала много каналов для разных аудиторий. И для нас интернет-ТВ - это возможность донести наш контент в той манере и тем способом, каким их воспримет более молодая и более динамичная аудитория.

- Какие её особенности вы отметили?

- Интернет-аудитория намного моложе аудитории эфирной, которая, в принципе, соответствует среднему возрасту телезрителя - люди старше 45 лет. Этот возрастной сегмент, 20-34, наиболее желателен для рекламодателей. Также интернет-аудитория более образованна. Она привыкла сама «программировать» своё телесмотрение, а не потреблять то, что предложили телебоссы.

Кстати, наши интернет-каналы доступны даже жителям вашей страны и Европы. Это специальные интернет-каналы «Лучшее на Первом», «Спорт на Первом», «Фабрика», «Первый документальный», плюс онлайн-вещание московской версии Первого, которое можно не только смотреть, но и «перематывать». Благодаря особому плейеру, разработанному специалистами нашего интернет-отдела, теперь можно смотреть эфир за последние шесть часов с любого нужного вам места. Кроме того, на основном сайте в режиме catch-up доступны новости и лучшие наши программы на их брендированных страницах.

- На какие сегменты аудитории ориентировано интернет-вещание Первого канала сейчас?

- Пока наше большое, в масштабах нашей дирекции, интернет-подразделение - это отдельный способ существования Первого канала для тех, кто телевизор не смотрит. Эфирный контент один в один представлен в онлайн-вещании Первого, а также на четырёх тематических интернет-каналах: музыкальном, спортивном, каналом популярных проектов Первого и документальном.

Музыкальный канал строится на контенте таких программ, как «Фабрика звёзд», «Две звезды». У них активная аудитория, любящая современную поп-музыку.

«Спорт на Первом» важен для болельщиков. Первый канал покупает очень много прав на спортивные трансляции, которые не всегда выходят в эфире в режиме реального времени, поскольку не всегда набирают нужную нам долю аудитории. И очень часто многие матчи на Первом транслируют в записи вечером, что для спортивных болельщиков - нож по сердцу. Зато теперь они имеют возможность смотреть эти матчи на сайте онлайн.

«Лучшее на Первом» - это возможность смотреть и пересматривать наиболее популярные ток-шоу и развлекательные программы.

«Первый документальный» составлен из документальных проектов Первого.

Все эти четыре канала - с собственным программированием, но на основе контента Первого канала.

- Планируете ли развивать самостоятельные онлайн-каналы?

- Пока нет: в интернет-вещании ещё нет рекламных бюджетов, которые позволили бы создавать проекты на уровне эфирных программ Первого канала. А на худшее наш зритель уже не согласен.

- Удалось ли интернет-вещанию добиться высокой статистики посещения?

- Да, мы в лидерах. По замерам ComScore, мы в десятке самых востребованных сайтов, которые предлагают в Рунете видеоконтент.

Количество посетителей сайта 1tv.ru составляет в среднем 12 млн пользователей в месяц, половина из которых уникальны. И число пользователей стремительно растёт. Количество заходов на сайт и просмотров отдельных видео измеряется миллионами.

Аудитория сайта 1tv.ru:

Теле- и интернет-аудитория Первого канала:

Данные предоставлены Первым каналом

Адаптируя всё

- По показателям Первый канал больше всего конкурирует с «Россией-1» и НТВ. Какую нишу занимает канал сегодня? 

- Теоретически у нас аудитории более близки с телеканалом «Россия-1». Оба эти канала государственные, но «Россия-1», входящая в состав ВГТРК (Федеральное государственное унитарное предприятие «Всероссийская Государственная телевизионнаяя и радиовещательная компания». - ТК), является госкомпанией в чистом виде и, кроме рекламных поступлений, финансируется за счёт госбюджета. В нашем случае 51% акций Первого канала принадлежит государству, но мы никогда не получали и не получаем госфинансирования. Соответственно, у нас финансовые возможности ровно на долю этого госвливания скромнее. Но, несмотря на это, мы всё равно остаёмся лидерами рынка и превосходим по доле аудитории канал «Россия-1».

Долгое время наши аудитории были схожи, их основу составляли женщины 50+. Несколько лет назад мы начали рискованный эксперимент: Константин Эрнст принял решение ориентировать канал на более молодую аудиторию. Так в эфире Первого появились проекты, такие как «Южное Бутово», Yesterday live и т. д., которые считывает молодняк, но более пожилая аудитория просто не понимает. Это было особенно заметно два года назад в Новый год, когда вместо традиционного «Огонька» мы предложили «Оливье-шоу», проект более молодой, более рискованный, вызвавший удивление у людей, давно не смотревших телевизор. Они находили там понятных им личностей, персонажей из интернета, намёки, ссылки, близкую им музыку. Но «Оливье-шоу» было не очень понятно пожилой аудитории, которая традиционно встречает Новый год с телевизором. Теперь в Новый год нам приходится искать компромисс, а эти разные аудитории разводить по своим временным слотам.

Сейчас более пожилая аудитория ушла на канал «Россия-1», а наша аудитория стала более молодой. Начиная с этого года мы даже продаём рекламу не 18+, а по таргетированной аудитории 14-59.

У НТВ аудитория более мужская. И не хочется обижать коллег, но и более лузерская. Очень часто это люди, которые приходят к телевизору за отрицанием. У них наибольший интерес вызывают шоу и фильмы не со знаком плюс, а наоборот - свою неудавшуюся жизнь человеку нужно на что-то списать. И, к сожалению, такая маргинальная аудитория всё активнее заполняет разные каналы, но это не тот аудиторный сегмент, за счёт которого нам хотелось бы увеличивать свою долю.

- Некоторое время Первый канал практиковал встречи с журналистами в формате круглых столов. Сохранилась ли эта традиция?

- У нас были попытки приглашать журналистов на круглые столы - не в желании что-то им «впарить», а чтобы вместе поискать какие-то пути развития ТВ. Потому что очень стремительно меняется общество, и было интересно, что СМИ и общество под этими переменами понимают.

- Украинские каналы, как правило, редко производят продукты по собственным идеям, предпочитая покупать готовые форматы и лицензии...

- Да, мы заметили в Каннах. С кем ни разговариваешь - права продаются на СНГ без Украины: ваши компании активно сами выступают. :)

- Какова практика на этот счёт российского ТВ, в частности, Первого канала? Вот телеигра «Что? Где? Когда?» в эфире уже много лет. Вдохновляют ли такие примеры менеджеров на производство собственных продуктов?

- Тут палка о двух концах. С одной стороны, такие программы, как «Что? Где? Когда?» и «КВН», - это бренды. Но это бренды старого времени, которые питает большой запас народной любви, прочности, привычки смотреть в одно и то же время одни и те же программы. Уже практически нет таких программ последнего времени, которые выживали бы больше трёх сезонов - хоть собственных, хоть купленных. Слишком много стало каналов и возможностей, а интернет просто открыл доступ к телепродукции всего мира. Это заставляет всё время меняться, но, сколько бы ты ни придумывал, дай Бог, чтобы программа два-три сезона простояла. К примеру, суть ледового шоу, где звёзды надевают коньки и выходят на лёд вместе с профессиональными фигуристами, менялась четыре раза. Сначала это были просто «Звёзды на льду», потом - «Ледниковый период» с новыми правилами, затем - «Лёд и пламень», где частично действие происходило на паркете с элементами современного танца. Следующая модификация - «Болеро», в которой звёзды фигурного катания будут пробовать себя в балете.

Каким бы совершенным ни был изобретённый на другом канале велосипед, надо что-то придумывать. В отличие от многих стран, мы и купленные форматы вынуждены очень сильно менять. Вот я сейчас выступаю продюсером адаптации израильского сериала о психоаналитике «Битипул» (в мире его лучше знают по американской версии канала НВО In Treatment). Мы вынуждены были настолько его поменять, что у нас даже вместо главного героя оказывается главная героиня, что влияет и на сюжет, и на все модели поведения - ведь речь в сериале идёт не только о профессиональных отношениях. Иначе в России смотреть не будут. То же самое происходит и в форматах. Наш вариант Survivor - «Последний герой» - был признан его создателями лучшим, даже более интересным, чем оригинальный.

Опыт показывает, что если брать адаптацию один в один, происходит неудача - хоть у нас, хоть у коллег. К примеру, очень популярный в США проект Singing Beе («Поющая пчела»), который у нас назывался «Можешь? Спой!», в России не пошёл - возможно, нет таких привычек к пению у обычных людей. То же и с шоу Power of 10, адаптация называлась «Магия десяти», и вела проект Вера Брежнева. В качестве свежих примеров из опыта коллег можно вспомнить не очень удачную адаптацию американского сериала «Как я встретил вашу маму» канала СТС. Этот фильм был очень популярен в США и совершенно провалился в России. То же и с калькой испанского сериала «Физика и химия» - у нас другие дети и другие подростки.

- А удачи были? Что стало главным событием сезона?

- Я бы, к сожалению, сказала, что главным событием стало отсутствие событий. Если «Глухарь-4» оказывается самым рейтинговым проектом, это значит, что никаких грандиозных прорывов в сезоне нет. Клуб телепрессы назвал событием сезона 2010-2011 года телеканал «Дождь». Этот канал, по сути, есть только в интернете и у спутниковых операторов. Их межпрограммные проекты востребованы более интеллигентной, более «интернетизированной» аудиторией, которая никогда на большом канале не даст проекту такие доли, какие дает «Глухарь». Именно это размежевание взглядов, расхождение зрителей по отдельным «квартиркам» и стало показателем сезона.

Сейчас в России очень много нишевых каналов. «Дождь» - по сути, канал для тех, кто не смотрит телевидение, это почти интернет-канал. Любители конкурса оперных исполнителей смотрят канал «Культура», те, кто любит готовить, предпочитают «Кухню ТВ». Поэтому доли крупных российских телеканалов в последнее время упали. Раньше нас удивляло, что доля 3-4 для американских каналов - это очень хорошо, потому что ещё 5 лет назад для нашего канала доля аудитории менее 25 была невозможна, и всё, что ниже этой цифры, нас не интересовало. Сейчас же мы часто радуемся доле 20.

Каналов становится больше, а зритель по-прежнему готов тратить на телевидение определённое время. И количество каналов в его личном телесмотрении не меняется, меняется их набор.

Аудитория сходится вместе на каком-то одном канале только на очень большие ивенты. Например, в День Победы побить долю Первого канала невозможно: чтобы почувствовать себя страной и погордиться вместе, и молодые, и пожилые люди приходят на один большой канал. И в таком случае доля выше 65 на трансляции парада вполне возможна.

- Как обычно ищете идеи для канала в остальных случаях? Новость о том, что Леонид Парфёнов выступит ведущим проекта «Волшебный мир Disney», стала для нас сюрпризом.

- Это решение Disney, обычно они сами подбирают кандидатуру. Несколько прошлых сезонов этот проект вёл Иван Ургант, а сейчас они захотели Парфёнова, и Парфёнов не отказался. По сути, там и программы нет - речь идёт о таком представлении фильма. Для Ивана старались снимать в немножко сказочной, игровой форме. Возможно, Леонид это будет делать так же.

Идеи ищем совершенно по-разному. Естественно, очень внимательно наблюдаем за трендами западного рынка. Причём наша работа на 95% заключается в отсеивании форматов, не пригодных для России. Очень часто на конкурсе «ТЭФИ-регион» отсматриваю работы региональных телекомпаний и понимаю, что на конкурсе европейских форматов они бы соревновались на равных! У нас же такие программы, которые востребованы зрителями, например, стран Скандинавии, не идут.

Бывают идеи, которые рождаются внутри. К таким относится программа «Моя родословная», продюсером которой я была. Идея этого проект появилась из разных источников - вплоть до жалобы моей подруги, ругавшей своего мужа, что он целыми днями сидит в интернет и ищет свою родословную. Стало понятно, что интерес к своим корням в нашей стране, наконец, проявляется. Благодаря этой программе многие люди задумались, кто они и откуда. Что Украина, что Россия - страны с вырезанным прошлым. Если в Британии доступны чётко систематизированные архивы 900 года и ранее, то у нас люди не представляли себе, что вообще есть шанс что-то найти после всех революций, войн. И наша программа показала, что найти можно всё - даже если ты не знаешь имени бабушки, как это было у режиссёра Владимира Меньшова, и у тебя в роду не было дворян. И когда компания Warner Brothers, которой принадлежит британский формат Who Do You Think You Are, попыталась сказать, что мы у них украли идею, мы им объяснили, насколько принципиально наша программа, ориентированная на российского зрителя, отличается от их формата.

- Как создаётся «родословная» собственно Первого канала? Какие имена открыли в процессе хедхантинга?

- Моё первое достижение - это ведущий новостей Дима Борисов. Я его «открыла», когда Дима зашёл в перерыве моей программы «Телехранитель» на «Эхе Москвы» прочесть новости. После этого он прошёл кастинг и стал вести новости на Первом канале. Но для того, чтобы юноша в 20 лет стал вести новости на главном канале страны, ему нужно было в 15 лет прийти на «Эхо Москвы» и пройти эховскую школу новостей.

Другой 20-летний мальчик, Иван Прозоров из Кемерово, просто заполнил анкету на сайте Первого канала, прислал диск со своими репортажами, которые мы «выудили» из общего потока заявок соискателей. И через месяц он уже был корреспондентом Первого канала. Также я привела на наш канал Анну Нельсон, очень хорошего репортёра, обладателя ТЭФИ... Сестра Ирады Зейналовой Светлана, несмотря на то, что является родственницей телезвезды, без всякого блата на общих основаниях прошла отбор через сайт канала, и сейчас ведёт программу «Доброе утро». Так же в «Доброе утро» попал и Тимур Соловьёв, который работал в «МузТВ» - причём он из Одессы и долго не мог приступить к работе, потому что у него не было разрешения на работу в России. :)

Очень много корреспондентов, журналистов, ведущих, которых мы пробуем. Кто-то приходит, не выдерживает работы на этом канале, кто-то был звездой в регионах и на большом канале потерялся.

- По поводу человеческого фактора вспоминается история общения Первого канала с режиссёром-документалистом Олегом Дорманом. В блоге на сайте «Эха Москвы» вы объяснили свою позицию в отношении фильма «Подстрочник», и эта ситуация воспринимается как недоразумение. Меня удивили четыре страницы негативных комментариев под этой записью. У Первого канала сложная дипломатия отношений с режиссёрами?

- Вы правильно уточнили, что вся эта история была не в эфире «Эха Москвы», а на сайте. Понимаете, интернет - это совершенно отдельное место, которое не имеет ничего общего даже со слушателями «Эха». Очень часто туда приходят нереализованные люди, которым всё равно, куда выливать свою желчь. К сожалению, на сайте «Эха Москвы» есть категория пользователей, которая как красную тряпку воспринимает любое упоминание о Первом канале. Поэтому я, как сотрудник Первого канала, для них в любой истории, в любом споре изначально неправая сторона. И довольно часто такие пользователи даже не понимают, о чём идёт речь, выступают оппозиционерами не по сути оппозиции, а потому, что они против всего. К сожалению, таковы особенности интернета.

Зрелища без хлеба

- В Украине сериалы уступили позиции развлекательным проектам - дейтинг-, талант-шоу. Являются ли сериалы по-прежнему самым востребованным телепродуктом на российском ТВ?

- Конечно, да. Если работает основная сериальная линейка, канал получает нужные ему доли. Если эта линейка немного проседает - сразу проблемы с долей дня и, соответственно, с рекламными поступлениями.

- Для моего поколения понятие «сериал» ограничивается несколькими качественными западными проектами. Но массовый зритель предпочитает сериалы отечественного - российского в РФ, украинского и российско-украинского в Украине - производства. И зачастую речь идёт о самых банальных сюжетах. Скажем, сериал «Условия контакта» российские критики сочли заурядным. Тем не менее, на Первом канале он получил хорошие показатели. В чём секрет?

- Немножечко трудно стало понимать аудиторию - что она будет смотреть, что нет. Действительно, некоторые очень хорошие сериалы по какой-то странности не собирают долю, а довольно обычные, работающие по стандартной схеме, собирают. Успехом пользуются такие проекты, как «Условия контракта», повествующие о суррогатном материнстве, «Серафима Прекрасная». Последний - банальная сказка о Золушке в разных её модификациях. Такие продукты по-прежнему работают, потому что всё равно большая часть аудитории - женская, которой этих сказок в жизни не хватает. Они хотят видеть сказку на экране и не очень хотят, что называется, париться над более сложным зрелищем.

В ночном слоте «Городские пижоны» мы показываем самые крутые западные сериалы. Причём именно для того, чтобы люди не скачивали их на торрентах в плохом переводе и не самом лучшем качестве. И мы дошли до того, что эти сериалы идут практически один в один с их «родиной». Сериал Спилберга «Терра нова» стартовал в Америке в понедельник ночью, когда у нас было уже утро вторника, а вечером этого же вторника он был уже на Первом канале - в хорошем переводе, с профессиональной озвучкой. А сериал «Следствие по телу» у нас вышел практически на полтора месяца раньше, чем в Америке. Как можем, мы эту качественную аудиторию, привыкшую смотреть западные сериалы в сети, привлекаем. Но так как в Америке вертикальное программирование - серия в неделю, а то и реже - если мы показываем то, что в США уже прошло, наш народ, увидев первую-вторую серию на нашем канале, всё равно начинает искать в интернете остальные, чтобы их посмотреть залпом. Российские зрители немножко развращены большими порциями продукта: канал «Россия-1» показывает по две серии популярного сериала в день, а канал НТВ - часто и по три серии.

Массовая российская аудитория, конечно, привыкла смотреть российские сериалы - такие как «Глухарь», который сейчас собирает долю 35, уникальную для российского рынка, или женские продукты, которые канал «Россия-1» обычно предлагает для пожилой аудитории. Они к ним привыкли. Но в среднем американские сериалы уверенно держат долю в районе 10-12.

- Планирует ли российское телевидение выбираться из всепоглощающих развлечений? С учётом того, что украинские менеджеры склонны идти в кильватере РФ, немножко пугает факт, что из вашего эфира уехали аналитические и классические программы.

- Наше телевидение ушло в развлекательную нишу ещё в конце 1990-х, когда политическая ситуация стабилизировалась и перестала быть настолько публичной, насколько она была во времена Ельцина.

С развлекательным ТВ позиция неоднозначная. Кто-то может говорить, что российское телевидение не хочет показывать политические программы. С другой стороны, оно не может их показывать, потому что они уже не собирают такие большие аудитории. Я знаю, что у вас политические ток-шоу смотрят хорошо. Не случайно люди, которые их вели в России - Савик Шустер и Евгений Киселёв - работают сейчас в Украине. У нас же это не массовое зрелище, такого рода шоу смотрит определённая аудитория поздно ночью.

Аналитических программ у нас практически нет, остались расширенные выпуски новостей. Вот на НТВ в ночном слоте стартовала программа «Сегодня. Итоги» с Татьяной Митковой. Это возвращение Татьяны Митковой в эфир НТВ. Но это совсем не та аналитика, что была во времена «Итогов» Киселёва. Потому что такой формат уже не востребован: то ли анализировать нечего, то ли аудитория смотреть не хочет. И сложно понять, что же первично в этом - «курица» или «яйцо». Это настолько взаимосвязанные процессы - то ли телевидение показывает то, что зрители не смотрят, то ли зрители не смотрят, потому что им не показывают. Так что к аналитическим программам можно уверенно отнести только проект Марианны Максимовской с её устойчивой аудиторией на РЕН ТВ. Все остальные попытки - это такие расширенные итоги недели, которые приводят телевидение в привычную для него форму.

Развлекательных проектов становится так много, что люди объедаются. И это телевидение тоже начинает сепарировать в ниши - есть развлекательное ТВ для более пожилой аудитории, которая привыкла смотреть программы а-ля «Огонёк», а теперь подсела на вечера с Николаем Басковым на канале «Россия-1». Есть любители реалити, которые смотрят до бесконечности «Дом-2» на ТНТ, а на канале «2х2» транслируют определённый тип юмористических мультфильмов для молодёжи.

- Кажется, дальнейшее развитие российского ТВ определяет политическая составляющая. Какие жанры и программы являются перспективными в этом случае?

- Как раз на рынок политическая составляющая у нас не влияет. Все деньги крутятся в развлекательном сегменте. А новости - это самая затратная часть любого канала, но на них заработать много денег невозможно. Я не думаю, что политика мешает рынку. Это какие-то две совершенно отдельные ипостаси ТВ.

По-прежнему востребованными являются сериалы. Вопрос только в том, что подразумевает это понятие и почему такой ренессанс сериалов в Америке. Голливуд в кино перестал проговаривать какие-то важные жизненные позиции, отдавая предпочтение блокбастерам и экшену. А сериалы по своей сути - это попытка проговорить изменившееся время для людей. Люди смотрят Mad Man и не просто понимают, как мир изменился с 1960-х; они вникают в принцип мышления собственных родителей, влияние времени на них. То же самое и в России - хороший сериал не просто развлекает, а объясняет само время и то, как оно меняется. Хотя сериалами принято назвать всё - и «мыло», и качественное с точки зрения актёров и других аспектов произведение.

Развлекательные продукты всегда будут нужны. Какие - другой вопрос. На Западе будут работать игры, квизы, у нас же это зрителям не понятно, за исключением некоторых старых проектов. Реалити останутся перспективными только в своей нише. Самыми актуальными будут продукты, сделанные на очень высоком уровне и заставляющие зрителей не просто смотреть, а сопереживать.

- Как к развлекательным проектам относятся российские политики? Принимают ли они приглашения на ток-шоу «Пусть говорят» так же охотно, как Барак Обама реагировал на предложение пообщаться в студии Опры Уинфри?

- Ну, первые лица государства у нас, конечно, не принимают участия в шоу.

На шоу приходит определённый эшелон политиков, которые не против себя показывать, как Алексей Митрофанов, к примеру. А люди высшего эшелона уж если пойдут, то пойдут к Познеру. В одном из последних выпусков у него был вице-премьер Игорь Шувалов, был мэр Москвы Сергей Собянин, был Сергей Шойгу. Ну а президент и премьер у нас только руководителям каналов интервью дают.

- На протяжении семи лет вы являетесь ведущей программы «Телехранитель» на «Эхе Москвы». Как формируете тематику программы сейчас, когда вы уже не только телекритик?

- Я не могу сейчас назвать эту программу телекритикой.

«Телехранитель» я начала вести, когда была чистым телекритиком и членом Клуба телепрессы. Когда после длительных раздумий я согласилась работать на Первом канале, сразу же честно пришла к Венедиктову увольняться: «Я не могу быть независимой, потому что теперь работаю на одном из каналов». На что он мне сказал: «У меня таких "зависимых" полный эфир, иди работай. Разные точки зрения важны». Я сомневалась, будут ли ко мне ходить коллеги с других каналов, оказалось, что ходят. Но с профессией Детектор медіа я тогда же публично рассталась. И теперь моя программа - это, скорее, более профессиональный разговор о телевидении, чем разговор людей на улице. То есть я понимаю, о чём говорят мои коллеги, и не буду кричать «Ужо! Почто!», потому что я понимаю, что за многим, что они не сделали или сделали, стоит экономическая, финансовая, организационная возможность или невозможность. А если я вижу, что это возможно было, но они не сделали, я задаю вопросы.

Тематику программы определяют события. Так или иначе, это разговор с интересными людьми, с профессионалами.

Если же кто-то и не приходит ко мне в программу, то ввиду какой-то сложной истории отношений, как, к примеру, у ВГТРК и «Эха Москвы». В своё время «Эхо Москвы», наряду с тем же НТВ, входило в состав «МедиаМоста». И когда шли медиавойны конца 90-х, «Эхо Москвы» было на стороне Гусинского, а Олег Добродеев из НТВ перешёл на другую сторону и возглавил ВГТРК, их отношения с Венедиктовым и с «Эхо» стали, мягко говоря, прохладными. С тех пор люди из ВГТРК на «Эхо Москвы» ходят менее активно. Поэтому и в «Телехранителе» выпусков о проектах каналов, входящих в ВГТРК, чуть меньше, чем мне бы хотелось.

- Помогает ли на ТВ опыт работы Детектор медіа?

- Тут палка о двух концах.

Я в своей жизни написала несколько романов. И когда меня спрашивали, не обидно ли мне было читать то, что писали про меня литературные критики, я отвечала, что нет. По рецензии я могла видеть, что её автор до второй главы моего романа не дошёл, но при этом я знаю, что этот человек видит то, чего не вижу я за своим письменным столом - он видит мой роман в контексте общего процесса. Так и в телекритике: критик знает любую программу не столь глубоко, как её создатели, но он видит её в общем контексте ТВ.

Но работая на телевидении, я понимаю, почему иной раз телепрофессионалы обижаются на критиков. Не только из-за обидных слов, а потому что часто критики не понимают, что есть понятие «невозможно». Они говорят: «Вот, умерла Людмила Гурченко, а на Первом канале поставили повтор со дня её рождения и только титр о смерти дали». Они не понимают, что технологически за 20 минут, прошедших с появления в информагентствах новости о смерти актрисы, до начала программы «Пусть говорят», просто невозможно собрать новое ток-шоу в студии. Такого не бывает! И если человек понимает «кухню» создания телепрограммы, он не будет говорить: «Ужо-почто, зачем, почему так сделали?!». Но при этом он будет анализировать, не прощая телевизионщикам каких-то очевидных ляпов.

Попытка видеть процесс со стороны телекритиков мне, наверное, помогает. С другой стороны, судить огульно нельзя, потому что в любой критике процент личностного восприятия высок. Мне нравится - я смотрю под благоприятным углом на это, не нравится - найду какие-то блохи.

Справка ТК

Елена Афанасьева родилась в Ростове-на-Дону. Закончила Ростовский государственный университет по специальностям журналиста и переводчика.

Первый журналистский опыт получила в местной газете «Комсомолец» («Наше Время»). В 1992-1993-м была пресс-секретарём Российского союза молодежи.

В 1991 году победила в конкурсе Верховного Совета РФ в номинации «Лучший парламентский корреспондент России». С 1994-го по 2002 год работала в «Новой газете» парламентским корреспондентом, редактором отдела политики и СМИ. Затем в течение двух лет была медиаобозревателем журнала «Политбюро».

В мае 2004 года дебютировала на радио «Эхо Москвы» с воскресной программой о телевидении «Телехранитель».

В 2006 году получила предложение возглавить Дирекцию креативного планирования и интернет-вещания Первого канала. Выступила продюсером ряда проектов, среди которых - «Моя родословная».

Автор трёх приключенческих детективных романов: Ne-bud-duroi.ru, «Знак змеи» и «Колодец в небо».

Академик Академии российского телевидения. Воспитывает дочь Александру и сына Ивана.

Фото Павла Довганя