Украина была представлена на этом мероприятии фильмами Юлии Лазаревской «Без пафоса», Александра Столярова «Достоевская девочка» и Юрия Терещенко «Вечный крест».



Для начала - небесполезная информация о том, что же такое ИНПУТ.

ИНПУТ – организация, у которой нет аналогов в мировом профессиональном сообществе создателей фильмов и телепрограмм. ИНПУТ расшифровывается как «Всемирная конференция общественного телевидения».



В последнее время понятие «общественного телевидения» все чаще интерпретируется как «телевидение в интересах общества», объединяя, таким образом, творческих работников как некоммерческого, так и коммерческого телевидения.

Работа ИНПУТ ведется на основе годового цикла и строится следующим образом. В начале осени авторы (режиссеры, продюсеры, сценаристы, руководители производящих компаний и вещательных каналов) предлагают вниманию национальной (по странам) или региональной (группы стран) экспертной комиссии свои работы – фильмы или телепрограммы. Такие комиссии составляются из режиссеров конференций ИНПУТ, критиков, представителей Правления самой всемирной организации.

Комиссия просматривает все предложенные работы и отбирает те, которые отличаются новаторством, необычностью темы или творческого решения. От каждой страны может быть отобрано не более определенного количества программ, определяемого квотой. Для России и США эта квота – 17 работ, для Канады, Франции и некоторых других стран – 10-12, для подавляющего большинства, в том числе и для Украины – 6.

Отобранные работы показываются и обсуждаются на национальной (региональной) конференции с участием профессиональной общественности, прессы, представителей вещателей. Обязательным условием участия отобранной работы является ее представление автором (одним из авторов).

Обсуждение каждой конкретной работы ведут «шоп-стюарды» - режиссеры, критики, другие специалисты, заранее познакомившиеся как с самим предметом обсуждения, так и творческой личностью – автором.

Обсужденные на национальной конференции работы направляются в начале очередного года в Италию или Германию. Здесь шесть групп по три человека (международные шоп-стюарды– эксперты) просматривают все представленные работы и отбирают в общей сложности 80-100 для всемирной конференции. На всемирной конференции действует та же практика, что и на региональной: показывают только те работы, авторы которых сами их представляют и участвуют в обсуждении.

Цели ИНПУТ принципиально отличаются от целей многочисленных фестивалей. Здесь не идет борьба за призовые места. Главный приз для каждого участника – это возможность обменяться творческим опытом с наиболее талантливыми представителями профессии из многих стран, познакомиться с их произведениями, с новыми тенденциями в развитии аудиовизуальных искусств.

За последние восемь лет во Всемирной Конференции (она поочередно проходит в разных странах с 1977 года) в Испании, Мексике, Франции, Германии, США, Канаде, ЮАР и Нидерландах участвовали более 80 режиссеров-документалистов. Мировая общественность смогла, таким образом, ознакомится с работами многих российских режиссеров, а так же с работами наших соотечественников Сергея Буковского, Анатолия Борсюка, Сергея Маслобойщикова.

Всемирная конференция - это также идеальная возможность для знакомства с вещателями десятков стран, с коллегами, желающими найти партнеров для ко-продукций. Всем заинтересованным ИНПУТ открывает с этого года также и коммерческие перспективы через созданную в Телецентре дистрибьюторскую структуру.

По инициативе и под эгидой ЮНЕСКО в 1995 году была создана региональная организация ИНПУТ, в которую вошли все страны СНГ и Балтии. В 1997 Членом Международного правления, которое руководит всей работой ИНПУТ, от региона СНГ-Балтия был избран Леонид Золотаревский (лауреат международных премий (ЭММИ – дважды, Монте-Карло – гран-при, Венеция – серебряная пластина), Советник Генерального директора Телецентра «Останкино» по международным вопросам, действительный член Всемирной Академии народов мира).

Итоги последних восьми всемирных форумов показали, что именно из СНГ и Балтии на финальный просмотр попадает больше работ, чем из любой другой национальной или региональной организации.

Своими впечатлениями о фильмах, которые были представлены на последнем ИНПУТе с «ТЕЛЕКРИТИКОЙ» поделилась одна из его нынешних участниц от Украины режиссер Юлия Лазаревская:



- Это была возможность увидеть весь срез документального кино стран СНГ и Балтии за 2002-ой год, - говорит Юлия Лазаревская. - Я много лет проработала на Киевской студии научно-популярных фильмов и на «Укркинохронике». У меня большой багаж насмотренного документального кино. Кроме того, специфика работы была такова, что, как правило, фильмы приходилось видеть незавершенными. В рабочем варианте. Поэтому все монтажные стыки, всю технологическую изнанку я вижу насквозь. И иногда это даже мешает целостному восприятию. Но зато, когда картина сделана хорошо, получаешь просто гурманское наслаждение. И это наслаждение я там получила сполна.

- Каким был круг тем представленных картин? Это в основном социалка или культурология?



- Культурологических картин было очень мало, две или три. Если не считать культурологической программой замечательный двухсерийный фильм Самария Зеликина о Фурцевой «Екатерина - III». Но он, скорее, не о деятеле культуры. Это портрет уникальной женщины-политика. История ее личной трагедии, трагедии предательства близких людей, в защиту которых она совершала очень серьезные шаги.

Это были картины, уже выходившие в телеэфир?



- Нет, не обязательно. Была, например, премьера петербургского режиссера Александра Гутмана «Фрески» - просто триумфальная. Это фильм об Армении. «Почти одновременно на Армянскую землю обрушились страшные землетрясения и независимость. Сейчас уже жизнь вернулась в свое неспешное русло. Это подтверждает история героев фильма - священника, могильщика, резчика по камню и бездомного мальчика» - цитата из пресс-релиза. Все показанное происходит практически на кладбище. Это документальная история с реальными персонажами, но на самом деле это художественный фильм, таков уровень режиссерского обобщения, образности. В фильме нет ни одного случайного кадра. Каждая режиссерская подача – это своего рода «чеховское ружье», которое обязательно выстрелит. Здесь стреляет каждый кадр. Интересно, что режиссеру не было задано ни одного вопроса по технологии. Хотя обычно после каждого просмотра такие вопросы задавались. И режиссер, видимо, ждал таких вопросов, но никто не хотел разрушать это ощущение оглушающего превосходства продукта.

Фильм Виталия Манского «Бродвей. Черное море». Маленький приморский городок, жизнь курортного сезона со всеми прелестями. «Энимэл плэнет», «В мире животных» - только о людях. Персонажи были практически феллиниевские. Жизнь, разговоры, трагедии, лица, люди, которые по настоящему живут именно во время курортного сезона, и с его окончанием просто впадают в анабиоз до следующего лета… Смотреть это очень интересно, но несколько раз я ловила себя на мысли, что за животными наблюдать приятней, комфортней. Потому что люди иногда ведут себя стыдно. Режиссер получил массу упреков в том, что в его фильме нет любви, что это не гуманное кино. Но мне показалось, что как раз любовью режиссера к этим людям фильм и создан.

В первый день была показана картина Марины Разбежкиной «Просто жизнь». Очень просто расказанная, без каких-то изысков и вышиваний, история, в центре которой совершенно потрясающий персонаж. При этом использованы не банальные, не привычные приемы монтажа. Нет навязывания текста. Это очень хорошее кино, которое ты – видишь. Это настоящее кино. Потрясающая работа оператора Ирины Уральской.

Было несколько картин, которые стилистически вызывали ряд претензий. Но персонажи были настолько обаятельны, настолько открыты режиссерами, без экономии пленочной и временной. То есть в картине – достаточно времени для того, чтобы у зрителя была возможность самому распорядиться поданной автором информацией. И это уже было ценно. Потрясающий человеческий материал и трогательная светлая позитивная интонация.



Насколько вообще позитивная интонация характерна для нынешнего документального мирового кино? Вообще много было позитива. При том, что, как говорят, на предыдущем ИНПУТе было очень много «чернухи», на этом очень много позитива. Кстати сказать, когда с экрана идет позитив, то невольно перестаешь замечать какие-то мелкие прорехи, потому что получаешь ту информацию, которая тебе может душевно помочь.



- Можно ли говорить о возникновении неких новых тенденций в особенностях авторского подхода?



Поразительная произошла вещь: документальное кино, про которое нас учили, что оно не может быть постановочным, что, Боже сохрани, режиссер не должен ни во что вмешиваться, едва ли ни в массовом порядке отходит от этого исходного канона. В общем-то, режиссер на то и существует, чтобы вмешиваться. И организовывать пространство героя, в жизнь которого он вторгся. Иначе получается домашнее видео. Сейчас это еще связано с тем, и режиссеры получают упреки за это, что они не только вмешиваются в уже полученный материал, а они сами внутри кадра организовывают этот материал. И, практически, во всех фильмах, кроме совсем уж простых и безыскусных по подаче, это видно.

Причем, поразительно, вместо закадрового текста, который раньше читал солидный мужчина или женщина с хорошо поставленным голосом, сейчас появились внутренние монологи героев, которые читают якобы свой текст, хотя понятно, что это текст, написанный автором. То есть то, что традиционно говорится в интервью прямо в камеру, это уводится за кадр, естественно каким-то образом трансформируется автором, и получает уже совершенно иное звучание.

И это было во многих фильмах. Иногда, безусловно, удачно. Иногда навязчиво. Потому что это все равно коррекция речи героя, которую предпринимает режиссер, и она просвечивает очень сильно. Хотелось бы, чтобы такие вещи делались тоньше, чтобы уши автора не торчали отовсюду и не вызывали раздражение.

Много было документальных кинозарисовок. Герой, атмосфера вокруг него. Среда. Мне даже показалось, что сейчас среда настолько стала объектом для исследования документалистов, что иногда в ней теряется герой.

Сильное впечатление оставил литовский фильм «Жизнь Венециюса и смерть Цезаря». Автор и режиссер Янина Лапинскайте. Опять же, картина заявлена как документальная, но она абсолютно постановочная, игровая. Да, герой - не актер. Он, в самом деле, живет такой жизнью. Но режиссер настолько сконструировал это пространство, что это просто полноценная полнометражная игровая картина – удивительная притча об одиночестве и предательстве. Сделано это на двух героях: человеке и свинье. Цезарь – это поросенок. Сделано все чрезвычайно тонко. Причем, эта картина подлинно национальная. Показанное в ней может существовать только там, где существует. И этим она подлинно документальна. Потому что режиссер говорит о своем соотечественнике, который живет на хуторе, разговаривает на родном языке. Он почти отшельник. И заводит себе друга - кабанчика Цезаря, которого берет на откорм. Это существо, с которым он разговаривает, гуляет, ходит купаться. Это – его друг. И как поступают люди с друзьями? Что они делают со своими друзьями?.. Режиссер показывает это. Хотя, в общем-то, это предсказуемо, но снято очень благородно и деликатно. Никаких кровавых подробностей. Впрочем, дело не столько в жестах реальных, которыми режиссер пользуется, сколько в тех мыслях, которые этот фильм рождает.

Это Ноев ковчег наоборот. Это наш мир, где вместо созидания, где вместо размножения идет уничтожение, идет деструкция. Печальный фильм.

Российская картина режиссера Александра Расторгуева и продюсера Виталия Манского «Чистый четверг» (Ростов-на-Дону) вызвала колоссальную дискуссию. Как написано в аннотации, «бессмысленный тыл бессмысленной войны великой России в крошечной Чечне. Среди многих боевых воинских частей есть одна особого назначения. Вся она погружена в один из железнодорожных составов, прикованных к старенькому паровозу. Он дает пар на мазуте. Пар не только для тяги, но и для пяти вагонов, три из которых – прачечная, солдатская баня и офицерская сауна».

Это снято совершенно феноменально. Но весь фильм, начиная с первых кадров, когда на фоне черной пленки идет звукозапись переговоров во время боя – это мат от первого до последнего кадра. 50 минут мата. Несмотря на то, что фильм не очень хорошо сделан, потрясает сам материал. В фильме нет никаких чеченцев. Только в разговоре о том, как чеченских девушек-снайперов раздирали на части саперными лопатками, предварительно изнасиловав. Это очень страшная картина. Это страшная война и она действительно бесчеловечна от начала до конца. Но все равно невозможно себе представить, что там нет ну хоть чего-то человеческого. А в том, что мы увидели, не было ничего человеческого.

Нам показывали голые молодые солдатские тела, не вызывающие никакого сочувствия, ни одной слезы и ни одной мысли о том, что их вот-вот не станет. То, как это показано в фильме, заведомо исключает какое-то сопереживание тому, что это восемнадцатилетние парни, которых скоро убьют. И это страшнее всего того, что я видела в своей жизни. Когда обсуждали эту картину, я вспомнила одну новеллу Борхеса, где герой попадает в некое общество, где все не так на физиологическом уровне. То есть испражняться принято в обществе, но зато есть на людях считается верхом неприличия. И мне показалось, что эта картина – это абсолютная иллюстрация этого рассказа. И все, что связано с физиологией – это как бы вывернуто на изнанку. А то, что кажется нам нормальным и приличествующим – человеческое сопереживание, нормальный язык – это все спрятано. Это оставлено за кадром – это неприлично.

Поэтому у меня и родилась после просмотра фильма ассоциация вывернутости самой нравственной ситуации, которая сейчас в Чечне существует. С моей точки зрения – этот фильм легализация жестокости. Эти мальчики – это «отморозки». Они не там такими стали. Они такими туда уже пришли. И это самое страшное.

И тут же рядом была показана картина режиссера Юрия Хащеватского из Беларуси, которая вся состоит из реминисценции текстов Толстого на сегодняшнее положение в Чечне: ничего не изменилось, практически. И кроме этого, там через всю картину идет сюжетный прием: старлей везет гроб солдата его матери. И хочет кто- то или не хочет, но в конце фильма плакали все. Вот эти две картины были показаны рядом, и они вызвали очень много разговоров. Картина Юрия Хащеватского, при всех несовершенствах, которые могли усмотреть в ней коллеги-профессионалы, при спорности его оценок причин происходящего в Чечне - это картина, вызывающая глубокое сочувствие и к чеченцам, и к россиянам.

- От Украины три фильма – это много или мало?



Для Украины существует квота выхода на международный

ИНПУТ – 6 картин. И то, что пригласили три картины – для меня странно. Не знаю, почему так произошло, но нужно учитывать, что у нас очень мало делается картин. В России у документалистов - есть работа. Они снимают документальные сериалы для телеканалов или работают на студии документальных фильмов. Короче, при деле. У нас же этого нет. У нас деньги нужно добывать самыми невероятными способами и усилиями. А там человек получает заказ и работает или над своей темой, или над той, которая ему предложена. То есть в России существует спрос на профессионалов-документалистов.

Читайте також:

http://www.detector.media/interview/?id=3955">Юлия Лазаревская: «Телевидение – это только вспомогательный инструмент общей документирующей технологии»

Эксгумация истории

LIKED THE ARTICLE?

СПОДОБАЛАСЯ СТАТТЯ?

Help us do more for you!

Допоможіть нам зробити для вас більше!

Команда «Детектора медіа» понад 20 років виконує роль watchdog'a українських медіа. Ми аналізуємо якість контенту і спонукаємо медіагравців дотримуватися професійних та етичних стандартів. Щоб інформація, яку отримуєте ви, була правдивою та повною.

До 22-річчя з дня народження видання ми відновлюємо нашу Спільноту! Це коло активних людей, які хочуть та можуть фінансово підтримати наше видання, долучитися до генерування спільних ідей та отримувати більше ексклюзивної інформації про стан справ в українських медіа.

Мабуть, ще ніколи якісна журналістика не була такою важливою, як сьогодні.

Долучитись