Украинский счет», снятые и показанные на прошлой неделе студией «1+1», неопровержимо доказывают и отечественной документалистике, и отечественному телевидению: МИССИЯ выполнима.

На какой стадии готовности находятся серии, оставшиеся до победы, сколько их будет и исследованию каких активных зон нашей исторической памяти они будут посвящены, - об этом и не только - Сергей Буковский для читателей "Детектор медіа".

- Съемочный период почти завершен, - говорит Сергей. - Нам предстоит до конца июня сделать еще 4 серии, которые непосредственно, если уж говорить о буквальном прочтении "Украинского счета", будут касаться темы Востока и Запада, темы УПА, будет эпизод, посвященный дивизии "Галичина".

Мы избегаем прямых исторических и политических оценок, прямой публицистики. Сегодня главным представляется рассказать, а точнее открыть то, что было тайной за семью печатями. Никогда даже не упоминалось в советской историографии. Да, некие имена и события рассматривались только с пропагандистской точки зрения. Но многое вообще, повторюсь, было недоступно даже историкам. Собственно, понять, что же происходило здесь, в Украине, во время второй мировой войны - было тем самым моим собственным интересом, ради которого я и начал делать этот фильм.

В этой теме не может быть однозначности. Эта история действительно замешена на крови, на трагедии нации. Почему-то сейчас, когда в связи с Ивано-Франковскими ветеранами дивизии "Галичина", которые заявили о своих правах, широко поднималась эта тема, никто не удосужился рассказать об историческом контексте происходившего. Зрителям опять не дают возможность услышать другую точку зрения - голос другой стороны. Мы будем делать это в 7-й серии.

Почему 80 000 человек подали заявления о вступлении в дивизию "Галичина"? Каковы были мотивы этих людей? Что двигало ими? Ведь все это было не случайно...

"Партизанская" серия - не менее интересная и драматичная по материалу. Что касается освобождения Украины, мы остановимся на двух эпизодах. Это будет, естественно, освобождение Киева и Лютеж. И битва под Бродами...

Хочу подчеркнуть, что мы намеренно не берем эпизоды общеизвестные, те, о которых рассказано довольно полно. Наша задача - обнажить скрытые и скрываемые в течение многих лет факты, события, цифры - именно те, к которым сводится наш, украинский, счет.

Порою истории, которые мы слышим, и документы, которые читаем - вызывают чувство растерянности - могло ли быть такое? Конечно, мы отдаем себе отчет в том, что о войне в таком контексте и объеме рассказывается впервые в новейшей истории Украины. И поэтому мы несем колоссальную ответсвенность за то, что остается на экране... Мы не имеем права кого либо судить, но и не имеем права скрыть то, что нам удалось узнать. Правда, какой бы горькой она ни была, не может опять оставаться полуправдой.

8-я серия - послевоенный период вплоть до 52-го года, когда последние отряды УПА были ликвидированы и начинаются массовые процессы, ссылки, отправки в концлагеря, вылавливание последних бандеровцев по лесам вплоть до 60-тых годов.

Мой отец, участник войны, спросил у меня - вот все время в твоем фильме плен, отступление, окружение... а когда уже начнется победа?

Я не смог ответить на этот вопрос... Потому что победные бои советской армии столь же, если не еще более трагичны, чем отступления в первый год войны.

Мы задали себе и зрителям вопрос еще в первой серии – какова же цена победы... Тогда, в начале работы, я даже не представлял себе, какие откроются трагедии, с какими по силе драматизма судьбами придется столкнуться... Признаюсь, ответа мы не нашли. Нет измерения ценности хотя бы единственной человеческой жизни. Один из наших героев – Рувим Штейн (ему удалось спастись из ада Бабьего Яра) не произносит в фильме ни слова. То, что он видел и чего избежал, трудно облечь в слова. Какова цена всего этого?..

В конце, мы надеемся, будет своеобразный эпилог, где мы попытаемся свести сюжетные линии всех героев, которые были представлены в фильме , как некий итог, размышление на тему: что же с нами всеми произошло. Кем мы оказались: заложниками истории ли, своей ли собственной судьбы? Не случайно герои фильма - это обычные простые люди, рядовые войны, непосредственные участники событий. Нами было записано и расшифровано около 60 часов интервью.

- Как возникла идея создания сериала?

- Как я уже говорил, я давно думал именно об украинской теме в войне . И когда сказал об этом Александру Роднянскому, оказалось, он тоже давно искал, кто бы сделал такую работу...

- Складывается впечатление, что у вас не было недостатка в потенциальных героях фильма?

- Хорошо, когда у зрителя остается ощущение, что ты заходишь в любой дом, открываешь любую дверь и там тебе все рассказывают. Это замечательно, когда не видно, как это сделано. А на самом деле отбор был колоссальный, и работало несколько человек по поиску героев. Мы обзвонили, расспросили огромное количество людей. И даже выработали для себя некий тест: как искать людей. Те, которые отказывались от съемок, не хотели ничего рассказывать и уходили от этой темы, мол, снимайте кого-нибудь другого, вот они-то оказались героями фильма.

А вот те, которые в тени, для которых лишний раз об этом вспоминать - это приносило какие-то не нужные им эмоции, мы понимали. Что вот именно вот здесь что-то есть. За этим кроется судьба, за этим стоит человек,личность.

И так оно и оказывалось в результате.

Российские архивы невероятно дорогие. Поэтому - это все наши украинские архивы. Но их нужно было очень внимательно перелопатить. Тут, опять же, своя тонкость. Хроника в архивах наших в основном канонизированная, общеизвестная. И самое интересное мы находили как раз в проклейках - между кадрами. Это особая работа, я ее люблю, кстати. Она затягивает. Увлекает. (Еще со времен, когда был ассистентом на "Укркинохронике", радовался поездкам в Красногорск и Белые Столбы.) В этом кропотливом деле мне очень помогла Таня Алексеенко, ассистент режиссера по архиву. Таня - самоотверженный, можно сказать, архивист. Любит и знает досконально это дело. Она записывала каждый кадр, радовалась самой крохотной находке.

Мы пытаемся реконструировать драму эпохи. С одной стороны, мы должны демифологизировать ту, навязанную нам, историю, а с другой стороны - с большой ответственностью должны подходить к осознанию своего права это делать. Вот на этом внутреннем конфликте мы пытаемся выстраивать этот сериал. Нельзя позволять вбивать клин между Западом и Востоком Украины. Это не две разные Украины, как сейчас пытаются представить. Украина неделима. Вот где точка приложения государства и его политики.

Переписывать свою историю бесчисленное количество раз - означает лишить себя будущего. Но расставить акценты, прояснить определенные вещи - мы просто обязаны.

- Планируется ли создание киноверсии сериала, ее экспортного или фестивального варианта?

- Пока рано говорить о подобных планах. В любом случае этот вопрос не в моей компетенции. Все решает телеканал. Что бы я хотел сделать: у нас очень многое, конечно, не вошло в картину. И, в частности, очень много не вошло романтических историй, которые происходили на войне. Разных совершенно. И с разных сторон. Невероятное количество нежных и одновременно трагических любовных историй, которые можно собрать в единую картину. Я думаю, это будет интересно.

Вообще же, тем, которые сегодня могут быть интересны зрителю, - великое множество. Но большинство из них, к сожалению, проходят мимо телевидения.

- Документалистика в сегодняшнем ТВ практически отсутствует...

- У нас - да. С моей точки зрения, это - прерогатива государственных каналов, это должно делаться на бюджетные деньги. Потому что документальное кино, чаще всего, это некоммерческое дело, и если государство думает хотя бы иногда о нравственном здоровье своего народа, то оно должно заниматься подобными темами и проектами на государственном телевидении. Но какое гос-ТВ, если они по уши в долгах?

- Но они же находят деньги, что бы пригласить Якубовича с Молчановым.

- Особенно Молчанов меня поразил: казалось - интеллигентный, думающий человек, а он просто вышел там в тираж. А здесь - сгодился.... Опять становимся в ряд провинциалов, для которых осетрина второй категории свежести вполне сойдет! Сами же себя признаем второсортными да еще и на Первом государственном!

На РТР очень много документальных проектов, там нашли для их подачи точную форму. Конечно, это - специфический жанр, им нельзя перекормить зрителя. И, конечно же, не учитывать зрительский интерес нельзя. Работая над нашим сериалом, мы думали о том, как сделать его занимательным, интересным. Не просто: вышел с микрофоном, сделал две проходки в окопах и все... можно и так. Но зрителя нужно уважать. Ему нужно показывать драму, а не пустое перечисление событий, обрамленное кое-как смонтированной хроникой. Думаю, что мы сейчас в самом начале пути. Документальное кино ( назовите это темами, программами - как угодно) будет развиваться на телевидении. По крайней мере, Александр Роднянский делает эти шаги, понимая их значение.

В режиме новостей документальное кино не сделать. И это понимают лишь те, кто сам занимался такой работой. Это - кропотливый труд, бесспорно. А для того, чтобы поставить производство документальных фильмов на поток, как, скажем, это делает Би-Би-Си - для этого должна быть мощная инфраструктура, которая будет заниматься только этими проектами. У нас же все держится, как всегда, на нервах 2-3 человек.

- Вы не думали о создании собственной студии?

- Это слишком сложно. Все время приходилось бы искать хоть какие-то деньги. А система грантов и фондов сегодня тоже слишком специфична. Я, например, не хотел бы все время снимать фильмы о развитии демократии, а гранты ориентированы преимущественно на эту тему... Я не отношусь к людям, в характере которых есть нужные черты для поиска денег. Говоря нужные - я не иронизирую, а имею в виду терпение, умение коммуницировать, доказывать свою собственную профессиональную состоятельность.

Сегодня я уже знаю, что из 10- 20 написанных тобою проектов срабатывает, реализовывается - один. Это нормально. Так везде и всюду. И в европах и в америках. Все - то же самое: люди на это кладут свою жизнь. Одно грустно и обидно, что все эти национальные рады, советы и комитеты, которые создаются, и наше государственное телевидение, они совершенно не понимают, какое мощное средство находится в их руках. Или, наоборот - хорошо понимают, и поэтому-то так его и используют. Я однажды посмотрел новости Первого канала - где-то перед выборами - даже в застойные семидесятые такого не было! Как же надо не уважать свой собственный народ, чтобы только себя единственных и любимых считать достойными новостей!.. В эфире были только трое ( может - двое): поехали туда, получили почетных профессоров там-то, посетили тракторный завод, поболтали со студентами... Это была какая-то машина времени - ты, зритель, будто участник китайской культурной революции...

- Ну а почему нынешняя государственная власть не обращается к документальному кино с новых государственнических позиций?

- Замечательно по этому поводу сказал Израиль Гольдштейн, ребе нашей документалистики, - они боятся оставлять следы. А кинопленка - это другой носитель. Это не видео, которое сегодня сняли - завтра размагнитили и сняли новое. Пленка идет в архив. Просто та власть думала, что она навсегда, а эти знают про себя, что они временщики. И им не нужны улики, по которым можно будет судить о том, как мы сегодня живем. А с другой стороны, есть телевидение: сегодня на сегодня.

- А национальное самосознание тем временем будет формироваться на легендах о Мазепе?

- Конечно. Ведь это же было уже в нашей истории в сталинские времена: Кутузовы, Нахимовы и другие исторические киноколоссы. Но это уже другая тема...