В интервью “Детектор медіа” с Вячеславом Пиховшеком мы постарались узнать точку зрения одного из самых известных политических журналистов страны на все вопросы, которые сейчас обсуждаются в СМИ в связи с их ролью в предстоящих выборах. Разумеется, не обошли мы вниманием и вопросы, касающиеся участия и самого Пиховшека в избирательной кампании.

- Сейчас многими обсуждается вопрос об эффективности и роли общественных организаций во время предстоящих выборов: Мониторингового комитета, Комиссии по журналистской этике…

- Я не убежден, что из этого что-то получится. С одной стороны, никто не может присваивать себе функцию выступать неким моральным авторитетом в области журналистики. Откровенно говоря, такое позиционирование уже порядком надоело, особенно если прочитать подшивками то, что делали некоторые претендующие на моральное возвышение журналисты. Тогда становится понятным весь «светлый путь» к примеру, от В.Щербаня, П.Лазаренко, Ю.Тимошенко, В.Ющенко, как и линия противостояния другому политическому кругу. Я не говорю о конкретных именах – тот журналист, о котором я говорю, себя узнает. Во-вторых, я, как уже говорил «Детектор медіа», не верю в имплементацию калек. Калька она тем и плоха, что – неестественна, что не имманентна, что не выросла на этой земле.

- Твое решение идти на выборы по спискам «Демсоюза» вызвало противоречивые комментарии. Тем более, что ты так до конца и не прояснил свое решение. Зачем журналисту Пиховшеку идти в парламент?

- Я верю в «пахоту», в то, что все, что мы можем сделать, мы должны сделать сами. Собственно говоря, этим и продиктовано мое желание позаниматься часть моей жизни политикой. Мне кажется, ни у кого нет сомнений, что я кое-что знаю о цензуре? И что, одновременно, ни одному аналитику ничто так не дорого, как собственное имя? А я не верю и не вижу возможностей для того, чтобы те или иные политики, побывавшие в парламенте и пробующие в него переизбраться, были на деле заинтересованы в, выбирая слова, нормализации положения со свободой прессы. Одни из них прямо заинтересованы в противоположном. Другим на это наплевать ибо они считают, что пресса и так ОБЯЗАНА на них реагировать. Третьи не понимают, что журналистам надо, а четвертые интересуются только своей карьерой.

Я же знаю, что нужно сделать для прессы и как. Мне кажется, я к этому достаточно подготовлен и этому обучен. Как я это буду делать, пусть это останется моим ноу-хау. Более того, уверен, что рано или поздно то, что я задумал, все равно кто-то осуществит. Хочется пораньше.

Я, занимаясь политической журналистикой много лет, решил, наконец, всерьез воспринять слова, которые много раз говорили в Киеве посланцы Запада, приучившие некоторую киевскую публику кормиться на фуршетах – «все зависит от нас самих». И мне кажется, что ни у моих друзей, ни моих врагов нет сомнений в моей эффективности. Более того, я готовился к такому повороту в судьбе. Намеренно делая публичными часть фактов о своей личной жизни, благосостоянии, уплате налогов, заблаговременно предупреждая о выходе из Украинского независимого центра политических исследований. Вовремя, считаю, сказал и о своем решении идти на выборы - никто не может обвинить меня, что я примазался к автоматически проходной партии, что я заявил об этом в последний момент.

- Тебя обвинили в том, что ты пошел в «Демсоюз» после того, как «Демсоюз» возглавил Горбулин. В то время как ты был в очень тесных человеческих отношениях с Александром Михайловичем Волковым, когда тот был у власти. Это назвали «человеческим предательством».

- Я оставлю без комментариев определения, которые если и что-то говорят, то лишь о мнении самого их автора. Что касается связи моего решения баллотироваться с приходом в «Демсоюз» Владимира Горбулина – то это достаточно очевидно для любого, кто занимается политической журналистикой. Достаточно давно было известно, что Александр Михайлович будет заниматься своим мажоритарным округом. Он «оброс» там обязательствами, связями, ответственностью. Для меня было непонятно, кто будет возглавлять список партии. С приходом Горбулина этот вопрос решился, соответственно, и я мог принимать решения. С политиками у политических журналистов вообще непростые отношения. Александр Волков – лидер «Демсоюза», которого я глубоко и искренне уважаю. Мои отношения с Александром Михайловичем строятся вне зависимости от того, при власти он или нет, вне зависимости от киллерских публикаций, когда ему предоставляют слово уже только после напечатания клеветы. Волков – самодостаточен, он один из самых умных политиков Украины. Он – криейтер, он опытен и устойчив, он держит слово и отличный прогнозист. У него – весомое политическое будущее, связанное с будущими выборами. Можете воспринимать это как прогноз. Я глубоко уважаю Владимира Павловича Горбулина, у которого мне есть чему поучиться. У такого человека мудрости аппаратной ИГРЫ, настоящей византийской игры на победу был бы рад поучиться любой. У меня хорошие взаимоотношения с Виктором Медведчуком, самым ныне перспективным политическим игроком, очень жестким, последовательным, преданным, с настоящим мужским характером. Я искренне по-человечески симпатизирую Григорию Суркису. Сам я не самый квалифицированный болельщик, но я не могу не относиться с восхищением к тому, как он заботится о деле своей жизни – футболу. История украинского футбола еще отметит его выдающиеся заслуги.

Конечно, особняком от всех этих отношений стоят отношения с Леонидом Кучмой. Леонид Данилович – ньюсмейкер. Он не даром на протяжении многих лет самый влиятельный политик в стране. Он – интереснейший собеседник, и умеет держать ситуацию под жестким контролем. Собственно говоря, для меня как для политического аналитика, а именно это я считаю своей специальностью, давно ясно, что без учета реальных позиций Президента серьезный политанализ ситуации в Украине вообще невозможен. Тут выбор очень прост – либо ты в существующих реалиях строишь версии и догадываешься, и не фантазируешь, а знаешь. Либо ты несостоятелен. И последнее. Список политиков, с которыми я поддерживаю отношения и к которым отношусь с уважением, этими не исчерпывается.

- А взаимоотношения с Александром Роднянским? Будешь ли ты работать на «1+1»– если попадешь в парламент?

- Я хочу работать на канале независимо от результатов выборов. Депутатская работа согласно закону не препятствует любой другой творческой, и телевизионной тоже. Но окончательное решение будет принимать именно Роднянский. В зависимости от интересов канала.

Я вывожу эти отношения в совершенно другую плоскость. Он – один из немногих реально гениальных творцов в Украине, причем я не преувеличиваю. Достаточно посмотреть на то, что он в свои 40 сделал, и что сделали другие. Он развивается и развивает канал, он не дает нам возможность успокаиваться, он ценит человеческие чувства, для него лояльность каналу – не пустой звук. С ним можно идти по жизни. Я знаю, что он человек, к которому я всегда могу подойти и получить помощь и настоящий совет. Выбор канала «1+1» и Роднянского я считаю самими значительными событиями своей жизни. Их было немного - таких событий, скажу честно.

- Мыкола Вересень говорил о цензуре на канале «1+1»…

- К Мыколе я всегда относился как к коллеге. Говоря исключительно от своего имени, а не от имени канала «1+1», я утверждаю, что в Украине есть что цензурировать, кроме передач по профилю «Табу». Они же не про политику были, а о сексменьшинствах, или я что-то путаю?

- Есть ли, по-твоему, в Украине политические силы, реально заинтересованные в проведении действительно честных, прозрачных выборов?

- Такие силы есть. И я убежден, что эта кампания будет проходить действительно честно и прозрачно. Мои аргументы – все влиятельные политические игроки – как минимум - блок «За единую Украину», КПУ, «Наша Украина», СДПУ(О), Демсоюз, «Зеленые» - к 2001-2002 году и настолько окрепли (а некоторые из них не утратили своей силы), что в состоянии не только самостоятельно проводить избирательные кампании, не только наблюдать за поведением конкурентов, но и блокировать зарвавшихся. Взаимоблокирование влиятельных политических игроков я считаю самой серьезной из реально существующих гарантий справедливых выборов. Хотел бы прочитать мнения тех, кто с этим не согласен и может привести другие реальные гарантии.

- Какой, по-твоему, будет роль оппозиции на этих выборах?

- Мне кажется, что эти выборы – буквально первые, когда я не наблюдаю журналистского оптимизма по поводу оппозиции. Для меня – это очень позитивное явление, пусть даже оно сопровождается апатией в профессиональной деятельности. Позитивное, ибо это означает утрату иллюзий. Утрату ложных ориентиров. Это – еще не обретение новых, но уже прощание с идиотизмом. Оппозиция в Украине разочаровала журналистов. Тем, что не умеет выигрывать, быть гибкой. Она за это в выборах пострадает. И крепко. Ведь журналисты не любят быть с теми, кто проигрывает. А что касается тех, которые всегда «между», то в разочаровании в них понадобится время.

- В чем причина твоего нескрываемого недоброжелательного отношения к Ющенко – если исключить твои «хорошие взаимоотношения» с Медведчуком?

- Хорошими взаимоотношениями нельзя все обьяснять, это будет упрощением. Надеюсь, все обратили внимание на сообщения в информагенствах о переговорах Демсоюза и «Нашей Украины»? В случае с Ющенко журналистам еще понадобится время, чтобы разочароваться окончательно и понять: не только «сын за отца не отвечает», но и отец за сына – тоже не очень. Он не смог договариваться с парламентом в 2000-м, он не сможет достичь эффективной реализации договоренностей и с более крупными политическими формациями. Но не в этом деле. Пока Ющенко пресса любит, ибо пока она ненавидит его врагов. Я же лично считаю этого человека опасным для страны. Не только по политическим параметрам, по неумению держать слово и быть прогнозируемым, как в ситуациях с неожиданной для всех поддержкой Потебенько и Кравченко. Не только из-за манипулируемости им. Мне кажется, этот человек воображает себя Мессией. И это опасно. Я был на прошлое Рождество во Львове – тогда я еще не каждое воскресенье работал в прямом эфире – и случайно видел Ющенко в соборе св.Юра. Меня поразило там кое-что. Даже не то, как ему бросались в ноги с криком «спаситель». А то, как он за всем этим наблюдал. С какими металлическими, властными глазами. Я внезапно понял, что ему это все нравится. Понял, и испугался. Ведь людьми очень легко манипулировать - просто надо знать, как. И я понял, что он это знает, и что ему это нравится - манипулировать. Потом я начал слышать эту лексику, о том, что он решает, что такое «проукраинское», а что нет. У него – огромные успехи в том, чтобы говорить то, что люди хотят слышать.

- Но ты же не будешь опровергать, что Ющенко, скажем, начал первым выплачивать задолженности по зарплатам и пенсиям?

- Не буду. Буду добавлять, что условия, в которых работал Ющенко, были подготовлены его предшественниками. И нынешнее правительство продолжает выплачивать. Без противопоставления себя «плохим», без истерик и пиар-акций, которые сопровождали предыдущее премьерство. Все, что делал и делает Ющенко – подчинено только одному: задачам его карьеры. - Существует мнение, что наши олигархи могут отказаться от жесткого контроля за редакционной политикой свои СМИ уже после 2004 года, когда произойдет окончательное политическое структурирование власти в Украине. Что ты думаешь по этому поводу?

- Попытаемся быть реалистами в этом вопросе. Мы на канале «1+1» сами определяем свою редакционную политику и за нами не стоят олигархи. Мне по отношению к ТСН и «Эпицентру» не приказывают ни Волков, ни Медведчук, ни Кучма, ни кто-либо другой. Как руководитель ТСН я лично несу ответственность перед руководством канала за программу и, в частности, специально смотрю за тем, чтобы мы не стали полем реализации пиар-акций, были сбалансированы, не забывали ни одного из участников избирательного процесса, независимо от моего личного отношения к этой партии или личностям. Того же Ющенко мы показываем, вы же не будете это отрицать? Применительно к другим случаям, когда существуют СМИ, принадлежащие крупным предпринимателям - я уверен, что собственник не будет отказываться от них, пока у него будут существовать личные политические задачи. Другое дело, что общественный запрос может скорректировать работу таких СМИ.

- Но ты же не будешь отрицать, что точно так же и «запрос» тех же Медведчука, Волкова, Кучмы тоже корректируют работу ТСН и «Эпицентра»…

- Скажем так: я учитываю их мнение.

- И где предел этого учитывания?

- В недопущении искажения реальных событий. В Украине существует идеологический и информационный плюрализм. Он обеспечивается всей полнотой СМИ, выходящих в стране. И поэтому появление авторских проектов, в том числе и политически заангажированных – вещь нормальная, ведь они – всего лишь один из элементов плюрализма. А как человек, работающий в реальной конкурентной среде, я не могу позволить себе проигрывать. И поэтому работаю над ТСН и «Эпицентром», над тем, чтобы мы были интересны своей доказательностью и аналитикой нашему зрителю. Он, поверьте мне, я его хорошо знаю, «туфту хавать» не будет. Ему нужны аргументы и доказательства.

- Каковы критерии «реальной конкуренции» телеканалов? Можно ли всерьез говорить о какой-либо рыночной конкуренции каналов вне качества предоставляемой ими информации (т.е., глубины, полноты, разносторонности, плюралистичности новостей)?

- Собственно, это и есть критерии такой конкуренции. Я стремлюсь добиться в политической информации и в новостях глубины, полноты, разносторонности, плюралистичности. Другое дело, и об этом забывать не надо, что: а) мы не поле реализации пиар-проектов. б) Новости - это всегда выбор, их много, этих новостей, а мне надо выбрать то, что является новостью для ТСН. в) Новости – это телевидение, это телепрограмма, а телепрограмма тем и отличается от газеты, что телевидение – это эмоции, сопереживание, со-участие.

Впрочем, боюсь, для украинских политиков – это вообще высшая математика. Большинство из них не обучены давать комментарии для телевидения не короче нескольких минут. И даже не понимают, почему они должны это уметь делать.

Мне кажется, что современная конкуренция в украинском телевидении как раз и состоит в конкуренции эмоций, а не глубины, экспрессии, а не полноты, внятности, а не плюралистичности новостей. Мне кажется, что этим наш зритель отличается от западного. Правда, у меня нет какого-то другого объяснения, скажем, тому, что в Америке дебаты кандидатов в президенты не срывались их участниками до уровня базарного разговора, а у нас их трансляция на ІСТV брала – при всей необходимости такого показа – рейтинги минимальные.

Как объяснить, что до сих пор никто из политических врагов Буша в Штатах – а, поверьте, там политическая конкуренция значительно жестче, чем в Украине, не обвинил Буша в том, что спецслужбы, начальником которых он является, проворонили атаку на Нью-Йорк и не потребовали его отставки? Правильно, потому что в Штатах нация объединяется против опасности – вокруг лидера? А теперь представьте, чего бы только не сказали о Кучме, если бы такое, не дай Бог, произошло у нас? Я продолжаю настаивать в ответ на позицию моего коллеги, журналиста Евгения Федченко (СТБ), что после 11 сентября произошла сепарация на национальные и региональные телеканалы как на те, которые могут себе позволить прямые включения из горячих точек и те, которые по финансовым соображениям себе этого позволить не могут. Логика Федченко - что, мол, профессионализм телевизионщиков и интерес зрителей к их работе не всегда измеряется рейтингами - меня не убеждает. С чем мы спорим, коллеги? Есть факты, и они таковы, что «Интер» и «1+1» «держали» зрительскую аудиторию уже одним только событием: украинский корреспондент впервые на украинском языке включился из Пакистана или Афганистана. Понимаете, уже этим только ПРИСУТСТВИЕМ держали? Рейтинги об этом говорят. Конечно, идеальным вариантом было бы сочетание технических возможностей и оперативности, полноты, глубины информации, всего того, чем определяется профессионализм. Мы на «1+1» внимательны к профессинальной и корректной критике, осознаем свои слабые места, мы работаем над улучшением наших возможностей. Пределов совершенства нет – но о том, как мы будем улучшаться, пусть судит зритель.

- Но свободны ли полностью от общественной функции коммерческие каналы, получающие лицензию на вещание от государства? И признаешь ли ты разницу между зрительскими предпочтениями – и гражданскими интересами?

- Мы выполняем общественную функцию – но мы не должны подменять собой общественное телевидение. Что касается зрительских предпочтений и гражданских интересов – то, на мой взгляд, не нужно их противопоставлять. Мы работаем на зрителя, наша продукция пользуется спросом, на смотрят. Это то, что объединяет зрительские предпочтения и гражданские интересы.

Да, определяющей чертой мирового телевидения становится – после решения США создать телеканал, который составит прямую конкуренцию катарскому каналу "Аль-Джазира" и решения "Аль-Джазиры" создать англоязычную версию своего канала – плюралистичность.

Но я хочу, чтобы мы никогда не забывали, в какой стране мы живем и в какое время. И те, кто следует стандартам западной журналистики – должны особенно отдавать себе в этом отчет. Иначе можно превратиться в телевидение, неадекватное стране пребывания.

- Но в таком случае последний вопрос: не кажется ли тебе, что те же, скажем, теледебаты во время выборов могут быть и средством повышения рейтинга каналов, а не только общественной обязанностью?

- Если они качественно сделаны, типа «5 на 5» - могут. Но – напомню – в 98-м та же Наталья Лигачева критиковала нас за оскорбительную форму проведения этих дебатов «в клетке». Я же – из-за соображений рейтингов – категорически против дебатов по типу тех, которые проводились в Америке. В идеале – нужна оптимальная форма, сочетающая напряженность шоу и, одновременно, реальную содержательность и честную состязательность дебатов. К худу или к добру, я не могу быть ведущим таких дебатов на этих выборах – поскольку сам являюсь их участником.

Читайте также:

Не треба плутати політичні уподобання топ-менеджерів з позицією каналів, Олексій Мустафін

Підтримка на словах, саботаж насправді, Василь Зоря

Вячеслав Пиховшек: "Может быть, я свою работу утончу

Міжнародно. Супер, Євген Федченко

- Чи знаєте Ви, чим займаються в iнших країнах Комiсiї з журналiстської етики? Якi цiлi мають бути у подібних Комiсiй, що створюються в Українi (Росiї)?

- Чи був у опозиції шанс бути достойно представленій на українському ТБ? Чому вона цей шанс не використала?

- Цілком можливо, що до майбутнього парламенту увійдуть декілька відомих журналістів. Як ви ставитеся до можливого суміщення журналістських і депутатських можливостей?