Его самый маленький, по количеству мест, театральный зал Европы, много лет сохраняет репутацию стабильного и одновременно изысканного и уютного театра столицы.

Появление Алексея Павловича около года назад в качестве одного из ведущих программы «Встреча в «Бистро» телекомпании «Гравис» не вызвало удивления вовсе не потому, что генеральный директор «Грависа» Ольга Таукач - его супруга. Его телевизионный дебют стал очень логичным продолжением всегда присущего Алексею Кужельному стремления не только осуществлять театральные постановки. Но и режиссировать, инициировать и поддерживать жизненные процессы в культурной среде в целом.

Насколько наше телевидение сегодня готово стать именно средой культуры - эта тема и стала основной в беседе с Алексеем Павловичем корреспондента «Детектор медіа».

Уже почти год, как происходят эти еженедельные прямые эфиры, - говорит Кужельный . - И сегодня, мне кажется, я подступаю к той ступени - нет, не мастерства - опыта, который позволяет мне слышать собеседника и пытаться войти в его манеру, его строй размышления, а не навязывать ему все это. Хотя, бывает, конечно, трудно остановиться и с моей стороны (профессионального режиссера!) есть некий элемент подавления.

На самом деле, художественные программы, беседы с людьми, которые занимаются искусством, - должны быть не столько информативными, сколько открывающими через информацию, через какое-то событие внутренний мир человека. И то, как он размышляет, даже если это выходит за рамки интересов и ритмов новостийной передачи - это и есть самое ценное. Возможно, это уже должен быть некий следующий этап моего присутствия на ТВ, который позволит для каждого собеседника найти нужную тональность разговора, попасть в его ритм, в его мир.

- Вряд ли это возможно в формате информационной программы. Судя по всему, вы готовы к работе над авторским проектом?

- Вообще-то, начиналось все именно с авторского проекта, который мгновенно натолкнулся на проблему отсутствия какого бы то ни было финансирования. Ведь на программах о культуре заработать невозможно. И участники нынешней программы не в состоянии платить деньги за это. Они ведь не политические деятели. Да и программа не носит рекламного характера. Конечно, хотелось бы сделать авторский проект. И было много такого рода задумок. Я надеюсь, что заявление Игоря Сторожука, нынешнего президента Национальной телекомпании, о том, что будет реализована идея канала «Культура» , позволит сделать что-нибудь в этом направлении. Во всяком случае, на сегодняшний день я очень рад тому, что наши «Встречи в «Бистро», которые поначалу казались мне интересными только для очень узкого круга людей, находят неожиданно широкий отклик. Когда в наших беседах со зрителями «Сузирья» перед началом спектаклей они говорят, что видели тот или иной выпуск программы - это очень приятно.

- Сегодня наше ТВ испытывает явный дефицит личностей на экране. Мне всегда казалось, что именно появление в кадре специалистов, не телевизионщиков, а представителей других профессий, может эту ситуацию выровнять. Насколько ваш огромный опыт театрального режиссера, театрального менеджера помогает вам как телеведущему?

- Глубоко убежден, что о культуре в эфире должны говорить прежде всего профессионалы. Особенно в нынешней ситуации, когда о ней говорится так катастрофически мало. Дилетантство в освещении проблем культуры, событий культуры, людей культуры - непростительно. А у нас очень часто на разных каналах - то рано утром, то поздно вечером - можно увидеть беседы об искусстве, заканчивающиеся вопросом: ваши планы на будущее?

Профессиональный опыт дает не только компетентность и осведомленность, но и возможность ощущать, улавливать некие процессы, происходящие в обществе в целом. Мне, например, кажется, что размышление о самых разных аспектах жизни, размышление как жанр сегодня возвращается в нашу жизнь.

Еще совсем недавно все театры рвались ставить комедии, пытались любым способом привлечь зрителя. И «Сузирья» через это прошло. Сегодня же на передний план выходит серьезная драматургия, наблюдается реальная потребность зрителя в осознании и осмыслении происходящего в жизни. Это свидетельствует о многом. И в том числе и об экономической ситуации. Если бы, как в китайском государстве, у нас был бы наблюдатель за музыкой, то он бы подсказал императору, что в обществе - новые настроения, новые мелодии уже звучат сегодня.

Сегодня есть новый поворот интереса, не только зрительского, но и гражданского, общественного к философскому осмыслению своего существования. И это всегда свидетельствует об определенном уровне жизни, когда человек не думает только о том, как бы выжить, или как бы спрятаться от того, что происходит на дворе. И поэтому мне интересны личности, которые сегодня оказываются героями этого процесса, которые свидетельствуют определенный жизненный момент в полном круге жизненных интересов… Это то, что меня влечет, то, что заставило заниматься телевидением.

- Многие из тех, с кем вы встречаетесь в эфире - люди, с которыми вас связывает многолетнее знакомство, профессиональное общение. Несмотря на то, что все они представители публичных профессий, они не избалованы телевизионным вниманием.

- Да, это правда. И поэтому каждый привносит в передачу собственный опыт, тот, который в нем наиболее силен. В одной из первых программ я встречался с известной актрисой театра и, в большей степени, кино. До начала съемки мы с ней договорились о том, что будем просто разговаривать, свободно общаться. И ровно через две минуты она все-таки нашла камеру, ту из трех, которая берет ее лицо, и уже говорила совершенно не со мной, а строго в камеру. И монологи стали настолько протяжными и плотными, что я понял: мне здесь делать нечего, это уже другой жанр. Действительно, кто-то смущает очень короткими ответами. Кто-то смущает моментом осознания вопроса и размышлением над ответом. Кажется - Боже мой – потерялся ритм передачи, какая-то сумасшедшая пауза. Но, как ни странно, ощущение себя внутри передачи в абсолютном большинстве случаев не совпадает с тем, что потом, если удается, видишь в записи. Когда на экране появляется человек, который способен мыслить зримо, то любые паузы наполнены и интересны.

- Почему наше ТВ так мало интересуется нашей культурой? Почему так мало передач о культуре?

- Я думаю, что все, кто занимается телевизором, прекрасно понимают, что основной массив программ так или иначе должен быть посвящен вопросам культуры. Да, конечно, информация, политика, экономика...Но все должны для себя решить, где на это взять деньги. Кто-то крутит проповедников, кто-то крутит гадалок, кто-то крутит рекламные программы о путешествиях - это вопрос существования. ТВ сегодня очень трудно выжить: со всеми проблемами рекламного рынка и рекламного законодательства. Ведь телевидение, по сути, все коммерческое.

Если театральное искусство всегда и везде было и будет дотационным, и хоть какая-то дотация уже дает возможность сохранить свое лицо, то телевидение поставлено в гораздо более жесткие условия выживания, оно все время находиться в режиме выбора. Я благодарен телекомпании «Гравис» за предоставленную возможность. Я не получаю там никакого гонорара, никто за эту программу не платит. И я рад, что имею возможность не думать об этом. И благодарен тем людям, которые приходят в программу и могли бы сказать: платите. На сегодняшний день, мне кажется, есть такое сердечное соглашение людей, которые понимают, что это нужно. Многие из них абсолютно не нуждаются ни в какой рекламе и не для этого приходят в эфир. А приходят ради того, чтобы поддержать этот зрительский и человеческий интерес. Ведь зрителей гораздо меньше, чем людей. Но все люди - потенциальные зрители.

- В ваших вопросах в качестве ведущего довольно часто присутствует тема отношения к профессии в искусстве как к бизнесу. Ваши собеседники, как правило, не склонны к подобному восприятию...

- Я всегда пытаюсь говорить об экономических основах существования коллектива, организации или конкретного человека. Потому что отчасти мы сами, работающие в искусстве, виноваты в том, что довели эту ситуацию до полного абсурда: богатые люди приглашают артистов выступить и говорят, что готовы их накормить... Мы вот этим своим стеснением довели до того, что искусство считается бесплатной забавой.

Хотя мы должны совершенно отчетливо осознавать, что никто не дает бесплатно колбасы и хлеба. Почему должны бесплатно выступать артисты, которые покупают ту же колбасу и тот же хлеб?.. Мы как бы всегда стесняемся сказать: сколько это будет стоить? Или: это будет стоить столько-то.

Вообще, слово бизнес воспринимается сейчас как обидное. В Киеве был единственный театр, который назывался частным. И они убрали это слово из названия: к этому неправильно относились люди. Я сам всегда испытываю некоторую неловкость, когда мне нужно называть какие-то цены за мою работу, или гонорары, которые нужно заплатить артистам, играющим в нашем театре. Это момент, которого мы внутренне всегда остерегаемся. Включаются какие-то комплексы, какие-то пережитки... Все люди, занимающиеся искусством, считают неудобным об этом говорить.

С другой стороны, те, кто активно работают, уверенно держатся наплаву известности, уже на сегодняшний день не просто артисты, а артисты-бизнесмены, режиссеры-бизнесмены, художники-бизнесмены. Они уже очень хорошо считают деньги, понимают, сколько могут вложить в рекламу, костюмы и т.д. Эстрада - в этом смысле - наиболее продвинутый жанр. Они совершенно четко, без всякого стеснения, сразу говорят, что по чем. Но в шоу-бизнесе - это составляющая имиджа артиста.

В серьезном искусстве пока действуют иные стереотипы. Поэтому я совершенно сознательно поднимаю эти вопросы. Люди, которые понимают, что полнота жизни невозможна без искусства, должны понимать и то, что его ценность, кроме всего прочего, выражается и в конкретных деньгах. И эти вопросы прежде всего не к потенциальным покупателям, заказчикам, спонсорам и меценатам. Это вопросы, собственно, к нам, коллегам...