Что-либо привести в упадок, разрушить, уничтожить – способны только две стихии: или человек, или природа. Мы не можем ссылаться на последнюю, говоря о плачевном состоянии украинской киноиндустрии. Ни количество солнечных дней в году, ни уровень питательности почвы, ни землетрясения, ни штормы к её структуре, механизмам и производительности никакого прямого отношения не имеют. Надо признать, что затянувшийся кризис киноотрасли – это заслуга конкретных людей, результат их обдуманных, или не очень, действий. В первую очередь это относится к чиновникам министерства культуры.

Суть в том, что они больше чем за десятилетие вместе с законодательной властью так и не осуществили структурную перестройку отрасли, из плановой в рыночную. Основной костяк административно-командной (если не сказать тоталитарной) системы как был, так и остался. И все рыночные инициативы, которыми пестрели как публичные выступления чиновников, так и законодательные акты, являлись обманом, риторикой, которая прикрывала их истинные намерения сохранить советскую бюрократическую систему Госкино.

Впрочем, получилась она у них несколько неполноценной: без кинопроката и телевидения, которые уже не входят в прямое подчинение; без налаженных контактов; без широкого спектра инструментов маркетинга и рекламы; оставаясь убийственно неповоротливой в использовании рыночных возможностей – они сделали себя неэффективными собственниками даже для одного произведенного фильма, который не знают куда девать. Зритель его практически не видит и не информирован о нём.

Эти горе-реформаторы, понимая, что основным движущим элементом данной отрасли является институт продюсера, – не столько не решились, сколько даже не захотели его ввести. Как говорит режиссёр-документалист Сергей Буковский, «типичные собаки на сене».

Обойти эту проблему молчанием нельзя ввиду её особой актуальности. Именно отсутствие реальных продюсеров не позволяет развиваться современной и модной кинематографии в Украине. (Исключением здесь, которое лишь подтверждает правило, является успешный опыт Александра Роднянского, участвующего в международном кино- и телебизнесе.)

Почти во всех странах мира с мощной индустрией кинопроизводства, роль государства в кинематографическом процессе – это ситуация «над»; она сводится к установлению общих для всех рыночных механизмов и применению целого ряда протекционистских мер, осуществление которых не отбирает у продюсера его компетенций. В этом нет никакой целесообразности, наоборот, усиливая мотивации и снижая риски, оказывая поддержку, государство дает жизнь большому числу индивидуальных инициатив в этом рискованном и капиталоёмком бизнесе.

Государство не обременяет себя правами собственности на кинематографические произведения и их использование, так как обратной стороной такого права является обязанность в трудно предсказуемой конкурентной среде обеспечить не только возврат вложенных средств, но и получить коммерческие выгоды, чтобы развиваться дальше, – и кому как не продюсеру, который заинтересован в этом лично, добиваться этой цели с максимумом желания. Путь к зрителю каждого фильма всегда прокладывается заново; и зависит от уникального сплава профессионализма, технологий, чутья и творчества в поиске возможных способов его продвижения и использования.

Разумеется, государство не обременяет себя и управлением многочисленными сервисными центрами и производственными фирмами, задействованными в отрасли.

Пожалуй, только одну задачу можно смело отнести к прямым обязанностям исполнительного органа государства в киноиндустрии – это приоритетная поддержка особо значимых с художественной и культурной точки зрения кинематографических произведений, а также фильмов для детей. Но для этого никто не вводит какие-то специальные или дополнительные механизмы (при наличии экспертного совета, который, как правило, участвует в распределении всех видов финансовой помощи), – просто у этих фильмов тоже есть продюсер, который получает в той же институции, что и остальные, государственные дотации на покрытие до 100 % затрат на производство и продвижение фильма.

Собственно говоря, именно от такой естественной для всего мира системы киноиндустрии все эти годы упрямо уводят нас поднаторевшие в демагогии украинские чиновники. И если бы не крайне скудное бюджетное финансирование, они бы ещё на какое-то время отсрочили понимание двойного смысла, которым извратили единую модель производства и показа фильмов, и из которого сами уже не в состоянии выбраться. А тут ещё вдруг такие глобальные перемены в обществе, все взбудоражены и требуют разобраться, как мы дошли до такого состояния, что дышим на ладан. Правда уже обращаются к новой власти, которая в этом продолжительном забеге геноцида национальной кинематографии участия не принимала… Но именно ей придётся честно определять выход из сложившейся ситуации.

Теперь правомерно поставить вопрос, смогут ли и каким путём участники разгорающихся баталий достичь прогрессивных изменений – создать в Украине продюсерский кинематограф, который ориентирован на зрителя, а не на устаревшие идеологические догмы?

На этот вопрос существует два возможных ответа, которые идеально совпадают с известной дилеммой с чего лучше начать: с хорошей новости, или – с плохой. Начнём с последней. В варианте инициируемом «старой гвардией» во главе с Юрием Герасимовичем Ильенко и Анной Павловной Чмиль предлагается в качестве панацеи принять пакет законов, которые позволят увеличить финансирование отрасли. (Похожие протекционистские меры были введены в России восемь лет назад.) В этом случае останется неизменной та деформированная тупиковая «модель Госкино», которую мы имеем сейчас, только будет выпускаться на пять-семь эпохальных кинополотен больше. И чтобы им никто не мешал – обещаниями привлечь частные инвестиции, правда, уже на создание фильмов с более прогнозируемым зрительским спросом – этого адепта свободной конкуренции Виктора Приходько, возглавляющего Национальную киностудию имени А.П. Довженко, надо немедленно выгнать.

Я не являюсь адвокатом директора студии, и не выступаю здесь в его защиту. Просто меня настораживает сам факт конфликта между государственным и частным капиталом, которого не должно быть в принципе. Хотя правильнее было бы сказать, что столкновение происходит между старой системой и новой.

Что же касается логичного предположения, что пора действительно оставить за киностудией Довженко лишь технические и сервисные услуги, упразднив творческие объединения, осуществляющие производство фильмов (это будут вправе делать только частные продюсеры / кинокомпании), – то можно только представить себе ту сцену инквизиции, в которую выльется его обсуждение кинематографистами «старой гвардии». Большинство из них, не мыслит себя без полного государственного пансиона, и ими категорически отвергается всяческая ответственность за творческий результат в коммерческой плоскости. Хотя, на обещания они не скупятся. Недавно, на слушаниях в Верховной раде, подобная репетиция уже прошла.

Суть альтернативного варианта состоит в том, что все остальные участники кинопроцесса, которые вовлечены в разные группы, в один голос настаивают на проведении радикальной структурной реформы киноотрасли, которая должна осуществляться при открытом обсуждении и максимально публично. Очевидно, что такая консолидация мнений уже не позволит власти игнорировать легитимность и необходимость такого курса перемен, несмотря на то, что она сама состоит из противоборствующих сил – законодательная всё ещё на стороне догм. Но на самом деле, это уже является серьёзным подспорьем их необратимости. (Нельзя не поблагодарить средства массовой информации, которые этому содействуют.)

Однако и реформаторы, на мой взгляд, могут увязнуть в опасных тенденциях, которые не позволят им достичь эффективных изменений. Сделают их либо тривиальными: запал постепенно спадёт, и косметические решения не будут существенно влиять на ход событий; либо фрагментарными, позволяющими улучшить ситуацию не системно, а по каким-то отдельным направлениям (например, образование, кинотеатральный прокат, архивы и т.п.). Иными словами, если быть конкретным, то, в первом случае, это требования, высказанные Ассоциацией молодых кинематографистов Украины, имеющие призывно-декларативный характер; а во втором – содержание программы реформ временного комитета, созданного по инициативе Антона Пугача: где в предлагаемых регламентных нормах перечень пунктов не описывает отрасль в той всеобъемлющей декомпозиционной модели, которая позволяла бы выявить все болевые точки её реформирования. Подчеркнём, что это достаточно распространённая ошибка индуктивного (от частного к общему) подхода. Напротив, одно из первых предложений Антона Пугача: «начать всё с чистого листа» – подошло бы больше.

Подводя итоги, следует сказать, что путь корректировки всех названных выше недостатков существует. Чтобы найти консенсус между тремя «программами», учесть имеющиеся позитивные потенции, и наконец-то начать восхождение к объявленным целям – надо создать одну организационную единицу с полномочиями и ответственностью за координацию всего комплекса мероприятий по обеспечению долгосрочных структурных изменений в киноотрасли.

Это «исполнительское агентство» должно на профессиональной основе заниматься, прежде всего, функцией менеджмента. Рыночные реформы – это проект. Проект должен разрабатываться и управляться профессиональными менеджерами. Когда спокойно, по-деловому отвечается на вопросы: «как есть», «как должно быть», «что надо сделать», – составляется целостная спецификация институциональных и отраслевых изменений; позиции согласовываются, и вырабатывается конкретный план адаптации этих целей в реальность. Команда реформаторов должна состоять, как минимум, из четырёх специалистов: специалиста в проектном управлении (в качестве руководителя); менеджмент-консультанта; эксперта в области авторского права на аудиовизуальные произведения, прекрасно разбирающегося во всех тонкостях механизмов регулирования отношений в сфере кинематографии стран западной Европы и США; и хорошего юриста.

Именно эти люди смогут обеспечить непредвзятость подходов и сделают процесс возрождения отечественной киноиндустрии легко управляемым и результативным.

Правда, существует одно «но», которое уже сейчас ставит под сомнение саму возможность выбраться из дебрей кризиса. Среди поводырей, которые вызываются принимать судьбоносные решения, мы опять видим всё тех же чиновников министерства культуры, которым почему-то очень легко удаётся переступить через своё десятилетнее бездарное управление киноотраслью и предстать в естественном для себя амплуа: последней инстанции… Мне – это явно напоминает тупиковую коллизию «волков» и «овец»…

Так может мы, наконец-то перестанем отождествлять себя с героями эпоса?